Федеральная палата адвокатов

28 апреля 2007 г. федеральный судья Б. районного суда Калужской области Р. обратился в Адвокатскую палату г. Москвы с сообщением (частным постановлением), указав в нем, что 20 марта 2007 г. в суд поступило с обвинительным заключением уголовное дело в отношении М., обвиняемого в совершении преступлений, предусмотренных ч. 1 ст. 139, ч. 4 ст. 111, ч. 2 ст. 115, ч. 2 ст. 116 УК РФ, Г., обвиняемого в совершении преступлений, предусмотренных ч. 1 ст. 139, ст. 119, ч. 1 ст. 213 УК РФ, С., обвиняемой в совершении преступлений, предусмотренных ч. 1 ст. 139, ст. 119 УК РФ, С., обвиняемого в совершении преступлений, предусмотренных ч. 1 ст. 139, ч. 1 ст. 161 УК РФ, К., обвиняемого в совершении преступлений, предусмотренных ч. 1 ст. 139, ч. 1 ст. 161 УК РФ; дело рассматривалось судом по существу 17 и 20 апреля 2007 г., по делу был объявлен перерыв до 28 апреля 2007 г., что было обусловлено занятостью адвокатов, осуществляющих защиту подсудимых по настоящему делу, в других судебных процессах, назначенных ранее, в том числе в других судах; при продолжении рассмотрения дела 28 апреля 2007 г. по ходатайству потерпевшей Р. в качестве ее представителя была допущена адвокат В., с которой 24 апреля 2007 г. у нее было заключено соглашение об оказании юридической помощи при рассмотрении уголовного дела; представителем потерпевшей Р. адвокатом В. было заявлено ходатайство об отложении дела в связи с необходимостью ознакомления ей со всеми материалами дела, при этом адвокат В. заявила, что до 14 мая 2007 г. будет находиться в очередном отпуске, а потому до указанной даты с материалами уголовного дела ознакомиться не сможет, а с 24 до 28 апреля 2007 г. ознакомиться с материалами дела не могла в связи с занятостью в других судебных процессах; кроме того, адвокат В., при изложении своей позиции в обосновании ходатайства, допустила высказывание, умаляющее честь и достоинство других участников разбирательства, сказав в частности, что со слов потерпевшей Р. предыдущий процесс напоминал цирк, который устроил государственный обвинитель; после вынесения судом постановления об отказе в удовлетворении ходатайства адвоката В., последняя предложила потерпевшей Р. покинуть зал судебного заседания, после чего адвокат В. и потерпевшая Р., игнорируя распоряжение председательствующего, демонстративно покинули зал судебного заседания.

Заявитель указывает, что в соответствии с п.п. 4 п. 1 ст. 7 Федерального закона от 31.05.2002 г. № 63-ФЗ «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации» адвокат обязан соблюдать кодекс профессиональной этики адвоката; согласно п.п. 5, 7 п. 1 ст. 9 Кодекса профессиональной этики адвоката адвокат не вправе: принимать поручения на оказание юридической помощи в количестве заведомо большем, чем адвокат в состоянии выполнить, а также допускать в процессе разбирательства дела высказывания, умаляющие честь и достоинство других участников разбирательства, даже в случае их нетактичного поведения; постановлением Пленума Верховного Суда РФ от 18.11.1999 № 79 «О ходе выполнения постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 24 августа 1993 года № 7 «О сроках рассмотрения уголовных и гражданских дел судами Российской Федерации» даны рекомендации об обеспечении первоочередного рассмотрения дел в отношении лиц, содержащихся под стражей; адвокату В. было известно, что по рассматриваемому делу трое из пяти подсудимых содержатся под стражей, дело находится в стадии судебного разбирательства, длительное время (три недели с момента заключения соглашения с потерпевшей), она не сможет ознакомиться с материалами дела и принять участие в его рассмотрении, но несмотря на это адвокат В. взяла на себя поручение на оказание юридической помощи, своевременно которую она оказать не могла, рассчитывая на длительное отложение рассмотрения дела, что, безусловно, влечет за собой нарушение прав и законных интересов других участвующих в деле лиц, и в особенности подсудимых, находящихся под стражей; поведение адвоката В. в ходе судебного рассмотрения дела, выразившееся в допущении высказываний, умаляющих честь и достоинство других участников разбирательства, а также в подстрекательстве потерпевшей Р. к нарушению порядка в судебном заседании, выразившемся в самовольном покидании зала судебного заседания вопреки распоряжениям председательствующего, также являются нарушением Кодекса профессиональной этики адвоката. Об изложенном заявитель счел необходимым обратить внимание Адвокатской палаты города Москвы.

