За МУЖЕСТВО. Ирина Тананайко

За Мужество хочу бокал поднять
За Мужество ваше - Жить
За Мужество ваше - погибать
За Мужество жен ваших - любить и сострадать…

Сентябрь 1983 года. Мраморная лестница с выщербленными от старости ступенями. Потрескавшееся мраморное панно на стенах, почти обвалившаяся лепнина на потолке. Старый дворянский особняк, отданный под самое светлое здание советских учреждений - Родильный дом. Под высоким сводом огромного холла метался молодой человек в форме капитана Советской Армии. Уже который час он мужественно боролся со своим страхом за молодую жену. Рано утром у нее отошли воды, и он на гарнизонном пазике отвез ее в роддом, с разрешения командира. Весь день он страдал, молча на службе, не отзываясь на добрые подначивания сослуживцев, что совершенно было непохоже на добродушного, всегда улыбчивого Сережу Хаченко. Еле дождавшись вечера, он устремился в Святая святых, но дежурная акушерка только, молча, развела руками: “Ждите…” Его терзали самые мрачные мысли: “Видимо от меня что то скрывают… За это время уже десять родить можно… Нечего этим женщинам поручить нельзя… Я бы сам лучше…”

К сожалению, за это время лишить жизни можно не десять, а десять тысяч человек. А вот дать… иногда и этого времени мало. Но все в жизни, как правило, имеет конец, дежурная акушерка вышла к измученному папаше и гордо вынесла свой вердикт: “У вас девочка…” На лице Сережки стала расползаться во все стороны улыбка, превращая его всем знакомого Хаченко, но только пьяного, пьяного от счастья. Глупости, что мужчины ждут всегда сыновей. Сын - это продолжатель фамилии, рода, но он тебе понятен, и ты муштруешь его, пытаясь сделать лучше себя, воплотить в нем все, что не удалось тебе. А дочка - это Чудо, Маленькая Женщина, не понятная тебе, но бесконечно дорогая. И все, что не удалось сказать жене, вся нежность, что постеснялся отдать любимой, ты даришь дочери, которую балуешь, и пытаешься защитить от всего мира. И Сережка Хаченко не стал исключением, еще не видя новорожденной, свои сердце и душу он отдал своей дочке.
Когда его вытолкали из роддома, он шел по улицам, пытаясь делиться своей радостью с окружающими. И когда ему попался на улице кореш, такой же прапорщик Вася Хмеленко, он бросился ему на грудь:
-Брат, у меня дочь родилась…
-Так это дело срочно обмыть надо, папаша. Поздравляю. Одной бутылкой не обойдешься. Еще одна будущая мать на свет появилась.
Обмывали они новорожденную всю ночь, а под утро Сергей спросил Василия:
-Крестным пойдешь?
Вопрос был из серии таких, что протрезвляют моментально. В советское время один коммунист предлагает другому коммунисту стать кумом. При этом они оба кадровые военнослужащие Советской Армии… Но дело происходило на Западной Украине. А там и в те времена не только крестили, но и венчали молодых в глухих селах, укрывая сию страшную тайну от бдительного ока Госбезопасности. Василий был уроженец этих мест, сам крещенный, но Сергей был из Харькова, убежденный атеист, а потому вопрос удивил, мягко говоря.
-Серега. Ты что на полном серьезе?
-Вась, понимаешь, мне кажется, что не придется мне ее растить. А мне так хочется ее уберечь от всего злого, что хочу я, чтоб был у нее Ангел Хранитель и Крестный отец.
-Ты чего, паря, беду кличишь. Все будет пучком. Сам вырастишь. Ну, а насчет крестного, от Креста не отказываются, за честь почту. А сейчас давай на службу выдвигаться.
-Спасибо друг. Поможешь мне коляску в ЦУМе купить. Ты местный, тебе проще.
-Нема проблем, в обед сгоняем .
Благодаря Василию, охмурившему продавщицу детского отдела, назначив ей свидание, им удалось приобрести жутко дефицитную импортную коляску Маде ин ГДР. Они гордо водрузили ее на плечи, ведь плохая примета везти пустую без ребенка коляску, и под веселые смешки, и улыбки прохожих доставили транспортное средство в квартиру. Друзья вместе встречали молодую мамочку из роддома, а вот окрестить не удалось, так как предполагаемого крестного отца срочно командировали в загранкомандировку, в Демократическую Республику Афганистан.
