юмористический рассказ

«Хроники Артема Каховского». Рассказ второй. 
Задолго до того, как стать судебным защитником Артем Каховский занимался героической профессией защитника Родины. Это рассказ о том времени.

“ЗЛОЙ-211”

Жарким летом 1991 года в одном из гарнизонов группы советских войск в Германии произошло ЧП. Из караула, охраняющего склад ГСМ, прямо с поста, плюнув на все требования Устава гарнизонной и караульной служб, сбежал солдат Червяков по кличке “Опарыш”, прихватив с собой, как водится, автомат и патроны.
Опарыш не страдал от “дедовщины” и его не бросала девушка. Он просто не хотел из Германии домой. “Домой” - значило для Червякова не в родную избу на окраине, а в страну, от которой не приходилось ждать ничего хорошего. 
Отцы-командиры Червякова могли бы “не заметить потери бойца” и, дабы не поднимать шума, дождаться его законной демобилизации, после чего исключить из списков части. Так бы и случилось, не возьми Опарыш с собой “ствол”, который списать было сложнее, чем человека.
В гарнизоне, где располагалась ЧПэшная воинская часть, как положено, имелась военная комендатура. В подобных случаях там из пыльного сейфа доставали и вводили в действие секретный план розыска дезертиров.
Начало действий по этому плану, как и любому другому, происходило по установленным сигналам. Беглец не вооружен, - во все части передавался сигнал с библейским названием “Исход-333”. Если же дезертир, подобно Опарышу, с оружием, то “Злой-211”.
Вообще в любой армии любят клеить ярлыки всему подряд (чтобы легче запомнить). Например, у каждой воинской части есть позывной, то есть слово, которое можно крикнуть в трубку полевого телефона, и телефонистка соединит Вас с требуемой частью, ни названия которой, ни номера Вы можете и не знать. Один позывной, так и ходил как анекдот: “Девушка, дайте мне “Затычку”.” - ““Затычка” занята, ждите...”.
Может быть, если бы Червяков-“Опарыш” знал, что он станет “Злой”, да еще и “211”, то бросил этот автомат ко всем чертям. Но план розыска был секретный.
Получив сообщение о ЧП командир комендантского взвода спецназначения лейтенант Артем Каховский, начал действовать в соответствии с упомянутым Планом. В отличие от многих, младший командир не только знал о существовании Плана, но и лично участвовал в его разработке.
Люди во взводе Каховского были, к счастью и на редкость, толковые. Одетые в камуфляж и бронежилеты, солдаты с гордостью считали себя крутым спецназом, что на гарнизонном уровне было почти правдой. 
Итак, заинструктированное “до слез” Артемово войско двинулось, наконец, к месту происшествия.
Прибыв туда, лейтенант был удивлен количеством черных “Волг”, находившихся на стоянке воинской части. Казалось, все генералы за исключением “самой верхушки”, съехались для организации розыска. Кроме “генеральских” “Волг”, имелись еще свежевыкрашенные “УАЗики”, сновавшие туда-сюда, под руководством каких-то полковников.
Войдя в штаб, Каховский увидел печального командира части полковника Душкина, еще человек пять генералов и дюжину старших офицеров, стоявших вокруг большого стола, на котором была разложена карта местности. Никто не обратил внимание на вошедшего, так как все присутствующие внимательно смотрели на лысого майора, который, в отличие от старших по званию, сидел на стуле, склонившись над картой и водил над ней руками, как будто колдуя.
“Кто такой, черт возьми, - подумал Артем, - Майор... Сидит.... Молчит... Может “кэгэбэшник”?”,
