Татьяна

Идёт принцесса, обходит лужи -
Спешит принцесса готовить ужин.
А доберётся - поставит кофе,
Ошпарит душу стекляшке-крохе.
Закурит в кресле – увы, привычка,
Любуясь грустно, как гаснет спичка.
Две чашки кофе потом, и книга –
И снова вечер короче мига.
Постель принцессу прижмёт со вздохом –
И та ответит коротким охом.
Погасит лампу, свою подругу –
На службу завтра и вновь по кругу.

Мерцает светом вечерний город,
Идёт принцесса, шагает гордо.
Ничья владыка, ничья невеста,
Да, да, без трона и королевства...
Ведь так бывает: родишься где-то,
Потом глядишь, ошибся – не та планета.

Мне нравится тебя любить.
О, как желанно это счастье,
Когда на улице ненастье
С тобой на кухне кофе пить.

Мне нравится тебя любить.
Домой с работы возвращаясь
И на работу собираясь,
Друг другу поцелуй дарить.

Мне нравится тебя любить.
Хоть это, видимо, не ново
Услышать эхом твое слово
Лишь мозг успел его родить.

Мне нравится тебя любить.
Хочу, чтоб не было предела
Слиянию души и тела
Ведь лишь тогда и стоит жить.

Дафна Дю Морье "Ребекка". перечитала в третий раз. и снова, как и 10 лет назад, не смогла оторваться...

Вот такая грустная считалка…

Мама на даче, ключ на столе, завтрак можно не делать.
Скоро каникулы, восемь лет, в августе будет девять.
В августе девять, семь на часах, небо легко и плоско,
Солнце оставило в волосах выцветшие полоски.
Сонный обрывок в ладонь зажать, и упустить сквозь пальцы.
Витька с десятого этажа снова зовет купаться.
Надо спешить со всех ног и глаз - вдруг убегут, оставят.
Витька закончил четвертый класс - то есть почти что старый.
Шорты с футболкой - простой наряд, яблоко взять на полдник.
Витька научит меня нырять, он обещал, я помню.
К речке дорога исхожена, выжжена и привычна.
Пыльные ноги похожи на мамины рукавички.
Нынче такая у нас жара - листья совсем как тряпки.
Может быть, будем потом играть, я попрошу, чтоб в прятки.
Витька - он добрый, один в один мальчик из Жюля Верна.
Я попрошу, чтобы мне водить, мне разрешат, наверно.
Вечер начнется, должно стемнеть.
День до конца недели.
Я поворачиваюсь к стене.
Сто, девяносто девять.

Мама на даче. Велосипед. Завтра сдавать экзамен.
Солнце облизывает конспект ласковыми глазами.
Утро встречать и всю ночь сидеть, ждать наступленья лета.
В августе буду уже студент, нынче - ни то, ни это.
Хлеб получерствый и сыр с ножа, завтрак со сна невкусен.
Витька с десятого этажа нынче на третьем курсе.
Знает всех умных профессоров, пишет программы в фирме.
Худ, ироничен и чернобров, прямо герой из фильма.
Пишет записки моей сестре, дарит цветы с получки,
Только вот плаваю я быстрей и сочиняю лучше.
Просто сестренка светла лицом, я тяжелей и злее,
Мы забираемся на крыльцо и запускаем змея.
Вроде они уезжают в ночь, я провожу на поезд.
Речка шуршит, шелестит у ног, нынче она по пояс.
Семьдесят восемь, семьдесят семь, плачу спиной к составу.
Пусть они прячутся, ну их всех, я их искать не стану.

Мама на даче. Башка гудит. Сонное недеянье.
Кошка устроилась на груди, солнце на одеяле.
Чашки, ладошки и свитера, кофе, молю, сварите.
Кто-нибудь видел меня вчера? Лучше не говорите.
Пусть это будет большой секрет маленького разврата,
Каждый был пьян, невесом, согрет, теплым дыханьем брата,
Горло охрипло от болтовни, пепел летел с балкона,
Все друг при друге - и все одни, живы и непокорны.
Если мы скинемся по рублю, завтрак придет в наш домик,
Господи, как я вас всех люблю, радуга на ладонях.
Улица в солнечных кружевах, Витька, помой тарелки.
Можно валяться и оживать. Можно пойти на реку.
Я вас поймаю и покорю, стричься заставлю, бриться.
Носом в изломанную кору.
Тридцать четыре, тридцать...