Сообщение судьи (частное постановление) поступило в Адвокатскую палату г. Москвы с сопроводительным письмом от 02 мая 2007 г. № 1-63/6607.

18 мая 2007 г. Президент Адвокатской палаты г. Москвы, руководствуясь ст. 31 Федерального закона «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации», возбудил дисциплинарное производство в отношении адвоката В. (распоряжение № 85), материалы которого направил на рассмотрение Квалификационной комиссии Адвокатской палаты г. Москвы.

Выслушав объяснения адвоката В., изучив письменные материалы дисциплинарного производства, обсудив доводы сообщения (частного постановления) федерального судьи Б. районного суда Калужской области Р. от 28 апреля 2007 г., Квалификационная комиссия, проведя голосование именными бюллетенями, пришла к следующим выводам.

Адвокат при осуществлении профессиональной деятельности обязан честно, разумно, добросовестно, квалифицированно, принципиально и своевременно исполнять обязанности, отстаивать права и законные интересы доверителя всеми не запрещенными законодательством Российской Федерации средствами; соблюдать кодекс профессиональной этики адвоката (пп. 1 и 4 п. 1 ст. 7 Федерального закона «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации, п. 1 ст. 8 Кодекса профессиональной этики адвоката). За неисполнение либо ненадлежащее исполнение своих обязанностей адвокат несет ответственность, предусмотренную Федеральным законом «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации» (п. 2 ст. 7 названного Закона).

Участвуя или присутствуя на судопроизводстве, адвокат должен соблюдать нормы соответствующего процессуального законодательства, проявлять уважение к суду и другим участникам процесса (ч. 1 ст. 12 Кодекса профессиональной этики адвоката).

Адвокат не вправе принимать поручения на оказание юридической помощи в количестве, заведомо большем, чем адвокат в состоянии выполнить; допускать в процессе разбирательства дела высказывания, умаляющие честь и достоинство других участников разбирательства, даже в случае их нетактичного поведения (пп. 5, 7 п. 1 ст. 9 Кодекса профессиональной этики адвоката).

В производстве Б. районного суда Калужской области с 20 марта 2007 г. находилось уголовное дело в отношении М. и др., по которому потерпевшей была признана гражданка Р. (здоровью ее 19-летнего сына 01 января 2007 г. был причинен тяжкий вред, повлекший по неосторожности смерть потерпевшего). Уголовное дело слушалось в судебных заседаниях 17 и 20 апреля 2007 г., при этом во втором судебном заседании Р. была допрошена (листы 11-13 протокола судебного заседания). 20 апреля 2007 г. в конце представления доказательств государственным обвинителем, после оглашения им письменных материалов, последний заявил, что других доказательств  не имеет, но просит вызвать повторно в судебное заседание свидетеля К.; ходатайство было судом удовлетворено и по согласованию с участниками процесса назначена дата, когда будет продолжено рассмотрение дела – 28 апреля 2007 г. в 10 час.

24 апреля 2007 г., во вторник, Р. обратилась к адвокату В. с просьбой принять поручение на представительство ее интересов в Б. районном суде Калужской области при продолжении рассмотрения 28 апреля 2007 г. (в субботу – рабочий день вместо понедельника 30 апреля – Примечание Комиссии) уголовного дела, по которому она признана потерпевшей. Адвокат В. согласилась с просьбой Р. и заключила с ней соглашение на оказание юридической помощи – представительство интересов потерпевшей в Б. районном суде Калужской области.

