ПРАВОВОЙ АНАЛИЗ Федерального закона "О социальном обслуживании граждан в Российской Федерации"

Федеральный закон «О социальном обслуживании граждан в Российской Федерации» устанавливает систему социального сопровождения семей. Она была предложена Общественной палатой РФ в 2010 году. Её автор и основной лоббист, руководитель организации «Право ребенка», член Московской Хельсинской группы Борис Альтшулер предложил ввести в России элементы западной ювенальной системы, выражающиеся в установлении государственного контроля над любой семьей с возможностью внесудебного изъятия детей и передачи их на патронатное воспитание в т.н. «фостерные» (профессиональные) семьи. Этот проект вызвал волну общественного недовольства и действовавшая в то время Администрация Президента РФ Дмитрия Медведева законопроект не пропустила.

В Федеральном законе «О социальном обслуживании граждан в Российской Федерации» система социального сопровождения не раскрывается. Она именуется «содействием гражданам в предоставлении медицинской, психологической, педагогической, юридической, социальной помощи» (статья 22 Закона). Кто и по каким критериям будет определять необходимость предоставления гражданам такой помощи, в Законе не установлено. Согласно статье 28 Закона механизм реализации мероприятий по социальному сопровождению осуществляется на основе регламентов межведомственного взаимодействия, определяющих содержание и порядок действий органов государственной власти субъектов Российской Федерации.

Подобные регламенты межведомственного взаимодействия (соглашения о межведомственном взаимодействии) приняты в большинстве регионов России. Они представляют собой подзаконный акт, определяющий алгоритм действий всех органов и организаций системы профилактики безнадзорности  и правонарушений несовершеннолетних в случае выявления нарушения их прав (работа со случаем, которую Борис Альтшулер в своём альтернативном докладе в ООН именует кейс-менеджментом). Это однотипные документы, которые характеризуются чрезвычайно широкими критериями, на основании которых государственные органы приобретают право вмешиваться в семью.

Так, регламент межведомственного взаимодействия по выявлению семейного неблагополучия, организации работы с семьями, находящимися в социально-опасном положении (трудной жизненной ситуации), принятый в 2011 году в г. Москве, относит к таким критериям отсутствие условий для воспитания детей (отсутствие работы у родителей, иных законных представителей, отсутствие или неудовлетворительные жилищные условия и т.д. (перечень не закрыт), отсутствие связи со школой, невнимание родителей к успеваемости ребенка, смерть одного из родителей, уход отца/матери из семьи, развод родителей, конфликтные ситуации между родственниками, между детьми и родителями, семьи, в которых дети совершили преступление или правонарушение, алкоголизм или наркомания детей, наличие признаков жестокого обращения с детьми, в том числе психического или иного насилия со стороны родителей, и др.

Каждый из этих критериев может послужить основанием для вмешательства чиновников в дела семьи с возможностью изъятия из них детей, в том числе помещения их при живых родителях в социально-реабилитационные центры (приюты) без решения суда и на сколь угодно долгие сроки (ст. 13 ФЗ № 120 от 24.06.1999 г.) или передаче в приемные семьи (ст. 155.1 Семейного кодекса РФ).

Именно благодаря регламентам межведомственного взаимодействия в России возникла порочная практика отбирания детей из семей из-за бедности и по другим незаконным основаниям.  Являясь документами подзаконного уровня и сомнительного правового свойства, они, тем не менее, ограничивают конституционные права граждан, в частности право на защиту семьи и на воспитание детей (части 1 и 2 статьи 38 Конституции РФ), право на неприкосновенность жилища, частной жизни, личную и семейную тайну (статьи 23, 25 Конституции РФ).

Федеральный закон легализует регламенты межведомственного взаимодействия как источники права, а также узаконивает проводимый на их основе социальный патронат и другие способы вмешательства в семьи.

