Федеральная палата адвокатов

Президент Федеральной палаты адвокатов РФ

В кассационной жалобе, поданной адвокатом, содержались выражения, демонстрирующие неуважение к суду

Федеральный судья районного суда г. Москвы К. направил в Адвокатскую палату г. Москвы сообщение, указав в нем, что производстве суда находилось уголовное дело в отношении Ж., обвиняемого в совершении преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 162 УК РФ, который был признан виновным в инкриминируемом ему деянии и осужден к 4 годам лишения свободы с отбыванием наказания в исправительной колонии общего режима; защиту интересов подсудимого осуществлял адвокат П.; на приговор по вышеуказанному делу адвокатом П. подана кассационная жалоба, в которой оспаривалось решение принятое федеральным судьей К. по данному делу. Заявитель обращает внимание на поведение адвоката П., который, по мнению заявителя, допустил нарушения п. 1 ч. 1 ст. 7 Федерального закона «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации», согласно которому адвокат обязан честно и разумно отстаивать права и законные интересы доверителя, а также ст. 12 Кодекса профессиональной этики адвоката («возражая против действий судей и других участников процесса, адвокат должен делать это в корректной форме и в соответствии с законом»), выразившиеся в умозаключениях адвоката П. в отношении судьи при составлении кассационной жалобы (жалоба рассматривалась судом кассационной инстанции, Мосгорсудом, и приговор остался в силе) – в сравнении К., действующего федерального судьи, с бывшими судьями районного суда г. Москвы, которые были Верховным Судом РФ признаны виновными в совершении преступлений и приговорены к длительным срокам лишения свободы. По мнению заявителя, вышеуказанные умозаключения и публичные сравнения адвокатом П. действующего судьи с преступниками явно выходят за рамки деятельности адвоката, и дают серьезный повод сомневаться в его профессионализме, честности и разумности при осуществлении защиты. Заявитель просит принять соответствующие меры к адвокату П. для предотвращения впредь подобных действий в отношении судей Российской Федерации.

 
К сообщению приложена ксерокопия кассационной жалобы от 21 августа 2006 г. (дополнительной к жалобе от 27 июля 2006 г.), поданной защитником – адвокатом П. на приговор районного суда г. Москвы от 27 июля 2006 г. (судья К.), согласно которому Ж. признан виновным в совершении разбойного нападения и осужден по ч. 1 ст. 162 УК РФ к 4 годам лишения свободы с отбыванием наказания в исправительной колонии общего режима. Выражая в данной жалобе несогласие с приговором суда, адвокат П. анализирует исследованные в судебном заседании доказательства и ссылается на такое кассационное основание как несоответствие выводов суда, изложенных в приговоре, фактическим обстоятельствам дела, а именно на то, что «при наличии противоречивых доказательств, имеющих существенное значение для выводов суда, в приговоре не указано, по каким основаниям суд принял одни из этих доказательств и отверг другие» (п. 3 ст. 380 УПК РФ); считает, что в обжалуемом им приговоре названное требование закона не выполнено, просит отменить приговор, «направив уголовное дело на новое судебное разбирательство желательно в другой районный суд г. Москвы». При этом, на с. 2-3 жалобы после анализа противоречий в доказательствах, положенных судом в основу обвинительного приговора, автор жалобы указал следующее:
 
 «Фундаментом обвинительного приговора служит содержащееся в приговоре утверждение, что: «Оценивая показания потерпевшей О., которые она дала в ходе судебного заседания, суд относится к ним критически и не доверяет им…» (л.д. 155).
Однако ни одно из перечисленных судом «доказательств» не подтверждает вину Ж. в разбойном нападении.
Внутреннее убеждение судьи не должно превращаться в произвол. Внутреннее убеждение должно основываться на совокупности имеющихся в уголовном деле доказательств и судья при этом должен руководствоваться законом и совестью…
В указанном приговоре это требование закона не выполнено.
Я, например, тоже отношусь критически к тому, что судья К. ездит на дорогом внедорожнике с тонированными стеклами.
Моя адвокатская практика свидетельствует, что те судьи, которые ездят на метро, гораздо справедливее тех судей, которые ездят на дорогих иномарках.
А если учесть еще и то, что не так давно двое судей районного суда (тоже любители лихо крутить баранки дорогих иномарок) приговорены к длительным срокам лишения свободы, и воспользоваться дедуктивным методом постановления обвинительного приговора, использованным судьей К., можно сделать далеко идущие выводы».
 
01 декабря 2006 г. Президент Адвокатской палаты г. Москвы, руководствуясь ст. 31 Федерального закона «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации», возбудил дисциплинарное производство в отношении адвоката П. (распоряжение № 182), материалы которого направил на рассмотрение Квалификационной комиссии Адвокатской палаты г. Москвы.
 
