Федеральная палата адвокатов

Распоряжением Президента Адвокатской палаты г. Москвы № 180 от 13 октября 2006г. было возбуждено дисциплинарное производство в отношении адвоката С. Основанием для возбуждения дисциплинарного производства явилась жалоба предпринимателя С-кого.
В жалобе, адресованной в Совет Адвокатской палаты г. Москвы, С-кий указал, в частности, следующее.

В 2003-2004 гг. заявитель, действуя в личном качестве, а также в качестве руководителя ЗАО, обращался к адвокату С. За оказанием юридической помощи и выдавал ему в этих целях несколько доверенностей. По этим доверенностям адвокат С. Осуществлял различные юридически значимые действия. В частности, в апреле 2004 г. С. Участвовал в качестве представителя С-кого  в районном суде г. Москвы в рассмотрении гражданского дела по его иску к С. О взыскании денег. Исковое заявление по этому делу было подготовлено адвокатом С.

27.11.2005 г. истец С-кий узнал, что основное доказательство по делу – Соглашение между Б. и Г., по которому ему было уступлено право требования, "недостоверно". 2 декабря 2005 г. производство по указанному гражданскому делу было прекращено в связи с отказом истца от иска.

Пользуясь имевшейся у него доверенностью, адвокат С. 29.11.2005 г. без ведома и согласия своего доверителя забрал из материалов гражданского дела оригинал указанного выше соглашения между Б. и Г.

Через некоторое время – 22.12.05 г. в отношении заявителя СО при ОВД района Х. г. Москвы было возбуждено уголовное дело по ч. 4 ст. 159 УК РФ. Причем основным доказательством по делу являлось все то же соглашение между Б. и Г. Указанный документ был выдан следствию адвокатом С. Кроме того, в рамках уголовного дела адвокат С. В качестве свидетеля дал показания против своего бывшего доверителя. Эти показания адвокат С. подтвердил также в ходе очной ставки между ним и С-ким, которая имела место 21 февраля 2006г.

В результате того, что С. дал показания против С-кого и передал следствию Соглашение, заявитель был признан обвиняемым, объявлен в розыск и в отношении него была избрана мера пресечения в виде содержания под стражей.

По мнению С-кого, выдвинутое против него обвинение было абсолютно надуманным и необоснованным, но С. предпринимал самые активные меры к тому, чтобы ухудшить положение своего доверителя. Заявитель полагал, что адвокат С. грубо нарушил Кодекс профессиональной этики адвоката.

Изучив материалы дисциплинарного производства, обсудив доводы заявителя С-кого, его представителя адвоката Г., выслушав объяснения адвоката С., Квалификационная комиссия, проведя голосование именными бюллетенями, пришла к следующим выводам.

В апреле - ноябре 2005 г. адвокат С. являлся представителем истца С-кого  при рассмотрении гражданского дела в районном суде г.Москвы о взыскании денег с С-ва. Своим заявлением от 27 ноября 2006 г. С-кий отказался от иска к С-ву и 02 декабря того же года суд производство по делу прекратил.

Однако 29 ноября 2005 г. до вынесения определения суда о прекращении производства по делу без ведома и согласия истца С-кого  адвокату С. по его заявлению из материалов дела судом было выдано Соглашение между Б. и Г., по которому ему было уступлено право требования. Узнав об этом, 02 декабря 2005 г. С-кий направил в суд г. Москвы заявление об отзыве доверенности.

Как видно из объяснений участников дисциплинарного производства и представленных ими материалов, которые обозревались в заседании Квалификационной комиссии, юридическая помощь в районном суде г. Москвы заявителю С-кому оказывалась адвокатом С. на основании нотариально удостоверенной доверенности. Соглашение между С-ким и адвокатом С. об оказании юридической помощи не было надлежаще оформлено.

Между тем в соответствии с пп. 1 и 2 ст. 25 Кодекса профессиональной этики адвоката адвокатская деятельность осуществляется на основе соглашения между адвокатом и доверителем, т.е. гражданско-правового договора, заключаемого в простой письменной форме. Как со всей очевидностью следует из ст. 25 Кодекса профессиональной этики адвоката, адвокат не вправе оказывать юридическую помощь вне рамок адвокатской деятельности. Вступив в гражданское дело на основании доверенности без заключения письменного соглашения и без предъявления суду ордера, адвокат С. Ненадлежащее исполнял свои профессиональные обязанности перед доверителем. Совершение адвокатом такого рода действий является дисциплинарным проступком.

В то же время в данном случае адвокат С. за совершение указанного дисциплинарного проступка не может быть привлечен к дисциплинарной ответственности.