Он посмотрел вокруг и увидел знакомое лицо полковника Коровкина, начальника ветеринарных складов, который смотрел на лысого майора, насмешливо кривя губы. Мировой подобрался поближе к Коровкину, тихонько дотронулся до его локтя и прошептал:
“Товарищ полковник, здравия желаю!”
Коровкин, молча протянул правую руку для рукопожатия и боднул головой в сторону странного майора, как бы спрашивая “Видал, мол, такое?”. 
“А кто это?” - спросил Артем.
“Восьмое чудо света, великий экстрасенс майор Бабанский” - так же кривя губы, ответил Коровкин.
“Не понял” - сказал Каховский, удивленно приподнимая бровь.
 “Этого чародея притащили с собой из штаба группы генералы Поганов с Дуриным. Говорят, что чудеса творит, по фотографиям людей находит, мысли читает, болезни лечит. Думают, что место на карте покажет, где наш беглец сидит”.
 “А если не сидит, а едет? • подумал про себя Артем, а вслух спросил. - А кроме этого сеанса спиритизма что-нибудь делается?”
“Понятия не имею, - Коровкин пожал плечами и вздохнул. - Жалко Душкина, душа-человек, год до пенсии ведь осталось..”
Лейтенант Каховский, по-молодости, о пенсии не задумывался, тем более плохо понимал, что такое год до нее, поэтому только закивал в ответ.
“Мне бы доложиться кому-нибудь из этих...” - продолжая кивать, сказал он, взглядом указывая на “созвездие” у стола.
В это время, майор-чародей зашевелился, потер ладони друг о друга, поднес их к какому-то месту на карте, снова потер, приблизил, удалил, снова приблизил, и вдруг каким-то замогильным голосом замычал
 “М-м-м ..а...а.. Я вижу-у-у... Да-а-а, вот он сидит на пне в лесу. Д-а-а.. сидит... и .... что это? ... а-а-а, он ест... он открывает штыком консерву с тушенкой... и .. ест...и.. еще пьет...пьет...жадно пьет...” 
“Автомата там нигде не видно?” - с надеждой спросил командир части полковник Душкин, понимая, что пенсия целиком и полностью зависит теперь от местоположения утерянного вместе с солдатом оружия.
“Черт, я же просил не мешать! - взвизгнул экстрасенс. - Я же в трансе”
 “Виноват” - испуганно прохрипел Душкин, прикрывая рот ладонью.
 “Совсем сдурели, что-ли? - подумал Артем. - Детский сад, ей-богу”
 “Продолжайте Петр Ильич, - умоляюще заговорил генерал Поганов. - Где он, там на пеньке... тушенку там... это...”.
Майор закатил глаза, сделал несколько пасов руками. Все присутствующие, затаив дыхание, следили за его движениями.
“Нет, не могу. Устал. Я хочу есть. Много энергии потерял. Не чувствую ничего” - скороговоркой выпалило “восьмое чудо света”.
“Так, товарищ полковник, - обращаясь к командиру части рявкнул генерал Поганов. - Обед...?”
“Так точно! В офицерской столовой все накрыто, можем идти обедать” - отрапортовал Душкин, не дав генералу договорить.
Все офицеры во главе с генералами и экстрасенсом двинулись к выходу. Артем протиснулся к двери первым, выскочил наружу и застыл в воинском приветствии, встречая выходящих.
Генерал Поганов, увидев закамуфлированного и бронированного офицера комендатуры, козырнул в ответ на приветствие и сухо сказал:
“Постройте Ваших людей, я буду сам ставить задачу!”
“Есть! - ответил Каховский. Он, было, открыл рот, чтобы дать команду на построение, но
Поганов уже повернулся и пошел по направлению к офицерской столовой.
“Не спеши выполнять первую команду, может последовать команда “Отставить”! -
вспомнил Артем старую курсантскую поговорку и пошел в сторону курилки, где на деревянных скамейках развалилось его войско.
Обедал штаб по розыску беглеца больше часа. Каховский выкурил две сигареты, связался по радиостанции с комендатурой, почистил сапоги и подремал. Разбудили его голоса солдат, споривших о поступке Червякова.
