Рубен Маркарьян. Точка зрения.

В Севастополе прошла своя «Ночь длинных ковшей». В ночь на четверг, 14 июля, полиция и неизвестные люди в гражданском снесли торговые палатки на Историческом бульваре. По традиции - без решения суда, без судебных приставов...

Ну, я ж говорил. Чиновники чуют кровь. Если уж в Москве прошло безнаказанно, то на окраинах ждите гротескных форм.

На всякий случай, граждане, храните дома тревожный вещмешок или чемодан. С одеялом и запасом консервов на пару суток.

Когда «они» придут вас выселять и сносить, вспомните слова адвоката добрым словом. Суд вам уже не поможет, а консервы пригодятся.

Господ бывших депутатов, знаете ли, теперь можно бить. Практически безнаказанно. И всех остальных, само собой. Это по идее уже не преступление. Нынешние парламентарии сами приняли такие поправки в статью 116 УК РФ (побои), перенеся ее в кодекс об административных правонарушениях.

Этот перенос значит, что за нанесение побоев (если без тяжких последствий для здоровья — ну зубы на асфальте, челюсть на бок, требуется пластическая операция, но угрозы жизни нет, короче, не убил же) вместо прежнего срока на зоне достаточно всего лишь раскошелиться в пределах 40 000 рублей административного штрафа. Правда, только по первому разу. Но кто считать-то будет.

Сжимается кулак справедливости? Стоп. Сначала уясним главное: потенциальный пострадавший точно не приходится вам (просчитайте до седьмой воды) родней? И если он вам и вы ему абсолютно никто — не жалеем чужого лица до самого составления протокола. А вот если оно, лицо, из категории «близких», — кулаку, пусть он и продолжает чесаться, стоит удержаться от желания двинуть по мордасам. Меняем траекторию замаха, вежливым щелчком сбиваем соринку с чужого плеча и пытаемся воздействовать словом, подходящим к случаю (пока еще не запрещено). Иначе деньги уже не помогут и финал раунда может обернуться для вас посадкой на пару лет. Пощечины и скалки, подзатыльника, ремня и «а вот я тебя за ухо» это тоже касается (я не отношу сюда истязания, насилие и прочую домашнюю тиранию).

В принципе любому — будь он «темным» из подворотни или вроде арбатского беспечного ездока Матаева — постороннему человеку за нападение на вас или ваших родственников закон не даст по рукам. Но, входя на собственную кухню, всем нам придется держать в голове перечень из нового примечания к статье 116, относящего к близким родственникам «супруга, супругу, родителей, детей, усыновителей, усыновленных, родных братьев, бабушек, внуков» и иже с ними. Также упаси вас господь вести с кем-то общее хозяйство. При конфликте даже с этим «ближним» народные способы выяснения отношений обернутся для вас «уголовкой» с лишением свободы до двух лет.

Для чего в декабре 2015г. президент в послании Федеральному собранию предложил «перевести преступления, не представляющие большой общественной опасности, в разряд административных правонарушений»? Чтобы не забивать драчливой молодежью тюрьмы, разгрузить судопроизводство и т.д. Опять же ежедневный поток дел о побоях отнимает силы у полиции и деньги у госбюджета. Верховный Суд, выполняя поручение, тогда же составил поправки-послабления в законодательство: декриминализовать побои и ряд других преступлений небольшой тяжести, а статью о побоях из УК перенести в КоАП. Однако после первого чтения в законопроект Верховного Суда по предложению Правительства и депутата Павла Крашенинникова втиснулся новый квалифицирующий признак преступления — «побои в отношении близких лиц». Основание — статьи за домашнее насилие у нас по-прежнему нет.

Но именно этот новый пункт и вызвал горячие протесты родительской общественности, СМИ публикуют фото пикетов «Родительского Сопротивления» по всей стране. Хотели снизить строгость уголовного преследования за «горячую руку» и уличные драки, а распространили ее на тех, кого она прежде обходила? В РС негодуют: если брать семьи с детьми, выходит, на полстраны! РПЦ поддерживает декриминализацию родительских наказаний как «богоданного права» родителей.

Что еще важно. Дела «семейного типа» переходят из разряда дел частного обвинения в частно-публичные. Это так: муж и жена при доступности в стране алкоголя или, скажем, отец и сын-школьник пообщались с высоким накалом, с кем не бывает. Через день они могут сколько угодно в обнимку планировать жить дальше. Ан нет. Уголовное дело прекращению за примирением сторон подлежать не будет, следователь отправит его в суд. Отец сядет, сына в детдом. Стало для семьи лучше? Раньше примерно 95 процентов дел не заканчивались реальными сроками. А теперь мы остановим семейную тиранию. Да, если семья невыносимо бесит, лучше уж звоните в ближайшую дверь на лестничной площадке. Будет легче во всех отношениях.