В соответствии с абз. 2 п. 5 ст. 18 Кодекса профессиональной этики адвоката меры дисциплинарной ответственности могут быть применены к адвокату, если с момента совершения им нарушения прошло не более одного года. Производство по гражданскому делу, в котором адвокат С. был представителем заявителя С-кого, определением суда было прекращено 02 декабря 2005 г., т. е. за пределами годичного давностного срока привлечения к дисциплинарной ответственности.

В то же время Квалификационная комиссия констатирует в действиях адвоката С. наличие дисциплинарного проступка, который заключается в следующем.

Адвокат не должен оказывать юридическую помощь вне рамок надлежащим образом оформленного соглашения с доверителем. Однако, если в силу каких- то причин адвокат участвовал в процессе без требуемого ст. 25 Закона оформления своего соглашения с доверителем, он как профессиональный участник судопроизводства,  тем не менее, остается членом адвокатского сообщества, к которому обратились за оказанием квалифицированной юридической помощи. Соответственно и в этом случае, на него распространяются все правила, действующие в этом сообществе.

На основании пп. 2 и 3 ст. 5 Кодекса профессиональной этики адвоката адвокат должен избегать действий, направленных к подрыву доверия. Злоупотребление доверием несовместимо со званием адвоката. В соответствии с            пп. 1- 6 ст. 6 Кодекса профессиональной этики адвоката без доверия к адвокату не может быть уверенности в сохранении тайны. Профессиональная тайна адвоката представляет собой иммунитет доверителя, предоставленный последнему Конституцией Российской Федерации.

Профессиональная тайна является безусловным приоритетом деятельности адвоката. Срок хранения тайны не ограничен во времени.

Адвокат не может быть освобожден от обязанности хранить профессиональную тайну никем, кроме доверителя.

Без согласия доверителя адвокат вправе использовать сообщенные ему доверителем сведения в объеме, который адвокат считает разумно необходимым для обоснования своей позиции при рассмотрении гражданского спора между ним и доверителем или для своей защиты по возбужденному против него дисциплинарному производству или уголовному делу.

В частности, правила сохранения профессиональной тайны распространяются на:
- факт обращения к адвокату, включая имена и названия доверителей;
- все доказательства и документы, собранные адвокатом в ходе подготовки к делу;
- сведения, полученные адвокатом от доверителей;
- информацию о доверителе, ставшую известной адвокату в процессе оказания юридической помощи;
- содержание правовых советов, данных непосредственно доверителю или ему предназначенных;
- любые другие сведения, связанные с оказанием юридической помощи.

Адвокат не вправе давать свидетельские показания об обстоятельствах, которые стали ему известны в связи с исполнением профессиональных обязанностей, а  на основании пп. 1 п. 1 ст. 9 Кодекса профессиональной этики адвоката адвокат не вправе действовать вопреки законным интересам доверителя.

Как видно из представленных заявителем документов, 22.12.2005 г. СО при ОВД района г. Москвы по признакам преступления, предусмотренного ч.4 ст. 159 УК РФ в отношения доверителя адвоката С. С-кого было возбуждено уголовное дело. Он был обвинен в хищении денежных средств, принадлежащих Г., путем совершения мошеннических действий в размере 5 млн. рублей, т.е. в особо крупном размере.

14.06.2006 г. С-кий А.И. был задержан, ему было предъявлено обвинение в хищении денежных средств Б., В. и Г., т.е. в совершении преступлений, предусмотренных ч. 4 ст. 159, ч. 4 ст. 159 и ч. 4 ст. 159 УК РФ, а 15.06.2006 г. в отношении заявителя районным судом г. Москвы избрана мера пресечения в виде заключения под стражу.

Однако, как со всей очевидностью следует из постановления о возбуждении уголовного дела от 22.12.2005 г., постановления Заместителя прокурора г. Москвы от 11 августа 2006 г. об отмене постановления о привлечении в качестве обвиняемого, письма Заместителя Генерального прокурора РФ на имя депутата Государственной Думы РФ С. от 11 сентября 2006 г., а также постановления о прекращении уголовного дела от 14 сентября 2006 г., уголовное дело в отношении заявителя Г-кого было возбуждено незаконно. Гражданско-правовые отношения, связанные с заключением договора займа, а затем с уступкой требования, абсолютно искусственно и весьма неуклюже были преподнесены в качестве уголовного преступления. По указанной причине прокуратурой г. Москвы 11.08.2006 г. постановление о привлечении в качестве обвиняемого С-кого было отменено, как необоснованное и из-под стражи он был освобожден. Постановлением от 14 сентября 2006 г. уголовное дело в отношении С-кого было производством прекращено за отсутствием в его действиях состава преступления.

