Юлия Галуева. Точка зрения.
К сожалению, вероятнее всего, если инициатива о введении уголовного наказания за обещание взятки будет принята в том виде, в каком предлагается, это ударит не по основным виновникам преступлений, а по людям, которые оказались в ситуации вынужденной. То есть здесь мы искореняем не саму коррупцию, как таковую, а пытаемся социально незащищенных или не очень разумных людей, которые пытаются решить определенные серьезные проблемы. Например, в медицинских организациях, когда люди пытаются решить какие-то свои проблемы по здоровью с врачами непосредственно. Мы говорим о, так скажем, тех структурах, которые не являются самыми криминально опасными. Этими изменениями, мне кажется, мы приведем к очередной волне привлечения к уголовной ответственности, и статистика будет вероятнее всего вполне вменяемая. Но это будет не борьба с коррупцией, это будут очередные поражающие социальные сети совершенно эпические, смешные в данном случае сложно сказать, эпические случаи, когдак уголовной ответственности будут привлекать бабушек за варенье и яблочки, когда к уголовной ответственности будут привлекать родителей за то, что они пытались пробить какие-то лекарства детям и т.д., и соответственно никаким образом мы не решим основную проблему.
Кроме того, сам умысел на взятку это вещь в себе. Каким образом доказать умысел? Когда взятка дана, когда деньги переданы, уже понятно, что существует состав преступления, который можно каким-то образом описать и доказать. А когда говорят «я тебя отблагодарю», «я передам тебе деньги» это умысел или не умысел? Да, это слова, которые могут не иметь под собой однозначного намерения дать деньги, а слова «я тебя отблагодарю» могут иметь массу разных смыслов. Норма не будет рабочей, она не решит тех проблем, на которые собственно законодательство должно обращать особое внимание. И уж совершенно точно во властьдержащих кругах она не решит проблему взяточничества.
Сегодня риэлтор – это не профессия, а призвание. Формально, чтобы быть риэлтором – посредником при заключении сделок с недвижимым имуществом – сейчас не нужно иметь специального образования. Законопроект о риэлторской деятельности предполагает его наличие для профессиональной аттестации, однако «образовательные программы в области риэлторской деятельности» – всего лишь курсы обучения, не имеющие никакого отношения к юридическому образованию. Между тем, заключение сделки без юриста в надежде, что риэлтор – гарант того, что «все будет хорошо» невероятно рискованно.
В отсутствие единого закона риэлтором может работать абсолютно любой активный человек, имеющий силы и желание перерабатывать большое количество объявлений о продаже жилья. Ограничить их какими-либо рамками, на мой взгляд, невозможно.
Следует понимать, что риэлтор – это только помощник в анализе существующих предложений на рынке недвижимости и выборе оптимального варианта покупки или продажи.
Риэлтор НЕ может и НЕ должен отвечать за юридическую чистоту сделки, если он работает в одиночку. Агентства недвижимости в штате имеют юристов, которые изучают документы перед сделкой и дают определенные заключения. Но при этом надо помнить, что цель риэлтора – сделка любой ценой, потому что для него это способ получить вознаграждение. Зачастую риэлторы агентств предлагают своим клиентам рискнуть, не предупреждая о возможных негативных последствиях.
Сделать риэлторскую деятельность профессиональной и саморегулируемой – значит разделить риэлторов на тех, кто вступит в СРО и тех, кто будет продолжать заниматься «представительской деятельностью». Это удорожит стоимость работы риэлторов, но не обеспечит надежность заключаемых сделок. Кроме того, у людей появится ложное чувство, что раз профессиональный риэлтор участвует при подготовке сделки, в дальнейшем проблем не возникнет. Это не так. И даже знание риэлтором основ юридической грамотности, а также курса правовых аспектов при заключении сделок никогда не заменят высшего юридического образования.
