Роман Дощинский. Точка зрения.
Я бы не стал говорить о стандарте русского языка. Человек врядли может что-либо стандартизировать в языке, он может кодифицировать, отметить какие-то тенденции и заложить это в словари, грамматики, справочники, которые могут быть, например, на уровне правительства утверждены. У меня такое ощущение, что нашему государству в силу разных политических, экономических обстоятельств было не до русского языка на каком-то этапе, и произошла такая разбалансировка. Идеи релевантности во всем и вся привели к тому, что наши первокурсники, выпускники школ не просто допускают ошибку, они еще пытаются иногда позиционировать это как не ошибку в условиях расшатанной нормы.
Насколько я помню, в 2009 году вышел приказ правительства РФ, который утвердил 5 достаточно спорных словарей, грамматик и справочников. Среди них не оказалось, например, справочника по орфографии и пунктуации, пунктуация вообще оказалась вне зоны кодификации. Среди них не оказалось, например, толкового словаря. Странно, но мы пользуемся словарем С. И. Ожегова, ссылаемся на него часто, в ЕГЭ иногда задания составляются на основе этого словаря. Но Сергея Ивановича Ожегова нет с нами с 1964 года. Как мы можем ориентироваться на словарь, если человека нет уже более полувека с нами. Есть определенные участки в нашем обществе, которые остро нуждаются в том, чтобы были зафиксированы академические версии словарей, грамматик и справочников. Это система школьного образования. С каждым годом у нас ситуация ухудшается. Например, процедура аппеляции на ЕГЭ с каждым годом осложняется тем, что трудно ребенку, юридически подкованному, не лингвистически, доказать, что вот так нельзя говорить, а вот так можно. Он сразу спрашивает, откуда вы это взяли. Дабы не усугублять это положение, учительство просит: дайте нам орфоэпические нормы, скажите, как правильно.
При расшатывании норм есть вероятность того, что в системе языка количественные какие-то нормы будут накапливаться, и система языка будет страдать. Мы находимся на пределе возможностей легкомысленного отношения к языку.
Если норма зафиксирована, учёные-лингвисты говорят нам, что это правильно, это будет еще и своеобразная маркировка слоев общества. Можно будет отделить интеллигенцию от неинтеллигенции. Интеллигенция всегда ориентировалась на норму, которую черпала, например, из речи актеров Малого театра в XIX веке. Сейчас мы не можем ни из СМИ, ни из театральной жизни черпать эти нормы. Нам нужны книги, издания, в которых нам большая академическая наука скажет, как правильно.
Школьная жизнь остро нуждается в кодификации. Это огромная государственная задача, это немалые деньги со стороны государства, и, главное, чтобы они попали в честные руки. Потому что есть такая тенденция в нашем государстве, даются огромные государственные задания тем или иным вузам, и те их отрабатывают за год. Но простите, как можно за год создать толковый словарь. Любая кодификация стоит огромных денег и времени, это надо понимать. Если непрофессионалы будут браться за решение вопросов, которые находятся в ведении лингвистов, людей, которые жизнь положили на то, чтобы что-либо выяснить, то ничего не получится. В этом должны разбираться специалисты, а им надо платить деньги. А у нас хотят все очень быстро и качественно, а так не бывает. Или быстро, или качественно.
Роман Дощинский 
«Закония» в соц. сетях