При этом, заключая 24 апреля 2007 г., во вторник, соглашение на участие в качестве представителя потерпевшего в продолжающемся судебном заседании, назначенном на 10.00 час. 28 апреля 2007 г., адвокат В. знала, что 25-27 апреля 2007 г. она будет занята оказанием помощи другим своим доверителям в районных судах г. Москвы и по этой причине не сможет явиться в Б. районный суд до даты, на которую было отложено судебное заседание. Также на момент заключения соглашения адвокат В. знала, что с 01 по 13 мая 2007 г. (а фактически с 29 апреля 2007 г., т.к. это уже был выходной день – Примечание Комиссии) она будет находиться в очередном отпуске, в связи с чем, даже ознакомившись 28 апреля 2007 г. в материалами уголовного дела, не сможет до 14 мая 2007 г. принять участие в судебном разбирательстве в качестве представителя потерпевшей. Между тем, по данному уголовному делу с начала января 2007 г. трое подсудимых содержались под стражей.

В начале судебного заседании 28 апреля 2007 г. после того как суд удовлетворил ходатайство потерпевшей Р. и допустил к участию в деле ее представителя адвоката В., последняя заявила ходатайство об отложении рассмотрения дела, так как ей необходимо ознакомиться со всеми материалами дела, но до 14 мая 2007 г. ознакомиться с материалами дела она возможности иметь не будет по причине нахождения в очередном отпуске (листы 20-21 протокола судебного заседания).

Отказ председательствующего удовлетворить заявленное адвокатом В. ходатайство и последовавшие за этим события, связанные с уходом потерпевшей Р. и ее представителя адвоката В. на 15 минут из зала судебного заседания для подачи адвокатом жалобы на федерального судью Р. на имя Председателя Б. районного суда Калужской области, а также ходатайства на имя федерального судьи Р. с просьбой предоставить выписку из протокола судебного заседания от 28 апреля 2007 г. по уголовному делу в отношении М. и др., отложить слушание уголовного дела на период времени с 01 по 14 мая 2007 г., т.к. в эти дни адвокат будет находиться в очередном отпуске, а также предоставить для ознакомления материалы уголовного дела в трех томах, были логическим продолжением и завершением возникшей в судебном заседании между потерпевшей и ее представителем адвокатом В., с одной стороны, и председательствующим по делу федеральным судьей Р., с другой стороны, коллизии по вопросу о возможности/невозможности продолжения рассмотрения уголовного дела.

Квалификационная комиссия считает, что при установленных обстоятельствах в действиях адвоката В., выразившихся в заключении 24 апреля 2007 г., во вторник, соглашения об оказании юридической помощи с Р. на участие в качестве представителя потерпевшего в Б. районном суде Калужской области в продолжающемся судебном заседании по уголовному делу в отношении М. и др., назначенном на 10.00 час. 28 апреля 2007 г., при том, что адвокат знала, что она с материалами дела до начала судебного заседания ознакомиться не сможет и по этой причине будет вынуждена заявить ходатайство об отложении судебного заседания на длительный срок (не ранее 14 мая 2007 г.) в связи с нахождением в очередном отпуске, содержится нарушение пп. 5 п. 1 ст. 9 Кодекса профессиональной этики адвоката: «адвокат не вправе принимать поручения на оказание юридической помощи в количестве, заведомо большем, чем адвокат в состоянии выполнить».

При этом Квалификационная комиссия отмечает, что решающим в признании наличия в действиях адвоката В. дисциплинарного проступка является не то обстоятельство, что она заключила соглашение за 3-4 дня до продолжения судебного заседания, а то, что, уже на момент заключения соглашения адвокат знала, что до 28 мая 2007 г. она с материалами уголовного дела познакомиться не сможет, а в период с 28 по 13 мая 2007 г. не сможет участвовать в судебном заседании.