Кроме того, Закон ставит практически все семьи, имеющие несовершеннолетних детей, под контроль государства, что нарушает принцип невмешательства кого - либо в дела семьи, установленный в статье 1 Семейного кодекса РФ.

Конституционный Суд РФ в своем определении от 26.05.2011 г. N 875-О-О  указал, что, данный принцип является конкретизацией положения статьи 38 Конституции РФ о защите государством семьи, материнства, отцовства и детства. То есть, нарушение этого принципа вступает в противоречие не только с семейным законодательством Российской Федерации, но и с данной конституционной нормой.

Таким образом, в Федеральном законе устанавливается система вмешательства государства в частную жизнь семей с возможностью отбирания из них детей по усмотрению чиновников на основании широких, неопределенных критериев.

В Законе декларируется, что социальное обслуживание осуществляется на принципе добровольности. Однако согласно статье 14 Закона заявление о социальном обслуживании могут подать как сам гражданин, так и другие граждане, государственные органы, органы местного самоуправления, общественные объединения, а также субъекты межведомственного взаимодействия (органы опеки и попечительства, комиссии по делам несовершеннолетних и другие организации, занимающиеся защитой прав детей). В Законе не сказано, что для подачи заявления требуется согласие получателя социальных услуг.

Кроме того, в статье 22 Федерального закона указано, что социальное сопровождение не является социальной услугой. Это значит, во-первых, что на него не распространяется принцип добровольности социального обслуживания, и, во-вторых, что эти вопросы не относятся к предмету правового регулирования данного закона и, следовательно, должны быть исключены из его текста.

Не смотря на то, что соцсопровождение не относится к сфере социальных услуг, меры социального сопровождения включаются в план предоставления социального обслуживания, который определяет существенные условия, которые являются обязательными для заключения договора социального обслуживания (пункт 3 статьи 10 Закона). Невыполнение или ненадлежащее выполнение указанных условий влечет отказ в предоставлении социальных услуг (пункт 2 статьи 11 Закона). Данное положение не согласуется со статьями 7, 39 Конституции Российской Федерации, гарантирующими гражданам социальное обеспечение независимо от выполнения каких-либо условий.

Помимо этого, как было указано ранее, отказ от социального сопровождения может повлечь судебное или внесудебное изъятие ребенка из семьи.

То есть, принцип добровольности, установленный в Законе,  предполагает возможность отказа от предоставления социальных услуг (пункт 4 статьи 9 Закона), но этот отказ чреват не только ущемлением конституционного права на социальное обеспечение, но и возможностью потерять ребенка.

Согласно статье 15 Федерального закона основаниями для признания граждан нуждающимися в социальном обслуживании являются наличие в семье детей, испытывающих трудности в социальной адаптации, отсутствие попечения над детьми, наличие конфликтов, насилия в семье и т.д.

Однако наличие в семье детей, даже испытывающих трудности с адаптацией, ещё не является основанием для социального обслуживания. Между тем, понятие трудной жизненной ситуации как универсального критерия отнесения семей к нуждающимся в социальном обслуживании в процессе рассмотрения  Федерального закона в Государственной Думе было из его текста исключено.

Что же касается семейного насилия, то указанное понятие в законе не раскрывается, что может привести к его расширительному толкованию (как это часто происходит в международной практике, когда насилием признаются нормальные действия родителей по воспитанию детей) и необоснованному вмешательству в дела семьи. Обращает на себя внимание и то, что закон одним из направлений социального обслуживания указывает помощь в воспитании (а не в содержании) детей.

Вызывают вопросы и положения статьи 20 Федерального закона, которые содержат открытый перечень срочных социальных услуг. Кроме того, само понятие данного вида услуг нуждается в конкретизации.

