Применение спецсредств в местах лишения свободы допустимо только в самых крайних случаях

Позднее об этом

• комментировать ВИЧ-инфицированные заключенные в Коми были лишены медпомощи

  Хорошая статистика по улучшению условий содержания заключенных в России - это крайняя степень лжи. Пару недель назад я отправил жалобу в Европейский суд по правам человека, дополнение к жалобе, уже принятой в производство по делу одного из моих доверителей. Речь идет о некачественном лечении ВИЧ инфекции одного их заключенных, которые содержатся в республике Коми.
  
  Дополнение по этой жалобе касалось еще одного факта по некачественному оказанию медицинской помощи, а именно, осенью прошлого года с выделением медицинской службы ФСИН в особое подразделение, все ВИЧ инфицированные больные в Рреспублике Коми столкнулись с тем, что им перестали выдавать синтетическую лекарственную терапию. Взяли и перестали.

  Я полагаю, не только мой доверитель с этой проблемой столкнулся, но и десятки, а может, и сотни других заключенных в Коми, которые должны были эту терапию получать. Перерыв был достаточно долгий – 25 дней. По стандартам ВОЗ это очень серьезное нарушение медицинского обслуживания, которое должно влечь за собой серьезные выводы. Дополнительные медицинские выводы, насколько я осведомлен, не последовали. Имунный статус заключенного ухудшился, а новую схему терапии ему пока не предлагают. Пришлось писать жалобу в Европейский суд по правам человека. Это одна из картинок. И это не частный случай, таких случаев сотни, тысячи, я полагаю.
  
  Буквально на днях вступило в силу решение суда о правах человека о выделении 15 тыс. евро другому моему доверителю, который лишился зрения в колонии. Это было в 2008-2009 гг., но, думаю, с тех пор ситуация не сильно улучшилась.

  15.06.2015
• 1 комментарий Легализация применения спецсредств в местах лишения свободы приведет к беспределу

  Что касается законопроекта, внесенного правительством, об изменении порядка применения спецсредств. Я считаю, что те люди, которые находятся в условиях ограниченного пространства, в условиях заключения, уже наказаны. На мой взгляд юриста, как человека, который придерживается закона, выражаясь простонародным языком, они «перегибают палку». Потому что  в законопроекте прописано, что сотрудник УИС не несет ответственности за вред, причиненный осужденным, лицам, заключенным под стражу, иным лицам, при применении физической силы, спецсредств, огнестрельного оружия. В частности, применение физической силы разрешено, в том числе, при нарушении режима содержания. Все мы знаем, что такое режим содержания, незначительные, в общем то, вещи. Пункт 4 ст. 30 предлагаемого закона предусматривает преодоление противодействия законным требованиям сотрудника УИС. Какие требования это были – поди докажи. Были ли они, не были. Может, это инсценировка была, а в итоге к человеку применена физическая сила, а сотрудник избегает ответственности, что может привести к перегибам.

  По предлагаемому законопроекту, только в случае ранения или наступления смерти осужденных, заключенных под стражу, в результате применения сотрудником физсилы, спецсредств или огнестрельного оружия, уведомляется прокурор. Конечно, в условиях закрытости этих заведений, это может привести к так называемому беспределу. Заключенные и так ограничены в правах, они получают посылки, у них есть определенное количество свиданий, количество звонков на волю. Все это зависит от режима, конечно. Безусловно, о тех фактах, которые имеют место быть на этой закрытой территории, сложно будет сообщать, в том числе о фактах применения физической силы, и очень сложно будет что-либо доказать, действительно ли была применена физическая сила для того, чтобы преодолеть противодействие законным требованиям, либо это по каким-то иным причинам было произведено. Поэтому законопроект спорный, очень внимательно его надо разбирать и привлекать общественность, правозащитников. В таком именно виде, я боюсь, он приведет к перегибам.

  15.06.2015
• 2 комментария Жалоб о применении пыток в колониях становится с каждым годом все больше

  Нашей организацией «Комитет против пыток» в начале 2000-х гг., собрав объемный материал о нарушениях прав человека со стороны сотрудников полиции, был предоставлен доклад прокурору Нижегородской области, и он сказал, что по всем этим заявлениям не доказано применение пыток, и по сути, пыток в Нижегородской области нет. Сейчас официально признают, что пытки есть.
  
  Господину Реймеру, я думаю, уже понятно, какова ситуация в настоящее время в местах ограничения свободы. Он столкнется с тем, что видел издалека. На практике, думаю, он поймет, что все иначе выглядит, чем с высокой трибуны московского офиса или с какого-то удобного кожаного кресла. С каждым годом количество обращений в наш комитет растет, факты есть. Жалобы становятся все страшнее и страшнее. Если в начале двухтысячных это были жалобы на необоснованное применение физической силы, то сейчас часто поступают заявления о том, что человек был забит до смерти, как, например, в оренбургской колонии, откуда просто труп вынесли с официальной позицией, что его прибило доской во время стройки. Таких заявлений становится все больше и больше.