Незаконное предъявление С-кому обвинения в мошенническом хищении денежных средств в особо крупном размере, соединенное с незаконным лишением его свободы в значительной степени базировалось на действиях адвоката С., который разгласил профессиональную тайну и действовал вопреки законным интересам доверителя.

В частности, в ходе очной ставки 21 февраля 2006 г. с его доверителем С-ким адвокат С. подробно рассказал следствию обо всех обстоятельствах гражданского дела, которое в апреле - декабре 2005 г. он вел в интересах С-кого в суде г. Москвы. Так, адвокат С. на очной ставке сообщил о факте обращения к нему С-кого с просьбой оказать юридическую помощь в подготовке Соглашения об уступке требования, обо всех деталях этого соглашения, о даче адвокатом разного рода консультаций и разъяснений, о подготовке иных юридических документов, а также об обстоятельствах подготовки и ведения гражданского дела в районном суде г. Москвы.

Указанные сведения в полной мере подпадают под действие ст. 6 Кодекса профессиональной этики адвоката, разглашать которые адвокат не имеет право.

Соответственно, адвокат С. не вправе был давать свидетельские показания и участвовать в качестве свидетеля в очной ставке, поскольку это было связано с разглашением обстоятельств, которые стали ему известны в связи с исполнением профессиональных обязанностей.

Разглашенные адвокатом С. обстоятельства гражданско-правового характера впоследствии органами предварительного следствия были необоснованно квалифицированы в качестве преступления.

Поступая подобным образом, адвокат С., вне сомнения, действовал вопреки законным интересам своего доверителя, тем самым, нарушив положение, сформулированное в пп. 1 п. 1 ст. 9 Кодекса профессиональной этики адвоката.

То обстоятельство, что незаконно возбужденное в отношении С-кого уголовное дело являлось типично «заказным» со всей очевидностью вытекает из представленных заявителем документов. В частности, из письма следователя                3 отдела СЧ ГСУ при ГУВД г. Москвы И. от 14.09. 2006 г. на имя С-кого следует, что он - следователь удовлетворил ходатайство заявителя о приобщении к материалам уголовного дела № 23885 «диска с имеющимися на нем файлами, а именно: аудиозаписью телефонных разговоров Б. с сотрудниками правоохранительных органов, распечатанным текстом, распечатанным списком участников переговоров» и пояснением С-кого к этой информации.

В письме Заместителя Генерального прокурора Российской Федерации на имя Депутата Государственной Думы С. говорится:

«По поводу выявленных нарушений уголовно-процессуального законодательства прокуратурой города 15.08.2006 внесено представление на имя начальника ГСУ при ГУВД г. Москвы. Управлению по расследованию особо важных дел Генеральной Прокуратуры Российской Федерации поручено проверить сведения о противоправной деятельности ряда работников правоохранительных органов в порядке ст.ст.144, 145 УПК РФ».

На основании пп. 4 п. 1 ст. 7 и пп. 2 п. 2 ст.17 Федерального закона «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в РФ» адвокат обязан соблюдать Кодекс профессиональной этики адвоката. В соответствии с п. 1 ст. 18 Кодекса профессиональной этики адвоката нарушение адвокатом требований законодательства об адвокатской деятельности и адвокатуре и названного Кодекса, совершенное умышленно или по грубой неосторожности, влечет применение мер дисциплинарной ответственности.

Квалификационная комиссия по результатам рассмотрения жалобы дает заключение о наличии или об отсутствии в действиях (бездействии) адвоката нарушения норм кодекса профессиональной этики адвоката, о неисполнении или ненадлежащем исполнении им своих обязанностей.

Квалификационная комиссия Адвокатской палаты г. Москвы, руководствуясь пп. 4 п. 1 ст. 7, пп. 2 п. 2 ст.17, п. 7 ст. 33 Федерального закона «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации», ст. 5 – 6, пп. 1 п. 1 ст. 9, п. 1, абз. 2 п. 5 ст. 18 и пп.1, пп.5 п. 9 ст. 23 Кодекса профессиональной этики адвоката, по результатам рассмотрения жалобы С-кого выносит заключение
- о наличии в действиях адвоката С. нарушения норм Кодекса профессиональной этики адвоката, выразившегося в его участии в качестве свидетеля в очной ставке против доверителя С-кого, в ходе которой были разглашены сведения, составляющие профессиональную тайну.
- о необходимости прекращения дисциплинарного производства в отношении адвоката С. в части его действий, выразившихся в ненадлежащем исполнении своих профессиональных обязанностей перед доверителем, вследствие истечения срока применения мер дисциплинарной ответственности, обнаружившегося в ходе разбирательства Квалификационной комиссией.

Совет согласился с решением квалификационной комиссии и вынес решение о прекращении статуса адвоката С.