29.08.2016
К сожалению, я не вижу каких-либо перспектив в более легком пути для мам по взысканию алиментов после декриминализации статьи "злостное уклонение от уплаты алиментов". Потому что фактически закон немножко изменяет систему привлечения к ответственности недобросовестного родителя, то есть вводится административная ответственность, и в случае, если повторное нарушение родителем совершается, соответственно, уже он может быть привлечен к уголовной ответственности. Но, тем не менее, какого-то механизма, как заставить родителя работать или как заставить его не скрывать доходы и каким образом получить информацию о том, где он работает и какие у него есть источики средств к существованию, закон не дает. И фактически получается ситуация, что у нас изменяется вид ответственностию. Но, мне кажется, что как уголовной ответственности не сильно боялись недобросовестные родители, и привлечение к уголовной ответственности было более чем редким случаем, точно также не побоятся они и сейчас административной ответственности. Потому что административный штраф, к которому они могут быть привлечены, это 20 тыс. руб. Да, предусмотрена мера исправительных работ, мера административного ареста, но отсутствует механизм привлечения к таким видам ответственности, и следовательно, вероятнее всего, максимальное наказание это будет штраф 20 тыс. руб. И говорить о том, что женщине, которая одна воспитывает ребенка, станет в этом случае проще получить деньги на его содержание, не приходится.
Очень часто прибегают недобросовестные алиментоплательщики к такому способу, как существенное занижение собственной заработной платы или получение заработной платы на кого-то из родственников, например, когда работодатель лояльно к этому относится. Очень многие компании, к сожалению, идут на зарплату в конвертах по вполне понятным причинам. И вот как раз механизма, как выявить недобросовестного работодателя и как выявить реальный размер заработной платы, в настоящее время не существует. А это как раз, как мне кажется, один из ключевых моментов, который помог бы взыскать средства на содержание ребенка в том размере, который, по крайней мере, является более или менее адекватным. К сожалению, в данном случае и мама ничего сделать не может, потому что при данной справке судебный пристав исполнитель разведет руками и скажет, что теоретически можно только требовать взыскания алиментов в размере прожиточного минимума на ребенка. Но, к сожалению, даже прожиточный минимум чуть больше 10 тыс. руб., не обеспечивает того нормального существования, какого мы хотим для своего ребенка. Поэтому законодатели должны подумать и направить каким-то образом решения на то, чтобы предоставить судебным приставам возможность запрашивать информацию о работодателе, с тем, чтобы более активно получать информацию в налоговых органах, с тем, чтобы ответы на запросы шли не в течение 1,5 месяцев. Пристав отправил запрос, 1,5 месяца ждет ответ или не дождается ответа от работодателя, потому что запрос был проигнорирован. А должно быть: онлайн-запрос отправил, в течение 2х суток получил ответ. Это необходимо для того.чтобы эффективно провести все мероприятия и понять, какой доход у человека реальный, каким образом он живет, как тратит свои деньги, есть ли у него имущество, что это за имущество, и каким образом можно обеспечить достойное существование его ребенку, если он сам отказывается это делать.
Ситуация с Турцией и Египтом получилась достаточно разная, но по обоим направлениям сложная. Что касается Турции, то по закону (и на сайте Ростуризма имеется соответствующее объявление), туристы, отказавшиеся от поездки, имеют право требовать с туроператора возврат полной стоимости турпродукта. Это связано с тем, что Турция признана страной небезопасной для посещения в том порядке, в каком это предусматривает законодательство. Соответствующее уведомление Ростуризм опубликовал, и, следовательно, все туристы могут смело отправляться к тем лицам, у кого они приобрели турпродукт.