Известная адвокату В. на момент заключения соглашения об оказании юридической помощи позиция доверительницы – потерпевшей Р., настаивавшей на необходимости ознакомления ее лично с материалами уголовного дела и утверждавшей, что на предварительном следствии ей был предъявлен для ознакомления только 1 из двух томов, не влияет на оценку действий адвоката, который обязан соблюдать требования Кодекса профессиональной этики адвоката независимо от намерений и поведения других участников судопроизводства.

Остальные поступки адвоката В., описанные в сообщении заявителя, по мнению, Комиссии, самостоятельного правового значения не имеют, поскольку неразрывно связаны (являются следствием) нарушения ею пп. 5 п. 1 ст. 9 Кодекса профессиональной этики адвоката.

В целях максимально объективной оценки действий адвоката В. Квалификационная комиссия считает необходимым обратить внимание Совета Адвокатской палаты г. Москвы на то, каким образом 28 апреля 2007 г. Б. районным судом Калужской области было вынесено постановление о возвращении уголовного дела прокурору. В протоколе судебного заседания отмечено, что после того как председательствующий отказал в удовлетворении ходатайства об отложении рассмотрения дела, разъяснив, что отложение дела на такой длительный, как просила адвокат В., срок (до 14 мая 2007 г.) нарушит права других участвующих в деле лиц, в особенности подсудимых, содержащихся под стражей, а потерпевшая Р. и ее представитель адвокат В. покинули зал суда, по делу был объявлен перерыв на 15 минут. После перерыва судебное заседание было продолжено, и суд обсудил вопрос о возможности рассмотрения дела в отсутствие потерпевшей Р. и ее представителя адвоката В. Все участники процесса оставили решение вопроса на усмотрение суда, кроме того, полагали, что следует допросить явившегося свидетеля К. Выслушав стороны только по названным вопросам, председательствующий удалился в совещательную комнату, по выходе из которой огласил постановление о возвращении уголовного дела прокурору Б. района и об оставлении подсудимым, содержавшимся под стражей, данной меры пресечения. Данное постановление суда было отменено кассационной инстанцией только 17 июля 2007 г., при этом мера пресечения в виде содержания под стражей была подсудимым оставлена без изменения.

Утверждение заявителя о том, что адвокат В. якобы при изложении своей позиции в обосновании ходатайства, допустила высказывание, умаляющее честь и достоинство других участников разбирательства, сказав в частности, что со слов потерпевшей Р. предыдущий процесс напоминал цирк, который устроил государственный обвинитель, Квалификационная комиссия признает недоказанным.

В соответствии с п. 1 ст. 23 Кодекса профессиональной этики адвоката разбирательство в квалификационной комиссии адвокатской палаты субъекта Российской Федерации осуществляется на основе принципов состязательности и равенства участников дисциплинарного производства; участники дисциплинарного производства с момента его возбуждения имеют право, в том числе, представлять доказательства (пп. 3 п. 5 ст. 23 Кодекса).

При рассмотрении дисциплинарного производства, носящего публично-правовой характер, Квалификационная комиссия исходит из презумпции добросовестности адвоката, обязанность опровержения которой возложена на заявителя (участника дисциплинарного производства, требующего привлечения адвоката к дисциплинарной ответственности), который должен доказать те обстоятельства, на которые он ссылается как на основания своих требований.

Заявителем – федеральным судьей Б. районного суда Калужской области Р. в качестве доказательства представлено вынесенное им сами частное постановление от 28 апреля 2007 г. и кассационное определение судебной коллегии по уголовным делам Калужского областного суда от 17 июля 2007 г., вынесенное по кассационной жалобе адвоката В. на частное постановление Б. районного суда Калужской области от 28 апреля 2007 г., вынесенное федеральным судьей Р. Кроме того, в материалах дисциплинарного производства имеется протокол судебного заседания Б. районного суда Калужской области по уголовному делу, рассматривавшемуся под председательством федерального судьи Р., и, следовательно, им подписанный, а также вынесенное этим судьей 04 июня 2007 г. постановление об отклонении замечаний адвоката В. на протокола судебного заседания от 28 апреля 2007 г. (изложенных адвокатов в кассационной жалобе на частное постановление).

