Федеральная палата адвокатов

22 мая 2007 г. в Адвокатскую палату г. Москвы из Управления Федеральной регистрационной службы по Москве в соответствии с пп. 9 п. 3 ст. 31 Федерального закона «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации» поступило представление от 17 мая 2007 г. № 2007/77-15091 (вх. № 1472), в котором поставлен вопрос о рассмотрении обращения начальника ФГУ ИЗ-75/1 И. о нарушении адвокатом Д., осуществляющим защиту Х., Федерального закона «О содержании под стражей подозреваемых и обвиняемых в совершении преступлений», а также требований Правил внутреннего распорядка следственных изоляторов уголовно-исполнительной системы (утв. Приказом Минюста РФ № 189 от 14.10.2005 г.), в части порядка передачи корреспонденции лицам, содержащимся под стражей в следственных изоляторах через цензуру со стороны администрации учреждения.

В поступившем в Адвокатскую палату г. Москвы вместе с представлением ГУ Росрегистрации по Москве от 17 мая 2007 г. № 2007/77-15091 обращении Начальника ФГУ ИЗ-75/1 И. от 24 апреля 2007 г. № 77/4653 указано: «Информирую Вас о том, что 23 апреля 2007 г. в СИЗО № 1 при визуальном осмотре личных вещей адвоката Д. … администрацией учреждения был обнаружен конверт, в котором находились два листа бумаги формата А-4 с печатным текстом, содержание которого не относилось к материалам уголовного дела его подзащитного Х. Указанные документы в установленном порядке нами направлены в адрес органа, в производстве которого находится уголовное дело. В действиях адвоката Д. усматривается игнорирование требований п. 2 ст. 0 Федерального закона «О содержании под стражей подозреваемых и обвиняемых в совершении преступлений», № 103-ФЗ от 21 июня 1995 г., а также требований главы 8 п. 81 Правил внутреннего распорядка СИЗО, утвержденных приказом Минюста России от 14 октября 2005 года № 189, в части порядка передачи корреспонденции лицам, содержащимся под стражей в следственных изоляторах через цензуру со стороны администрации учреждения. В связи с изложенным, прошу дать правовую оценку действиям адвоката Д., исходя из требований ч. 1 ст. 10 Кодекса профессиональной этики адвоката, выразившимся в нелегальном проносе в следственный изолятор документов к своему подзащитному».

… Изучив письменные материалы дисциплинарного производства, обсудив доводы представления Управления Федеральной регистрационной службы по Москве от 17 мая 2007 г. № 2007/77-15091, основанного на сообщении Начальника ФГУ ИЗ-75/1 И. от 24 апреля 2007 г. № 77/4653, Квалификационная комиссия, проведя голосование именными бюллетенями, пришла к следующим выводам.

Адвокат при осуществлении профессиональной деятельности обязан честно, разумно и добросовестно отстаивать права и законные интересы доверителей всеми не запрещенными законодательством Российской Федерации средствами, соблюдать Кодекс профессиональной этики адвоката. Закон и нравственность в профессии адвоката выше воли доверителя, никакие пожелания, просьбы или указания доверителя, направленные к несоблюдению закона или нарушению правил, предусмотренных Кодексом профессиональной этики адвоката, не могут быть исполнены адвокатом. За неисполнение либо ненадлежащее исполнение своих обязанностей адвокат несет ответственность, предусмотренную Федеральным законом «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации» (пп. 1 и 4 п. 1 ст. 7; п. 2 ст. 7 названного Закона, п. 1 ст. 10 Кодекса).

Согласно Правилам внутреннего распорядка следственных изоляторов уголовно-исполнительной системы, утв. Приказом Министра юстиции РФ от 14 октября 2005 г. № 189 в соответствии со ст. 16 Федерального закона от 15 июля 1995 г. № 103-ФЗ «О содержании под стражей подозреваемых и обвиняемых в совершении преступлений»:

«Подозреваемым и обвиняемым разрешается отправлять и получать телеграммы и письма без ограничения их количества» (п. 80); «Отправление и получение подозреваемыми и обвиняемыми телеграмм и писем осуществляется за их счет через администрацию СИЗО… Переписка подозреваемых и обвиняемых подвергается цензуре» (п. 81);

«Подозреваемым и обвиняемым предоставляются свидания с защитником в порядке, предусмотренном действующим законодательством Российской Федерации» (п. 144); «Свидания подозреваемого или обвиняемого с защитником осуществляются наедине без разделительной перегородки и без ограничения их количества и продолжительности. Свидания могут проводиться в условиях, позволяющих сотруднику СИЗО видеть подозреваемого или обвиняемого и защитника, но не слышать» (п. 145); «Лицам, получившим разрешения на свидания с подозреваемыми или обвиняемыми, запрещается проносить в СИЗО и пользоваться во время свидания техническими средствами связи, компьютерами, кино-, фото-, аудио-, видео- и множительной аппаратурой без разрешения начальника СИЗО или лица, его замещающего» (п. 146); «Основаниями для досрочного прекращения свидания являются: - попытка передачи подозреваемому или обвиняемому запрещенных предметов, веществ и продуктов питания; - попытка передачи лицами, прибывшими на свидание, сведений, которые могут препятствовать установлению истины по уголовному делу или способствовать совершению преступления» (п. 147).

По мнению заявителя адвокат Д., прибыв  23 апреля 2007 г. в СИЗО № 1 для свидания со своим подзащитным Х., нарушил требования Федерального закона «О содержании под стражей подозреваемых и обвиняемых в совершении преступлений», и утвержденных на его основе Правил внутреннего распорядка следственных изоляторов уголовно-исполнительной системы в части порядка передачи корреспонденции лицам, содержащимся под стражей в следственных изоляторах через цензуру со стороны администрации учреждения.

