Федеральная палата адвокатов

… 17 февраля 2009 г. в Адвокатскую палату г. Москвы из Управления Министерства юстиции Российской Федерации по Москве в соответствии с пп. 9 п. 3 ст. 31 Федерального закона «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации» поступило представление от 28 января 2009 г. № 155/09 (вх. № 428), в котором поставлен вопрос о рассмотрении в рамках дисциплинарного производства жалобы гражданина З., поступившей из Министерства юстиции РФ, на некорректное поведение адвоката С.

В соответствии с Положением о Министерстве юстиции Российской Федерации, утвержденным Указом Президента РФ от 13.10.2004 г. № 1313 (в ред. Указов Президента РФ от 28.10.2005 № 1243, от 23.12.2005 № 1522, от 16.03.2006 № 211, от 02.05.2006 № 451, от 29.05.2006 № 527, от 08.09.2006 № 978, от 21.09.2006 № 1036, от 20.03.2007 № 370, от 07.05.2007 № 585с, от 04.03.2008 № 311, от 14.07.2008 № 1079, от 23.10.2008 № 1517), Министерство юстиции Российской Федерации (Минюст России) является федеральным органом исполнительной власти, осуществляющим функции по выработке и реализации государственной политики и нормативно-правовому регулированию в установленной сфере деятельности, в том числе в сфере адвокатуры, а также правоприменительные функции и функции по контролю и надзору в сфере адвокатуры (п. 1); основными задачами Минюста России являются: … 6) осуществление контроля и надзора в сфере адвокатуры… (п. 3); Минюст России осуществляет следующие полномочия: … 30.13) осуществляет организационное и методическое руководство деятельностью территориальных органов, связанной с ведением реестров адвокатов субъектов Российской Федерации, выдачей удостоверений адвоката, участием представителей территориальных органов в работе квалификационных комиссий при адвокатских палатах субъектов Российской Федерации и реализацией иных функций, установленных законодательством Российской Федерации об адвокатуре; … 30.16) осуществляет на территории Российской Федерации функции по контролю и надзору за соблюдением законодательства Российской Федерации адвокатами, адвокатскими образованиями и адвокатскими палатами (п. 7).

В соответствии с Положением об Управлении Министерства юстиции Российской Федерации по субъекту (субъектам) Российской Федерации, утвержденного Приказом Минюста РФ от 25.08.2008 г. № 151 «Об утверждении Положения об Управлении Министерства юстиции Российской Федерации по субъекту (субъектам) Российской Федерации и Перечня управлений Министерства юстиции Российской Федерации по субъектам Российской Федерации» (зарегистрирован в Минюсте РФ 25.07.2008 г. № 12028) одной из основных задач Управления по субъекту является осуществление контроля и надзора в сфере адвокатуры и нотариата (п. 3.5); Управление по субъекту осуществляет следующие полномочия: … 13) ведет реестр адвокатов субъекта Российской Федерации; 14) выдает адвокатам соответствующее удостоверение, а также документ, подтверждающий статус адвоката (в случае изменения им членства в адвокатской палате); 15) принимает участие в работе квалификационной комиссии, в том числе по приему квалификационных экзаменов у лиц, претендующих на статус адвоката; 67) вносит представление о прекращении статуса адвоката в адвокатскую палату; 68) обращается в суд с заявлением о прекращении статуса адвоката в случае, если совет адвокатской палаты в трехмесячный срок со дня поступления представления не рассмотрел его; 69) требует проведения внеочередного собрания (конференции) адвокатов в случае неисполнения советом адвокатской палаты требований федерального закона в целях досрочного прекращения полномочий совета (п. 5.13, 5.14, 5.15, 5.68, 5.69).

Таким образом, Управление Министерства юстиции Российской Федерации по субъекту Российской Федерации является органом государственной власти, уполномоченным в области адвокатуры.

В соответствии с пп. 2 п. 1 ст. 20 Кодекса профессиональной этики адвоката поводом для возбуждения дисциплинарного производства является представление, внесенное в Совет органом государственной власти, уполномоченным в области адвокатуры.

