Рафаэль Марданшин. Точка зрения.
Законопроект о введении уголовной ответственности за популяризацию опасных увлечений среди подростков еще не поступил на рассмотрение Государственной Думы, но уже сейчас могу сказать, что не стоит сразу вводить уголовную ответственность. Достаточно на первое время обходиться административным наказанием. Напомню, в прошлом году законодательно была повышена мера наказания за хулиганство, грубое нарушение общественного порядка на железнодорожном, внутреннем водном и воздушном транспорте. Санкции установлены вполне серьезные: от большого штрафа до лишения свободы сроком до 5 лет.
К тому же в части распространения информации, на мой взгляд, проходит тонкая грань, между тем, когда подросток выкладывает информацию в соцсетях похвалиться тем, как он крут, и действительно пропагандой экстремальных увлечений – целенаправленным действием, имеющим мотив.
По данным статистики, эпидемии нарушений, о которой говорят в качестве обоснования необходимости принятия данной инициативы, нет. Например, по Москве в 2015 году несчастных случаев, связанных с экстремальными увлечениями подростков было порядка 46-ти, в 2016 еще меньше – 37, в 2017 – всего 45 случаев. То есть, роста опасных происшествий мы не видим, нет повода говорить о повальном увлечении паркуром, зацеперством и так далее.
Есть смысл подходить к решению этого вопроса комплексно: организовывать досуг подростков, увлекать их занятием спортом, другими полезными видами увлечений, чтобы рисковать собой им было некогда. Кроме того, мы взяли курс на гуманизацию законодательства. У нас и так Уголовный кодекс относительно жесткий, в нем по многим статьям предусмотрены большие санкции и серьезные наказания. Если мы для подростков будем предусматривать уголовное наказание, мы изначально будем калечить их судьбу. Когда молодой человек по ошибке и по незнанию выложит в соцсетях информацию с экстримом, получит за это уголовное наказание, которое на нем будет всю жизнь висеть и испортит ему судьбу, это не совсем правильный подход.
Наказание за популяризацию экстремальных увлечений необходимо предусмотреть, но оно должно быть взвешенным и аккуратным.
По нормам действующего трудового и налогового законодательства, и без предлагаемых инициатив по упорядочению деятельности самозанятых, любой человек, который получает доходы в Российской Федерации, должен платить налоги.
Рассмотрим несколько категорий людей, которые могут быть отнесены к так называемым самозанятым работникам. Допустим, человек работает на какое-то физическое лицо – нянечка, водитель и так далее, оказывает разовые услуги, например, переводчика, не занимается предпринимательской деятельностью. В этом случае у него статус состоящего в трудовых отношениях. Другое дело, что очень часто эти трудовые отношения не оформляются. Согласно закону, его работодатель – физическое лицо должен заключить с ним трудовой договор и зарегистрировать его в органах местного самоуправления. Работодатель обязан уплачивать за него социальные и трудовые взносы. Сам работник должен уплачивать подоходный налог в размере 13%. Другой вопрос, что это все проходит в теневую, нигде не регистрируется, ни по каким базам не проходит. В этом случае, и работодатель, и работник нарушают трудовое и налоговое законодательство.
Если человек оказывает разовые услуги, работает репетитором, плотником, и так далее, то наступают гражданско-правовые отношения. Тогда трудовой договор заключаться не должен, со всех доходов, которые человек получил, он должен заплатить налоги, если хочет, он может сам уплачивать страховые взносы.
Еще одна категория, которую можно то ли относить, то ли не относить к самозанятым, это люди, которые занимаются предпринимательской деятельностью и кого-то нанимают. По сути, они должны зарегистрироваться в качестве индивидуальных предпринимателей (у них своя система налогообложения), и на тех, кто на них работает - самозанятых тоже уплачивать налоги.
Сейчас предлагается всех, кто работает на физическое лицо и не является индивидуальными предпринимателями вывести из-под действия Трудового кодекса. С моей точки зрения, этого категорически не верно. У них должна быть четкая, понятная, и главное, невысокая система налогообложения. Но все граждане, вне зависимости от статуса, налоги платить должны.
Внимание законодателя к работе именно иностранных юристов и фирм у нас в судах не совсем неожиданно. Мы знаем опыт работы российских юристов, которые имеют российский диплом и работают за рубежом: во многих странах наш диплом о юридическом образовании не котируется и не дает права представлять кого-то в судах. Поэтому аналогичное изменение хотели мы внести в наше российское законодательство.
