Дмитрий Смородинов

Материал предоставлен "эж-Юрист"

В правительстве уже несколько лет говорят о необходимости ввести электронные счета-фактуры. Но только сейчас, похоже, это ноу-хау стало вопросом обозримого будущего. В начале августа Минфин отрапортовал, что обкатка на московских налогоплательщиках пилотного проекта по созданию системы составления и выставления счетов-фактур в электронном виде прошла успешно, а в конце сентября подоспел и необходимый для запуска нововведения по всей стране законопроект от единороссов.

«Пилот» прошел нормально

Еще в далеком 2003 году в правительственных кругах активно обсуждали предложение перевести счета-фактуры в электронный формат. Одновременно в числе мер по борьбе с НДС-мошенничеством, кстати, рассматривалось предложение ввести специальные банковские счета для учета этого налога, так называемые НДС-счета. От этой «страшилки» под напором бизнес-сообщества и ряда сочувствующих ему министров потом все-таки отказались, а вот идея с электронными счетами-фактурами крепко засела в умах чиновников и ставилась в планы из года в год.

Текущий год не стал исключением: в основных направлениях налоговой политики на 2010—2012 годы, одобренных правительством в мае с.г., электронные счета-фактуры также значились. Правда, оговаривалось, что поправками по их введению займутся только по результатам пилотного проекта, в ходе которого должен быть выработан порядок взаимодействия всех участников электронного документооборота счетов-фактур и к проведению которого, как говорилось в основных направлениях, только готовились. Поэтому-то быстрых перемен и не ожидали. Казалось, что это очередные туманные проекты и обещания.

Ан нет. Перемены не заставили себя ждать и превзошли все ожидания. Оказалось, что апробация внедрения электронных счетов-фактур уже шла полным ходом с начала 2009 года (странная ситуация из серии «левая рука не знает, что творит правая»). О результатах эксперимента, который проводился с января по июнь в московских налоговых, поведало финансовое министерство в одном из своих августовских писем (от 04.08.2009 № 03-02-08-64). Если коротко, то итоги таковы: принципиальных недостатков предложенной технологии в ходе пилотного проекта выявлено не было (изобретать велосипед не стали, а использовали, в том числе дабы не тратиться понапрасну на новые разработки, тот же метод, что и с представлением электронных налоговых деклараций), основная цель проекта достигнута с положительным результатом.

Вот и чудненько, порадовались как плательщики НДС, так и, уверены, сами налоговики. Первые — потому как с внедрением электронного документооборота счетов-фактур компаниям не придется нести расходы на хранение, распечатку и пересылку почтой огромного количества бумажных документов, а также тратить время на их поиск в архиве, опять же бумажном. Вторые с помощью электронных счетов-фактур надеются более качественно и оперативно собирать информацию по НДС-плательщикам по всей цепочке движения налога, что в общем и целом должно улучшить работу по его администрированию. Помимо этого, государство также прилично сэкономит на «бумажной» обработке, хранении и доставке.

Однако большую радость и надежду на то, что электронные счета-фактуры перейдут наконец в разряд легальных документов, принесли поправки в НК РФ, которые недавно поступили на рассмотрение Госдумы.

Всем в суд?

Сегодня Минфин на вопрос о том, можно ли компании использовать счета-фактуры в электронном виде с применением электронной цифровой подписи, отвечает категорическим отказом. По убеждению финансистов, применение счетов-фактур, подписанных факсимильной, электронно-цифровой подписью либо подписями, воспроизведенными с помощью электронных печатных устройств, российским законодательством сейчас не предусмотрено. Отсюда вывод: такие счета-фактуры являются составленными и выставленными с нарушением установленного порядка, стало быть, не могут являться основанием для вычета или возмещения НДС (см. письма Минфина РФ от 14.02.2005 № 03-1-03/210/11, от 04.06.2008 № 03-07-11/214, от 07.07.2009 № 03-07-14/63).

Действительно, в ст. 169 НК РФ не говорится об электронной цифровой подписи, также в ней нет ни слова о том, что такая подпись, собственно, под запретом. Есть требование, чтобы счет-фактура подписывался руководителем и главбухом организации (иным уполномоченным лицом) или индивидуальным предпринимателем, но, извините, указания на то, что подписывать счет-фактуру следует именно собственноручно, нет.