В чем был заложенный президентом смысл поправок? В гуманизации уголовного законодательства. А получился, кажется, очередной «автомат Калашникова»: сначала родительские наказания стали квалифицировать как побои, а теперь именно этот вид побоев причислен к самым опасным. Это итог выполнения поручения Президента и предложений Верховного Суда, которые подразумевали совсем другое. Кто теперь разграничит побои и первый воспитательный шлепок?

Кстати, принятые Госдумой поправки о «побоях в отношении близких лиц» получили отрицательное заключение экспертизы Общественной палаты РФ за «ювенальный» дух. Член Совета Федерации Елена Мизулина призвала своих коллег отклонить их из-за запрета на семейное воспитание, доработать… А спросить самих участковых, так те, наверное, по-своему не рады поправкам: декриминализация побоев лишает их возможностей «малого служебного подвига», то есть выполнения плана по раскрываемости на вверенной «земле». Но законодатель, за ним Совет Федерации имеют свой взгляд на право бития. И законопроект на днях уже подписан президентом.

Последствия «декриминализации» статьи 116 даже гораздо серьезнее, чем просто очередной удар «ювеналки» по семье, а мужчины — по голове незнакомой женщины. По мнению профессора МГЮА, президента Союза криминалистов и криминологов Игоря Мацкевича, направленному в ОП РФ, «создается впечатление, что за счет лиц, совершающих уголовно-наказуемые деяния, и штрафов государство (...) пытается компенсировать дефицит бюджета… Таким образом, государству становится выгодным совершение преступлений». Нельзя заигрывать с преступностью и преступниками, убеждает юрист, сегодня они заплатят за пощечину, а завтра они просто расплатятся за убийства. Зампред главы общественного Совета при ГУ МВД России по Москве Антон Цветков давно заявлял: вообще нельзя декриминализировать 116-ю! Это вызовет рост количества правонарушений, с которыми полиция после сокращения сегодня-то не справляется.

Ничего. Декриминализация по первому разу не исключает уголовной ответственности за рецидив, успокоил нас с вами господин Крашенинников. Так что, если поссоритесь с начальником, другом, соседом из магазинной очереди, на улице-то оглядывайтесь. Если что — вы ляжете, а он не сядет.

Продолжается зачистка Москвы от самостроя. Как сказано в отзыве Правительства Москвы в арбитражный суд по иску одного из хозяев снесенного в «ночь длинных ковшей» торгового центра, законодатели (народные избранники из Госдумы –прим. Авт.), установили «новый способ защиты прав в отношении самовольных построек, предусмотрев возможность их внесудебного сноса на основании решения органа местного самоуправления (часть 4 статьи 222 Гражданского кодекса РФ).»

Цинизм ситуации не в том, что депутаты из Госдумы одновременно не изменили Конституцию России, где в статье 35 сказано «никто не может быть лишен собственности без судебного решения». А в том, что аккурат через месяц после вступления в силу этого нового механизма защиты прав ковшом экскаватора (ст. 222 ГК) депутаты Госдумы прислали хозяину «самостроя» письмо, в котором сказано: «Оргкомитет Ежегодной национальной премии «Экономическая опора России – 2015» сердечно поздравляет Вас с достигнутыми высокими результатами и сообщает, что по решению Президентского совета Фонда поддержки предпринимательских инициатив возглавляемая Вами компания объявлена номинантом премии с присуждением предприятию почетного звания «Национально значимое предприятие» и руководителю Почетного знака «За вклад в обеспечение экономической безопасности России». 

Письмо о номинировании на национальную премию «с чувством глубокого уважения и признательности за самоотверженный труд» подписал председатель Оргкомитета премии, депутат Госдумы четырех созывов, заслуженный строитель Российской Федерации А.Тягунов.

Cудя по информации с сайта национальной премии «Экономическая опора России», свои приветствия номинантам и лауреатам прислали бывшие и действующие депутаты И.Фахритдинов, В.Журко, С.Фалалеев, В.Язев, А.Аксаков, Н.Бударин, В.Войтенко, С.Гаврилов, В.Дедов, П.Дорохин, А.Корниенко, О.Куликов, К.Лазарев, С.Левченко, И.Никитчук.

В ночь на 9 февраля 2016 года, несмотря на ранее выигранные суды, зарегистрированный двухэтажный торговый центр номинанта национальной премии «Экономическая опора России» был уничтожен московской властью, как «палатка с шаурмой», действующая на основании «липовой бумажки», выданной предыдущей властью Москвы.