Давая объяснения в заседании Квалификационной комиссии 16 февраля 2007 г., адвокат П. подтвердил сведения, изложенные в его письменных объяснениях, дополнительно пояснил, что эмоциональные высказывания он включил в текст кассационной жалобы потому, что был возмущен незаконным, по его мнению, осуждением Ж., в нем «кипели страсти», причем лично у него (адвоката П.) «страсти кипят еще больше» именно тогда, когда он пишет жалобы, а не участвует в судебном заседании (например, выступает в судебных прениях). Кроме того, адвокат П. в связи с ситуацией, возникшей после написания и подачи им кассационной жалобы по делу Ж., пояснил, что «больше такое не повторится».
 
Выслушав объяснения адвоката П., изучив письменные материалы дисциплинарного производства, обсудив доводы сообщения федерального судьи районного суда г. Москвы К., Квалификационная комиссия, проведя голосование именными бюллетенями, пришла к следующим выводам.
 
В Российской Федерации «каждый осужденный за преступление имеет право на пересмотр приговора вышестоящим судом в порядке, установленном федеральным законом, а также право просить о помиловании или смягчении наказания» (ч. 3 ст. 50 Конституции РФ).
 
Обвиняемый, в том числе, вправе пользоваться помощью защитника, обжаловать приговор суда (п. 8, 18 ч. 4 ст. 47 УПК РФ)
 
С момента допуска к участию в уголовном деле защитник, в том числе, вправе приносить жалобы на решения суда (п. 10 ч. 1 ст. 53 УПК РФ).
 
Судебные решения, не вступившие в законную силу, могут быть обжалованы сторонами в кассационном порядке. Право обжалования судебного решения принадлежит осужденному, оправданному, их защитникам… (ч. 1, 4 ст. 354 УПК РФ).
 
Суд кассационной инстанции проверяет по кассационным жалобам и представлениям законность, обоснованность и справедливость приговора и иного судебного решения (ст. 373 УПК РФ).
 
Основаниями отмены или изменения приговора в кассационном порядке являются:
1) несоответствие выводов суда, изложенных в приговоре, фактическим обстоятельствам уголовного дела, установленным судом первой или апелляционной инстанции;
2) нарушение уголовно-процессуального закона;
3) неправильное применение уголовного закона;
4) несправедливость приговора (ч. 1 ст. 379 УПК РФ).
 
Адвокат при осуществлении профессиональной деятельности обязан честно, разумно и добросовестно отстаивать права и законные интересы доверителей всеми не запрещенными законодательством Российской Федерации средствами, соблюдать Кодекс профессиональной этики адвоката. За неисполнение либо ненадлежащее исполнение своих обязанностей адвокат несет ответственность, предусмотренную Федеральным законом «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в РФ» (пп. 1 и 4 п. 1 ст. 7; п. 2 ст. 7 названного Закона).
 
Адвокат П. осуществлял защиту подсудимого Ж. в районном суде г. Москвы. 27 июля 2006 г. суд признал Ж. виновным в совершении преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 162 УК РФ и назначил наказание в виде 4 лет лишения свободы. В этот же день приговор был обжалован защитником подсудимого – адвокатом П. 21 августа 2006 г. адвокат П. подал кассационную жалобу (дополнительную к жалобе от 27 тюля 2006 г.), в которой со ссылкой на п. 3 ст. 380 УПК РФ подверг критике выводы суда о доказанности вины Ж., считая, что «при наличии противоречивых доказательств, имеющих существенное значение для выводов суда, в приговоре не указано, по каким основаниям суд принял одни из этих доказательств и отверг другие».
 
Принесение адвокатом П. кассационной жалобы на приговор, выражение им в жалобе своего мнения о невыполнении судом при вынесении приговора требования п. 3 ст. 380 УПК РФ сами по себе не только не противоречат, а, наоборот, соответствуют законодательству об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации и Кодексу профессиональной этики адвоката, в частности п. 4 ст. 13 Кодекса (в судебном заседании Ж. виновным себя в совершении умышленного причинения тяжкого вреда здоровью, опасного для жизни человека, не признал, а в совершении кражи признал себя виновным частично – Примечание Комисссии).
           
Являясь независимым профессиональным советником по правовым вопросам, «адвокат не может быть привлечен к какой-либо ответственности… за выраженное им при осуществлении адвокатской деятельности мнение, если только вступившим в законную силу приговором суда не будет установлена виновность адвоката в преступном действии (бездействии)» (п. 1 ст. 2, п. 2 ст. 18 Федерального закона «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации»), поэтому Квалификационная комиссия считает возможным оценить на предмет соответствия адвокатской этике форму выражения адвокатом П. своего мнения в кассационной жалобе от 21 августа 2006 г. на обвинительный приговор районного суда г. Москвы от 27 июля 2006 г. в отношении Ж.
 