И суды, надо сказать, не раз подтверждали, что счета-фактуры, завизированные электронной цифровой подписью, имеют право на жизнь (см. Определение ВАС РФ от 21.12.2007 №17220/07). Отчаянных смельчаков, готовых идти наперекор Минфину, понятное дело, по пальцам пересчитать, но с принятием предложенных депутатами от «Единой России» поправок в ст.169 НК РФ пускаться во все тяжкие, возможно, скоро не потребуется.

Хоть по старинке, хоть по электронке

Авторы законопроекта предлагают ввести в ст. 169 НК РФ правило о том, что счета-фактуры могут составляться как в бумажном, так и в электронном виде. Переход на высокие технологии — дело добровольное. Но прежде чем менять бумажный формат на электронный, необходимо заключить соответствующее соглашение с компаниями-партнерами. Поскольку оговорки о том, что соглашение должно быть в письменной форме, проект не содержит, достаточно, видимо, и устного согласия.

Зато имеется требование о порядке хранения счетов-фактур: делать это нужно в том виде, в котором они получены или выставлены. Никакой самодеятельности и экспериментов быть не должно. А то представьте себе ситуацию: пришли налоговики с проверкой, а «прочитать» электронный документ, побывавший в руках умельца и знатока модификаторов-архиваторов, который в нужный момент отсутствует (например, некстати заболел или ушел в отпуск), не могут. Проблем потом не оберешься.

Схожие правила содержатся и в поправках к Федеральному закону от 21.11.96 № 129-ФЗ «О бухгалтерском учете» в отношении «первички». Единственное, что нужно отметить, так это право компании самостоятельно определять место хранения бухгалтерской документации.

Ликовать, конечно, пока рановато, поскольку электронные счета-фактуры все еще остаются лишь идеей. Однако тот факт, что авторство законопроекта принадлежит единороссам, дает основания надеяться, что его снова не отложат в долгий ящик.

***

Оксана Бодрягина

Семеныч-летописец

Президент подписал Указ «О высшей юридической премии «Юрист года»».

В документе, в частности, говорится:

«Придавая большое значение общественному признанию заслуг высокопрофессиональных юристов в формировании правового государства, укреплении законности и правопорядка, защите прав и свобод граждан, постановляю:

1. Согласиться с предложением Общероссийской общественной организации «Ассоциация юристов России» о проведении ежегодно, 3 декабря, в профессиональный праздник – День юриста, торжественной церемонии вручения высшей юридической премии «Юрист года».

2. Принять к сведению, что присуждение высшей юридической премии «Юрист года», а также организация и проведение торжественной церемонии, предусмотренной пунктом 1 настоящего Указа, осуществляются Общероссийской общественной организацией «Ассоциация юристов России».

http://www.kremlin.ru/news/5696

Материал предоставлен "эж-Юрист"

Институт судебных извещений и вызовов служит важнейшей процессуальной гарантией реализации конституционного права на судебную защиту и на справедливое судебное разбирательство. Без извещения лицо, участвующее в деле, не может поддержать свой иск или заявить возражения против иска, направленного против него. В отсутствие извещения правило audiatur et altera pars! («да будет выслушана и другая сторона!»), известное со времен Древнего Рима, теряет всякий смысл. В российском гражданском процессе извещению сторон посвящено по целой главе в Гражданском и Арбитражном процессуальных кодексах.

Мы рассмотрим вопросы извещения сторон гражданского и арбитражного процессов по почте — основного способа судебного извещения в настоящее время.

Если вдруг отказ

В соответствии с ч. 1 ст. 115 ГПК РФ судебные повестки и иные судебные извещения доставляются по почте или лицом, которому судья поручает их доставить. Время их вручения адресату фиксируется установленным в организациях почтовой связи способом или на документе, подлежащем возврату в суд.