Основываясь на приведенных положения российского законодательства, Квалификационная комиссия признает представление Управления Министерства юстиции Российской Федерации по Москве от 28 января 2009 г. № 155/09 (вх. № 428 от 17.02.2009), основанное на жалобе гражданина З. от 23 декабря 2008 г. (вх. № в Управлении Минюста РФ по Москве 120/2009 от 15.01.2009), допустимым поводом для возбуждения дисциплинарного производства и учитывает, что обстоятельства, перечисленные в п. 2 ст. 20 Кодекса профессиональной этики адвоката, указаны в жалобе гражданина З. от 23 декабря 2008 г. и приложенных к ней материалах.

Дополнительно Квалификационная комиссия отмечает, что на рассмотрение представления Управления Министерства юстиции Российской Федерации по Москве от 28 января 2009 г. № 155/09 предписания специальной нормы – п. 6 ст. 17 Федерального закона «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации» не распространяются, поскольку оно внесено в общем правовом режиме, установленном Кодексом профессиональной этики адвоката для всех допустимых поводов к возбуждению дисциплинарного производства.

23 декабря 2008 г. в Министерство юстиции РФ поступила жалоба гражданина З. от 23 декабря 2008 г. (регистр. № 6712/08) в отношении адвоката С., которая 29 декабря 2008 г. была направлена для рассмотрения в Управление Министерства юстиции РФ по Москве (исх. № 16-6712/08).

В жалобе гражданин З. указывает, что он оказался случайно втянут в конфликтную ситуацию по поводу раздела общего имущества супругов между двумя лицами: К-ой и К-ым; одно из указанных лиц (К.) заключило с адвокатом С. договор об оказании правовой помощи; З. не хочет детально описывать фактические и правовые аспекты конфликтной ситуации, так как сама по себе она не является предметом жалобы, эту ситуацию разрешит суд; предметом жалобы является неподобающее званию адвоката поведение С., которое выразилось в виде неоднократных оскорбительных высказываний в адрес З. и в адрес его семьи, попытки оказания психологического давления на З. недозволенными методами с целью получения преимуществ для своего доверителя; З. отмечает, что, к сожалению, у него нет привычки записывать все телефонные разговоры, и не всегда рядом есть свидетели разговоров с адвокатом, однако после общения с адвокатом С. З. был настолько потрясен манерой адвоката вести дела и высказываться, что вынужден был записать последний телефонный разговор, запись которого, и приложена к жалобе; З. просит обратить внимание на то: – как в телефонном разговоре адвокат, независимый юридический советник, который должен во всех ситуациях сохранять спокойствие и достоинство срывается на крик практически сразу же после начала разговора, – как адвокат советует З. построить стену, разбежаться и убить себя об эту стену (особый цинизм ситуации в том, что пожелание «убить себя об стену» является устойчивым слэнговым выражением, распространенным в молодежной антикультуре, что делает эти слова для З. вдвойне неприятными и обидными), – как адвокат, склоняя З. к тому, чтобы он отказался от своих вещей в пользу его доверителя К. (по сути «подарил» их), красочно расписывает З. перспективы его обращения в суд за защитой своих прав и законных интересов: по словам адвоката, З. будет судиться полгода и еще год «бегать» за приставами, так что будет лучше, чтобы он оставил свои вещи К. Заявитель спрашивает, что имел в виду адвокат – то, что судебная система в РФ в принципе не способна к быстрой и эффективной защите прав граждан, или то, что он сделает все возможное к максимальному затягиванию процесса и исполнительного производства, укрывательству предмета спора от судебных приставов? Учитывая последующие высказывание адвоката о том, что раньше можно было договориться, но теперь здесь он (адвокат), на ум З. приходит, прежде всего, второй вариант. Шокированный общением с адвокатом С., З. решил более подробно разузнать об адвокате и на его странице в Интернете (распечатка приложена к жалобе), и вот что пишет адвокат: «Против Вас в уголовном деле работает команда специалистов: оперуполномоченные, дознаватель, следователь, прокурор, адвокат противоположной стороны. И все эти обученные, профессионально подготовленные люди имеют одну цель – отправить Вас на скамью подсудимых»; З. указывает, что этот распространенный среди неопределенного круга лиц текст подрывает авторитет государственной власти, поскольку указанная команда специалистов по закону обязана собирать все доказательства, как уличающие, так и оправдывающие обвиняемого; лично З. становиться понятным, что адвокат уже поделил людей на хороших и тех, кого надо «прессовать» и советовать «убиться об стену», и З. попал во вторую категорию всего лишь потому, что случайно его вещи оказались в квартире, по поводу которой идет судебное разбирательство с участием доверителя адвоката С. Заявитель указывает, что «объявленный В.В. Путиным курс на судебную и правовую реформу, поддержанный Президентом РФ Д.А. Медведевым, предусматривает оказание гражданам эффективной и квалифицированной юридической помощи. Невозможно осуществить эти преобразования без сильной адвокатуры, в рядах которой должны находиться лишь самые достойные лица, поддерживающие престиж и честь адвокатской профессии. А лица не достойные высокого звания адвоката, должны искать точку приложения своих сил где-нибудь в другом месте». З. просит рассмотреть его жалобу по существу и применить к адвокату С. предусмотренные законом меры воздействия.

