Александр Перенджиев. Точка зрения.
Расходы на армию должен определять принцип оборонной достаточности. Тратить много – не значит тратить эффективно, поэтому должна идти речь не об увеличении расходов на оборону, а об их оптимальном расходовании. Когда эти расходы уменьшаются – это сигнал о том, что есть еще резервы внутреннего характера, и их необходимо использовать. Никто не будет сокращать расходы на оборону, если это нанесёт ей ущерб – надо это понимать. То есть, даже в финансировании стоит придерживаться суворовского принципа: не числом, а умением.
Армии не избежать каких-либо проблем никогда, потому, что она часть общества, а оно сейчас очень сильно меняется. Служить приходят люди, воспитанные современным обществом, а необходимо решать задачи, которые в плане обеспечения обороноспособности, практически не меняются. Люди с «оцифрованным» мышлением порой не вписываются в эти задачи. Они привыкли: «скажи, Гугл» - и он выдаёт ответ и решение, а в армии, причем, современной, высокотехнологичной, такое не проходит. Понижаются у современной молодежи навыки запоминания большого количества информации, способности самостоятельно мыслить, пользоваться обыкновенной картой и книгой. Кажется, что без гаджета они ни на что не способны. В сфере подготовки и работы с личным составом приходится в первую очередь работать над этими проблемами.
В популярных и распространённых нынче соцсетях модно постить фотографии зарубежного отдыха. Наши граждане сейчас много и активно ездят за границу, в ту же Польшу, Германию. Какие они оттуда размещают фотографии? В основном, возле костёлов, кафе и так далее. Красиво, не спорю. Но никто не фотографируется возле памятников советским воинам и Мемориалов воинской славы. Мы возмущаемся по поводу их сохранности, например, в Польше, а наши граждане даже не считают нужным, бывая за границей, побывать там, сфотографироваться и выложить в соцсети.
Моим студентам-четверокурсникам я всегда в конце учебного года задаю вопрос: уважаете ли вы Знамя Победы, водруженное над Рейхстагом 30 апреля? Они говорят: конечно, уважаем. Но на мой второй вопрос: а много ли из них были в Музее вооруженных сил РФ, где это знамя хранится, в аудитории, как правило, стоит полная тишина и нет ни одной поднятой руки.
Патриотизм – это не когда вышли с флагами на улице, покричали под салют и разошлись. Патриотизм должен быть чем-то личным, что проявляется в конкретных делах, когда для нас эти символы практически святы. Это, например, поход с учителем или руководителем какой-то секции всем классом чтобы привести в порядок, покрасить и помыть памятник или мемориал, починить забор ветерана. Вот тогда можно ожидать, что и наши памятники за границей будут уважать.
Когда не было закона об альтернативной службе, многие призывники заявляли, что в Конституции записано их право на АГС, и они хотели бы её пройти. Желающих было так много, что казалось, таковых насчитывается чуть ли не 50% от общего числа призывников. Но когда в 2002 году закон был принят, установлены четкие правила, выяснилось, что на самом деле, те, кто говорил о желании пройти АГС, просто хотят уклониться от армии. Ни на какой из способов несения службы они идти не желают. Сейчас такая лазейка пропала.
Рост количества желающих пройти военную службу вызван даже не снижением числа убежденных пацифистов в обществе, сколько подъемом престижа армии, и желанием соответствовать запросам общества на бравый вид. А его обеспечивает военная форма и оружие в руках, а не ношение уток в больницах в халатиках. Это как-то выглядит не слишком престижно.
В работе по патриотическому воспитанию надо обозначить четкие, ясные для всех правила и задачи: кто что должен делать и решать. Государственная власть – это обобщенное понятие, а должна быть распределена ответственность и полномочия между органами исполнительной власти, местного самоуправления, образовательными учреждениями, общественными организациями. Безусловно, к этой работе на постоянной основе надо привлекать патриотические партии, религиозные организации.
Воспитание патриотизма должно являться повседневной работой всех элементов политической системы, а не разовыми пиар-акциями партий, общественных организаций и движений. Был случай, когда некая депутат комитета Госдумы по вопросам семьи, женщин и детей показалась в СМИ на фоне кадетов, певших песню про «смело мы в бой пойдем». Депутату из такого комитета следовало бы заняться не этим, а в первую очередь проблемами детей погибших при исполнении воинского долга военнослужащих или их вдов. К сожалению, это проблема, об этих семьях у нас забывают, хотя их родные погибли за Родину. Необходимо заботиться о ветеранах Великой Отечественной войны, боевых действий.
Поэтому патриотизм состоит не только в том, чтобы пройтись 9 мая в колонне «Бессмертного полка», это повседневная деятельность для всех. И когда она станет таковой, к ней перестанут относиться как к поводу для селфи.