В силу ч. 1 ст. 122 АПК РФ копия судебного акта (о назначении судебного заседания) направляется арбитражным судом по почте заказным письмом с уведомлением о вручении либо путем вручения адресату в арбитражном суде или по месту нахождения адресата, а в случаях, не терпящих отлагательства, путем направления телефонограммы, телеграммы, по факсимильной связи или электронной почте либо с использованием иных средств связи.

При этом процессуальный закон оговаривает неблагоприятные последствия уклонения стороны от получения судебного извещения, в том числе направленного по почте. Так, согласно ч. 2 ст.117 ГПК РФ адресат, отказавшийся принять судебную повестку или иное судебное извещение, считается извещенным о времени и месте судебного разбирательства или совершения отдельного процессуального действия.

АПК РФ же идет еще дальше, и ч. 2 ст.123 указывает, что лица, участвующие в деле, и иные участники арбитражного процесса также считаются извещенными надлежащим образом арбитражным судом, если:

• адресат отказался от получения копии судебного акта и этот отказ зафиксирован;
  
• несмотря на почтовое извещение, адресат не явился за получением копии судебного акта, направленной арбитражным судом в установленном порядке, о чем орган связи проинформировал арбитражный суд;
  
• копия судебного акта, отправленная арбитражным судом по последнему известному суду месту нахождения организации, месту жительства гражданина, не вручена в связи с отсутствием адресата по данному адресу, о чем орган связи оповестил арбитражный суд.
  

Правила для почтальона

Вместе с тем процессуальные кодексы, к сожалению, в принципе не прописывают порядок работы органов почтовой связи при доставке и вручении судебных извещений. Нет какого-либо специального порядка их доставки и в отраслевом законодательстве — Федеральных законах «О связи», «О почтовой связи» и в Правилах оказания услуг почтовой связи.

На основании ст. 4 Федерального закона «О почтовой связи» Постановлением Правительства РФ от 15.04.2005 № 221 был утвержден ныне действующий Порядок оказания услуг почтовой связи, который не содержит специального правового регулирования вопросов доставки судебных извещений. Именно его положениями должны руководствоваться почтовые работники, доставляющие судебные извещения.

В п. 35 названных Правил подчеркивается, что почтовые отправления и почтовые переводы при невозможности их вручения (выплаты) адресатам (их законным представителям) хранятся в объектах почтовой связи в течение месяца. Срок хранения почтовых отправлений и почтовых переводов может быть продлен по заявлению отправителя или адресата (его законного представителя).

Указанный момент очень важен, так как предоставляет стороне достаточное время для получения судебного извещения, чтобы возвращенное за истечением срока хранения судебное извещение не стало основанием для признания стороны извещенной о времени и месте судебного разбирательства.

Это имеет большое значение и для простых граждан, которые часто бывают вне дома, ездят в командировки, на отдых, живут летом на даче и т. п. Для юридических лиц данное правило в принципе следовало бы несколько ужесточить. С другой стороны, оно может быть использовано для затягивания дела недобросовестной стороной, как, впрочем, и любую норму права можно применить для злоупотребления правом вопреки духу этой нормы.

Необходимо отметить, что ранее действовал п. 125 Правил оказания услуг почтовой связи, утвержденных Постановлением Правительства РФ от 26.09.2000 № 725, согласно которому был введен сокращенный недельный срок хранения «судебных» регистрируемых почтовых отправлений в объекте почтовой связи их доставки. Данный пункт утратил силу с 01.05.2005 (вместе со всеми ранее действовавшими Правилами) (п. 2 Постановления Правительства РФ от 15.04.2005 № 221 «Об утверждении Правил оказания услуг почтовой связи»), в силу чего содержащееся в нем правило о сокращенных сроках хранения судебных почтовых отправлений не подлежит применению с 01.05.2005.

Почта-нарушитель

На практике ФГУП «Почта России» нередко нарушает закрепленные в Постановлении Правительства РФ сроки хранения судебной корреспонденции.

На основании обращения Высшего Арбитражного Суда РФ «Почта России» своим внутренним Приказом от 31.08.2005 № 343 ввела сокращенный срок хранения заказных писем и бандеролей разряда «судебное», установив, что они возвращаются по обратному адресу по истечении семи дней со дня их поступления на объект почтовой связи. По мнению «Почты России», Приказ основан на нормах ГПК и АПК, однако, как мы рассмотрели выше, в этих нормах не регламентируются сроки хранения почтовых отправлений, которыми пересылаются судебные извещения.