Мама на фотке. Ключи в замке. Восемь часов до лета.
Солнце на стенах, на рюкзаке, в стареньких сандалетах.
Сонными лапами через сквер, и никуда не деться.
Витька в Америке. Я в Москве. Речка в далеком детстве.
Яблоко съелось, ушел состав, где-нибудь едет в Ниццу,
Я начинаю считать со ста, жизнь моя - с единицы.
Боремся, плачем с ней в унисон, клоуны на арене.
"Двадцать один", - бормочу сквозь сон.
"Сорок", - смеется время.
Сорок - и первая седина, сорок один - в больницу.
Двадцать один - я живу одна, двадцать:
Глаза-бойницы, ноги в царапинах, бес в ребре, мысли бегут вприсядку,
Кто-нибудь ждет меня во дворе, кто-нибудь - на десятом.
Десять - кончаю четвертый класс, завтрак можно не делать.
Надо спешить со всех ног и глаз.
В августе будет девять.
Восемь - на шее ключи таскать, в солнечном таять гимне...

Три. Два. Один. Я иду искать. Господи, помоги мне.

Аля Кудряшева

обращайтесь в местную администрацию. в соответствии с Град. кодексом, при выдаче разрешения на строительство обязаны потребовать соглсие всех сособственников.

посмотрите внимательно здесь

Цитата:

Сообщение от LadyTanya ►

Могу ли я это сделать?

Можете. но пока не торопитесь. подождите ответа прокуратуры. как показывает практика, подобные проверки и визиты сотрудников этой организации действуют очень отрезвляюще. с натянутой улыбкой (а может, и совсем без нее) но, думаю, что акт Росимущество Вам подпишет.
как вариант, направьте им свой вариант акта приема-передачи на согласование. законом не запрещено

Цитата:

Сообщение от Мария У. ►

а я вот недавно для себя Асадова открыла) некоторые считают его примитивным) наверное просто не понимают, что он открывает для всех заново простые вещи, те, к которым мы привыкли и не замечаем)

Я могу тебя очень ждать,
Долго-долго и верно-верно,
И ночами могу не спать
Год, и два, и всю жизнь, наверно.

Пусть листочки календаря
Облетят, как листва у сада,
Только знать бы, что все не зря,
Что тебе это вправду надо!

Я могу за тобой идти
По чащобам и перелазам,
По пескам, без дорог почти,
По горам, по любому пути,
Где и черт не бывал ни разу!

Все пройду, никого не коря,
Одолею любые тревоги,
Только знать бы, что все не зря,
Что потом не предашь в дороге.

Я могу для тебя отдать
Все, что есть у меня и будет.
Я могу за тебя принять
Горечь злейших на свете судеб.

Буду счастьем считать, даря
Целый мир тебе ежечасно.
Только знать бы, что все не зря,
Что люблю тебя не напрасно!

Эдуард Асадов

Таким простым вопросом,пожалуй,
задавался не один философ.
А на самом деле счастье - это просто.
Начинается оно с полуметра роста.
Это распашонки, пинетки и слюнявчик,
Новенький описанный мамин сарафанчик,
Рваные колготки, сбитые коленки,
Это разрисованные в коридоре стенки.
Счастье - это мягкие,теплые ладошки,
За диваном фантики, на диване крошки,
Это целый ворох сломанных игрушек,
Это постоянный грохот погремушек,
Счастье - это пяточки босиком по полу,
Градусник под мышкой, слезы и уколы.
Ссадины и раны, синяки на лбу,
Это постоянное что да почему?
Счастье - это санки, снеговик и горка,
Маленькая свечка на огромном торте,
Это бесконечное «Почитай мне сказку»,
Это ежедневные Хрюша со Степашкой.
Это теплый носик из-под одеяла,
Заяц на подушке, синяя пижама,
Брызги по всей ванной, пена на полу,
Кукольный театр, утренник в саду.
Что такое счастье? Проще нет ответа,
Оно есть у каждого – это наши дети!!!

- Добрый вечер! - сказала белая лошадь.
- Э, здравствуйте, - ответил Павел, со слезами на глазах вспоминая рассказы людей о симптомах белой горячки.
- А вы откуда? - вежливо спросила лошадь.
- Из Медведково, - сказал Паша, медленно вспоминая, есть ли у него сигареты, спички, зажигалка, газовый баллончик и все прочее необходимое, когда у вас ночью в парке спрашивают откуда вы.
- Хм-мм-м, а вы случайно не пьяный? - усомнилась лошадь, принюхавшись и фыркнув.
- Совсем нет! - храбро соврал Паша, надеясь, что тут-то запах и сгинет в тумане.
- Hу, тогда извините... А у вас деньги на такси есть, а то я подвезу?
- Hет, не надо, - с достоинством ответил Павел, и сообразив, что это невежливо, добавил, - Я сегодня зарплату получил, вот...
- До свидания, молодой человек, - сказала лошадь и, медленно повернувшись, ушла в туман.
- До свидания, Белая Лошадь, - с облегчением вздохнул Паша...
Ответом ему был дружный хохот патруля конной милиции, выведенной на дежурство в парке в этот вечер.