Что касается Египта, ситуация несколько иная. Дело в том, что Египет небезопасной для посещения страной официально не признан, несмотря на запрет авиаперелетов, который имеют место быть, Ростуризм не провел всю необходимую процедуру, но не провел, видимо, по каким-то объективным обстоятельствам – потому что не получил соответствующих указаний от полномочных органов, и небезопасной для посещения туристов страной Египет не признан. Именно поэтому в случае отказа от турпродукта по уже объективным сейчас причинам – турист просто не может добраться до Египта – он может требовать с туроператора только те денежные средства, которые туроператор не направил на реализацию будущего отдыха туриста – не оплатил за его билет, не оплатил за его гостиницу. То есть ту сумму, которая фактически осталась у туроператора. Как правило, эта сумма ничтожно мала, и, естественно, в сравнение со стоимостью турпродукта не идет.
Если вам обещают вернуть 30% от полной стоимости – это даже достаточно значительная сумма возврата. Это значит, что туроператор, вероятнее всего, провел переговоры с авиакомпаниями, то есть были не оплачены или возвращены какие-то денежные средства, оплаченные за билеты. Возможно, еще не оплачены в полном объеме средства за отели.
Вариантов развития ситуации с Египтом может быть несколько. Вполне возможно, что в этот период до момента отлета конкретных туристов Египет таки будет признан небезопасной для посещения страной, и в этом случае на туроператора будет возложена 100% ответственность. Но, к сожалению, перспектива, о возврате лишь непотраченных турооператором средств в лучшем случае и банкротство турфирм весьма вероятнее, потому что вал требований возвратов, который сейчас последовал от туристов, никаких других вариантов туроператору не оставляет. Вероятнее всего, страховки имелись не у всех; вероятнее всего, страховыми суммами не погашаются те обязательства, которые возникли у туроператора, следовательно, другого пути у туристической индустрии, как банкротство, в такой ситуации, видимо, нет.
Чтобы оказывать какую-то денежную поддержку коммерческим организациям (в данном случае все туристические компании – это коммерческие организации), необходимо найти какое-то основание. Мне сложно сказать, найдет ли государство основания для того, чтобы в такой, достаточно непростой момент финансировать риски, а здесь формально это риски предпринимателей. Юридически такой обязанности у государства, естественно, нет.
Я встречала случаи, когда клиент и турооператор находили некий, что называется, компромиссный тур. Туристам меняют направление, они соглашаются на какие-то определенные условия доплат, а туристические компании, причем, достаточно крупные туристические компании, естественно, которые имеют серьезный вес на туристическом рынке и могут каким-то образом договориться – и с авиакомпаниями, и с гостиницами за рубежом, предусмотривают какие-то возможности получить определенные скидки, и, следовательно, обеспечить цену своим турам, может быть, ниже, чем она была бы. Таким образом, потери туриста от перемены места отдыха не столь значительны, как они могли бы быть.
Но сейчас, честно говоря, достаточно серьезная паника на рынке. Потому что впереди Новый год и предложить туристам какую-то альтернативу уже невозможно просто потому, что уже все раскуплено было еще летом. А предлагать какие-то дорогие варианты нет возможности, потому что, к сожалению, сейчас самыми пострадавшими от невозможности вылететь на отдых в Турцию оказались не самые обеспеченные слои населения, которые не могут купить дорогую путевку в какое-то более спокойное, но более далекое направление.
07.12.2015
Перспективность нормы, ужесточающей пользование автомобилями, зависит от того, каким образом законодатель решит построить принцип модели ограничения. Потому что ограничение по гражданско-правовой части, то есть ограничение на право собственности, вероятнее всего, будет весьма затруднительно. Почему? Потому что, во-первых, для того чтобы вносить изменения в законодательство в целом и, возможно, даже в Конституцию РФ, которая предусматривает определенные свободны и нерушимость права собственности, это должна быть инициатива не московских властей, а некая федеральная.
С другой стороны, если законодатели решат действовать административным путем, то есть не ограничивать право собственности как таковое, но ввести некие административные ограничения, наподобие платных парковок для второй машины, то вполне возможно, что предлагаемые инициативы, скажем, по обязательному приобретению парковочных мест, обязательности гаражей или стоянок, будут очень существенно влиять на возможность граждан приобрести машину. Теоретически возможность приобретения будет сохраняться, но реализовать ее можно будет исключительно при соблюдении ряда условий.