“Товарищ лейтенант, а Вы как думаете, немцы посадят Опарыша за это?” - спросил рядовой Кулема.
“Куда и за что?” - ответил Артем, зевая.
“Ну, в клетку. За дезертирство, за оружие похищенное”,
“Понятия дезертирства у них нет, армия наемная, - лейтенант задумался. - Оружие?...Оружия он не похищал... Нет, не посадят, если стрелять не будет.”
“Ему политического убежища дадут” - уверенно сказал сержант Лажов, служивший в комендатуре уже второй год и имевший большой опыт общения с немцами.
“С какой радости? - хмыкнул Артем. - Он что, диссидент какой-нибудь, правозащитник, или религиозный лидер? Обычный засранец…Если немцы его и оставят в Германии, так потому, что законы такие лояльные к иностранцам. Это последствия войны все”.
“Причем здесь война?” - не понял Лажов.
“Притом, что нацисты провинились перед иностранцами, истребив в войну кучу кучную народу. Теперь обычным немцам таким образом приходится извиняться. Если бы Червяков был еврей, он вообще здесь священной коровой считался и гражданство получил с полпинка.”
“Причем здесь корова?” - опять не понял Лажов.
“Так. Приготовиться к построению!” - прекратил лейтенант бесполезную дискуссию.
Наконец, появились генерал Поганов, Дурин и остальные. Видно было, что розыск Опарыша пойдет теперь гораздо веселее.
Поганов подошел к выстроенному на плацу перед штабом “мировому спецназу”, подергал амуницию у солдат, прошелся взад-вперед перед строем, зачем-то спросил у сержанта Лажова обязанности солдата перед построением и в строю и, сказав лейтенанту “Занимайтесь по плану”, развернулся и зашагал в штаб.
Каховский не понял, догнал Поганова и обратился к нему: “Товарищ генерал, по гарнизонному плану розыска и задержания, я должен организовать прочесывание некоторых объектов и ...”
“Организовывать буду здесь я! - оборвал генерал, дыхнув на Артема селедкой и луком. - Много себе позволяете, лейтенант! Таких как Вы я уже откомандировал отсюда десяток во внутренний округ! Идите за мной!”
Артем промолчал, а про себя отметил, что лично его Родиной не напугаешь.
Поганов с Артемом вошли в штаб. Экстрасенс, пахнущий луком и селедкой больше остальных, очерчивал на карте примерный район, где он “видел” следы “Опарыша”.
Район получился внушительный, примерно размером в три четверти гарнизона. Причем те три четверти, которые уходили вглубь Германии на запад, а не в сторону границы с Польшей.
“Это и ежу ясно без всяких экстрасенсов, что он пойдет на запад, а не на Родину” - зло подумал Артем.
Генералы Поганов и Дурин стали делить очерченный район на карте на сектора и, заштриховывая их разными карандашами, поручали рядом стоящим полковникам прочесать эти районы и задержать беглеца. Полковники один за одним чиркали что-то в блокнотах и на своих картах, поминутно говоря “Есть!” и “Так точно!”.
Каховскому тоже достался сектор, который надо было прочесать. Причем чесать его надо было силами своих 12 человек, на что ушло бы полгода, судя по масштабам карты и размерам сектора поиска.
Лейтенант удивился энергии организаторов розыска, в то же время, недоумевал, почему бы просто не использовать уже готовый план, в котором уже все давно предусмотрено.
“Начальству видней”, - заключил он и побежал выполнять приказ.
Через пару минут Артем со своими бойцами уже трясся в УАЗе по лесной дороге, вторая машина шла следом. Прибыв в указанный сектор, все спешились. Некоторое время группа Каховского двигалась цепью по лесу и через полчаса вышла на опушку, где находились какие-то деревянные строения, что-то вроде заброшенной фермы. Собственно, что это ферма Артем определил потому, что чем-то завоняло, а что заброшена, так это было видно по ветхости зданий и отсутствию людей.
