Ни тяжкие, ни особо тяжкие преступления не могут рассматриваться с выгодой для убийцы

Позднее об этом

• 30 комментариев «Особый порядок» реально может посадить реально невиновных

  Представление о целесообразности поправок об особом порядке судопроизводства основано на нескольких совершенно недопустимых тезисах. Первый тезис – возвращение  к старому времен культа личности – представление о том, что признание – «царица  доказательств». Это первая ужасная вещь, поскольку мы знаем, как следователи признание у нас получают, дела о применении незаконных методов полиции и рассматриваются в Европейском суде по правам человека.
  
  Второе. Мы почему-то настаиваем на том, что вопрос о посадке или непосадке, о признании невиновным или не признании невиновным, о назначении наказания того или другого должен зависеть от потерпевшего. Это громадная ошибка, о которой давным-давно в международных нормах написано, что это недопустимо.
  
  Потерпевший не может быть критерием для того, чтобы сказать: нет, этого посадили, слишком долго проводя процесс, а этого посадили вообще не на тот срок. Это вопрос государства – как отношения преступника или того, кто подозревается в преступлении, с государством складываются. Государство должно обеспечить потерпевшему максимальную защиту, возмещение вреда. Но потерпевший не решает кого, как и насколько сажать.
  
  Третье. Вот говорят, что у нас нет оправдательных приговоров. А зачем они? Зачем вообще, скажите, пожалуйста, суд? Если меры наказания в законе определены. Мы все сейчас с вами отрицаем такую необходимую вещь, как контроль суда за расследованием. И думать нужно не о том, удовлетворит ли потерпевшего решение государственной судебной инстанции, государства, думать нужно о всех нас, потому что посадить могут каждого, если доказательства не нужны.
  
  Пройдет ли данный законопроект в Госдуме? Я считаю, что как раз пройдет. Сторонники поправок говорят, что мы идем по пути Запада. Это ужасная ложь, когда говорят только часть из того, что имеется на Западе. Да, в некоторых странах, далеко не во всех, существует так называемая сделка с правосудием, но там условия обе стороны ставят, она поэтому и называется сделкой. А здесь другое: подсудимый никакого условия вообще не ставит. Это раз. Затем, например, в Америке распространена сделка со следствием и прокуратура соглашается на условия, при которых обвиняемый признает свою вину, вплоть до меры наказания, у нас этого не происходит.
  
  Далее, есть другие противовесы. Ты не хочешь, чтобы в особом порядке рассматривали твое дело, ты можешь по любому преступлению, если тебе грозит год лишения свободы, попросить суд присяжных, который будет разбираться скрупулезно во всех доказательствах. У нас это есть? У нас до сих пор суд присяжных рассматривает около 500-600 дел в год из миллиона с лишним. Теперь этих дел будет еще меньше, потому что все дела, по которым работал суд присяжных, теперь передаются на рассмотрение на уровень районного суда, где присяжных не бывает, а есть только один судья. И все это гораздо хуже, чем те структуры, о которых мы говорили много лет как о недопустимом явлении, которые заменяли судебные органы во времена репрессий.

  26.08.2013
• 29 комментариев И обычный, и особый порядок судопроизводства имеют одинаковый итог

  Почему я противник поправок о расширении упрощенного порядка судопроизводства. Потому что у нас число дел, которые рассматриваются в особом  порядке, постоянно растет. Это такой узаконенный способ: есть признание,  и суду больше ничего не надо.
  
  И вопреки обещаниям, признавшемуся суд на самом деле назначает столько же, сколько и остальным, проходящим по тому же делу. Это вывод недавних исследований 10 тысяч приговоров одним питерским одним институтом. То есть, получается на самом деле, что правоохранительные органы суды обманывают, они себе работу упрощают. А почему невиновный должен брать на себя вину? Потому что его бьют, система правоохранительная так работает, что получение признания удобно, потому как не нужно предоставлять никакие другие доказательства.
  
  «Особый порядок» хуже, чем сделка с правосудием, когда обвиняемый сообщает властям какую-то важную информацию. Если бы это была сделка такая, что он получает меньшее наказание за сведения, которые он сообщил, тогда бы это работало по-другому. А здесь все зациклено на признании вины. Не доказательство вины, не наличие преступления, а признание. Мы знаем, как в России полиция получает признательные показания.
  