Иностранные граждане, получившие юридическое образование за рубежом, конечно же, не могут разбираться в полном объеме, скажем так, в нашем российском законодательстве. И зачастую, предлагая оказать юридическую помощь нашим гражданам или организациям, они, как правило, вводят в заблуждение россиян, когда называют себя квалифицированным адвокатом, квалифицированным юристом. Результатом зачастую становится именно низкое качество вот этих юридических услуг, которые получают наши граждане.
Не запрещается же иностранным компаниям и организациям представлять стороны в судах, если в этих компаниях работают наши, российские юристы, которые получили образование в высших учебных заведениях Российской Федерации или имеют ученую степень по данной юридической специальности. Поэтому они и так могут эти услуги оказывать. А если это касается непосредственно иностранного гражданина, который имеет высшее юридическое образование, но оно получено за рубежом, то ему предлагается сдать профессиональный экзамен по юридической специальности у нас в России, чтобы полноценно заниматься юридической практикой. Вполне возможно, иностранцы искренне хотят оказывать россиянам юридические услуги, но, не имея опыта и знания тех законов, которые существуют именно в нашей стране, конечно, они могут иногда просто совершать ошибки.
Иногда наши граждане доверяют представлять их интересы в суде соседям, знакомым, которые порой не имеют даже элементарного начального юридического образования, а потом проигрывают дело в суде. Сосед зачастую не сможет не то что полноценно защитить сторону в суде, а вообще даже просто разобраться в этом судебном процессе. А это тоже очень важно – знать и понимать принципы судебного процесса. Граждане начинают жаловаться в различные инстанции, что суд несправедливый, что неправильно рассмотрели их дело. Но бывает, из-за ошибок «соседей или знакомых», которые были допущены, когда уже вынесен судебный акт и вступил в силу, он порой не может быть уже оспорен. Поэтому и предлагается, чтобы примерно так же, как сейчас это происходит по уголовным делам, гражданские, административные и арбитражные дела все-таки вели либо адвокаты, либо лица, которые имеют высшее юридическое образование, полученное именно в учебных заведениях РФ.
Конечно, очень важно, чтобы человек защищал свои права и интересы не просто при помощи своего знакомого или объявления, которое он в ближайшей газете, может быть, нашел или на столбе увидел, а именно получил эту услугу через адвокатскую контору или бюро. За них поручается конкретная юридическая структура, что, во-первых, интересы гражданина будет представлять специалист с высшим профильным образованием, и этот человек не просто со стороны пришел и в любой момент может исчезнуть, а он на самом деле вписан в юридическое сообщество и работает в нужной гражданину сфере: по гражданским делам, по уголовным делам или арбитражным. А если гражданин берет для представительства первого попавшегося либо кого-то, кто предлагает ему оказать услугу за небольшое вознаграждение и готово взяться за любое дело, хоть за гражданское, хоть за арбитражное, хоть за административное, – это, конечно, должно в какой-то степени настораживать и вызывать недоверие к данному лицу. Задача законопроекта о представительстве сторон в судах - оградить граждан от услуг некомпетентных юристов, и это соответствует общемировой практике.
Обсуждая нелепые законопроекты, нужно говорить не о фильтрах для законодательных инициатив в нашем государстве. Как определить сразу, хороший законопроект или плохой? Фильтры должны быть уже на моменте внесения. И такие фильтры установлены во фракции Единая Россия. Создан Экспертный совет, который дополнительно рассматривает законодательные инициативы депутатов-единороссов. И в этом Экспертном совете созданы рабочие группы по профильным направлениям, по профильным комитетам. Сначала рабочая группа рассматривает законодательную инициативу, потом рекомендует ее или принять или отклонить. Дальше уже Экспертный совет утверждает, выносить ее на обсуждение в Госдуму или отклонить, после этого только официально законопроект поступает в Госдуму. Это серьезный барьер на пути непрофессиональной законодательной инициативы или популистской законодательной инициативы, чтобы не было такого вала законодательных инициатив в Госдуме. Огромное количество законопроектов лежат, и комитеты порой не успевают их все вовремя рассматривать. В данный момент в Госдуме находится порядка 2 тыс. законопроектов. Это огромное количество и, конечно, над этим приходится работать.
Есть фильтры при внесении законопроектов, вносящих изменения в Уголовно-процессуальный кодекс. Для того, чтобы такую законодательную инициативу внести, предварительно нужно получить официальный отзыв правительства и отзыв Верховного суда. Только после этого данная законодательная инициатива вносится в Госдуму и рассматривается в Комитете. И есть еще ряд определенных фильтров, когда нужно получать заключение правительства на законопроекты, которые требуют бюджетного финансирования. И правительство в случае поддержки данного законопроекта должно указать источник финансирования на обеспечение данной законодательной инициативы.
