В стране фактически отсутствует местное самоуправление

Один из аспектов кемеровской трагедии, на который я хочу обратить внимание – действие и правовая оценка украинского пранкера, который звонил, представляясь сотрудником МЧС и рассказывал про 300 трупов. Он не преследовал цель наведения порядка в нашей стране, он гражданин другого государства, и делал это в своих интересах, которые, если объективно оценивать, в большей степени хулиганские. Если он, конечно, не преследовал какие-то иные цели.
Следственный комитет возбудил в отношении него дело по 282-й статье Уголовного кодекса «Возбуждение ненависти либо вражды, а равно унижение человеческого достоинства». На мой взгляд, то, что он сделал с большой натяжкой подходит под разжигание ненависти или вражды, потому что он хулиганил. Другой вопрос: с какой целью? Если для того, чтобы расшатать устои государства, может, эта статья и подходит. Но я не думаю, что в данном случае она применима.
Что бы я предложил Следственному комитету, учитывая, что сформировался общественный заказ на то, чтобы таких дезертиров или провокаторов наказывать сразу, как во время войны, когда их расстреливали на месте? Для этого есть универсальная статья, 330-я, «Самоуправство» – то есть самовольное, вопреки порядку, установленному законом, нормативными актами, совершение каких-либо действий, которыми может быть причинен существенный вред. В том, что он звонил, представляясь сотрудником МЧС, не являясь таковым, есть все признаки самоуправства.
На будущее, учитывая, что такие действия могут повториться, и они направлены непосредственно на дестабилизацию обстановки, на создание паники, условий, для того чтобы затруднить работу соответствующих структур и органов: скорой помощи, тех же моргов, МЧС, полиции, запутать следствие, у нас есть соответствующая статья. Она называется «Заведомо ложное сообщение об акте терроризма», 207-я статья Уголовного кодекса. И звучит она так: «Заведомо ложное сообщение о готовящихся взрыве, поджоге, создающих опасность гибели людей, совершенное из хулиганских побуждений».
В принципе несложно эту статью изменить, потому что она очень общая. Добавить туда, что заведомо ложным является не только сообщение о готовящихся актах терроризма или последствиях стихийных бедствий или пожара, техногенной или иной катастрофы, аварии, эпидемии, но и о последствиях. Пока, при условии, что пранкер – фактически телефонный террорист, по этой статье его наказать невозможно.
Сейчас в информационной сфере озвучивается множество версий относительно того, кто виноват. Ответ на этот вопрос должны дать следователи. Мы сейчас все равно не угадаем – кто закрыл дверь в кинотеатр, какова причина пожара. Если это был поджог, то тут сильно не застрахуешься. Такая версия наверняка рассматривается.
Если речь идет о разгильдяйстве владельца объекта «малого бизнеса», об отсутствии проверок и так далее, то я солидарен с Евгением Ясиным, руководителем «Высшей школы экономики».  Он высказал мысль, которую в средствах массовой информации сейчас практически не обсуждают. Эта проблема касается и мусорной свалки в Волоколамске, и кемеровского пожара. Она заключается в том, что в стране нет фактически местного самоуправления.
Формально есть только ручное. Приехал Владимир Путин, и появилось в сети: «Ну вот, а что ж ты раньше не приезжал? А вот недоглядел». И президент России вынужден был сам во все вникать, ездить по объектам, с людьми встречаться, проводить совещания. В стране живет более 100 миллионов людей, каждый день, увы, что-то происходит – маленькие или большие трагедии. И он в режиме ручного управления должен все разруливать. Почему? Потому что к этому привыкли.
Вспомните, как на митинге в Кемерово на обращение жителей «вы же власть, мы же вам доверили!», один чиновник ответил: «Меня назначили. Вы ж меня не выбирали, меня назначили, я тут типа работаю».
У нас в стране до 2000 года еще существовала некая идея местного самоуправления, закон даже был «О местном самоуправлении». Но сейчас реальность такова, что все управляется из центра. Сидит на месте маленький чиновник, над ним – больший, и где-то там, в центре, сидит самый главный чиновник.
И получается, что всем на месте, в этом самом муниципалитете, нет никакого дела, что под носом творится. Большой торговый центр – он объект малого бизнеса или большого? В центре сказали – поощрять объекты малого бизнеса. Так вот у нас. Законотворцы ведь не прописали, что 19 тысяч квадратных метров – это объект большого бизнеса. А считается, что малого, потому что численность сотрудников меньше 100 человек. И вот они на местном уровне ждут: «вы в Москве измените что-то, мы тоже тогда».
Вот если бы было реальное местное самоуправление, то оно, конечно, озаботилось бы тем, что у них на территории творится, и прежде всего по собираемости налогов. Какой объект малого бизнеса четырехэтажный торговый центр? Мы хотим собирать налоги с этого объекта? Тогда, прежде чем дать разрешение, сто раз бы подумали. А так получается – всем все равно, что под носом творится, пусть оно тлеет и попахивает, как мусорка. Это начальство из центра должно разобраться, потому что ему там, в центре виднее, в Москве. А вот когда воняет, как мусорка на Волоколамке, или когда полыхнет, как в Кемерово, тогда начальство будем ругать, потому что они там наверху, видите ли, недосмотрели.
На мой взгляд, до того, как будут озвучены результаты следствия, лучше не муссировать, кто виноват и кто закрыл дверь, или кто спичку поднес. А что касается законотворчества, и для того, чтобы изменить что-то, нужно, я думаю, местным властям дать больше возможностей рулить у себя на местах. Должен быть торговый центр или нет, пусть они это решают. И какой это объект: малого бизнеса или большого – это тоже их местное дело. Не Путин это должен делать, приезжая на место в Кемерово.

02.04.2018