Нам нужно понять, какую проблему при всей их взаимосвязи мы должны решать: проблему количества автомобилей или проблему экологии. Проблема экологии, бесспорно, очень существенна, а для Москвы особенно, но не надо считать, что автомобили – это основная беда для столичной экологической обстановки. Проблема с экологией в Москве связана не только с автомобилями, но и с другими факторами тоже. Почему не начать с других факторов? Например, с фактора вынесения с территории города предприятий, которые загрязняют воздух, с фактора рекультивации отходов в Московской области. Если свалки в Подмосковье привести в порядок, то вполне возможно, экологическая обстановка в области и, соответственно, в Москве сильно улучшится.
В общем, мне кажется, что начинать с ограничений для автомобилистов, с граждан как с незащищенного слоя, а не с бюджетных ассигнований в глобальные масштабные проекты, было бы не вполне справедливо. Я именно как гражданин, как автовладелец, как человек, у которого семья, которому удобно передвигаться на машине, с ужасом думаю о том, что будет, если вдруг я каким-то образом буду вынуждена свое транспортное средство оставить возле дома, к примеру, или продать, потому что я не могу им пользоваться.
Я полагаю, что мера по лишению алиментов престарелых родителей, не содержавших своих детей, не очень эффективна.
«Если ты не помогаешь своему ребенку, он в будущем не обязан помогать тебе». На что направлена предлагаемая мера? На защиту тех несовершеннолетних детей, которые сейчас нуждаются в поддержке своих родителей? Если да, то мы говорим о тех родителях, которые либо злостно уклоняются от содержания своих детей (это маргиналы: алкоголики, наркоманы), не думающие о том, что когда-нибудь, через 20-30 лет им понадобится получать содержание от своего ребенка. У них мышления на 20-30 лет вперед нет либо эти люди оказались в ситуации невозможности помогать своим детям в силу каких-то объективных или субъективных причин. Это и вопрос безработицы, каких-то сложных взаимоотношений между детьми и родителями, когда, например, один из родителей ограничивает второго и в финансовом участии в жизни ребенка, и в самом общении с ним. Есть также категория безответственных людей, которые эгоистично относятся к собственным детям. Я думаю, они также не задумываются о своем будущем.
Мне кажется, что меры необходимо направить на то, чтобы дети, не получающие содержания от своих родителей, получали бы это содержание в принудительном порядке от тех же самых родителей. Это идея не угрозы в будущем со стороны ребенка, а эффективное получение им помощи сейчас.
Если родитель цинично уклоняется от содержания ребенка, действует уголовная ответственность, в том числе, за злостное уклонение от уплаты алиментов. К сожалению, это статья практически неработающая. Надо развивать другие меры, которые помогли бы этим детям получить содержание от своих родителей.
Мы также зачастую сталкиваемся с родителями, которые ведут «дворовый» образ жизни, с утра встречаются у пивного ларька, где и проходит их день. И суду действующей нормой предоставлено право освободить детей от обязанности по содержанию нетрудоспособных родителей, если они уклонялись от обязанности по содержанию детей. В данном случае будет судебный процесс, придет родитель-пенсионер и скажет, что нуждается в поддержке детей, что он малоимущий. Суд будет разбирать эти обстоятельства, и ключевая проблема здесь в том, что между началом обязанности и ее окончанием - промежуток лет 50, а то и больше. Целая жизнь. Когда родитель содержит своего малолетнего ребенка и лет через 30 обращается к своему уже взрослому ребенку с просьбой о помощи, а тот ему отказывает, бесспорно, говорить о сборе доказательств или о том, что может являться доказательствами в данном случае и каким образом они должны быть представлены, сложно. Сейчас представление таких доказательств практически невозможно.
Юлия Галуева 
«Закония» в соц. сетях