Депутаты стараются, конечно, вносить законопроекты в Госдуму в первую очередь по итогам встреч с избирателями. Каждый депутут в региональную неделю встречается в регионе со своими избирателями, проводит приемы граждан, и по обращениям граждан появляются законодательные инициативы.
Любой депутат Госдумы является субъектом законодательной инициативы и может самостоятельно вносить законопроект в Госдуму. Я очень надеюсь, что другие фракции Госдумы последуют примеру Единой России и, возможно, тоже введут при своих фракциях экспертные советы, которые предварительно будут рассматривать инициативы депутатов своей фракции. Это будет серьезным хорошим профессиональным фильтром для того, чтобы популистские законопроекты не вносились в Госдуму и не перегружали работу комитетов.
Позиция нашего профильного комитета состоит в том, что никаких дополнительных мер ответственности за нападения на врачей вводить не нужно. С учетом последних событий, когда происходили нападения на медицинских работников, наносили им побои, вред здоровью, конечно, мы понимаем, что это не простая ситуация, и из нее нужно как-то выходить, но те варианты, которые предлагались, не решают эту проблему. То, что предлагают, у нас в законодателлстве уже есть. У нас уже предусмотрена ответственность за побои, за умышленное причинение вреда здоровью, и также законом предусмотрена ответственность за убийство. Кроме того предусмотрена повышенная ответсвенность в случае, если медработникам причинен умышленный вред здоровью, побои, когда эти люди осуществляли служебную деятельность, выполняли общественный долг. В отношении таких категрий уже у нас в законодательстве предусмотрена повышенная уголовная ответственность. Когда человек осуществляет такие преступления против лиц, ведущих служебную деятельность, это является обстоятельством отягчающим вину. И когда суд рассматривает такие дела, в таких случаях применяется повышенная мера ответственности для преступников.
В таких случаях очень важно, чтобы преступник был установлен. Во-вторых, важно, чтобы он был привлечен к ответственности по тем нормам закона, которые у нас уже есть. Очень важно, чтобы была необратимость наказания. Иногда бывает так, что преступник задерживается, привлекается к уголовной ответственности, но в процессе суда по какой-то причине или получает по минимуму или вообще уходит от ответственности. Вот это на самом деле более серьезная проблема. Преступник не должен уходить от ответственности. Должна быть необратимость наказания, чтобы все были равны перед законом. Вот этого должны все в первую очередь добиваться.
Куда уже больше увеличивать санкции за преступление, если за умышленное причинение вреда здоровью предусмотрено до 10 лет лишения свободы, за убийство до 15 лет, а если это произойдет, в том числе, в отношении медицинских работников, то там вообще предусмотрено до 20 лет лишения своболы. А кроме этого суд может присудить и пожизненную меру, и такую меру как смертная казнь. Дальше-то куда ужесточать?
20.06.2016
Возвращение конфискации как отдельного вида наказания вопрос спорный. У нас и так уже ужесточается уголовное законодательство, у нас уже введены кратные штрафы. Для коррупционеров введение кратных штрафов это более эффективная мера, чем конфискация имущества, потому что имущество можно спрятать, переписать на другого собственника, а от кратного штрафа никуда не денешься. Если суд присудит кратный штраф, то никуда не денешься, эти деньги нужно будет заплатить, и пусть осужденный сам решает, откуда достать деньги, продать имущество или нет.
Это наказание, мне кажется, более правильное и справедливое, чем просто конфискация имущества, потому что сама конфискация может являться коррупционной составляющей и определенным инструментом давления, в первую очередь, на предпринимателей, на тех, кто занимается бизнесом, у кого есть имущество, кого можно запугать, чтобы получить с него взятку или часть бизнеса отобрать. В наших условиях очень легко использовать такой инструмент как конфискация.
Вводить в Уголовный кодекс статью, устанавливающую уголовную ответственность за оскорбление патриотических чувств, не стоит. Понятие «патриотические чувства» - это, все-таки, вещь личностная, очень сложно будет не задеть патриотические чувства левых, патриотические чувства правых.
Мало того, что оценивать общественную опасность этого деяния очень сложно, это близко к ограничению свободы слова. Опасность в чем, если такого плана ответственность будет вводиться, очень легко можно будет под нее подвести, по большому счету, любую критику власти – государственной, местной, муниципальной.