В США, безусловно, патриотической стране, эти работа начинается со школы, на уровне местного самоуправления. То есть, патриотизм там развивается не сверху, а снизу. Сверху он только чуть регулируется. И такой патриотизм – наиболее мощный, когда он начинается с любви к малой родине, прежде всего к штату, а потом уже в целом к Соединенным Штатам. На всех уровнях там внушается мощь, могущество Америки, её демократические свободы, что это самая лучшая страна, образец для других государств и народов. Собственно говоря, в этом и состоит суть их идеологии.
По словам президента Владимира Путина, через «небольшое время» в связи с переходом на контракт вопрос призыва на срочную службу в армию «будет неактуален». Мое мнение такое, что отказ от призыва не лучшим образом скажется в целом на системе воспитания молодежи в России.
Иногда меня спрашивают: сегодня примерно 12% от молодежи служит по призыву. Неужели призыв так сильно влияет на воспитание? Или эти 12% потом составляют такой костяк, который затем влияет на остальную молодежь? Отлично влияет. Нужно радоваться, что есть эти 12%.
Я лично как преподаватель вуза убежден, что студент – балбес реальный, не в смысле, что он плохо учится, а в плане дисциплины, отношения к старшим, ответственности, пять лет за партой слабо поддается воспитанию. Но через год, когда он отслужит в армии, это совсем другой человек. Это констатирую не только я, это видят все окружающие и говорят: теперь он абсолютно воспитанный человек. В наших молодых людях с трудом развивается чувство ответственности. И только после их возвращения из армии начинаешь ощущать, что это чувство им наконец-то привито, и это очень здорово. А я считаю, что патриотизм без чувства ответственности немыслим. Где еще такую систему, как армия, найти? Я на сегодняшний день не вижу.
Да, в Америке нет призыва уже с 1976 года, отменили, но подавляющее большинство американских юношей и девушек большие патриоты своей страны. А нам же надо, чтобы наши ребята были вменяемые люди, а не просто патриоты, чтобы они понимали жизнь, ценили мать, отца, с чего и начинается патриотизм, уважали общество, ценности этого общества и так далее. С вернувшимися из армии парнями действительно начинаешь говорить на одном языке.
Конечно, не секрет, что у нас зачастую состав армии «рабоче-крестьянский». Те, у кого есть деньги, своих детей давно уже откупили. И флаг им в руки. А я считаю, что как раз те, кто служил, это люди действительно достойные, это действительно элита. Остальное – просто богачи.
Должна ли быть в России стопроцентно контрактная армия? Помнится, в 2011 году для того, чтобы определиться, какой быть армии в стране – контрактной или по призыву – в Австрии проводился референдум. И жители этого европейского старейшего государства с развитой демократией и так далее, проголосовали за призыв. Поэтому я считаю, мнение, которое в последнее время навязывается обществу, что контрактная армия – это якобы благо для нашей страны, неверное. Не должен это решать ни президент, ни премьер-министр, ни Государственная Дума с Советом Федерации, должен решать народ через референдум. Это будет высшее мнение народа.
09.11.2017
Россия не готова перейти на контрактную службу, и не будет готова никогда. Это связано прежде всего с вопросами эффективности самой обороны и защиты государства. Безусловно, в нынешних условиях, когда идет нагнетание обстановки, давление на наши границы, прежде всего с запада, где-то в какой-то мере с востока и с юга, профессиональная армия просто напросто нереализуема. Тем более что существует заблуждение по поводу того, что профессиональная армия это какая-то эффективная армия, а армия по призыву какая-то слабая и неправильная. Я думаю, это очень серьезное заблуждение. В качестве примера, 2013 год, январь месяц, был референдум в Австрии, развитое демократическое государство, у населения спросили, какую армию они бы хотели, по призыву или по контракту. Население проголосовало за армию по призыву. Поэтому говорить о том, что профессиональная армия это обязательный атрибут демократического государства, я бы не стал.
У нас большая территория, которая требует прикрытия массовым количеством личного состава. Как педагог, преподаватель высшей школы, и как бывший офицер я хочу сказать, что армия наша на сегодняшний день является весьма действенным социальным институтом по воспитанию нашей молодежи прежде всего мужского пола.
То, что мы говорим об увеличении числа контрактников, я только за. Это действительно повышение профессионализма вооруженных сил, и это очень здорово. Но если говорить о полной замене на контрактников, я против. Потому что 1 год в армии больше прибавляет ума молодому человеку, чем 5 лет учебы в вузе. Говорю как преподаватель. Очень приятно, что есть социальный институт, который называется армия, где все-таки воспитывают наших молодых людей. Есть хоть какое-то привитие ответственности. А ответственность это главное.
Александр Перенджиев 
«Закония» в соц. сетях