Год летит быстро, но это в Союзе, если ты никого не ждешь из - за речки, а в Афгане время меняется по законам Энштейна, оно здесь относительно. Оно спрессовывается в мгновения, во время боя, и растягивается на столетия до встречи с ближними любимыми людьми. Но 5 марта 1984 года Василия вызвал к себе командир бригады и в приказном порядке велел собираться вместе с ним на Саланг, за отпускными документами. Чтобы подарком своим женщинам стал к празднику. С начальством не спорят, а тут и спорить не хотелось. Правда, привыкнув быть за главного в рейде, чувствовал себя неловко в поездке, приходилось постоянно оборачиваться на комбрига. А потому когда проезжали 28 ОП ( в народе ласково называемым Ольгой Петровной, а наиболее романтичными товарищами и Ласточкиным гнездом) весьма удивился радостно улыбающемуся капитану в солнцезащитных очках и панаме. Он показался смутно знакомым, но останавливаться из - за начальства было нельзя. Быстро оформив отпускные документы, Василий заскочил на опорный пункт боевого охранения пехоты, и обнаружил в усатом капитане своего несостоявшегося кума и друга Серегу Хаченко. Он попал в Афган буквально сразу после него, через две недели, был назначен командиром роты на Мальхаме. Они служили рядом друг с другом и узнали об этом совершенно случайно. Времени, толково поговорить, не было, но Василий пообещал сразу из отпуска приехать к нему в гости c сальцем украинским и добрячей горилочкой:
-Все Серега до встречи. Твоим родным что то передать: письмо, посылку.
-Да нет, Вась, их там нет. Жена с дочкой к родителям в Россию уехали. Давай сам быстрей приезжай, новостями из Союза порадуешь.
Они обнялись, в полной уверенности, что встретятся через месяц. Василий вернулся из отпуска 28 апреля 1984 года и попал под знаменитую бомбежку, когда свои ударно против своих отбомбились. Выбраться на Мальхам удалось через пару недель. Василий вызвал командира роты, приготовив свои шикарные дары: водка, черный хлеб и сало. Но вместо Сережки вышел… безусый лейтенантик.
-Постой, а Хаченко где?
Парень сжал зубы до скрежета, и кивнул головой на высотку:
-Бронежилет видишь… это командир…
Раннее весеннее таяние снега на Мальхаме. Срочно требовалось переминировать подступы к высотке, только сменился личный состав, прислали первогодок из учебки. Минировали в спешке. Также в спешке забыли составить карту минных полей. Выяснилось это, когда саперы уже отъезжали от 28ОП. Старший лейтенант вытянулся перед капитаном, ел глазами, но в горах темнеет быстро, карту никто делать не стал. А на высотке сидели люди без еды и воды, сутки Сергей пытался дозвониться до саперов. Потом надев бронежилет, пошел сам к ребятам, велев солдатам идти шаг в шаг за ним, отмечая тропу. Они почти дошли, когда мина разорвалась под ногами командира роты. Бронежилет спас жизнь… Бывшие шалопаи, пришедшие в Серегину роту, за это время превратились в опытных бойцов. Сосредоточенно, как учил комроты, они сняли свои ремни, затянули их на обрубках кистей и стоп. Сержант быстро умело ввел промедол, но Сергей был без сознания, в шоке. Огромная потеря крови, правый глаз вытек сразу. Левый ребята затампонировали, и закрепили. На руках они снесли его вниз. Медсанбат, операции сразу на четырех конечностях. ОВГ 340, глазное отделение, четыре часа операции, но и левый глаз не удалось спасти. Приехавшая жена, посмотрев на мужа, сказала:
-Извини, но дочери я скажу, что ты погиб…
А вмиг постаревшие родители недолго задержались на этом свете, и мыкался Сергей по госпиталям в одиночестве. То, что он не ушел из жизни в то время - не его заслуга. Мог бы - ушел, но не было рук, ног и глаз. На этой грустной ноте история могла закончиться, но она имеет продолжение…

Ноябрь 1988 года, Москва, Кремль. Первый и последний Президент Советского Союза, Горбачев Михаил Сергеевич вручает награды инвалидам-афганцам. Идет телевещание на весь Советский Союз. Называют фамилии, и награды вручают воинам или их близким. Следующая:
-Хаченко Сергей Николаевич.

20.02.2010