Следовательно, действия ФГУП «Почта России» являются незаконными и нарушают права сторон в гражданском и арбитражном процессе.

А как же суд?

Надо сказать, что судебная практика заняла противоречивую позицию в этом вопросе.

Так, ООО обратилось в Арбитражный суд города Москвы с иском ко ФГУП «Почта России», который был удовлетворен решением АС города Москвы. На «Почту России» была возложена обязанность хранить всю поступающую на имя ООО регистрируемую почтовую корреспонденцию, в том числе судебную, в течение месяца. Решение вступило в законную силу, сроки на его обжалование во всех инстанциях истекли.

Однако позицию по данному решению не высказали ни Девятый арбитражный апелляционный суд, ни ФАС МО и ВАС РФ, поскольку ФГУП «Почта России» пропустило срок кассационного обжалования и в его восстановлении отказали по формальным основаниям.

Автор этих строк обращался с аналогичным иском ко ФГУП «Почта России» в Симоновский районный суд Москвы, который отказал в таком иске, коллегия Мосгорсуда оставила решение без изменения. В настоящее время указанное решение обжалуется в надзорном порядке, автор намеревается подать индивидуальную жалобу в Европейский суд по правам человека на нарушение прежде всего права на справедливое судебное разбирательство, а также ряда других прав (в контексте нарушения права на справедливое судебное разбирательство).

Таким образом, налицо противоречивая практика в арбитражных судах и в судах общей юрисдикции по рассматриваемому вопросу. По нашему мнению, верным следует признать все-таки решение арбитражного суда, а не суда общей юрисдикции.

Какими же могут быть правовые последствия возвращения судебного извещения до истечения месячного срока на основании Приказа ФГУП «Почта России»?

Такое возвращение судебного извещения не может быть принято как доказательство извещения стороны в соответствии с вышеприведенными нормами ГПК и АПК, поскольку оно совершено с нарушением закона, а в силу ч.2 ст.50 Конституции России, аналогичных положений ГПК и АПК при осуществлении правосудия не допускается использование доказательств, полученных с нарушением федерального закона.

Соответственно подобная сторона должна считаться неизвещенной, судебное заседание необходимо отложить, а в случае если состоялось решение по делу, есть бесспорное основание для его отмены в суде вышестоящей инстанции.

Отметим инициативу ВАС РФ, который примерно с середины прошлого года разрабатывает проект изменений в АПК РФ, предусматривающий обязанность «самоизвещения» стороны: лицо, подавшее исковое заявление или жалобу, должно самостоятельно контролировать движение дела, равно как и противная сторона после получения определения о принятии иска или жалобы другой стороны.
Как нам кажется, эта инициатива представляет собой попытку необоснованного перекладывания обязанности судебных органов извещать стороны на сами стороны и их представителей, что вынуждает их «самоизвещаться».

Конечно, очень важно не допустить затягивания дел, но такой подход похож на лечение головной боли ампутацией головы.

Почтовая служба принадлежит государству, и государство должно озаботиться тем, чтобы почтовая служба хорошо работала и доставляла судебные извещения и уведомления об их вручении. Тем более что услуги почты дорожают не по дням, а по часам, что совершенно необоснованно, так как они являются социальными услугами, которые должны стоить символически и дотироваться опять-таки государством.

Автор этих строк, как практикующий юрист, хорошо знает, что, сопровождая несколько десятков дел, особенно в разных регионах, очень трудно уследить за всеми, в итоге в случае введения описанного выше порядка либо снизится качество юридических услуг, либо придется сокращать количество одновременно сопровождаемых дел, что приведет к катастрофическому снижению доходов и разорению многих практикующих юристов.

Попутно стоит сказать и о нарушении прав сторон, дела которых окажутся рассмотренными без их фактического извещения на основании юридической фикции такого извещения. Тем более что данные законопредложения планируется ввести в действие не в пределах Садового кольца, а на территории всей России, в которой до настоящего времени с обычной связью, не говоря уже об Интернете, очень плохо.

