Александр Семенников. Точка зрения.
Любой безналичный расчет подразумевает так называемый белый расчет, расчет открытый, прозрачный, когда понятен и источник суммы, которая используется для оплаты товара или услуги, и налоги, которые с этой суммы исчисляются. Это, с точки зрения общих устройств общества, наверное, справедливо. Другое дело, что это противоречит действующим положениям закона. Сегодня Гражданский кодекс, в частности, не устанавливает никаких ограничений на этот счет. Потребитель сам выбирает, в какой виде этот самый расчет производить, наличном или безналичном.
Кстати, есть еще один момент. Его омечают все специалиты по рынку безналичных расчетов. Раньше безусловным лидером в этом сегменте была банковская карта, пластиковая карта в различных ее формах. А сегодня на первую линию выходят платежи с мобильных устройств посредством интернета. Это тоже игнорировать нельзя. Мир идет вперед. И действительно нет необходимости таскать с собой коробки из-под ксерокса, набитые деньгами, особенно если речь идет о крупных покупках квартиры, машины. Конечно, потребителю гораздо удобнее произвести расчет, набрав несколько цифр в телефоне, а иногда просто приложив телефон к считывающему устройству.
Да, законодательное регулирование безналичных платежей это огромная трудоемкая работа не только для депутатов. Там один большой документ Гражданский кодекс, там огромное количество подзаконных нормативных актов, там и регулирование Центробанка, там и министерство финансов. Действительно большое количество нормативных актов должно быть изменено.
Но все-таки главная проблема это психология. Об этом говорил министр финансов Антон Силуанов. Если вводить изменения по ограничению оборота наличных, то это надо делать буквально постепенно, весьма и весьма неспешно для того, чтобы люди восприняли эти предложения. Применительно к России есть несколько объективных причин, препятствующих распространению системы безналичных расчетов. Во-первых, у нас достаточно регионов и мест, где не вполне работают все эти онлайн-технологии. Во-вторых, без малого 15% населения у нас находятся официально за чертой бедности, имеют доход менее 9954 руб. Соответственно эти группы населения практически не пользуются иными платежными средствами, кроме наличности. То есть объективно сразу значительное число людей из этой сферы безналичных расчетов выпадает. Поэтому бить в ладоши и кричать "ура, давайте мы завтра всех осчастливим", - не получается. Это работа, в том числе связанная и с ростом доходов населения, и с продвижением интернет-технологий за пределы Москвы и Московской области, за пределы Урала и т.д., действительно серьезная задача. И если ее решать, то ее надо решать очень постепенно, в том числе, имея в виду и перечень продуктов, который можно покупать за наличный расчет. Это прежде всего квартиры и машины. Там действительно возникает искушение скрыть какие-то значительные суммы налогов, указывая, что квартира стоит не 20 млн. руб., а 5 млн. руб. Это не здорово, потому что те же суммы социальной поддержки, которую получают социально незащищенные слои населения, берутся из бюджета, а бюджет недополучает средства из-за таких скрытых сделок.
У нас более чем достаточно госрегулирования и в экономике, и в жизни вообще. Мотивация в предложениях создать новые госструктуры на самом деле понятна. Это вопрос из вопросов, насколько эффективно государство. Насколько быстро, правильно и экономно решаются те вопросы, которые перед государством стоят. Дело в том, что оценить это действительно достаточно сложно. Такие попытки ведутся постоянно, как представитель московских властных структур могу привести примеры. Вам судить правильно это или нет.
Сегодня правительство Москвы отказалось оценивать подчиненные органы по системе их отчетов, когда чиновники пишут большие бумаги, которые прочитать и оценить, дает это какой-то эффект или нет на самом деле невозможно, Скажем, эффективность деятельности департамента здравоохранения оценивается по увеличению продолжительности жизни в Москве. Деятельность многофункциональных центров, где большое количество госуслуг можно получить быстро на месте, оценивается прямо там же, есть кнопка, вы можете сразу поставить оценку «хорошо» «плохо».
В сфере ЖКХ у вас как у ответственного собственника есть право заключить договор с любой управляющей компанией. По итогам года, если вы недовольны тем, что происходит, вы проводите собрание и заключаете договор, например, не с ГБУ Жилищник, который 70% рынка контролирует, а с какой-то другой компанией, которая вам кажется более интересной. Но это тоже во многом в теории, потому что на практике эффективность всех этих компаний весьма неоднозначная, и во-вторых не так то просто отказаться от некоторых управляющих компаний, которые фактически навязаны. Но более менее юридическое право такое существует, и при активной позиции собственников есть и удачные примеры, люди превращают свои дома, даже довольно старые в неплохо функционирующие системы.
