Константин Добрынин. Точка зрения.
Не всегда плохое правоприменение говорит о том, что следует из-за плохих правоприменителей не принимать соответствующие законы. Имея в виду законопроект о запрете реабилитации нацизма применительно к деятельности Совета Федерации, а не коллег в Государственной Думе, выдвигающих в этом же русле свои законодательные инициативы, мы говорим в первую очередь о том, что проблема, которая сейчас в нашей стране появилась, к сожалению, диктуется наличием короткой исторической памяти. Прошло всего лишь 30 лет после распада Советского Союза, а государство из антинацистского правового поля ушло. То, что еще в 87-м, в 85-м году считалось абсолютным нонсенсом, экзотикой – «неонацизм в СССР!» – это было смешно, нелепо. Сейчас это потихонечку становится нормой, когда мы видим людей с нацистской атрибутикой, людей в колоннах так называемых «русских маршей».
Эти «русские марши» – последствия того, что государство от контроля нацистских устремлений отошло. Если мы говорим о реабилитации нацизма в нашем понимании, то это запрет прежде всего на социально-политическую практику. В нашем проекте закона мы полагаем, что «реабилитация нацизма» – это действия, которые могут выражаться в восстановлении прав, общественных наград для фашистских преступников, пособников, в присвоении их имен улицам, площадям, населенным пунктам России. Это публичное оправдание идеологии и практики нацизма, публичное одобрение или отрицание преступлений против мира, военных преступлений и т.д. То есть, мы говорим о том, что наш закон – это, все-таки, такой правовой памятник, который «столбит» эту территорию.
Наши поправки не запрещают ни в коей мере каких-то оценок или суждений (тем более, что в отношении исторических фактов это вообще смешно и самонадеянно делать, потому что история каждый день, каждый год обрастает какими-то новыми подробностями, когда открывают какие-то новые архивы, факты, воспоминания людей), вообще запрещать гражданам каким-то образом оценивать историческое прошлое страны нельзя. Поэтому наш закон несколько более широк с точки зрения правового регулирования, но он несет в себе основную функцию превентивную, то есть, показывает: есть такое понятие «позитивная уголовная ответственность», когда мы говорим, что вот этого делать нельзя.
Все зависит о того, что и как о прошлом, о героях, о врагах вашего государства вы говорите и где. Прославляете фашизм из колонны «маршей» или пытаетесь разобраться с точки зрения историка. Давайте здесь не передергивать, не бояться того, что попытка обсуждения в области исторической доктрины будет караться в соответствии с нормами доктрины правовой, это абсолютно разные вещи. Мы, Совет Федерации, как раз абсолютно этого не желаем. Наш законопроект направлен совсем не на запрет отдельный оценочных суждений и мнений, а на запрет исключительно социально-политической практики нацизма.
Константин Добрынин 
«Закония» в соц. сетях