Откровенно говоря, мысль о том, что Червяков-“Опарыш”, окажется в зоне поиска его группы, Артема даже не посещала, так как, поставив себя на место беглеца, лейтенант сделал вывод, что за время, прошедшее с побега, уже можно было доехать до Кельна и пить пиво на вырученные от продажи автомата деньги. Кроме того, найти маленького солдатика методом прочесывания в таком большом районе поиска, было труднее, чем ту иголку в стоге сена.
Знаками, поставив подчиненным задачу на проверку отдельных зданий, от которых, видимо, и исходил запах, Каховский, обладавший более тонким обонянием, смело вошел в небольшой домик, похожий на бывшую контору. Пройдя по небольшому коридору, заваленному каким-то хламом, Артем начал открывать все попадающиеся на пути двери. Наконец, он открыл последнюю, и вошел в небольшую комнату, на полу которой валялись какие-то бумаги и прочий мусор. Слева, прислоненным к стене, стоял портрет Эриха Хоннекера, без рамки. На лице бывшего вождя ГДР распылителем была нанесена свастика черного цвета, выражающая, судя по всему, радость местных неофашистов по поводу поражения коммунистов в холодной войне. Артем, оценив по достоинству композицию, решил добавить в нее свежую струю, а именно, расстегнув и приспустив брюки, приподняв правой рукой бронежилет, стал поливать портрет накопившейся за день жидкостью, выражая, тем самым, свое отношение к обеим разновидностям авторитарного режима.
Совмещая полезное с приятным, Артем заметил, что слева от него была еще одна дверь, ведущая, судя по всему, в кладовую. Не отрываясь от своего основного занятия, Артем, не занятой “искусством” левой рукой, толкнул дверь и, наклонив голову набок, заглянул внутрь. То, что он там увидел, мгновенно приостановило текущий физиологический процесс и запустило новый, по выделению в кровь изрядной дозы адреналина. В углу открывшейся небольшой комнаты стоял Червяков-“Опарыш” с автоматом наперевес и смотрел на лейтенанта безумными глазами. Секунду-другую охотник и зверь смотрели друг на друга, причем кто в данном случае больше походил на охотника, а кто на зверя, было не ясно. Артем сделал шаг по направлению к Опарышу, все еще держа в правой руке то, что никак было нельзя назвать “Пистолетом Макарова”. “ПМ” мирно отдыхал в кобуре с тыльной стороны лейтенанта.
“Опарыш” вслед за движением Артема перевел взгляд с его лица на то место, где должно было быть дуло пистолета и, не раздумывая, выстрелил. Грохот выстрела и внезапный ожог левого бедра у пояса заставил Артема действовать. Он, крича и матерясь, кинулся на “ЗЛОГО” и, буквально, смял его, повалив на пол. Орал и “Опарыш”, правда, от боли и испуга. На звук выстрела и эти жуткие крики прибежали «каховские» бойцы, да так и застыли в дверях, наблюдая, как их командир со спущенными штанами, издавая звериные звуки, лежит сверху другого военного.
Солдаты знали некоторые недостатки своего командира, но среди них не было пристрастия к лицам своего пола. Поэтому, происходящее на полу, не могло не вызвать недоумения. Один из солдат, рядовой Чуткий, осмелившись, подошел поближе и тихо спросил:
“Товарищ лейтенант. Вам помочь?”
“Блин, твою мать, вяжите его!” - прорычал Артем, заломив “Опарышу” обе руки за спину.
Тут только бойцы заметили, что командир ранен и вовсе не грязно домогается близости с несчастным “беглецом”, а производит его захват, как предусмотрено боевой задачей.
 