Граждане должны иметь в виду, что все управляющие компании обязаны сейчас размещать информацию в интернете о своей деятельности, расширяется перечень документов, которые они должны предоставлять, виды работ, акты выполненных работ. Это надо изучать. Проблема в том, что когда вы приходите после работы, у себя на работе вы уделались полностью и должны еще вникать в деятельность, как работает сантехник, дворник и т.д. Это крайне тяжело, вопрос общественного контроля не такой легкий, как кажется. Жизнь показывает, что это достаточно сложная работа, надо формировать граждан, объединения, которым это интересно, которые умеют этим заниматься, общественные структуры, которые бы в интересах всех жильцов работали, защищали их интересы, что-то делали, с тем чтобы держать управляющие компании в тонусе.
Какой-то специальный опрос о том, куда поедут отдыхать мои коллеги, я не проводил, но если следить по социальным сетям – а сейчас все депутаты, кстати говоря, там представлены, и любой может поинтересоваться, зайдя на сайт Мосгордумы, там есть ссылки. Вот если смотреть по соцсетям, конечно, депутаты разделяют все тенденции современной туристической отрасли, все тенденции российских предпочтений. Многие, я видел, были летом в Крыму, в Подмосковье. Думаю, что ничего такого, серьезно отличающегося от среднестатистических трендов, мы не увидим. Тем более что новый состав Мосгордумы это люди, работающие не на профессиональной основе, то есть это те, кто продолжают трудиться, скажем, главврачами, директорами школ, адвокаты тоже есть. В общем, это профессиональное сообщество, и поэтому, я думаю, это ложный посыл – разделять, что у депутатов какой-то свой отдых и какой-то другой отдых у представителей иных профессий.
С правовой точки зрения, официально гражданам не запрещено посещать Турцию и Египет. Эта тема часто муссируется, кстати говоря, и в средствах массовой информации, тема неких запретов, которые вводят власти. Право на свободу передвижения – это конституционный принцип, и будет ошибкой, если государство будет запрещать, в том числе и выезд за пределы Российской Федерации, если к тому нет каких-то законных препятствий.
Речь идет о чем? Когда государство ограничивает поездки в определенные направления, речь идет о соображениях безопасности, и государство говорит о том, что да, в этих регионах мира неспокойно, там есть угроза вашей жизни, и мы предпринимаем ряд мер со стороны государства, чтобы эти риски снизить. Но если вы, грубо говоря, за свой собственный счет, или как пишут в тех же туристических справочниках, at your own risk – на свой собственный риск хотите туда ехать и пользуетесь для этого доступными и незакрытыми возможностями (регулярные рейсы, авто- мототранспорт, железнодорожный транспорт, поездки через другие страны) – никто вас в этом праве не ограничивает. Государство предупредило, государство сделало, что могло, чтобы эти риски снизить, но если это ваше решение, конечно, вас никто по рукам бить не может. Сегодня, если гражданин решит поехать в тот же Египет или в ту же Турцию, его за это никто не наказывает, не порицает, но ему говорят: «Мы вас предупредили, уважаемый Иван Иванович, там небезопасно, но если это ваш выбор – пожалуйста, мы вас не ограничиваем, и сделать мы ничего не можем».
07.12.2015
В сфере административного наказания для физического лица административный арест считается самым строгим, самым тяжелым наказанием. Справедливости ради, скажем, что в Москве это долгое время не применялось, потому что просто не было мест, где людей под административным арестом содержать. Все помнят фильм «Операция Ы и другие приключения Шурика», когда отправляли на стройку алкоголиков и тунеядцев, которые там перевоспитывались путем труда. Сейчас эта система практически не работает, поскольку труд административно арестованного весьма некачественный, малоэффективный. Врядли кто захочет, что бы у него в подъезде пол мыл человек, находящийся под административным арестом. Иначе говоря, эта мера наказания очень тяжелая, и я не уверен, что достаточно эффективная для лица, чтобы понудить его выполнять закон. Процедура обжалования безусловно предусмотрена, административно арестованный имеет возможность общаться и с адвокатом, и со своими родственниками. Его представители вполне могут донести его позицию до суда во время рассмотрения жалобы на наложение административного ареста. Но по моему мнению, мне представляется эта мера достаточно жесткой и неэффективной.
Вообще говоря, наряду с правовым нигилизмом, пренебрежением законом, есть еще такое явление как «правовой фетишизм», когда многие люди верят в то, что стоит принять какую-то жесткую меру, как все начнут закон сразу соблюдать, а в данном случае, при введении наказания в виде административного ареста на 15 суток за неявку в военкомат по повестке, выстроится очередь желающих служить. Мне представляется, что все-таки надо задействовать и другие механизмы, которые вызывали бы у призывника желание служить в армии, желание долг родине отдавать.