Новый список номинантов под снос уже утвержден. Экскаваторы греют двигатели. Малый бизнес из сносимых объектов пакует коробки и ищет новое место.

В июле 2016 года Фонд поддержки предпринимательских инициатив в Москве вручает главную ежегодную премию «Национальная марка качества» — 2016» в рамках федеральной программы импортозамещения. Депутаты готовят приветствия номинантам.

В День блогера, равно как и в любой иной день, скажу так: я не против. Мне не нравятся грязь на дорогах и трещины в асфальте.

Я понимаю, что гранит на московских тротуарах красивее бетонной плитки, а плитка была красивее асфальта. Я понимаю, что нужно потерпеть перекрытие улиц и скоро всё в Москве станет не хуже, чем в Европах. Точнее, в Москве и так было не хуже, ну а будет вообще красота, хоть босиком ходи. Я даже уверен, что через пару лет всю эту гранитную красоту снимут, так как будет решено сделать "теплый пол" - теплые тротуары и дороги. Чтоб снег зимой таял, а мы босяками и зимой оставались. Мне все это нравится. Кто ж против красоты? Никаких денег не жалко. Как показала практика, деньги украдут все равно, а так хоть красота останется.

Но меня почему-то раздражает отсутствие нормальной медицины хотя бы в Москве. Нехватка бесплатного для пациентов медицинского оборудования и людей, умеющих на нем работать без "взяток". Да и выпуск лекарств, кроме плацебо, не особо налажен почему-то, в отличие от производства гранитных плит.

Почему-то меня парит отсутствие в школьных классах штор на окнах, на которые родители должны "сброситься". Да вообще школьные сборы напрягают. Хотя меньше, чем сборы на капремонт жилья. И это меня, а что говорить о пенсионерах?

А вот гранитные тротуары меня не напрягают. Они красивые. Приятно пройтись по граниту босиком в сторону бесполезной поликлиники, радуясь, что ты еще по эту сторону гранита.

Был недавно на заседании рабочей группы по борьбе с коррупцией (при Президиуме Совета при Президенте России). Обсуждали Национальный план противодействия коррупции.

Читаю внимательно предложения в этот план на 2016-2017 годы. Вроде, все так декларативненько и понятно, и тут – БАЦ! Пунктик 23. Предлагается наделить органы дознания, то есть мелкое полицейское звено, правом – АРЕСТОВЫВАТЬ (выходить с ходатайством в суд) имущество ДО окончания проверки заявления о совершенном преступлении.

Значит, кто-то приносит «заяву» «честному полицейскому», тот, не читая текст, бежит в суд и арестовывает квартиру (машину, дачу, деньги на счете, склад с товаром и т.п.), потому что заявитель просто написал, что это предмет хищения. Потом разбираются, ну и может оказаться, что и повода-то нет для уголовного дела. Тогда арест снимут.

Верховный суд на своём Пленуме наконец услышал просьбы юристов считать действия пешеходов вопреки правилам дорожного движения (например, хождение на красный сигнал светофора) смягчающими вину водителя обстоятельствами.

Уж, не знаю, хорошо это или плохо?

С одной стороны - правильно. А с другой? Водитель все равно не прав в любом случае получается. Даже если пешеход бежал на красный, а водитель полз 10 км/час на зелёный? Всего лишь смягчающее обстоятельство?

Хотя, конечно, уже прогресс...

У меня пессимистическое мнение по поводу предложения Валентины Матвиенко создать министерство счастья. В Эмиратах создано министерство счастья, исходя из того, что нефть у них либо скоро закончится, либо придумают какие-либо альтернативные источники. В Эмиратах задумались, а что будем делать то, если нефть закончится, а людей надо делать счастливыми. Я себя поймал на мысли, что наверное они там счастливы, раз им нужно такое министерство. Министерство это некий регулятор. Когда уже складывается что-то, то соответственно это что-то нужно регулировать. У нас, допустим, условно говоря, есть здравоохранение в стране, поэтому у нас есть министрество здравоохранения. У нас есть промышленность, есть заводы, они что-то производят, хотя я слышал, что у нас все в основном по импорту завозится, но мне кажется, это все вранье. У нас же в космос летают ракеты, что-то там сделано, поэтому есть министерство, которое этим руководит.