Неужели какое-нибудь крестьянское хозяйство в глухой тайге должно выкладывать деньги, превышающие его доход, за получение доступа в Интернет по спутниковому телефону?!

***

Игорь Пузанов,

заместитель генерального директора юридической фирмы

ООО «ОрионЮринформ-бизнесконсалтинг»

Журнал "Право и защита" приглашает к сотрудничеству опытных юристов для публикации своих работ на страницах нашего издания.

Мы публикуем информационные и аналитические материалы,посвященные предпринимательскому и корпоративному праву,банковскому и налоговому законодательствам,о наиболее важных событиях из жизни иностранной и российской адвокатуры, о разрабатываемых и принимаемых законопроектах и многое другое.

Объем
Просим присылать текстовые материалы объемом не более 20000 знаков(с пробелами)

Гонорар
Размер авторского гонорара обсуждается с каждым автором индивидуально.Объем опубликованного текста может отличаться от объема текста, представленного автором в редакцию, так как все материалы проходят редакционную обработку.
Гонорары не начисляются:
-за материалы,подготовленные автором в качестве обязательных публикаций в дополнение к научным работам для защиты диссертаций;
-по личной просьбе авторов,заинтересованных в экстренной публикации своих материалов.

Материалы присылайте в редакцию по адресу: mariya.k@pravo-zaschita.su
Телефон редакции: +7(495)628-73-51
Сайт: www.pravo-mag.ru

Афина, с Днем рождения!
Успехов во всем!

Nikolas, vtv550, LEXc, спасибо!

Да, у некоторых пользователей возникла проблема со входом на сайт, сегодня постараемся ее решить.
На главной странице висит информация об этом.

Материал предоставлен "эж-Юрист"

Отдельным судьям недостает смелости для принятия собственных решений: кто-то боится оказаться крайним, кто-то не обладает достаточной квалификацией. Такие судьи стараются переложить ответственность на чужие плечи, назначая бесконечные экспертизы, чем затягивают разрешение даже вполне очевидных дел.

Доказать общеизвестное

Со времен Древнего Рима существует принцип manifestum non eget probationem, согласно которому общеизвестное не нуждается в доказывании. Судья при рассмотрении спора должен был принимать понятные и ясные для всех факты за истину. Сегодня это правило почти дословно закреплено в п. 1 ст. 61 ГПК РФ.

Условность соответствия римскому постулату текущего текста закона заключается в зависимости понятия «общеизвестности обстоятельств» от признания их таковыми судом.

Однако в приведенной норме ГПК РФ заложено логическое противоречие: «общеизвестное» не нуждается в чьем бы то ни было признании. Например, отрицание судом общеизвестности факта наличия у Земли естественного спутника (Луны) вряд ли может повлиять на реальное и объективное его существование. Поэтому стороны (при возникновении в процессе такой необходимости) объективно освобождены от доказывания присутствия в космосе Луны.

Действующее изложение нормы свидетельствует о ненужной зависимости фактов, которые объективно существуют и известны неопределенному числу лиц, от субъективных познаний и элементарной образованности, информированности и эрудированности конкретного судьи. С учетом загруженности, напряженности работы и профессионально ориентированного круга интересов среднестатистического судьи не следует ожидать от суда активного признания общеизвестными тех фактов, о которых судья лично ничего не слышал. Безусловно, такой судья будет вынужден безотлагательно получить дополнительную информацию и пополнить свой багаж знаний. В этой ситуации немаловажную роль сыграет источник информированности суда, ибо ignorantia judicis est calamitas innocentis (невежество судьи — бедствие для невиновного (лат.). Кроме того, в текущем законодательстве замалчивается и порядок признания общеизвестности фактов в процессуальном отношении.

Пассивный суд

Получение информации подразумевает совершение определенных действий непосредственно судом. К сожалению, нынешний ГПК РФ оставляет впечатление формального и поверхностного документа, созданного не для участников процесса, а для судей. А точнее — для освобождения суда от каких-либо обязанностей перед кем бы то ни было. Сверхориентированность ГПК РФ на обеспечение независимости суда от внешнего воздействия вылилась на практике в абсолютную пассивность судейского чиновника при разрешении споров.