К жалобе гражданина З. приложены запись телефонного разговора на дискете (компьютерный файл) и распечатка Интернет-страницы с информацией об адвокате С.

…Давая объяснения в заседании Квалификационной комиссии 11 марта 2009 г., гражданин З. полностью подтверждил доводы своей жалобы на адвоката С., дополнительно пояснил, что данный ему адвокатом С. совет «построить стену» и «убить себя об эту стену» – это не самое главное в жалобе; З. сильно возмутило то, что были противоправные действия, связанные с удержанием его имущества, в которых участвовал адвокат С.; вещи З., вернее, вещи его дочери, ему вернули к 20-м числам января 2009 г.; номер мобильного телефона адвоката С.; два телефонных разговора с адвокатом С. продолжительностью 0.43 мин. и 11.49 мин., которые З. записал на диктофон своего мобильного телефона, состоялись 16 декабря 2008 г. в 14.28.43 час. и в 14.29.55 час.; подлинная запись телефонного разговора до сих пор хранится на диске его мобильного телефона; через компьютер З. скопировал эту запись на лазерный диск, который приложил к своей жалобе; З. подтвердил, что на диске записаны 2 его разговора с адвокатом С., состоявшиеся 16 декабря 2008 г. днем примерно в 14.30 час.; именно З. звонил на мобильный телефон адвоката С., инициатором телефонного разговора был З.; З. представлена детализация вызовов по абоненту за период с 01.12.2008 по 25.12.2008 г., это номер его мобильного телефона, он оформлен на К., который в 2003 году подарил З. сим-карту компании «Мегафон» в безвозмездное пользование. З. не настаивал на прослушивании аудиозаписи в заседании Квалификационной комиссии, поскольку ему неприятно вновь слушать этот разговор.

Давая объяснения в заседании Квалификационной комиссии 11 марта 2009 г., адвокат С. указал, что он ознакомлен с представлением Управлению Минюста РФ по Москве, с жалобой гражданина З., также он прослушал разговор, записанный на лазерный диск, который З. приложил к своей жалобе; вначале адвокат С. указал на представление им письменных объяснений, которые он подтверждает, дополнительно пояснил, что у него профессиональные контакты с заявителем З., в том числе по телефону, были не раз и не два, но разговор, запись которого представлена, - это не с адвокатом С.; затем адвокат С. уточнил, что номер мобильного телефона 8-916-9102999 принадлежит ему, что он не отрицает, что 16 декабря 2008 г. перезванивался с З., что не задумывался над тем, может ли Квалификационная комиссия назначить в рамках дисциплинарного производства фоноскопическую (фонографическую) экспертизу для выяснения того, чьи голоса звучат на записи, что он не исключает, что на представленной З. записи звучит его, адвоката С., голос. Дополнительно адвокат С. указал, что, по его мнению, З. обратился с жалобой не для того, чтобы защитить себя, а потому, что он – противник доверителя адвоката С. в процессе; вещи, которые З. хотел забрать, он забрал, адвокат С. ему в этом содействовал; первоначально иск З. к К. заочным решением мирового судьи 332 судебного участка Б. судебного района был удовлетворен в полном объеме – взыскано 28 тыс. руб., но после отмены заочного решения при новом рассмотрении иск был удовлетворен частично – взыскано около 2,5 тыс. руб. Адвокат С. не настаивал на прослушивании аудиозаписи в заседании Квалификационной комиссии, поскольку при ознакомлении с материалами дисциплинарного производства он эту запись прослушал.