Свои доводы заявитель основывает на том, что в бумагах, с которыми адвокат Д. 23 апреля 2007 г. прибыл в следственный изолятор, находился незапечатанный конверт с двумя адресованными Х. письмами его несовершеннолетних детей («два листа бумаги формата А-4 с печатным текстом, содержание которого не относилось к материалам уголовного дела его подзащитного Х.»). Данный конверт, наряду с газетами, подготовленными учащимися Лицея-интерната к празднику «День Лицея», был обнаружен сотрудниками следственного изолятора при визуальном осмотре личных вещей (бумаг) адвоката Д. до начала свидания с Х. Конверт с письмами и газеты по указанию сотрудников следственного изолятора адвокат Д. оставил в камере спецблока, в которой производился досмотр. Таким образом, непосредственно во время свидания с Х. при адвокате Д. не было конверта с письмами несовершеннолетних детей его подзащитного, адресованных отцу.

Квалификационная комиссия отмечает, что согласно приведенным выше положениям Правил внутреннего распорядка следственных изоляторов уголовно-исполнительной системы лицам, получившим разрешения на свидания с подозреваемыми или обвиняемыми, запрещается проносить в СИЗО без разрешения начальника СИЗО или лица, его замещающего, не любые предметы, а лишь технические средства связи, компьютеры, кино-, фото-, аудио-, видео- и множительную аппаратуру (п. 146). Этими же правилами предусмотрено, что попытка передачи лицами, прибывшими на свидание, подозреваемому или обвиняемому запрещенных предметов, веществ и продуктов питания, а также сведений, которые могут препятствовать установлению истины по уголовному делу или способствовать совершению преступления, являются основанием не к непредоставлению свидания, а к его прекращению (п. 147).

Таким образом, Квалификационная комиссия не может согласиться с утверждением заявителя о том, что сам факт нахождения в личных вещах (бумагах) адвоката Д. 23 апреля 2007 г. до начала свидания с его подзащитным Х. незапечатанного конверта с двумя адресованными Х. письмами его несовершеннолетних детей является нарушением положений Федерального закона «О содержании под стражей подозреваемых и обвиняемых в совершении преступлений» и Правил внутреннего распорядка следственных изоляторов уголовно-исполнительной системы в части порядка передачи корреспонденции лицам, содержащимся под стражей в следственных изоляторах через цензуру со стороны администрации учреждения.

В соответствии с п. 1 ст. 23 Кодекса профессиональной этики адвоката разбирательство в квалификационной комиссии адвокатской палаты субъекта Российской Федерации осуществляется на основе принципов состязательности и равенства участников дисциплинарного производства.

Доказательств того, что адвокат Д. передал или пытался передать своему содержащемуся под стражей подзащитному Х. письма его близких родственников (несовершеннолетних детей), минуя цензуру со стороны администрации учреждения, заявителем не представлено.

Дополнительно Квалификационная комиссия отмечает, что использование заявителем в своем представлении (обращении) термина «конверт, в котором находились два листа бумаги формата А-4 с печатным текстом, содержание которого не относилось к материалам уголовного дела его подзащитного Х.» не основано на положениях Федерального закона «О содержании под стражей подозреваемых и обвиняемых в совершении преступлений» и Правил внутреннего распорядка следственных изоляторов уголовно-исполнительной системы, поскольку термин «документы и записи, относящиеся к уголовному делу либо касающиеся вопросов реализации их прав и законных интересов» упоминается в названных Правилах лишь один раз при перечислении предметов первой необходимости, обуви, одежды и других промышленных товаров, а также продуктов питания, которые подозреваемые и обвиняемые могут иметь при себе, хранить, получать в посылках и передачах и приобретать по безналичному расчету (Приложение № 2), то есть данный термин не используется законодателем для регламентации поведения защитника (адвоката), прибывшего в следственный изолятор на свидание к подзащитному.

Исследовав доказательства, представленные участниками дисциплинарного производства на основе принципов состязательности и равенства их прав, Квалификационная комиссия приходит к выводу о том, что заявителем не представлено доказательств нарушения адвокатом Д. при описанных в представлении (обращении) обстоятельствах требований Федерального закона «О содержании под стражей подозреваемых и обвиняемых в совершении преступлений» и Правил внутреннего распорядка следственных изоляторов уголовно-исполнительной системы (утв. Приказом Минюста РФ № 189 от 14.10.2005 г.), а, следовательно, и норм законодательства об адвокатской деятельности и адвокатуре и(или) Кодекса профессиональной этики адвоката, в том числе его ст. 10 п. 1.
   
На основании изложенного Квалификационная комиссия Адвокатской палаты города Москвы, руководствуясь п. 7 ст. 33 Федерального закона «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации» и пп. 2 п. 9 ст. 23 Кодекса профессиональной этики адвоката, выносит заключение о необходимости прекращения дисциплинарного производства в отношении адвоката Д. по доводам представления Главного управления Федеральной регистрационной службы по Москве от 17 мая 2007 г. № 2007/77-15091, основанного на сообщении Начальника ФГУ ИЗ-75/1 И. от 24 апреля 2007 г. № 77/4653, вследствие отсутствия в действиях (бездействии) адвоката нарушения норм законодательства об адвокатской деятельности и адвокатуре и(или) Кодекса профессиональной этики адвоката.
   
Совет согласился с заключением Квалификационной комиссии.