В Законе также содержатся вопиющие нормы в сфере профилактики нуждаемости в социальном обслуживании, в целях которой законопроект позволяет прийти в абсолютно любую семью без какого-либо повода или сигнала, устраивать там проверки в поисках причин, которые могут привести к возникновению нуждаемости в социальных услугах, то есть когда граждане ещё ничего не совершили (пункт 6 статьи 3, статья 29 Закона). Эти положения попирают основные демократические права и свободы граждан, такие как неприкосновенность жилища и частной жизни, конституционные принципы презумпции невиновности и добросовестности родителей. А отсутствие каких-либо законодательных критериев раннего неблагополучия оставляет неограниченные возможности для произвола и коррупции чиновников.

Закон позволяет органам государственной власти привлекать для этих целей коммерческие организации и НКО, а также благотворителей и добровольцев. Но действия этих лиц не могут быть обжалованы в судебном порядке и они не подлежат привлечению к должностной ответственности в случае злоупотребления возложенными на них государственными полномочиями, что также может привести к произволу и коррупции в данной сфере.

Согласно пункту 8 статьи 31 Федерального закона финансовое обеспечение предоставления социальных услуг негосударственными организациями, индивидуальными предпринимателями, осуществляющими деятельность по социальному обслуживанию, а также предоставляющими социальные услуги социально ориентированными некоммерческими организациями осуществляется путем предоставления субсидий из соответствующего бюджета бюджетной системы Российской Федерации в соответствии с бюджетным законодательством Российской Федерации, проведения закупок социальных услуг в соответствии с законодательством Российской Федерации о контрактной системе в сфере закупок товаров, работ, услуг для обеспечения  государственных и муниципальных нужд, а также за счет средств получателей социальных услуг при предоставлении социальных услуг за плату (частичную плату).

Однако, в финансово-экономическом обосновании к законопроекту при внесении его в Государственную Думу сказано, что затрат на его реализацию из федерального бюджета не потребуется. То есть, экономические последствия принятия данного Федерального закона не просчитывались и не оценивались.

Федеральный закон не предусматривает никаких расходов из федерального бюджета на реальную помощь гражданам. Согласно финансово-экономическому обоснованию законопроекта его положения лишь «систематизируют и регламентируют фактически сложившуюся в субъектах Российской Федерации практику организации социального обслуживания населения». То есть, Федеральный закон узаконил фактически созданную в настоящее время в России систему работы с семьями, которая во многом носит ювенальный характер.

Федеральный закон предусматривает, что в информационных системах в области социального обслуживания будет осуществляться сбор, хранение, обработка и предоставление информации о получателях социальных услуг (регистр получателей социальных услуг) на основании предоставляемых поставщиком социальных услуг данных (пункт 1 статьи 26 Закона).

То есть, Закон предполагает формирование банков данных на основе информации, предоставляемой юридическими лицами или индивидуальными предпринимателями, осуществляющими деятельность по социальному обслуживанию населения. Согласия, или даже оповещения самих граждан о  сборе, хранении, обработке и передаче данных о них, законопроектом не предусматривается. При этом содержащийся в законе перечень персональных данных является открытым и не всегда обусловлен необходимостью предоставления социальной услуги (статья 26 Закона).

Кроме того, согласно статье 6 Закона информация, содержащаяся в информационных системах, используется для мониторинга социального обслуживания, проведения государственного контроля (надзора) в области социального обслуживания и иных целей, определяемых нормативными правовыми актами органов государственной власти, то есть подзаконными актами. 

Данные положения позволяют использовать информацию о получателях социальных услуг в неопределенных целях, что может привести к нарушению требований законодательства о защите персональных данных.

Статья 34 Федерального закона предусматривает, что общественный контроль в области социального обслуживания осуществляется общественными объединениями в соответствии с законодательством Российской Федерации о защите прав потребителей. Данное положение ограничивает право общественных объединений на участие в осуществлении общественного контроля в области социального обслуживания по другим вопросам в соответствии с их уставными задачами.

Общественный центр правовых экспертиз и законопроектной деятельности

01.02.2014