Вот если у нас есть счастье, то соответственно тогда должно быть и министерство, и самого счастливого человека нужно назначить этим министром. Если кинуть клич, а кто у нас самый счастливый из чиновников, чтобы возглавить министерство счастья, я боюсь, они все от этой истории отойдут. Ну кто признает себя счастливым? Скажут: "ааа, ты на госслужбе еще и счастливый, ты тут должен пахать день и ночь, а ты себя счастливым чувствуешь". Поэтому будет еще проблема с кадрами, кто же это министерство возглавит.

Если смысл создания подобного министерства в том, чтобы придумать, как сделать наш народ счастливым, тогда да, такое министерство в России давно нужно. По примеру МЧС. У нас же не всю жизнь существовало министерство по чрезвычайным ситуациям. У нас какое-то время его не было, а сейчас есть это министерство и у меня лично складывается такое ощущение, что оно всегда существовало, потому что если что-то случается, то мы знаем, какая структура нас всех спасет, если что. Так что вот если создавать министерство счастья по примеру с МЧС, как министерства несчастья, тогда нужно чтобы Шойгу его возглавил. Потому что у него получилось создать с нуля министерство по чрезвычайным ситуациям и спасать людей из несчастий, соответственно, почему бы ему не попробовать себя на другом поприще, у него может получиться. Возглавляет министерство обороны тоже вроде неплохо, в отличие от предыдущего министра получается красивее.

Если мы не возьмем это под общественный контроль, то получится опять плохо, потому как идея высказана на высоком уровне и соответственно она может быть реализована, и тогда все может произойти без нашей с вами поддержки, без привлечения внимания через радио Москвы, через портал «ЗАКОНИЯ» может произойти следующее. Реформируют РОСНАНО, вернут РОСНАНО статус госкорпорации, сделают не министерство счастья, а госкорпорацию счастья, выделят деньги на базе реформирования, и кто ее возглавит интересно? Угадайте с трех раз.

Я закончил высшее военное училище, а начинал обучение еще с Суворовского училища. С судом офицерской чести меня не связывает ничего, кроме того момента, когда я увольнялся из рядов Вооруженных сил РФ. Тогда мне предложили эту приятную процедуру пройти, чтобы уволиться как негодяю, потому что не было механизма, как офицеру в 90-е гг. уволиться без суда офицерской чести. Если суд офицерской чести ты прошел, и тебя признали негодяем, значит, тебя как негодяя увольняют, а по собственному желанию было нельзя. Меня эта чаша миновала, потому я себя негодяем не считал, и никак бы не получилось меня осудить.

Что касается возрождения института судов офицерской чести, то у меня двоякое мнение по этому вопросу.  Если речь идет о том, чтобы создать некую структуру или механизм превентивного воздействия на офицеров, чтобы они не совершали преступления, то я поддерживаю эту идею. Потому как если человек в коллективе действительно не уживается, пьет, может выругаться во время занятий, плохо готовится к занятиям, которые должен проводить с личным составом, ноги ставит на стол в ротной канцелярии, курит, пускает дым в лицо, - ведет себя неподобающим образом, и все офицеры это видят, то в конечном итоге наступает чаше терпения конец. И кто-то, необязательно, чтобы это был командир, а сами офицеры могут принять решение о вынесении порицания этому офицеру. И это должно быть воздействие, чтобы, во-первых, предотвратить возможное совершение преступлений, потому что если человеку много позволять, он неминуемо к преступлению скатится, а во-вторых, таким образом расчистить дорогу нормальным офицерам, которые хотят сделать карьеру нормальным образом. Если человек на суд офицерской чести попадает, и ему выносится дисциплинарный проступок, он в последнюю очередь может получить повышение. В таком виде я  идею возрождения судов офицерской чести абсолютно поддерживаю, потому что она, в том числе, и денег для государства не стоит. Это внутренняя корпоративная структура, где есть возможность рассмотреть мелкие правонарушения - и не дать шагнуть по карьерной лестнице тому, кто этого не достоин, - и исключить возможность совершения преступлений.

Но меня другое беспокоит. Инициатива эта исходит не снизу, а от людей, которые занимаются непосредственно судопроизводством. Вот эта вещь мне непонятна. Потому что если мы говорим о рассмотрении судами офицерской чести каких-то уголовных преступлений, значит, надо менять Уголовный кодекс, вносить туда изменения, что вот такие-то статьи будут рассматриваться судами офицерской чести. Это будет странно. У нас тогда появятся и суды врачей, и суды учителей. Те же мелкие взятки существуют не только в среде офицеров, но даже в большей степени у врачей, учителей, у сотрудников ГИБДД. Давайте тогда всем вводить суды чести, где будут рассматриваться мелкие деяния, которые не попадают под действие УК. Это неправильно.