При этом Квалификационная комиссия учитывает положения Кодекса профессиональной этики адвоката о том, что:
 «При осуществлении профессиональной деятельности адвокат… придерживается манеры поведения, соответствующей деловому общению» (п. 2 ст. 8);
 «Участвуя или присутствуя на судопроизводстве…, адвокат должен проявлять уважение к суду …» (ч. 1 ст. 12).
           
В судебном заседании потерпевшая О. показала, что ее показания на предварительном следствии о том, что Ж. вырвал у нее пакет, были продиктованы следователем. Считая неправильным использование судом в приговоре для выражения недоверия к показаниям потерпевшей в судебном заседании фразы «Оценивая показания потерпевшей О., которые она дала в ходе судебного заседания, суд относится к ним критически и не доверяет им…», стремясь показать «порочность в отправлении правосудия, когда в приговоре вместо объективного анализа доказательств делается запись «суд критически оценивает…» (т.е. «фразы, типичной для правосудия советской эпохи, бодро перекочевавшей в приговоры новой России»), адвокат П. в подтверждение доводов жалобы о несоответствии выводов суда, изложенных в приговоре, фактическим обстоятельствам уголовного дела (ст. 380 УПК РФ) наряду со ссылками на исследованные судом доказательства и положения уголовно-процессуального закона указал также следующее: «Я, например, тоже отношусь критически к тому, что судья К. ездит на дорогом внедорожнике с тонированными стеклами. Моя адвокатская практика свидетельствует, что те судьи, которые ездят на метро, гораздо справедливее тех судей, которые ездят на дорогих иномарках. А если учесть еще и то, что не так давно двое судей районного суда (тоже любители лихо крутить баранки дорогих иномарок) приговорены к длительным срокам лишения свободы, и воспользоваться дедуктивным методом постановления обвинительного приговора, использованным судьей К., можно сделать далеко идущие выводы».
 
Квалификационная комиссия считает, что вопрос о том, на какой машине ездит федеральный судья К., субъективные жизненные впечатления адвоката П. относительно обстоятельств, влияющих на справедливость судей при принятии процессуальных решений («те судьи, которые ездят на метро, гораздо справедливее тех судей, которые ездят на дорогих иномарках»), неконкретизированные намеки на наличие какой-либо связи между действующим федеральным судьей К. и двумя судьями районного суда г. Москвы, признанными Верховным Судом РФ виновными в совершении преступлений и осужденных к длительным срокам лишения свободы, изначально не имели при обращении в суд кассационной инстанции (исходя из его полномочий, определенных УПК РФ) какого-либо правового значения, являлись заведомо лишними для юридического документа. Доказательствами наличия какой-либо связи между федеральным судьей районного суда г. Москвы К. и двумя бывшими судьями этого суда, в настоящее время осужденными за совершение должностных преступлений, адвокат П. не обладает и в кассационной жалобе их не привел.
 
Включение адвокатом П. в кассационную жалобу указанных рассуждений (доводов) свидетельствует, по мнению Комиссии, о нарушении им при осуществлении адвокатской деятельности предписаний п. 2 ст. 8 и ч. 1 ст. 12 Кодекса профессиональной этики адвоката.
 
Применительно к предписаниям ч. 1 ст. 12 кодекса профессиональной этики адвоката Квалификационная комиссия дополнительно отмечает, что судопроизводство – это единый процесс, состоящий из последовательно сменяющих одна другую стадий (направленных на законное разрешение одного и того же дела), поэтому обращение адвоката (защитника) с кассационной жалобой на приговор является участием в судопроизводстве в процессуальной форме, установленной законом для данной стадии.
 
На основании изложенного, руководствуясь п. 7 ст. 33 Федерального закона «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации» и пп. 1 п. 9 ст. 23 Кодекса профессиональной этики адвоката, Квалификационная комиссия Адвокатской палаты города Москвы выносит по доводам сообщения федерального судьи районного суда г. Москвы К. (вх. № 2700 от 24.11.2006) заключение о нарушении адвокатом П. п. 2 ст. 8 («при осуществлении профессиональной деятельности адвокат… придерживается манеры поведения, соответствующей деловому общению»), ч. 1 ст. 12 («участвуя или присутствуя на судопроизводстве…, адвокат должен проявлять уважение к суду …») Кодекса профессиональной этики адвоката при составлении и направлении в Московский городской суд кассационной жалобы от 21 августа 2006 г. (дополнительной к жалобе от 27.07.06) на приговор районного суда г. Москвы по уголовному делу в отношении Ж.
 

Совет согласился с мнением квалификационной комиссии и определил адвокату П. меру дисциплинарного взыскания в форме предупреждения.