“Опарыша” связали брючным ремнем и поставили на ноги. Артем с помощью одного из солдат сделал перевязку раны, которая, к счастью, оказалась просто царапиной.
“Товарищ лейтенант, а Вам повезло, - сказал Чуткий, разглядывая автомат Червякова. -Утыкание!”
Чуткий извлек патрон, не досланный в патронник из-за утыкания, что не позволило “Опарышу” дать полноценную “очередь”.
Артем взял патрон, ставший, возможно, его спасителем, повертел в руках, хмыкнул, и протянул обратно Чуткому.
“Сделай мне из него брелок, ладно?”
Связанный Опарыш сидел, прислонившись спиной к стене. Вокруг него кучковались спецназовцы, Каховский подошел и, присев на корточки, заглянул Червякову в лицо.
“Ты что, солдат, охренел. Зачем стрелял? - спросил он.
Опарыш поднял глаза и грустно ответил:
“Виноват, товарищ лейтенант”.
Все присутствующие захохотали. Больше всех смеялся Артем, выплескивая накопившееся напряжение.
Когда смех стих, Артем уже участливо спросил:
“Ты, дружок, понимаешь, что тебе будет?”
Опарыш захныкал.
“Я... я... не хотел... Думал, зарою автомат где-нибудь, устроюсь работать... Дома есть
нечего, работы нет...” - всхлипывал он.
“Тебе же еще двадцати нет, сынок, - по-отечески сказал Каховский, которому уже
исполнилось целых двадцать два. - Работы нет... Ты, кстати, кто по профессии?”
“Я? - Опарыш задумался. - Солдат.”
Второй раз маленькая комната сотряслась от смеха.
“Положим, солдат ты хреновый!” - воскликнул рядовой Кулема.
“У тебя нет профессии, куда же ты собирался устроиться на работу?” - продолжал расспрашивать Артем.
“Я не знаю, - опять захныкал Опарыш. - Меня посадят теперь, а в тюрьме изнасилуют или убьют. Уж лучше вы убейте.. .или отпустите...”
Лейтенант задумался. Сидящий перед ним и хлюпающий носом солдат был совсем не похож на негодяя, которому место на нарах. “Просто засранец…”
“Так, друг мой, - решившись на что-то, сказал Артем. - Отпускать тебя я не буду, можешь слезы не лить. А вот от клетки тебя избавить могу. Считай, что не стрелял ты, так и скажешь на допросе. Будут спрашивать где патрон, скажи в лесу потерял.”
Обращаясь к подчиненным, лейтенант добавил: “Всем молчать. Стрельбы не было, ясно? Кулема, почисть его автомат от копоти.”
“Тебя отправят на Родину, но сажать вряд ли станут. Придумай какую-нибудь красивую причину своего побега. После армии приезжай в Германию и вкалывай на немцев сколько влезет, если так хочется” - сказал лейтенант.
“Скажи спасибо командиру, салага!” - сплюнув, произнес сержант Лажов.
Опарыш улыбнулся сквозь слезы, не веря своему счастью.
“Пошли! - скомандовал Каховский. - Да, Червяков, а скажи, ты действительно сегодня в лесу на пне сидел тушенку ел, воду пил и так далее..,”
“Товарищ лейтенант, - глаза Опарыша округлились. - Какая тушенка, какая вода, я чуть не подох тут от голода. Я и в этот сарай-то залез, думал хоть попить найду.”
“Вот вам и экстрасенс! - улыбнулся про себя Артем. - “Открывает тушенку ... жадно пьет! Ха!””
Через несколько дней лейтенанту Каховскому объявили благодарность. Если бы он был официально ранен, получил бы медаль или ценный подарок.
А ведь ранения не было, не было и стрельбы. Так что медаль не за что давать. А то, что задержал беглеца с оружием, так служба такая. За то и благодарности не жалко.
Но Артем был доволен. И вовсе не из-за преклонения перед гуманностью своего поступка.
А потому, что многие его коллеги могут сказать, что задержали преступника голыми руками. Но не каждый сделал это с голой задницей.

Комментарии

• 6 октября 2009 22:31 Александрович Александр

  Кучно закручено - от затычки до транса! И грамотно - и элементарно, и литературно! С выпирающим ненавязчиво юмором. Итого - голое отлично.:)

Добавление комментария

Для добавления комментариев необходимо авторизироваться