В подтверждение сказанных слов достаточно вспомнить текст ст. 14 ГПК РСФСР (в ред., действовавшей до 07.01.96): «Суд обязан, не ограничиваясь представленными материалами и объяснениями, принимать все предусмотренные законом меры для всестороннего, полного и объективного выяснения действительных обстоятельств дела, прав и обязанностей сторон». Таких выражений текущее гражданское процессуальное законодательство не может содержать априори по своему духу.

Между тем с давних времен суд занимал активную позицию в процессе выявления истины. Так, например, в Древнем Риме вектор инициативы судьи определялся по формуле претора. «Для судьи судебная формула служила инструкцией, в руках претора она выражала акт юридического творчества» (Муромцев С. Гражданское право Древнего Рима. М.: «Статут», 2003. С.237). В Древней Руси также «суд нередко имеет случай обнаружить свою деятельность решительным образом...» (Дювернуа Н. Источники права и суд в Древней России: Опыты по истории русского гражданского права. СПб.: «Юридический центр Пресс», 2004. С. 204).

Только в современной России суду предписывается «сохранять» независимость, объективность и беспристрастность, «оказывать содействие» лицам и «создавать условия» для исследования доказательств и установления фактических обстоятельств (ст. 12 ГПК РФ).

Следуя мысли Салейля в изложении И. Покровского, сегодня суд «должен лишь наблюдать за борьбой и в тот момент, когда побеждаемый противник готов уже упасть, дать свой последний толчок и этим свалить его окончательно на землю» (Покровский И. Гражданский суд и закон. Проблема их взаимоотношения // Вестник гражданского права. 2009. № 1).

Несложный сравнительный анализ формулировок, использованных в двух приведенных нормах закона, позволяет сделать неутешительный вывод о том, что суд в настоящее время в значительной степени пассивен.

Бессмысленная экспертиза

Последствия пассивности суда могут быть оценены исключительно как негативные и ведут к затягиванию разрешения дела либо к вынесению необоснованного решения.В качестве иллюстрации рассмотрим два реальных случая.

Истец заявил требование о компенсации морального вреда и опровержении сведений, порочащих его честь, достоинство и деловую репутацию. Сведения были распространены ответчиком на заседании ученого совета, посвященного выборам истца на должность. Смысл высказываний ответчика был зафиксирован в протоколе заседания, но без сохранения тех оборотов речи, которые использовал ответчик в своем выступлении.

Истец представил суду письменные доказательства, свидетельствующие о несоответствии действительности информации, сообщенной ответчиком. При рассмотрении дела суд по ходатайству ответчика озаботился назначением лингвистической экспертизы (Определение Соломбальского суда г.Архангельска от 09.06.2009 № 2-461), где перед экспертом были поставлены задачи оценить, несет ли «оскорбительное значение», «умаляет ли использование фразы честь, достоинство и деловую репутацию лица, в адрес которого она была произнесена» и др.

При этом суд не задумался, нужна ли такая экспертиза вообще? Ответ, как нам кажется, очевиден — надобности в этой экспертизе не имелось в принципе. Стоило лишь оценить цель и смысл действий ответчика, выявить мотив и конечный итог его стремлений, то есть дать ответ на другой вопрос: с какой целью ответчик распространял сведения, явно не основанные на реальных фактах? Истца на заседании совета выбрали, причем «против» проголосовал только один человек. Если бы суд сопоставил факты, ему бы не составило труда установить мотив действий ответчика — создание определенного впечатления у членов ученого совета о претенденте на должность. В каком смысле «определенного», читатель ответит сам. Почему же суд не захотел этого сделать? Ведь логика элементарна: человек сообщает третьим лицам не соответствующие действительности сведения о другом человеке с целью добиться негативных последствий для этого человека. Разве будут иметь характер положительных такие сведения? Разве есть другой спутник у Земли, кроме Луны?