  В идеале могло бы все работать, как в Америке. 90 процентов всех уголовных дел заканчиваются сделкой с правосудием, когда человек либо выдает какую-то информацию о другом преступнике, либо признается и т.д. И только каждый десятый не соглашается на сделку и выбирает суд, но это будет суд присяжных, в котором 30-40% вероятности того, что вас оправдают. Здесь действительно есть реальная возможность бороться и быть оправданным. У нас в России, к сожалению, суды оправдательные приговоры не выносят. Судов присяжных у нас практически нет, и они сильно подконтрольны.
  
  О том, что у нас уголовный процесс инквизиционный, студентов учат еще на юридических факультетах. Он никуда не делся, и те криминологи, которые все это разрабатывают, в том случае, если они действительно там участвовали, они все равно уходят корнями в то советское инквизиционное прошлое. Есть структуры, которые заинтересованы, чтобы им работы меньше было и чтобы конвейер, которые переваривает людей в рамках уголовного процесса, работал быстрее.

  23.08.2013
• 29 комментариев Без послаблений мелким преступникам невозможно добраться до преступных авторитетов

  Каким должен быть суд: быстрым или объективным? И быстрым, и дешевым, и объективным в идеале. Касаясь новеллы об упрощенном порядке судопроизводства, я хотел бы отметить 2 момента.
  
  Многих беспокоит соблюдение прав потерпевших. На самом деле закон, уголовно-процессуальный кодекс предусматривает вопрос к потерпевшему, поэтому особого порядка судопроизводства без согласия потерпевшего не будет. Даже если очень захочется какому-нибудь человеку признать свою вину, спокойно, без эмоций пройти процедуру суда, загладить вред и получить, скажем, не 10 лет, а меньше. Если потерпевший не захочет, то особого порядка не будет на сегодняшний день. И я, честно говоря, считаю, что это неправильно.
  
  Потому что, в отличие от в США, у нас непросто переквалифицировать деяние. Аль Капоне, по-моему, в убийстве обвиняли, а он признал уклонение от уплаты налогов, и сидел свой «налоговый» срок. Потому что так договорились. Вот это неправильно.
  
  А у нас, когда мы говорим об особом порядке, подсудимый получает всего лишь две трети от максимального наказания. В принципе, он, конечно, мог и при обычном порядке  рассмотрения дела эти две трети получить, зато при особом порядке не тратится время на судопроизводство. Бывает же так, что в деле 500 томов, и судье надо их изучить, вызывать свидетелей, и все это для того, чтобы удовлетворить желание потерпевшего наказать, и наказать как можно жестче.
  
  Государство проводит определенную политику. В последнее время, как мы видим, оно увеличило санкции на одну треть и одновременно предлагает: можем ввести особый порядок, санкции снизятся на одну треть. Поэтому ничего не изменится после того, как будет введен этот особый порядок более широко, и я считаю это правильно.
  
  Потому как у нас на сегодняшний день, если посмотреть статистику, случаев оправдательных приговоров ноль целых и, если не соврать, какие-то десятые, правильно?  Оправдательные приговоры случаются, о них кто-то читал и слышал, о них ходят легенды, но в статистику они не попадают, и чего время тратим тогда.
  
  Второе по поводу особого порядка судопроизводства. Не надо еще забывать о такой вещи, как заключение досудебного соглашения о сотрудничестве. Некоторые путают особый порядок и сделку с правосудием. Особый порядок судопроизводства может быть заявлен уже на стадии, когда дело после предварительного следствия передается в суд и человек заявляет: я хочу особый порядок, признаю свою  вину, назначьте мне наказание без многочисленных заседаний. А вот сделка с правосудием или заключение досудебного соглашения допускается на стадии предварительного следствия, когда  человек, которого обвиняют в совершении преступления, готов помочь следственным органам и дать показания на своих подельников, которые, возможно, замышляют новое преступление либо продолжают его. И он просит о заключении так называемого соглашения, а потом две трети в особом порядке. Здесь такая вещь: общественные интересы. Если прокурор и следователь видят, что благодаря вот этой небольшой уступке на одну треть и особому порядку судопроизводства можем сохранить чужие жизни, то почему же на это не пойти. Однако на сегодняшний день этот институт в России не очень развит, и сделку с правосудием очень сложно заключить.

  Обоснование авторов законопроекта: «без серьезных послаблений мелким преступникам невозможно добраться до преступных авторитетов», поэтому поправки необходимы. Я с этим согласен.

  23.08.2013