Выслушав объяснения гражданина З., адвоката С., изучив письменные материалы дисциплинарного производства, обсудив доводы представления Управления Министерства юстиции Российской Федерации по Москве от Управления Министерства юстиции Российской Федерации по Москве от 28 января 2009 г. № 155/09, основанного на жалобе гражданина З. от 23 декабря 2008 г., Квалификационная комиссия, проведя голосование именными бюллетенями, пришла к следующим выводам.

Адвокат при осуществлении профессиональной деятельности обязан соблюдать Кодекс профессиональной этики адвоката. За неисполнение либо ненадлежащее исполнение своих обязанностей адвокат несет ответственность, предусмотренную Федеральным законом «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации» (пп. 4 п. 1 ст. 7; п. 2 ст. 7 названного Закона).

В соответствии с п. 1 ст. 23 Кодекса профессиональной этики адвоката разбирательство в квалификационной комиссии адвокатской палаты субъекта Российской Федерации осуществляется на основе принципов состязательности и равенства участников дисциплинарного производства.

При рассмотрении дисциплинарного производства, носящего публично-правовой характер, Квалификационная комиссия исходит из презумпции добросовестности адвоката, обязанность опровержения которой возложена на заявителя (участника дисциплинарного производства, требующего привлечения адвоката к дисциплинарной ответственности), который должен доказать те обстоятельства, на которые он ссылается как на основания своих требований.

Однако таких доказательств заявителем Квалификационной комиссии не представлено.

В жалобе З. утверждает, что адвокат С. в телефонном разговоре советует З. построить стену, разбежаться и убить себя об эту стену, а особый цинизм ситуации в том, что пожелание «убить себя об стену» является устойчивым слэнговым выражением, распространенным в молодежной антикультуре, что делает эти слова для З. вдвойне неприятными и обидными.

В этой связи Квалификационная комиссия отмечает, что идиома «убить себя об стену» как фразеологизм или устойчивое словосочетание в словарях русского языка, в т.ч. жаргона и сленга не зафиксирована, это просто разговорное выражение, которое может употребляться для обозначения ситуации – прекращения функционирования чего-либо путем наталкивания на некую преграду (реальную или мифическую, виртуальную, например; «убить диск компьютера», «убить, снести старое программное обеспечение» и т.д.), то есть у этого выражения нет какого-либо одного устойчивого значения, оно может трактоваться, как угодно, исходя из контекста и вкладываемого в него смысла, при этом говорящий может вкладывать и какой-то свой собственный смысл, который может пояснить только он (например, что это – языковая игра, метафора, троп или виртуальный образ ситуации, которая сложилась в деле и т.п.), а слушающий может понять это выражение совсем иначе, может обидеться на тот смысл, который лично для него актуализировался в силу его уровня культуры, фоновых знаний, которые могут быть совершенно отличны от уровня культуры и фоновых знаний говорившего, употребившего многозначное выражение, но который не имел намерения кого-то обижать, а лишь хотел красочно что-то изобразить.

Изучив составленную секретарем Квалификационной комиссии расшифровку телефонного разговора, переписанного З. с диска его мобильного телефона на лазерный диск, Квалификационная комиссия установила, что текст речи собеседника гражданина З. передан последним в жалобе неточно, собеседник не советует З. «построить стену, разбежаться и убить себя об эту стену». Примерно в середине седьмой минуты разговора З. с использованием в переносном значении жаргонного слова, означающего в прямом значении процесс дефекации, на реплику своего собеседника о том, что при решении вопроса о получении (вывозе) вещей нужно ориентироваться на все обстоятельства, сообщает собеседнику, что его, З., просто не интересуют никакие обстоятельства, ему просто нет до них дела, потому что он хочет получить вещи своего ребенка, который остался без зимних вещей, спит в чужой кровати, а не в своей, и спрашивает у собеседника: «И вот как Вы мне другие обстоятельства важнее найдете? Есть важнее?» В ответ на поставленный З. вопрос его собеседник, обыгрывая также в переносном значении употребленное З. жаргонное слово, говорит, что З. может не быть никакого дела до стены, потому что за ней его ребенок, и З. может разбежаться и головой об эту стену удариться, при этом он разобьет голову, но не получит ничего для своего ребенка, поэтому в любом случае нужно искать разумные пути и не нужно употреблять таких жаргонных слов относительно того, что интересует и что не интересует З., до чего ему есть, а до чего ему нет дела.