Иных доказательств в обоснование своих доводов заявитель Квалификационной комиссии не представил.

Между тем, все представленные заявителем Квалификационной комиссии доказательства, с точки зрения общепринятой классификации на личные и вещные, безусловно, относятся к личным доказательствам и изначально имеют один источник – человека (физическое лицо) Р.

Требуя привлечения адвоката В. к дисциплинарной ответственности за нарушение норм законодательства об адвокатской деятельности и адвокатуре и Кодекса профессиональной этики адвоката в профессиональных взаимоотношениях с федеральным судьей Р., заявитель опирается при этом исключительно на доказательства, источником которых является он сам – федеральный судья Р.

При этом просьба федерального судьи Р. принять меры по вынесенному им самим частному постановлению, в котором обращено внимание на допущенное адвокатом В. нарушение Федерального закона «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации», само по себе объективно свидетельствует о потенциальной заинтересованности жалобщика (первоисточника представленных заявителем доказательств) в исходе рассмотрения настоящего дисциплинарного производства.

Адвокат В., защищаясь от выдвинутых в сообщении заявителя (частном постановлении) обвинений, ссылается на ошибочность записей в протоколе судебного заседания. Так, в кассационной жалобе от 19 мая 2007 г. на частное постановление, которая при описании хода судебного заседания по уголовному делу, состоявшегося 28 апреля 2007 г., в части указания на действия председательствующего по делу, и указания, что высказывание, умаляющее часть и достоинство других участников судебного разбирательства, адвокатом не произносилось, была рассмотрена судом как замечания на протокол судебного заседания, адвокат В. указала:

«Что касается указания суда в частном постановлении о том, что 28.04.2007 года в судебном заседании мной было допущено высказывание, умаляющее честь и достоинство других участников судебного разбирательства, в частности «предыдущий процесс напоминал цирк, устроенный прокурором», считаю его надуманным и не соответствующим действительности. Данное высказывание было допущено моим доверителем, что может быть ею подтверждено при рассмотрении настоящей жалобы. Кроме того, в предыдущем судебном разбирательстве я участия не принимала».

При этом адвокат В. пояснила, что 28 апреля 2007 г. она подала в Б. районный суд Калужской области ходатайство с просьбой выдать ей копию протокола судебного заседания от 28 апреля 2007 г. (копия ходатайства имеется в материалах дисциплинарного производства), а 25 мая 2007 г., прибыв лично в суд, просила выдать для ознакомления протокол этот же протокол, но в ее просьбе было отказано со ссылкой на неустановленное в законе основание – необходимость получения согласия именно председательствовавшего по делу судьи, который до 04 июня 2007 г. находился в отпуске. Копия протокола также не была адвокату вручена.

С учетом изложенного, и, в особенности, того, что поданная адвокатом В. кассационная жалоба на частное постановление была судом рассмотрена как замечания на протокол судебного заседания, Квалификационная комиссия признает, что адвокат своевременно предприняла все предусмотренные действующим уголовно-процессуальным законодательством (ст. 259-260 УПК РФ) меры к обеспечению полноты и объективности записей в протоколе судебного заседания.

Квалификационная комиссия считает, что адвокатом В. были своевременно совершены все предусмотренные законом действия, необходимые и достаточные для защиты от обвинений, выдвинутых в отношении адвоката в рамках дисциплинарного производства. При этом Квалификационная комиссия отмечает, что адвокат В. как лицо, в отношении которого возбуждено дисциплинарное производство, также потенциально заинтересована в исходе его рассмотрения, поскольку, в случае констатации Комиссией нарушения адвокатом норм законодательства об адвокатской деятельности и адвокатуре и/или Кодекса профессиональной этики адвоката, адвокат может быть привлечен к дисциплинарной ответственности, одним из видов которой является прекращение статуса адвоката.