Организовать призыв в областном, а тем более районном центре неизмеримо проще, там все на виду, все дворы наперечет, молодому человеку укрыться негде. Другая ситуация в Москве, огромный город, ситуация с регистрацией достаточно произвольная, никто не принуждает человека жить по тому адресу, где он дефакто зарегистрирован. Еще немаловажный аспект. В советский период армию называли рабочее-крестьянской, сегодня она снова становится рабочее-крестьянской, потому что, если мальчик из хорошей семьи, то, к сожалению, его родители очень часто, имея какие-то возможности, пытаются помочь ему от армии что называется «закосить». В армию поэтому прежде всего призывают и берут тех людей, которые не имеют возможности этой службы избежать.
Отмечу, что число желающих служить все-таки растет сегодня. Я сам как депутат получаю от призывников обращения с просьбой помочь попасть в хорошие войска. Ребята готовы служить, но они просят о том, чтобы это были привилегированные части, ВДВ, пограничные войска, служба на на Черном море на ракетном крейсере «Москва», над которым город шефствует, там служат ребята только с высшим образованием.
Не всегда механизм принуждения, не всегда механизм административного воздействия и какие-то другие рычаги, призывающие молодых людей и побуждающие молодых людей служить в армии, надо задействовать. Ну «закроем» мы 18-летнего парня на 15 суток. Кого мы после этого получим? Патриота, который желает Родине помогать, или озлобленного парня, который уже на пороге жизни разочаровался в государственных институтах.
Споры вокруг наличия уличной нестационарной торговли в Москве не новы. Места дислокации киосков и павильонов, определяемые советом муниципальных депутатов, ассортимент допустимых к продаже товаров, - серьезная дискуссия об этом продолжается, а однозначного решения до сих пор нет. Правила меняются по ходу игры.
Напомню, что изначально Сергей Собянин, став мэром и пройдя пешком возле станций метро, в местах скопления этих киосков, сказал: «это как же надо не любить город, чтобы так его украсить». Провода, как попало протянутые к этим нестационарным точкам, странный ассортимент товаров, расположение павильонов, мешающее людям передвигаться. Автомобили, сбиваясь в кучу возле них, создавали дикие пробки...
Порядок наводить надо было, и первая реакция была - вообще все убрать. Когда стали вопрос изучать внимательно, оказалось, и об этом заявил малый бизнес, что киоски не случайно на улицах появились: были разрешения органов исполнительной власти, договора на землю, на размещение тонаров. То есть правовые основания у субъектов малого предпринимательства были. И власть скорректировала свою позицию, решили убирать не всех подряд, а тех, у кого истекли сроки аренды, тех, кто нарушает правила по ассортименту, по нормам торговли пивом, крепким алкоголем, сигаретами, продает алкоголь несовершеннолетним. В общем, в этом попытались навести порядок. И та ситуация, которую мы сегодня имеем, значительно отличается от ситуации 3-4- летней давности. Этот сектор значительно сужен и подвинут.
Можем мы сказать, что это как-то серьезно отразилось на ценах в московских магазинах? Что серьезно ограничен доступ жителям к товарам первой необходимости? Некоторые говорили: мол, уберете киоск, а как бабушка купит молоко и хлеб? И в том числе ко мне как к депутату приходили жалобы, что был хороший киоск, его убрали, а теперь далеко идти до магазина. Есть механизмы, позволяющие на следующий год в этом месте поставить новый нестационарный объект.
При всех преимуществах малых форм торговли, формы работы должны быть не закостеневшими, а способными реагировать на пожелания москвичей, на ситуацию в городе. Скажем, стоял киоск где-то близко к трассе, это приводило к тому, что автомобили тормозили, люди выскакивали купить сигарет, воды попить и т.д., отсюда пробка на дороге. Значит, киоск надо убрать, перенести вглубь двора, возможно, отказаться от него в принципе. Не случайно, вопросы размещения этих объектов перенесли с уровня городского руководства на уровень районов. Сегодня советы муниципальных депутатов определяют, где ставить эти точки, по обращениям жителей, а также с учетом жалоб о требовании их убрать.
Есть специальный закон, который позволяет проверять такие объекты только один раз в 3 года, либо по жалобам граждан на предмет соответствия киоска санитарно-эпидемиологическим требованиям, и тогда проверка будет организована незамедлительно. В каждой управе района есть отдел, занимающийся вопросами торговли, потребительского рынка, есть городской департамент торговли, есть горячая линия, куда можно сообщать факты. Есть еще федеральный орган в Москве - Роспотребнадзор, в котором есть как городское отделение, так и отделения по округам.
