Федеральная палата адвокатов

19 ноября 2008 г. федеральный судья П. районного суда г. Москвы О. направила в Адвокатскую палату г. Москвы сообщение, указав, что судом под председательством федерального судьи О. было рассмотрено в открытом судебном заседании дело по обвинению К., 1987 года рождения, не судимого, в совершении преступления, предусмотренного ч. 3 ст. 30, п. «г» ч. 2 ст. 161 УК РФ; приговором суда от 19 ноября 2008 г. К. был признан виновным и осужден за совершение данного преступления; судебные заседания по делу неоднократно откладывались по ходатайству защиты или в связи с ее неявкой в судебное заседание:
– 09 сентября 2008 г. адвокат С., которая была уведомлена о дате слушания дела должным образом, в суд не явилась и не представила уважительных причин своей неявки, таким образом, сорвала судебное заседание;
– во время судебного заседания 29 октября 2008 г. адвокат С. вела себя недостойным образом, не соблюдая нормы адвокатской этики, проявляя неуважение к суду и другим участникам процесса, что выражалось в несоблюдении распорядка судебного заседания, неподчинении распоряжения председательствующего в судебном заседании; без ходатайства и разрешения председательствующего взяла с кафедры вещественное доказательство – сотовый телефон, который пыталась передать подсудимому, доставленному из ИЗ-77/1 УФСИН России по г. Москве, на замечание председательствующего не реагировала; в ходе судебного заседания 29 октября 2008 г. адвокатом С. было заявлено ходатайство об отложении судебного заседания;
– в судебные заседания, назначенные на 01, 06, 12 ноября 2008 г. адвокат С. не явилась, проявив неуважение к суду и другим участникам процесса, которые ждали адвоката, чтобы приступить к рассмотрению дела, судебные заседания были отложены, при полной явке всех остальных участников процесса, адвокат оставила своего доверителя•подсудимого К. без юридической помощи; с учетом того, что подсудимый К. по данному делу содержатся под стражей в условиях следственного изолятора, подсудимый возражал против слушания дела в отсутствие адвоката; когда 10 ноября 2008 г. суд позвонил адвокату С. с целью ее явки в судебное заседание 12 ноября 2008 г., она позволила себе общаться с федеральным судьей О. в вызывающе-грубом тоне, повышала голос, заявила, что она больна и в судебное заседание, назначенное на 12 ноября 2008 г., не явится, родственники подсудимого заявят отвод судье О.; когда адвокату С. было указано на недопустимость такого тона общения с судьей, она стала угрожать, что напишет жалобу на судью в Государственную Думу РФ; аналогичные высказывания в таком же тоне адвокат С. допустила и 11 ноября 2008 г. при разговоре по телефону с помощником судьи О., крича по телефону, что судья пожалеет о том, что избрала обвинительную позицию, что адвокат привлечет все свои связи, в том числе и Антикоррупционный комитет Государственной Думы РФ;
– 13 ноября 2008 г. в судебном заседании на замечания председательствующего адвокат С. отвечала в недопустимо грубой форме, оказывала давление на суд, после отложения дела по ее же ходатайству, стала заявлять ходатайства, позволяла себе оскорбительные высказывания в адрес председательствующего, в присутствии родственников подсудимого, после удаления его в совещательную комнату, опять угрожала в адрес председательствующего написанием жалоб;
– аналогичным образом адвокат вела себя в судебных заседаниях 17 и 19 ноября 2008 г., общалась в вызывающе-грубом тоне, повышала голос, данные судебные заседания откладывались по ходатайству адвоката С.; такое поведение адвоката С. создавало в зале судебного заседания нервозную обстановку, что негативно сказывалось на реализации участниками судебного разбирательства равенства права по предоставлению и исследованию доказательств; 19 ноября 2008 г. в связи с аналогичным поведением адвоката, которая на замечания председательствующего не реагировала, а отвечала - «Делайте мне хоть 40 замечаний», в судебном заседании был объявлен перерыв, и в зал судебного заседания были приглашены судебные приставы по обеспечению деятельности судов; далее судебное заседание продолжалось с участием судебного пристава.

Заявитель считает, что указанное непозволительное поведение адвоката С., а также неоднократный срыв судебных заседаний, указывает на демонстративное неуважение адвоката к суду и ненадлежащее осуществление им своих обязанностей по отношению к своему подзащитному, поскольку поведение адвоката С. лишало его квалифицированной юридической помощи и указывало на сознательное затягивание рассмотрения уголовного дела, по которому подсудимый содержался под стражей; подобные действия адвоката, как одного из участников судебного процесса, затрудняют рассмотрение дела по существу в судебном заседании и установление истины по делу, приводят к волоките при рассмотрении уголовных дел. Заявитель просит принять меры дисциплинарного воздействия к адвокату С. и указать ей на недопустимость подобного поведения, дискредитирующего органы адвокатуры.