  15.06.2015
• 9 комментариев Граждане России должны активно участвовать в изменении репрессивной тюремной системы

  Что на сегодняшний день является революционным с точки зрения предложений правительства в рамках Концепции развития уголовно-исполнительной системы? Пункты, которые больше всего вызвали раздражение у общества и серьезным образом возмущают правозащитников, таковы.

  Первое. Правительство предлагает разрешить надзирателям, тюремщикам, сотрудникам ФСИН бить, избивать заключенных и применять к ним спецсредства, в том числе электрошокеры за любое нарушение правил внутреннего распорядка СИЗО и колонии. До этого электрошокеры вообще отсутствовали в списке спецсредств, и применять спецсредства по действующему законодательству, можно, если заключенный нападает на сотрудников, либо предпринимает попытку сбежать с территории учреждения. Теперь правительство вдруг почему-то предложило разрешить сотрудникам ФСИН избивать и пытать заключенных за любое нарушение правил внутреннего распорядка. Нарушением правил распорядка является, например, незастегнутая верхняя пуговица, или если человек покурил в неположенное время в неположенном месте, либо отказался делать зарядку, либо, якобы, со слов администрации, отказался поздороваться с конкретным сотрудником учреждения. Вот за эти формальные нарушения правил СИЗО и колонии правительство предлагает разрешить тюремщикам пытать и избивать заключенных.

  Второе. Правительство предложило сократить прокурорский надзор за деятельностью сотрудников ФСИН. Если сегодня сотрудники ФСИН применяют физическую силу и спецсредства к заключенным, то они обязаны тут же сообщать об этом прокурору, чтобы прокурор мог проверить, законно или незаконно избивали заключенного. В этом  законопроекте предлагается уведомлять прокурора, только если заключенный будет убит, либо ранен. То есть, если человека, заключенного за то, что он покурил в неположенном месте, либо не застегнул верхнюю пуговицу, измолотят резиновыми палками, но не ранят и не убьют, то тогда, на основе этого законопроекта, сотрудники ФСИН не должны будут уведомлять прокуроров, прокурор об этом не узнает, не сможет приехать в колонию и проверить, за дело или не за дело били заключенного. Это основные два момента.

  Третий момент, это электрошокеры. На сегодняшний день, когда человек попадает в СИЗО и в колонию, его диагностируют на наличие заболеваний: ВИЧ, туберкулез, с целью выяснить, может ли он кого-то заразить. Кардиограмму у заключенных не снимают и не изучают на предмет наличия сердечно-сосудистых заболеваний. Мы внимательно ознакомились с законопроектом, пообщались с медиками, с учеными в том числе, и пришли к следующему выводу. Если человека, который имеет сердечно сосудистое заболевание или у которого стоит клапан в сердце или кардиостимулятор, ударить электрошокером, то это может привести к остановке сердца и летальному исходу. И никакая реанимация не доедет до этой колонии, которая может располагаться в сотнях километров от больницы. Соответственно, у правозащитников вполне обоснованный вопрос, разумно ли с точки зрения здравого смысла, правового государства, нашей конституции позволять надзирателям бить и пытать заключенных за малейшие нарушения правил?

  За последние несколько лет сама практика привлечения недобросовестных сотрудников ФСИН к уголовной ответственности выросла в разы, благодаря работающим общественным и наблюдательным комиссиям во многих регионах, благодаря, в том числе нашей социальной сети «ГУЛАГу.нет», где зарегистрировано более 8 тыс. человек, которые отправили более 4 тыс. заявлений о пытках и коррупции со стороны сотрудников ФСИН. За последние несколько лет увеличилось число сотрудников ФСИН, которые осуждены за превышение должностных полномочий с применением насилия. Мы общаемся не только с заключенными и их родственниками, но и с сотрудниками ФСИН. Сегодня во многих регионах сотрудники отказываются выполнять приказы руководства, если руководитель изолятора или колонии предлагает какого-то заключенного избить за его недостойное поведение, либо за то, что он слишком много жалоб пишет. В России с 2009 г. действует закон об общественных наблюдательных комиссиях, об общественном контроле соблюдения прав людей в местах лишения свободы. На основе этого закона Общественная палата РФ  формирует в каждом регионе общественные комиссии. Наши координаторы во многих регионах входят в ОНК, либо контактируют с наблюдателями, имеющими право заходить в СИЗО и колонии, лично общаться с заключенными, от них принимать жалобы, информацию, после этого сразу обращаться в ФСБ, СК, генпрокуратуру. Горячая линия нашей организации: 8-800-555-24-25.

  С оплатой труда заключенных ситуация просто аховая. Несколько месяцев назад в ЛИО№3 (Лечебно-исправительное учреждение), там где отбывают наказание больные туберкулезом, наши координаторы провели расследование и вскрыли то, что на территории лечебного учреждения в жилой зоне начальник учреждения организовал несколько производств, и больные с открытой формой туберкулеза делали деревянные срубы, бани, которые потом продавались на свободу людям,. За эту работу заключенные получали 200-300-400 руб. А те, кто работали на швейке, шили варежки, опять же больные туберкулезом, получали 25-30 руб. согласно чекам, которые к нам поступили.