Таким образом, Квалификационной комиссии участниками дисциплинарного производства представлены две группы доказательств, в которых имеются противоречия относительно описания действий (поведения) адвоката В. в судебном заседании Б. районного суда Калужской области 28 апреля 2007 г. при рассмотрении уголовного дела № 1-63/07 в отношении М. и др., причем каждая из двух групп доказательств имеет, соответственно, по одному первоисточнику – пояснения (утверждения) лица, потенциально заинтересованного (прямо либо косвенно) в рассмотрении дисциплинарного производства.

В целях недопущения незаконного опровержения презумпции добросовестности адвоката В. Квалификационная комиссия признает недоказанным произнесение ею в судебном заседании Б. районного суда Калужской области 28 апреля 2007 г. при рассмотрении уголовного дела № 1-63/07 в отношении М. и др. приписанной адвокату фразы: «Со слов потерпевшей Р. мне известно, что предыдущий процесс напоминал цирк, который устроил государственный обвинитель».

Квалификационная комиссия отмечает, что такое личное письменное доказательство как своевременно и в установленном порядке поданные, но отклоненные председательствующим, замечания на протокол судебного заседания, принимается ею ввиду действия презумпции добросовестности адвоката, в отношении которого возбуждено дисциплинарное производство, и с учетом того, что заявителем в обоснование своих доводов также представлено только одно личное доказательство – утверждение председательствующего судьи, облеченное в различные формы (частное постановление, протокол судебного заседания, постановление об отклонении замечаний на протокол судебного заседания).

Отмечает Квалификационная комиссия и то обстоятельство, что указанная заявителем фраза относится к оценке действий не суда, а прокурора, который не уполномочивал заявителя выступать в защиту своих прав и охраняемых законом интересов.

Считая общеизвестной давно обсуждающуюся на различных уровнях проблему несовершенства процессуального механизма составления протоколов судебных заседаний в российском уголовном, гражданском и арбитражном судопроизводстве, Квалификационная комиссия отмечает, что ч. 2 ст. 259 УПК РФ предоставляет председательствующему судье право для обеспечения полноты протокола при его ведении использовать технические средства. Наличие аудио- либо видеозаписи протокола судебного заседания, безусловно, объективизирует ретроспективное познание правоприменяющим органом искомых фактов (обстоятельств), однако такое доказательство Квалификационной комиссии заявителем не представлено.

Доводы кассационного определения судебной коллегии по уголовным делам Калужского областного суда от 17 июля 2007 г., которым было оставлено без изменения частное постановление Б. районного суда Калужской области, Квалификационная комиссия во внимание не принимает, поскольку согласно Федеральному закону «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации» и принятому на его основе Кодексу профессиональной этики адвоката, изначально лишь дисциплинарные органы адвокатской палаты субъекта Российской Федерации, в региональный реестр которого внесены сведения об адвокате, вправе выносить юридически значимые суждения по вопросу о наличии либо отсутствии в действиях (бездействии) адвоката нарушения норм законодательства об адвокатской деятельности и адвокатуре и(или) Кодекса профессиональной этики адвоката.

На основании изложенного Квалификационная комиссия Адвокатской палаты города Москвы, руководствуясь п. 7 ст. 33 Федерального закона «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации» и пп. 1, 2 п. 9 ст. 23 Кодекса профессиональной этики адвоката, выносит заключение:
о нарушении адвокатом В. при обстоятельствах, описанных в сообщении (частном постановлении) федерального судьи Б. районного суда Калужской области Р. от 28 апреля 2007 г., пп. 5 п. 1 ст. 9 Кодекса профессиональной этики адвоката;
о необходимости прекращения дисциплинарного производства в отношении адвоката В. в оставшейся части вследствие отсутствия в ее действиях (бездействии), описанных в сообщении (частном постановлении) федерального судьи Б. районного суда Калужской области Р. от 28 апреля 2007 г., нарушения норм законодательства об адвокатской деятельности и адвокатуре и(или) Кодекса профессиональной этики адвоката.

Совет согласился с заключением квалификационной комиссии и вынес адвокату В. дисциплинарное взыскание в форме замечания.