… Выслушав объяснения адвоката С., изучив письменные материалы дисциплинарного производства, обсудив доводы сообщения (частного определения) федерального судьи П. районного суда г. Москвы О. от 19 ноября 2008 г., Квалификационная комиссия, проведя голосование именными бюллетенями, пришла к следующим выводам.

Адвокат при осуществлении профессиональной деятельности обязан честно, разумно, добросовестно, квалифицированно, принципиально и своевременно исполнять обязанности, отстаивать права и законные интересы доверителя всеми не запрещенными законодательством Российской Федерации средствами; соблюдать кодекс профессиональной этики адвоката (пп. 1 и 4 п. 1 ст. 7 Федерального закона «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации, п. 1 ст. 8 Кодекса профессиональной этики адвоката). За неисполнение либо ненадлежащее исполнение своих обязанностей адвокат несет ответственность, предусмотренную Федеральным законом «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации» (п. 2 ст. 7 названного Закона).

Участвуя или присутствуя на судопроизводстве, адвокат должен соблюдать нормы соответствующего процессуального законодательства, проявлять уважение к суду и другим участникам процесса (ч. 1 ст. 12 Кодекса профессиональной этики адвоката).

При невозможности по уважительным причинам прибыть в назначенное время для участия в судебном заседании, а также при намерении ходатайствовать о назначении другого времени для их проведения, адвокат должен заблаговременно уведомить об этом суд и согласовать с ним время совершения процессуальных действий (п. 1 ст. 14 Кодекса профессиональной этики адвоката).

В производстве П. районного суда г. Москвы находилось уголовное в отношении К., 19 ноября 2008 г. осужденного этим судом по ч. 3 ст. 30, п. «г» ч. 2 ст. 161 УК РФ к трем годам лишения свободы.

Первоначально уголовное дело было передано для рассмотрения федеральному судье М., которая 26 августа 2008 г. по результатам предварительного слушания назначила судебное разбирательство на 09 сентября 2008 г.

Впоследствии уголовное дело было передано в производство федеральному судье О., которая 09 сентября 2008 г. была занята рассмотрением другого уголовного дела, поэтому судебное заседание было отложено на 10 сентября 2008 г.

С 10 сентября по 19 ноября 2008 г. уголовное дело в отношении Комара В.С. рассматривалось П. районным судом г. Москвы в нескольких судебных заседаниях под председательством федерального судьи О. и закончилось вынесением обвинительного приговора. Защиту подсудимого на основании соглашения об оказании юридической помощи осуществляла адвокат С.

Заявитель утверждает, что 09 сентября 2008 г. адвокат С. не явилась в судебное заседание и не представила уважительных причин своей неявки, а 01, 06 и 12 ноября 2008 г. не явилась в судебные заседания, утверждая, что больна, при этом общалась по телефону с судьей и ее помощником в вызывающе грубом тоне, повышала голос, угрожала написанием жалоб на судью в Государственную Думу РФ. Также заявитель утверждает, что 29 октября, 13, 17 и 19 ноября 2008 г. адвокат С. на замечания председательствующего отвечала в недопустимо грубой форме, повышала голос, оказывала давление на суд, угрожала в адрес председательствующего написанием жалоб, не соблюдала распорядок судебного заседания, не подчинялась распоряжениям председательствующего.

При рассмотрении дисциплинарного производства, носящего публично-правовой характер, Квалификационная комиссия исходит из презумпции добросовестности адвоката, обязанность опровержения которой возложена на заявителя (участника дисциплинарного производства, требующего привлечения адвоката к дисциплинарной ответственности), который должен доказать те обстоятельства, на которые он ссылается как на основания своих требований. Однако таких доказательств, например, копий протоколов судебных заседаний, заявителем не представлено.