Таким образом, гражданин З. первый употребил в своей речи в целях придания ей повышенной экспрессии в переносном значении жаргонное слово, означающее в прямом значении процесс дефекации, а его собеседник лишь обыграл это слово в ответной реплике, ориентируясь на уровень речи (языковых навыков) З.

Кроме того, никаких претензий к адвокату С. по факту использования им в разговоре с З. жаргонного слова последний в жалобе не высказал.

Как усматривается из расшифровки диалога, никаких советов построить стену, разбежаться и убить себя об эту стену собеседник гражданина З. ему не дает. В то же время, Квалификационная комиссия отмечает, что в русском литературном языке существует общеизвестный фразеологизм «биться головой об стену», означающий выражение отчаяния, бессилия, невозможности что-либо предпринять, чтобы выйти из затруднительного, тяжелого или безвыходного положения (см. Фразеологический словарь русского языка / Под ред. А.И. Молоткова. М.: Русский язык, 1987. Изд. 4-е, стереотипное. С. 34). Именно в данном значении собеседником гражданина З. употреблен указанный фразеологизм, указано на тщетность, бессмысленность попыток неконструктивного решения возникшего между К. и З. спора, предложено искать пути его конструктивного решения.

Ничем не подтверждаются и содержащиеся в жалобе З. утверждения о том, что якобы адвокат С. предпринимал попытки оказания психологического давления на З. недозволенными методами с целью получения преимуществ для своего доверителя К., что адвокат С. склонял З. к тому, чтобы он отказался от своих вещей в пользу его доверителя К. (по сути «подарил» их) и т.д.

Наоборот из расшифровки записи телефонного разговора усматривается, что собеседник гражданина З., который, по утверждению гражданина З., является адвокатом С., советует гражданину З. стремиться к конструктивному выходу из сложной конфликтной ситуации, предлагает оказать профессиональные посреднические услуги в общении с К., в конце разговора собеседник гражданина З. предлагает последнему позвонить ему «примерно часиков в 9 вечера» и продиктовать список вещей, которые он хочет забрать, чтобы собеседник мог обсудить этот вопрос с К. Из представленной З. Детализации вызовов по абоненту следует, что в этот же день 16 декабря 2008 г. в 21.12.47 час. З. звонил на номер мобильного телефона, принадлежащий адвокату С.

Утверждение гражданина З. о том, что адвокат С. нарушил нормы законодательства об адвокатской деятельности и адвокатуре и(или) Кодекса профессиональной этики адвоката тем, что «красочно расписывал З. перспективы его обращения в суд за защитой своих прав и законных интересов» («З. будет судиться полгода и еще год «бегать» за приставами, так что будет лучше, чтобы он оставил свои вещи К.»), является ошибочным, поскольку прогностическое описание адвокатом С. перспектив движения гражданского дела по судебным инстанциям сделано в корректной форме и основано на знании им как профессиональным представителем преимуществ и недостатков судебного способа защиты законных прав и охраняемых законом интересов, кроме того, предложение урегулировать спорные правоотношения путем переговоров (без обращения с иском в суд) также является законным способом защиты прав и охраняемых законом интересов.

Квалификационная комиссия отмечает, что адвокат С. в письменных объяснения и первоначально в устных объяснения в заседании Квалификационной комиссии отрицал принадлежность ему, С., голоса собеседника гражданина З. на представленной последним аудиозаписи телефонного разговора. Однако после выяснения вопроса о том, что адвокат С. владеет знаниями о современных возможностях судебной фоноскопической (фонографической) экспертизы, последний фактически признал, что на аудиозаписи звучит его, адвоката С., голос. Считая назначение Квалификационной комиссией экспертизы не только не противоречащим, но и соответствующим Федеральному закону «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации» и Кодексу профессиональной этики адвоката способом проверки доказательств, представленных участниками дисциплинарного производства, Квалификационная комиссия признала в данном конкретном случае назначение фоноскопической (фонографической) экспертизы излишним, поскольку вне зависимости от того, кому принадлежит звучащий на аудиозаписи голос собеседника гражданина З., содержание и форма разговора не свидетельствуют о наличии в поведении собеседника гражданина З. нарушения норм законодательства об адвокатской деятельности и адвокатуре и(или) Кодекса профессиональной этики адвоката.