Когда приводят в пример страшную статистику о том, сколько преступлений совершается офицерами, совершенно необязательно такая статистика происходит потому что офицеры плохие, а зачастую потому, что система правоохранительная выстроена таким образом, что неминуемо какой-нибудь военный прокурор или следователь следственного отдела, который надзирает за конкретными подразделениями, очень нуждается в этой статистике. У меня был случай, когда ко мне приехали офицеры из элитной подмосковной воинской части. Приехали офицеры маленьких подразделений, и все они уже осуждены и не по одному разу. За превышение должностных полномочий, за взятку. Солдатик написал заявление, следователь это заявление принял, офицера вызвал, быстренько с ним провел беседу, сказал, чтобы быстро признавался, иначе "я тебя посажу, а так получишь сейчас 20 тыс. руб. штрафа, и снова в строй". Офицеры признаются, суд проходит формально. Я был в ужасе, когда увидел, что по статистике, 90% младшего офицерского состава уже осуждены за должностные преступления. И не потому, что они негодяи, а потому что хороший следователь, ездящий на белом ренжровере, имеющий хорошего папу, который его поставил на это место, вот таким образом делает себе карьеру. И учитывая, что общая статистика уголовных приговоров в стране – 99%, соответственно, офицеры тоже неминуемо попадают  под эту суровую статистику. Только они более незащищенными оказываются. У них денег на адвоката нет, у них жесткая ситуация, когда им говорят, "ты снова в строй встанешь, если признаешься в совершении преступления". Признаются все 100%! При таком раскладе никакой суд офицерской чести не поможет. И когда Лебедев или председатель московского окружного военного суда говорит о том, что мы сейчас с помощью судов офицерской чести как-то снизим статистику офицерских преступлений, я с этим не могу согласиться. Не снизим, никак это не поможет, пока они не поменяют саму систему, которая просто настроена на то, чтобы осуждать всех.

Nein, antwortete Zarathustra, ich gebe kein Almosen. Dazu bin ich nicht arm genug!

«Нет, — отвечал Заратустра, — я не подаю милостыню. Для этого я недостаточно беден»

Некоторые неверное понимают эти слова Ницше, так как не читали всего произведения - «Так говорил Заратустра». Думают, что речь о том, что нищие подают нищим, а богатые, мол, не дают и поэтому богатые.

Надо читать весь фрагмент, где прозвучала эта мысль: И отвечал Заратустра: «Я люблю людей».

«Заратустра отвечал: «Разве говорил я что-то о любви? Я несу людям дар».

«Не давай им ничего, – сказал святой, – лучше возьми у них часть их ноши и неси вместе с ними – это будет для них лучше всего, если только это будет по вкусу и тебе самому!

И если хочешь ты давать им, дай не больше милостыни, да еще заставь просить ее!»

«Нет, – отвечал Заратустра, – я не подаю милостыню. Для этого я недостаточно беден».

Святой посмеялся над Заратустрой и сказал: «Так постарайся же, чтобы они приняли сокровища твои! Не доверяют они отшельникам и не верят, что приходим мы к ним ради того, чтобы дарить.»

А что касается денег, которые даются в виде милостыни, то лично мне странно видеть нищих у храмов, в то время, когда сама церковь цитирует Евангелие:

«У тебя же, когда творишь милостыню, пусть левая рука твоя не знает, что делает правая»

Это, кажется, означает, что доброе действие не должно совершать так, чтобы привлекалось внимание людей, а чтобы оно было тайным настолько, насколько это возможно.

Подавая милостыню у храма, человек выборочно творит добро, понимая, что его видят все, и что сам нищий посылает ему вслед благодарности, а ему нравится то, что его благодарят.

Что касается поднятой темы, я думаю, что светская власть никак не должна вмешиваться в это. Я хочу дать свои деньги просящему - я даю. Метро это или холл Большого театра, или Торговый центр. Не хочу - не даю. Приставание к прохожим и незнакомым людям - не одно и тоже с прошением милостыни. К прохожим пристают и торговцы сувенирами, и уличные зазывалы, и даже девушка из финансовой компании, которая мне только что звонила и предлагала разместить деньги именно в ее компании под хороший процент.

На вылете из Лондона сегодня  пассажир Аэрофлота в наручниках и при трёх конвоирах, устроившись у заднего туалета, отчаянно орал перед взлётом все 45 минут, доводя себя до рвоты.

Пассажиры с пакетами Harrod's и Bvlgary были недовольны, что литовского преступника депортируют в Вильнюс через Москву и он пытается испортить им (пассажирам) "приятный полет". 
 

--