Конституционный Суд РФ в определении от 15 июля 2008 г. № 456-О-О об отказе в принятии к рассмотрению жалобы граждан Плотникова Игоря Валентиновича и Хырхырьяна Максима Арсеновича на нарушение их конституционных прав частью четвертой статьи 29 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации указал, что «Часть четвертая статьи 29 УПК Российской Федерации, по своему буквальному смыслу и смыслу, придаваемому ей правоприменительной практикой, не исключает право суда оформить свое сообщение в адвокатскую палату в виде частного определения или постановления. Сообщение суда (судьи) в адрес адвокатской палаты является одним из поводов для возбуждения дисциплинарного производства в отношении адвоката (подпункт 4 пункта 1 статьи 20 принятого Всероссийским съездом адвокатов 31 января 2003 года Кодекса профессиональной этики адвоката в редакции от 5 апреля 2007 года). Установление же оснований для привлечения адвоката к дисциплинарной ответственности отнесено законодателем к компетенции органов адвокатского сообщества, для которых частное определение или постановление суда не имеет преюдициальной силы (подпункт 9 пункта 3, пункт 7 статьи 31, пункт 7 статьи 33 Федерального закона от 31 мая 2002 года № 63-ФЗ «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации»)».

Данные адвокатом С. пояснения о том, что 09 сентября 2008 г. она явилась в П. районный суд г. Москвы, и при этом рассмотрение уголовного дело в отношении К. было отложено на 10 сентября 2008 г. по причине занятости судьи О. в другом процессе, заявителем не опровергнуто.

По обстоятельствам неявок в судебные заседания 01, 06 и 12 ноября 2008 г. адвокат С. пояснила, что в указанные дни была временно нетрудоспособна, что подтверждается представленной ею ксерокопией листка нетрудоспособности. Также адвокат пояснила, что уведомляла суд о невозможности явки по причине болезни, в том числе через адвоката М., который 31 октября 2008 г. передал факсом ее заявление об отложении слушания дела до выздоровления С. с приложением копии больничного листа; такое же заявление было передано матерью подзащитного – К. через экспедицию суда. Данные адвокатом С. объяснения заявителем не опровергнуты.

Равным образом, заявителем не представлено никаких объективных доказательств нарушения адвокатом С. норм профессиональной этики в судебных заседаниях 29 октября, 13, 17 и 19 ноября 2008 г.

По всем доводам сообщения заявителя адвокатом С. даны подробные пояснения, которые Квалификационная комиссия признает убедительными.

Квалификационная комиссия не исключает, что в отстаивании интересов доверителя адвокат может проявлять не всегда утраивающую суд активность – заявлять многочисленные ходатайства, возражения на действия председательствующего и т.д., однако это не может свидетельствовать о нарушении адвокатом норм законодательства об адвокатской деятельности и адвокатуре и(или) Кодекса профессиональной этики адвоката, поскольку такие способы реализации адвокатом-защитником своих процессуальных прав предусмотрены уголовно-процессуальным законодательством (ст. 53, 243 ч. 3, ст. 248 и др. УПК РФ), а адвокат обязан честно, разумно и добросовестно отстаивать права и законные интересы доверителя всеми не запрещенными законодательством Российской Федерации средствами (пп. 1 п. 1 ст. 7 Федерального закона «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации»).

Европейский Суд по правам человека в постановлении по делу П.С. против Нидерландов (жалоба № 39657/98) от 28 октября 2003 г. указал, что пределы допустимой критики в некоторых обстоятельствах могут быть более широкими, когда ее объектами являются должностные лица государства, и правовая оценка сделанных адвокатом заявлений не должна приводить к так называемому «замораживающему эффекту» в отношении исполнения адвокатом своих профессиональных обязанностей и защиты интересов клиентов в будущем (Бюллетень Европейского Суда по правам человека. 2004. № 2).

Сообщение адвокатом судье, что он будет обжаловать его действия (бездействие) в различные государственные органы, исходя из своей сути, также не может быть признано нарушающим нормы законодательства об адвокатской деятельности и адвокатуре и(или) Кодекса профессиональной этики адвоката.

По поводу содержащихся в сообщении заявителя утверждений о том, что 13 ноября 2008 г. в судебном заседании адвокат С. позволяла себе оскорбительные высказывания в адрес председательствующего, Квалификационная комиссия отмечает, что в ее компетенцию не входит решение вопроса о наличии в действиях участника судебного заседания признаков уголовно-наказуемого деяния (см. ч. 2 ст. 297 УК РФ).

На основании изложенного Квалификационная комиссия Адвокатской палаты города Москвы, руководствуясь п. 7 ст. 33 Федерального закона «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации» и пп. 2 п. 9 ст. 23 Кодекса профессиональной этики адвоката, выносит заключение о необходимости прекращения дисциплинарного производства в отношении адвоката С. вследствие отсутствия в ее действиях (бездействии), описанных в сообщении (частном определении) федерального судьи П. районного суда г. Москвы О. от 19 ноября 2008 г., нарушения норм законодательства об адвокатской деятельности и адвокатуре и Кодекса профессиональной этики адвоката.

Совет согласился с мнением квалификационной комиссии.