Федеральная палата адвокатов

06 ноября 2006 г. Ч., содержащийся под стражей в ФГУ ИЗ-77/3 УФСИН России по г. Москве, обратился в Адвокатскую палату г. Москвы с жалобой, указав в ней, что 22 февраля 2006 г. ему был предоставлен адвокат по назначению П. для проведения следственных действий, предусмотренных ст. 217 УПК РФ, 15 мая 2006 г. Ч. было подано в межрайонную прокуратуру г. Москвы заявление о возбуждении уголовного дела в отношении старшего следователя Ж. по факту преступления, предусмотренного ст. 286, 303 УК РФ, – Ч. считал, что протокол допроса от 22 февраля 2006 г. был следователем сфальсифицирован; 10 августа 2006 г. на основании данного заявления была опрошена адвокат П., после чего было вынесено постановление об отказе в возбуждении уголовного дела, в котором, в том числе указано: «…В ходе допроса в качестве обвиняемого Ч. вину по предъявленному ему обвинению не признал, подтвердил ранее данные показания. Все это время Ч. задавал П. какие-то вопросы. После окончания допроса обвиняемого Ч., прочитав бланк, подписал его. Затем адвокат П. стала читать написанное, но поскольку Ч. все время отвлекал ее вопросами, П., прочитав бланк, подписать его забыла. Никаких документов в уголовном деле Жданов не подменял, все следственные действия проводил в соответствии с УПК РФ, что может подтвердить П. …». Заявитель указывает, что на основании объяснений, данных адвокатом П., старшим следователем межрайонной прокуратуры С. было вынесено постановление об отказе в возбуждении уголовного дела в отношении старшего следователя Ж.; ссылаясь на Конституцию РФ, УПК РФ и адвокатскую этику, заявитель считает, что адвокат П. не имела права свидетельствовать против своего подзащитного, т.е. Ч.; указывает, что протокол допроса обвиняемого от 22 февраля 2006 г. адвокат П. не подписала, так как ее в тот момент уже не было. Заявитель просит принять во внимание действия адвоката П. и уведомить его о принятом в отношении данного адвоката решении.

22 ноября 2006 г. Президент Адвокатской палаты г. Москвы, руководствуясь ст. 31 Федерального закона «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации», возбудил дисциплинарное производство в отношении адвоката П. (распоряжение № 195), материалы которого направил на рассмотрение Квалификационной комиссии Адвокатской палаты г. Москвы.
   
…Изучив письменные материалы дисциплинарного производства, обсудив доводы жалобы Ч., Квалификационная комиссия, проведя голосование именными бюллетенями, пришла к следующим выводам.

Адвокат при осуществлении профессиональной деятельности обязан честно, разумно и добросовестно отстаивать права и законные интересы доверителей всеми не запрещенными законодательством Российской Федерации средствами, соблюдать Кодекс профессиональной этики адвоката. За неисполнение либо ненадлежащее исполнение своих обязанностей адвокат несет ответственность, предусмотренную Федеральным законом «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в РФ» (пп. 1 и 4 п. 1 ст. 7; п. 2 ст. 7 названного Закона).

Ч. обратился в межрайонную прокуратуру г. Москвы с заявлением о возбуждении уголовного дела в отношении старшего следователя Ж. по признакам преступлений, предусмотренных ст. 285, 286, 303 УК РФ, а именно по факту фальсификации, как считал заявитель, следователем протокола допроса обвиняемого Ч. от 22 февраля 2006 г.

22 февраля 2006 г. заведующий Адвокатской конторой  С. направил адвоката П. в ОВД Митино г. Москвы для осуществления защиты в порядке ст. 51 УПК РФ Ч.; полномочия адвоката удостоверялись ордером № 584 от 22 февраля 2006 г.

22 февраля 2006 г. Ч. было предъявлено обвинение  в совершении преступлений, предусмотренных ст. 325 ч. 2, п. «в» ч. 2 ст. 163, ч. 2 ст. 162 УК РФ, после чего он был допрошен в качестве обвиняемого.

Ч. утверждал, что 22 февраля 2006 г. адвокат П. участвовала в выполнении требований ст. 217 УПК РФ, но предъявление Ч. обвинения и допрос в качестве обвиняемого были произведены в отсутствие защитника, что, по мнению заявителя, подтверждалось отсутствием подписи адвоката П. в протоколе допроса обвиняемого. Наличие подписи этого адвоката в постановлении о привлечении Ч. в качестве обвиняемого последний считал не доказательством участия адвоката в предъявлении Ч. обвинения, а доказательством факта совершения должностных преступлений (в том числе фальсификации доказательств) следователем Ж.

В ходе проведения следователем межрайонной прокуратуры г. Москвы в порядке ст. 144 УПК РФ проверки по заявлению Ч. адвокат П. дала объяснения, в которых, не разглашая каких-либо конфиденциальных сведений, которые гипотетически могли быть ей сообщены ее бывшим доверителем Ч., описала свое участие в предъявлении Ч. 22 февраля 2006 г. обвинения и допросе его в качестве обвиняемого, отсутствие своей подписи в протоколе допроса обвиняемого объяснила забывчивостью и отвлечением на дачу пояснений на постоянно задававшиеся ей Ч. вопросы.

