Часть вторая. Глава первая. Продолжение

Курить, и говорить разбитыми губами было больно.

Тем не менее, Владимир Анатольевич пару раз затянулся, после чего возвратил папиросу мужчине в мундире без знаков различия и погон, но с «адамовой головой» на рукаве.

- Благодарю вас, господин полковник…

После того, как февральская революция отменила титулование, существовавшие в армии обращения «благородие», «высокоблагородие», «превосходительство», «высокопревосходительство» заменились на обращение по званию: «господин поручик», «господин штабс-капитан». Это было одно из немногих демократических нововведений, которые офицерский корпус воспринял почти безболезненно.

- Я всего третий день, как вернулся с позиции. Никакой русской армии больше нет… - принимая окурок, продолжил вполголоса собеседник Владимира Анатольевича. - Товарищи спят, едят, играют в карты, ничьих приказов и распоряжений не исполняют. Средства связи не используются, телеграфные и телефонные линии свалились, и даже полки не соединены со штабом дивизии! Орудия брошены на позициях, заплыли грязью, занесены снегом, и тут же валяются снаряды со снятыми колпачками. А колпачки перелиты в ложки, подстаканники и тому подобное. Немцам все это отлично известно, так как они, под видом обмена, братания и покупок, забираются в наш тыл верст на тридцать пять - сорок от линии фронта…

Наслаждаясь щекочущим ноздри запахом терпкого и густого табачного дыма, Владимир Анатольевич Жданов закрыл глаза и прислонился спиной к стене подвала. Впрочем, долго просидеть таким образом было бы все равно невозможно – кирпичная кладка успела насквозь пропитаться холодом и осенней сыростью.

- По различным оценкам, - продолжал бывший полковник Генерального штаба, - за последние месяцы в результате подрывных действий и провокаций большевиков на фронте было убито несколько сот офицеров. Не меньше - покончило жизнь самоубийством, только зарегистрированных случаев более восьмисот, многие тысячи лучших начальников смещены или изгнаны из частей…

Керенский и российские солдаты. 1917
год

Владимир Анатольевич опять прикрыл глаза.

Да, двадцать седьмого августа Александр Керенский распустил кабинет, отстранил генерала Корнилова от должности Верховного главнокомандующего, назначил на его место самого себя и потребовал отменить движение на Петроград ранее им же отправленного конного корпуса.

Генерал от инфантерии Корнилов такой приказ выполнять отказался, после чего Керенский объявил его мятежником. В ответ Корнилов объявил о принятии на себя всей полноты государственной власти, пообещав «спасти Великую Россию» и «довести народ путем победы до созыва Учредительного Собрания». Выступление генерала Корнилова поддержали все офицерские организации, о своей солидарности с ним объявили командующие четырьмя фронтами. Двадцать восьмого августа подчиненный Корнилову корпус генерала Крымова занял Лугу, разоружив местный гарнизон. У станции Антропшино Туземная дивизия вступила в перестрелку с правительственными войсками…

Временное правительство было вынуждено раздать оружие рабочим Петрограда и прибегнуть к помощи большевиков, которые отправили в мятежные части своих агитаторов. В результате диверсии на железной дороге, продвижение корниловцев было остановлено на участке Вырица-Павловск, а затем большевистские агитаторы убедили их разоружиться.

Командующий корпусом генерал Крымов покончил с собой. Верховный главнокомандующий Корнилов, генералы Деникин, Марков, Эрдели и другие его единомышленники, а также весь исполком Союза офицеров оказались за решеткой…

Юго-западный фронт. Сентябрь, 1917
год

При таких обстоятельствах оставить должность было бы для военного комиссара Временного правительства Владимира Жданова непростительной слабостью. И на протяжении следующих месяцев он добросовестно продолжал выполнять свои обязанности при штабе Западного фронта: еженедельно писал политические отчеты, засыпал Петроград телеграммами, сообщая о происходящих эксцессах, постоянно высказывал предложения о мерах, которые необходимо принять для нормализации ситуации в армии и в стране. Приходилось ему также заниматься восстановлением дисциплины и ходатайствовать о наказании ее нарушителей, работать над разрешением постоянных конфликтов, возникавших между офицерами и нижними чинами, над попытками сглаживания причин всевозможного и всеобщего недовольства. В равной степени важной считал Владимир Анатольевич как свою задачу по наблюдению за командованием фронта, за его лояльностью к Временному правительству – так и задачу по пресечению незаконной деятельности некоторых солдатских комитетов, а также большевистских агитаторов.
Поэтому не было ничего удивительного в том, что уже четвертого ноября семнадцатого года минский Военно-революционный комитет арестовал Жданова «за явно контрреволюционные действия, выразившиеся в вызове войск с фронта для борьбы против Советской власти».

Симон Петлюра

- Вы только представьте себе, - кажется, Владимир Анатольевич задремал на мгновение, однако жаркий шепот собеседника опять вернул его к реальности. - Под давлением националиста Симона Петлюры идет активная «украинизация» ряда частей и создание какой-то опереточной Армии Украинской народной республики. При этом, сформирован уже отдельный Польский корпус, разбросанные по Юго-Западному фронту разрозненные чехословацкие части также развертываются до корпуса, примерной численностью в пятьдесят тысяч штыков… Атаман забайкальских казаков Семенов – так тот вообще собрал в Забайкалье добровольческий отряд из монголов и бурят, не подлежащих призыву…

- На кого же теперь положиться? – Разговаривать на давно надоевшие темы не слишком хотелось, но Жданов все-таки поддержал разговор, чтобы не обижать соседа. – Даже генерал Корнилов смог привлечь к своему походу на Петроград только несколько сотен казаков. Да и сейчас, по-моему, готовы воевать с большевиками только юнкера, да гимназисты.

- Положиться действительно не на кого. – Вздохнул полковник, докуривая последнюю папиросу до края бумажного мундштука. - Разве что, на латышские части. Представьте себе, среди латышей до сих пор не замечается ни массового дезертирства, ни самосудов над офицерами!

- И это при том, что на выборах Учредительного собрания у них за большевиков проголосовало почти сто процентов, - не удержался от замечания Владимир Анатольевич.

Но полковник российского Генерального штаба вновь заговорил о своем, наболевшем:

- Ленин и Троцкий – вот кто подлинные могильщики нашей государственности! Я прочитал где-то наимудрейшую мысль о том, что германские деньги и кокаин - это лопата и заступ, с помощью которых большевики роют могилу, чтобы столкнуть в нее израненное, но еще живое тело многострадальной России. И думайте, как вам будет угодно, однако эти господа с деньгами кайзера возникли из политического ничтожества не когда-нибудь, а именно после февральской трагедии! Как и у великого Цезаря, у Государя императора Николая Александровича оказался свой Брут - в лице вскормленного им и вознесенного до высших военных должностей крестьянского сына, генерала от инфантерии Михаила Алексеева, склонившего Его величество отречению от престола. Да разве один только он виноват? Многие

Сталин, Ленин и Троцкий

генералы виноваты: и республиканец Корнилов, который малой крови убоялся вместо того, чтобы Россию спасти, и совершенно запутавшийся Брусилов, и Великий князь Кирилл Владимирович со своим алым бантиком на шинели…
Ни возразить, ни согласиться Владимир Анатольевич не успел – громко лязгнул замок опираемой двери, и на пороге подвала возник часовой:

- Гражданин Жданов!

- Я здесь, - проглотив подкатившийся к горлу комок, отозвался арестант.

- На выход. С вещами.

- Прощайте, друг мой, - полковник Генерального штаба отечески перекрестил Владимира Анатольевича, после чего