Что касается процессуальной оценки действий суда, то согласно ст. 80 ГПК РФ в определении о назначении экспертизы суд указывает в числе прочих данных факты, для подтверждения или опровержения которых назначается экспертиза. В рассматриваемом случае суд просит эксперта-лингвиста дать правовую оценку даже не самих сведений, распространенных ответчиком, а содержания протокола заседания ученого совета, что не соответствует смыслу назначения экспертизы (ст. 79 ГПК РФ, п. 13 Постановления Пленума ВС РФ от 24.06.2008 № 11 «О подготовке гражданских дел к судебному разбирательству»). Истец обжаловал определение суда, но Архангельский областной суд оставил определение без изменения, сославшись на формальный текст закона, который не запрещает назначение экспертизы и приостановление дела, если определение суда не исключает возможность его дальнейшего движения (Кассационное определение №33-3114/09).

К безграничной и неконтролируемой возможности суда приостанавливать рассмотрение дел автор уже высказывал свое негативное отношение (см.: Установление факта, или Что ищет суд? // эж-ЮРИСТ. 2007. № 34).

Если же говорить о второй части исковых требований, то для их удовлетворения вообще неважна мотивация или характер высказываний ответчика. Юридическое значение имеет лишь факт распространения таких сведений и их несоответствие действительности. Роль лингвиста остается загадкой...

Вывод по данной ситуации напрашивается сам собой. Представляется, что суд ищет «претора», который дал бы ему определенный алгоритм действий и одновременно снял бы часть ответственности за принимаемое решение.

Сила судейского усмотрения

Вторая ситуация уже описывалась автором в статье «Банковская агрессия» (эж-ЮРИСТ. 2009. № 15) и получила дальнейшее продолжение в Мещанском суде города Москвы. Здесь суд, видимо, руководствуясь тем же п. 13 Постановления Пленума ВС РФ от 24.06.2008 №11 и разъяснениями суда кассационной инстанции, сначала указал ответчику на необходимость проведения судебно-психиатрической экспертизы для определения состояния в момент совершения сделки гражданина, который впоследствии был признан недееспособным. Ответчик заявил соответствующее ходатайство, но суд почему-то решил очень подробно рассмотреть вопрос о необходимости назначения такой экспертизы и отложил следующее заседание почти на два месяца.

Трудно найти мотив и рациональное обоснование действий суда в описанной ситуации с учетом того, что она достаточно четко урегулирована не только процессуальным законом, но и соответствующими разъяснениями Верховного Суда. Тем более что предыдущее решение Мещанский суд принял не в пользу ответчиков исключительно из-за того, что, по мнению суда, доказательств ответчики суду не представили, а об экспертизе не просили. Теперь просят, а суд думает — «а надо ли»?

Здесь проявилось пресловутое судейское усмотрение, о котором так негативно отзывался в свое время И. Покровский. Создается впечатление, что ничего не меняется в подлунном мире в сфере российской юриспруденции. Отрадно, что Верховный Суд хотя бы отчасти взвалил на себя те функции, которые великий цивилист прошлого предлагал возложить на «известный специальный орган в каком-либо центральном учреждении». Этот орган должен был, по замыслу И. По-кровского, наблюдать, суммировать и подвергать тщательной научно-юридической проверке все «замеченные судом несправедливости закона». Печально же то, что для некоторых судей работа ста таких органов будет впустую.

Судейское усмотрение наиболее очевидно проявляется именно в том, как суды оценивают доказательства. Так, по мнению Эрлиха, если «что-либо нуждается в большем контроле и большем регулировании, то это оценка доказательств» (Покровский И. Указ. соч.).

Кадровая зависимость

К сожалению, приходится констатировать, что по-прежнему чрезвычайно актуальным остается вопрос о качестве подготовки и профессиональной пригодности многих юристов, «нашедших себя в судейской мантии». Именно от кадрового состава зависит решение проблемы судейского усмотрения и правильного, выверенного по духу, а не только по букве применения российских законов. До тех пор пока судьи будут занимать пассивную позицию либо, напротив, отдавать приоритет принятия решения по судебным спорам ненужным экспертам, уважения к российскому суду не прибавится.

***

Олег Мананников,

и.о. зав. кафедрой гражданского и трудового права ГОУ ВПО

«Архангельский государственный технический университет», к.ю.н