Суть претензий Ч. к адвокату П. сводится к тому, что, по мнению заявителя, дав объяснения по обстоятельствам предъявления Ч. 22 февраля 2006 г. обвинения и допроса его в качестве обвиняемого (расходящиеся с соответствующей версией Ч.), адвокат П. тем самым вопреки Конституции РФ, УПК РФ и адвокатской этике свидетельствовала против своего подзащитного.

«Адвокатской тайной являются любые сведения, связанные с оказанием адвокатом юридической помощи своему доверителю». «Адвокат не может быть вызван и допрошен в качестве свидетеля об обстоятельствах, ставших ему известными в связи с обращением к нему за юридической помощью или в связи с ее оказанием» (п. 1-2 ст. 8 Федерального закона «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации».

В уголовном судопроизводстве не подлежат допросу в качестве свидетелей: адвокат, защитник подозреваемого, обвиняемого – об обстоятельствах, ставших ему известными в связи с обращением к нему за юридической помощью или в связи с ее оказанием; адвокат – об обстоятельствах, которые стали ему известны в связи с оказанием юридической помощи (пп. 2, 3 п. 3 ст. 56 УПК РФ).

Адвокат не вправе давать свидетельские показания об обстоятельствах, которые стали ему известны в связи с исполнением профессиональных обязанностей (п. 6 ст. 6 Кодекса профессиональной этики адвоката).

В то же время, «без согласия доверителя адвокат вправе использовать сообщенные ему доверителем сведения в объеме, который адвокат считает разумно необходимым для обоснования своей позиции при рассмотрении гражданского спора между ним и доверителем или для своей защиты по возбужденному против него дисциплинарному производству или уголовному делу» (п. 4 ст. 6 Кодекса профессиональной этики адвоката).

Таким образом, в целях защиты по возбужденному против него дисциплинарному производству или уголовному делу адвокат вправе без согласия доверителя использовать в разумно необходимом объеме не только сведения об обстоятельствах, которые стали ему известны в связи с оказанием юридической помощи доверителю, но даже и сведения «сообщенные ему доверителем».

Как усматривается из материалов дисциплинарного производства, в своих объяснениях адвокат П. никаких сведений, сообщенных ей как адвокату доверителем Ч., гласности не предавала.

Признаки должностных преступлений, в том числе фальсификации доказательств по уголовному делу, в действиях следователя Ж. Ч. усматривал, в частности, в том, что постановление от 22 февраля 2006 г. о привлечении Ч. в качестве обвиняемого было подписано адвокатом П., которая, по утверждению заявителя, на самом деле 22 февраля 2006 г. не принимала участия в предъявлении обвинения и допросе обвиняемого Ч.

Уголовные дела о преступлениях, предусмотренных ст. 285, 286, 303 УК РФ являются делами публичного обвинения, то есть для их возбуждения (равно как и прекращения) волеизъявление потерпевшего правового значения не имеет.

Ч. в заявлении о возбуждении уголовного дела просил принять соответствующее решение только в отношении следователя Ж. Однако поскольку формально из документов усматривалось, что следственные действия с Ч. 22 февраля 2006 г. производились с участием адвоката П., то, следовательно, в случае подтверждения доводов Ч. об отсутствии адвоката при предъявлении обвинения, наличие в постановлении о привлечении Ч. в качестве обвиняемого подписи защитника – адвоката П. могло быть, среди прочего, объяснено как противоправными действиями следователя, так и противоправными действиями следователя, совершенными в соучастии с адвокатом.

Дав объяснения на этапе проверки в порядке ст. 144 УПК РФ заявления Ч. о возбуждении уголовного дела по факту совершения следователем Ж. 22 февраля 2006 г. преступлений, предусмотренных ст. 285, 286, 303 УК РФ, адвокат П. фактически защищала свои права и охраняемые законом интересы, что, по смыслу, п. 4 ст. 6 Кодекса профессиональной этики адвоката является допустимым.

Исследовав доказательства, представленные участниками дисциплинарного производства на основе принципов состязательности и равенства прав участников дисциплинарного производства, Квалификационная комиссия приходит к выводу о том, что адвокатом П. при обстоятельствах, описанных в жалобе ее доверителя Ч., не допущено нарушения норм законодательства об адвокатской деятельности и адвокатуре и(или) Кодекса профессиональной этики адвоката.
   
На основании изложенного Квалификационная комиссия Адвокатской палаты города Москвы, руководствуясь п. 7 ст. 33 Федерального закона «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации» и пп. 2 п. 9 ст. 23 Кодекса профессиональной этики адвоката, выносит заключение о необходимости прекращения дисциплинарного производства в отношении адвоката П. вследствие отсутствия в ее действиях (бездействии), описанных в жалобе Ч. от 06 ноября 2006 г., нарушения норм законодательства об адвокатской деятельности и адвокатуре и(или) Кодекса профессиональной этики адвоката.

Совет согласился с мнением квалификационной комиссии.