  Россия от СССР унаследовала пенитенциарную тюремную систему, которая складывалась и строилась во времена ГУЛАГа и НКВД, большинство тюрем и колоний построены именно во времена ГУЛАГа. Сегодня всему обществу нужно объединятся, активным гражданам нужно вступать в региональные общественные наблюдательные комиссии, и только так мы сможем изменить эту систему в лучшую сторону.

  Многие, кто работает в колонии, не выдерживают, и начинается профессиональная деградация, на многих деструктивно влияет учреждение, и не сотрудники делают лучше заключенных, а сами сотрудники подчас становятся хуже, чем те люди, которых должны охранять и перевоспитывать. Вчера, позавчера нам стало известно, мы уже об этом в СК и ФСБ сообщили, о том, что один из сотрудников УФСИН по Москве угрожает убить начальника УФСИН, расстрелять его только за то, что тот его уволил. Не все сотрудники такие, большинство честные и порядочные, но, к сожалению, встречаются и коррупционеры, и оборотни в погонах, садисты. К сожалению, гулаговская субкультура пока осталась, эта проблема не разрешена и очень важно об этом открыто говорить. И очень важна принципиальная позиция современного руководства ФСИН на перестройку нашей тюремной системы. До сих пор мы фиксируем в целом ряде учреждений так называемые «тренировки», когда приезжает спецназ, командир спецназа лазерной линейкой показывает на конкретную точку на теле осужденного, а боец спецназа наносит соответствующий удар, который приводит либо к временному параличу какой-то части, либо вообще к «отключению» человека. Таким образом сотрудники спецназа готовятся применять силу на живых людях. Это страшная практика. Сегодня при Геннадии Корниенко этой практики гораздо меньше, чем при Александре Реймере. Тогда регулярно в Подмосковье спецназ УФСИН приезжал тренироваться, в том числе на следственно-арестованных. Все проверки это филькина грамота, делаются для галочки, чтобы отчитаться перед центральным аппаратом ФСИН, что все хорошо.

  Самое главное в нашей работе, это сохранение принципа неотвратимости наказания. Сотрудник ФСИн должен понимать, что если он совершит преступление, превысит свои полномочия, нарушит закон РФ, этого человека мы изобличим и добъемся возбуждения в отношении него уголовного дела.

  К сожалению, до сих пор есть практика заказных приговоров, в тюрьмы попадают в том числе и невиновные. При том, что президент потребовал прикратить практику заказных уголовных дел, мы в частности в рабочей группе по противодействию коррупции при столичном бизнес-омбудсмене очень часто рассматриваем жалобы предпринимателей, в том числе и из СИЗО, когда они рассказывают, как у них отобрали какой-то дорогой объект недвижимости в Москве, а их определили в СИЗО. Поэтому в этом плане есть еще очень серьезная работа и для государства, и для правозащитников, и для журналистов.

  В приговорах суда написан срок лишения свободы, но никто не должен умалять честь и достоинство заключенных. Силовики часто обвиняют правозащитников в том, что мы стараемся представить заключенных этакими «одуванчиками», которых нужно защищать. На самом деле надо понимать, что 99% людей, которые проходят через места лишения свободы, возвращаются в наше общество. Они будут ездить с нами в лифте, в метро, в автобусе, здороваться, на рынке встречаться с нами, с нашими детьми, с нашими внуками, родителями. Поэтому очень важно, чтобы в местах лишения свободы они исправлялись и становились лучше, а ни в коем случае не озлоблялись. К сожалению, сегодня и чиновники ФСИН, и официальные лица, которые отвечают за реформу, почему то считают, что ресоциализацией осужденных нужно заниматься после освобождения заключенных из мест лишения свободы и уже несколько лет мечтают о некой службе пробации. А я считаю, что ресоциализацией заключенного нужно заниматься с первого дня, как только он оказался в СИЗО. Вот с этого момента государственная служба должна разворачивать историю и задаваться вопросом, почему этот человек совершил преступление, что его на это толкнуло и что нужно сделать за этот срок, что он находится у нас в СИЗО или в колонии, чтобы на свободу он вышел, действительно осознав свои ошибки, и вышел другим человеком, который уже не будет совершать зло.

  До сих пор наша судебная система работает репрессивно. Там, где можно назначить штраф, условный срок, либо принудительные работы, чтобы человек мог работать на свободе и выплатить ущерб, его обрекают на, фактически, пытки. Раньше были трафаретные приговоры в гулаговские времена, теперь приговоры передаются на флешке. Следователь пишет текст обвинения, на флешке передает прокурору, прокурор судье, и более 80% приговоров по своему тексту повторяют постановление следователя о привлечении в качестве обвиняемого.

  Правозащитное сообщество становится сильнее, сегодня оно консолидировалось против этого «кровавого» законопроекта. Обнадеживает позиция многих парламентариев, которые выступают сегодня с резкой критикой этого законопроекта. Я уверен, что свободная Россия, наша с вами Россия будет без пыток и произвола.

  15.06.2015