Хотя, конечно, вопросы именно к власти: какая атмосфера в стране, какая создана законодательная основа для наших граждан и насколько они себя комфортно и безопасно чувствуют. Или ты гордишься своей страной, или за эту страну стыдно. Это самые корни патриотизма. Воспитывать его нужно не лозунгами и не законодательными популистскими инициативами, а реальным решением проблемных моментов, в том числе и в законодательстве. И эти инициативы, я уверен, получат поддержку.
К антипатриотам для начала надо применять элементарные административные меры воздействия, скажем, в виде исправительных или принудительных работ, вряд ли мы стремимся полстраны сделать уголовниками. Наш УК и без того перегружен. А уж если административные меры не будут работать, тогда вполне можно ставить вопрос и об усилении ответственности.
Такое явление как распространение порочащих сведений – большая проблема средств массовой информации и интернета. Процесс доказывания лежит на ответчике, и в этом сложность борьбы с распространением порочащих сведений.
Я расцениваю поправки в ГК как попытку Государственной думы идти в ногу со временем, поскольку появление в широком использовании интернета дает возможность практически каждому высказываться честно, оскорбительно, не в пользу возможности, либо в каких-то корыстных целях. Я полагаю, что и в УК надо будет вносить аналогичные поправки, поскольку, когда УК принимался, у нас еще не был так распространен Интерне и отношения в нем не регулировались.
Теперь у гражданина появляется право по суду требовать опровержения порочащих его честь, достоинство и деловую репутацию сведений, если тот, кто распространял эти сведения не сможет доказать, что они соответствуют действительности. Гражданин вправе требовать удаления соответствующей информации и также пресечения и запрещения ее дальнейшего распространения путем изъятия и уничтожения без компенсации уничтоженного из оборота экземпляров материальных носителей. Важно, что в случае, когда сведения после их распространения оказались доступны в сети интернет, то гражданин вправе требовать возмещение убытков, а также компенсацию морального вреда.
Это уже вторая попытка принять определенные ограничительные меры при условно-досрочном освобождении. Ранее был внесен законопроект, сейчас он отозван, предусматривающий внесение поправок, которые позволяли бы применить условно-досрочное освобождение при условии полного возмещения причиненного вреда потерпевшему. «Закон о мести» уже второй законопроект, он предлагает привлекать потерпевшего к участию в судебном заседании по рассмотрению вопроса об УДО с целью учета мнения потерпевшего. Насколько мы знаем, у нас в законе прописано, что решение вопроса об УДО относится к компетенции государства в лице суда, и мера наказания назначается непосредственно судом с учетом тяжести содеянного и данных о личности подсудимого.
Если исходить из этого, то мое личное мнение такое: во-первых, если привлекать потерпевшего к рассмотрению данного вопроса, это будет означать своего рода наделение его функциями обвинения, ему будет предоставляться право преследования лица. В таком случае уже возможна подмена правовых функций эмоциями потерпевшего, так сказать, месть потерпевшего. В любом случае потерпевший будет стараться отомстить максимально.
Второй момент: пострадавших есть 2 категории. Есть пострадавшие, которые хотят забыть о том, что произошло, некоторые стараются уехать в другой город, чтобы никто им не напоминал о произошедшем. А тут, если их через 2-3 года будут вновь привлекать к судебному процессу, то будет возникать «синдром жертвы», человек будет испытывать страдания, будет получать дополнительную психологическую нагрузку. Эти надо учитывать.
Есть момент и чисто технический. Суды рассматривают дела по УДО по месту отбывания наказания, а потерпевший может находиться в другом конце нашей страны, это тоже большая проблема, как потерпевшему добираться до суда.
По УДО не так-то и просто выйти, необходимо соответствие ряда условий. Это и примерное поведение, и мнение соответствующих государственных органов, в том числе и исправительного учреждения и суда о том, что в данном случае подсудимый не нуждается в дальнейшем отбытии наказания, что он уже исправился, своим поведением доказал, что раскаялся. Автоматически УДО не дается.
Принимая данный законопроект – защищая права одной стороны, мы тут же нарушаем права другой стороны. У осужденного, заключенного тоже есть права.
Такими поправками, такими законами, на мой взгляд, мы не решим проблему, которая стоит на данный момент. Это не приведет к компенсации ущерба потерпевшему, но это может привести к увеличению коррупции в судах. Шантаж и вымогательство могут быть со стороны потерпевшего. Если от него что-то зависит, он будет ставить определенные условия. Хотелось бы это исключить.
Рафаэль Марданшин 
«Закония» в соц. сетях