По поводу содержащихся в сообщении заявителя утверждений о том, что адвокат С. допускал неоднократные оскорбительные высказывания в адрес З. и в адрес его семьи, Квалификационная комиссия отмечает, что в ее компетенцию не входит решение вопроса о наличии в действиях (бездействии) адвокатов признаков уголовно-наказуемого деяния (см. ст. 130 УК РФ).

Поводом к возбуждению настоящего дисциплинарного производства в соответствии с пп. 3 п. 1 ст. 20 Кодекса профессиональной этики адвоката послужило представление, внесенное в Адвокатскую палату г. Москвы органом государственной власти, уполномоченным в области адвокатуры – Управлением Министерства юстиции Российской Федерации по г. Москве от 28 января 2009 г. № 155/09 (а не жалоба гражданина З., которая, сама по себе, допустимым поводом к возбуждению дисциплинарного производства в отношении адвоката С., в силу положений п. 1 ст. 20 Кодекса профессиональной этики адвоката, не является). В представлении содержалась просьба рассмотреть в рамках дисциплинарного производства жалобу З. на некорректное поведение адвоката С. Согласно п. 4 ст. 23 Кодекса профессиональной этики адвоката, разбирательство в комиссии осуществляется в пределах тех требований и по тем основаниям, которые изложены в представлении; изменение предмета и (или) основания представления не допускается.

С учетом изложенного в рамках настоящего дисциплинарного производства Квалификационная комиссия не вправе проверять вопрос о том, соблюдены ли адвокатом С. нормы законодательства об адвокатской деятельности и адвокатуре и(или) Кодекса профессиональной этики адвоката, в том числе ст. 17 Кодекса, при размещении в сети Интернет на сайте, имеющем доменное имя информации о себе как об адвокате, поскольку данная информация не имеет никакого отношения к взаимоотношениям адвоката С. и гражданина З., описанным в жалобе последнего.

Вместе с тем, Квалификационная комиссия напоминает адвокату С., что информация об адвокате и адвокатском образовании допустима, если она не содержит: 1) оценочных характеристик адвоката; 2) отзывов других лиц о работе адвоката; 3) сравнений с другими адвокатами и критики других адвокатов; 4) заявлений, намеков, двусмысленностей, которые могут ввести в заблуждение потенциальных доверителей или вызывать у них безосновательные надежды (п. 1 ст. 17 Кодекса профессиональной этики адвоката), поэтому даже при возникновении не могущих иметь юридических последствий претензий к соблюдению адвокатом правил распространения информации о себе, адвокату обязательно следует провести ревизию распространяемой с его ведома информации, например, подумать об обоснованности употребления в информационном сообщении выражения «уголовный адвокат» как разъяснения выражения «адвокат по уголовным делам».

Таким образом, в исследованных Квалификационной комиссией доказательствах отсутствуют данные о нарушении адвокатом С. норм законодательства об адвокатской деятельности и адвокатуре и/или Кодекса профессиональной этики адвоката.

На основании изложенного Квалификационная комиссия Адвокатской палаты города Москвы, руководствуясь п. 7 ст. 33 Федерального закона «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации» и пп. 2 п. 9 ст. 23 Кодекса профессиональной этики адвоката, выносит заключение о необходимости прекращения дисциплинарного производства в отношении адвоката С. вследствие отсутствия в его действиях (бездействии), описанных в представлении Управления Министерства Юстиции Российской Федерации по Москве от 28 января 2009 г. №и 155/09, основанном на жалобе гражданина З. от 23 декабря 2008 г., нарушения норм законодательства об адвокатской деятельности и адвокатуре и Кодекса профессиональной этики адвоката.
   
Совет согласился с мнением квалификационной комиссии.