В городе также действует большое количество общественных объединений, например, объединение потребителей России. Они имеют неплохие сайты, горячие линии телефонов, куда можно позвонить о нарушениях. Кстати, в этом смысле общественники даже эффективней госслужб, потому что они не ограничены в сроках проведения проверки. Они хоть ежедневно могут приходить на эти точки и проверять их на предмет соблюдения правил торговли. И акты общественных проверок они направляют в Роспотребнадзор и в департамент торговли для принятия мер к нарушителю. И закрыли они немало точек, кстати говоря.
Технический прогресс усложняет возможности регулирования человеческих взаимоотношений, но, на мой взгляд, все-таки в их истоке лежат два фундаментальных человеческих права. Право собирать, добывать и распространять информацию и такое же фундаментальное право человека на защиту чести, достоинства, доброго имени и деловой репутации.
Одним щелчком по компьютерной мышке вы разослали информацию миллионам пользователей, а конкретное лицо или его дело могут пострадать.
Новая норма о защите чести и деловой репутации, вводимая поправками в ГК, достаточно корректна, потому что тебя рублем не накажут, а накажут только тем, что ты опровергнешь эту информацию и дашь возможность человеку, чьи права задеты, высказаться. Мне кажется, это некий баланс между интересами того лица, которое негативную информацию распространяет, скажем, журналист, который добросовестно заблуждался относительно каких-то сведений, и забота о правах того лица, который пострадал в результате распространения подобной информации. Мне кажется, что эта новелла в нашем законодательстве уже соответствует тем нормам, которые действуют в Европе, и это неплохо.
С чем я часто сталкиваюсь с чем в Интернете. Разместили недостоверную информацию, она разошлась по сети. Потом человек доказал, в том числе через суд, что эта информация не соответствовала действительности, и ее удалили. Но растиражированная старая информация продолжает сидеть в сети, и пользователи Интернета видят, заходя на определенный сайт, только недостоверную информацию и не знают о том, что уже состоялось судебное решение и все эти данные ничего общего с правдой не имеют. И что делать?
Возможно, в законе должно быть упоминание, что все источники, распространившие так или иначе недостоверную и порочащую информацию, обязаны ее уничтожить под страхом наказания. Я все же думаю, что экономические рычаги (штрафы) тут более эффективны. Конечно, и от судебной практики многое зависит. Судебные решения должны быть очень хорошо прописаны, и порядок их исполнения должен быть очевиден, в том числе, и службе судебных приставов.
Подросток в 12 лет совершает убийство, противоправное лишение жизни. По закону самого ребенка нельзя называть преступником, а деяния нельзя называть преступлением. Но, к сожалению, такие случаи имеют место, и надо с ними что-то делать.
Что далеко ходить за примером. У меня сына, когда он учился в школе, группа преступников ограбила. В такой банде был только один совершеннолетний, а остальные были 12, 13-летние. Их освободили от привлечения к ответственности, потому что они не субъекты преступлений. Составили отчет соответствующий милицейский.
До сегодняшнего дня считается, что можно только воспитательными мерами воздействовать на таких подростков. Но сегодня они часто и физически развитые, и психически, и прекрасно понимают, что делают. Соглашусь с мнением Евгения Абрамовича Бунимовича, надо искать такие меры уголовного наказания, которые бы не калечили ребенка и в тоже время были бы адекватны содеянному ему деянию.
Если бы у нас были нормальные исправительные учреждения для подростков, то я бы двумя руками проголосовал за то, чтобы снижать возрастной уровень привлечения к уголовной ответственности. Вопрос в том, как осужденный будет отбывать наказание, где будет отбывать и будет ли это действительно колония с воспитательно-трудовым эффектом или колония, где человека будут калечить. В случае, когда, скажем, к 12-летним будут применяться наказания, не связанные с лишением свободы, с направлением в исправительно-трудовые учреждения, то почему бы не изменить законодательство.
Все право построено на презумпциях. То, что лицо отвечает перед законом с момента достижения 14-летнего возраста, является не более чем предположением, презумпцией. Скажите, что происходит в этот момент, когда бьют куранты – если человеку 13 лет и 364 дня, то он еще не является субъектом уголовной ответственности, а если ему 365 дней ровно, то его можно к этой самой ответственности привлечь? Это всего лишь предположение, что в тот момент, когда бьют часы, человек начинает осознавать противоправный характер своих действий и вредоносные последствия этих самых действий. На самом деле есть люди, к которым это осознание приходит не 14 лет, а в 13 с половиной или в 12, а к некоторым и в 25 не приходит.
Закон – это всегда общий масштаб, который применяется к самым разным личностям, в том числе различным по степени своего психологического, эмоционального, нравственного развития, и никогда этот масштаб не является уникально точным. Есть люди, которых в 14 лет сажают, а на самом деле они не в стоянии были осознать того, что они натворили. Или, наоборот, в 12 мы их освобождаем от ответственности, а они вполне могли бы отвечать за то, что сотворили.
Александр Семенников 
«Закония» в соц. сетях