Федеральная палата адвокатов

…В поступившем из Управления Федеральной регистрационной службы по гор. Москве представлении утверждается, что адвокат М., «Приняв на себя защиту Х., обвиняемого по уголовному делу, …отказалась от его защиты и нарушила порядок уголовного судопроизводства».

По мнению автора представления, допущенные адвокатом М. нарушения заключаются в следующем.

Во-первых, адвокат М. отказалась от участия в следственных действиях по соответствующему уголовному делу и от ознакомления с его материалами, мотивировав свою позицию: в заявлении от 6 февраля 2007 г. – желанием своего подзащитного и ограниченностью предмета ее участия в деле вопросами защиты прав Х. в Европейском Суде по правам человека; в телеграмме от 16 февраля 2007 года – незаконным, по ее мнению, перенесении следственных действий в гор. Ч. и «грубым беспрецедентным нарушением прав Х. и его защиты».

Во-вторых, отказавшись от ознакомления с материалами соответствующего уголовного дела, «Какие-либо документы, подтверждающие занятость в других процессах и в международном суде М., проявляя неуважение к следственным органам, не предоставила».

В-третьих, «Являясь, как адвокат, профессиональным советником по правовым вопросам, М. не разъяснила своему подзащитному требования закона, когда и при каких обстоятельствах возможен отказ от защитника и что «особая необходимость» пользоваться услугами защитника, тем более, обвиняемым, содержащимся под стражей – необходимость «особая» и постоянная». Как говорится в представлении, адвокат М., «действуя вопреки законным интересам доверителя, поддержала и со ссылкой на него заявила» отказ от ознакомления с материалами уголовного дела, что «можно расценивать как принятие от обвиняемого поручения, имеющего заведомо незаконный характер»,

В-четвертых, адвокат М. отказалась «от подписки о недопустимости разглашения данных предварительного расследования и предупреждении об ответственности в соответствии со статьей 310 УК РФ…».

В представлении констатируется, что адвокатом М. допущены нарушения уголовно-процессуального законодательства, а также:
«пп. 1 и 4 ст. 7 Федерального закона «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации» (адвокат обязан честно, разумно и добросовестно отстаивать права и законные интересы доверителя всеми не запрещенными законодательством Российской Федерации средствами, а также соблюдать кодекс профессиональной этики адвоката), пп. 1 п. 4 статьи 6 Закона (адвокат не вправе принимать от лица, обратившегося к нему за оказанием юридической помощи, поручение в случае, если оно имеет заведомо незаконный характер);
п. 1 и п. 2 статьи 8 Кодекса профессиональной этики адвоката (при осуществлении профессиональной деятельности адвокат честно, разумно, квалифицированно, принципиально и своевременно исполняет свои обязанности, активно защищает права, свободы и интересы доверителей всеми не запрещенными законодательством средствами; уважает права других лиц); пп. 1 п. 1 статьи 9 Кодекса (адвокат не вправе действовать вопреки законным интересам доверителя), п. 2 статьи 13 Кодекса (адвокат, принявший в порядке соглашения поручение на осуществление защиты по уголовному делу, не вправе отказаться от защиты, кроме случаев, указанных в законе)».

В заседании Квалификационной комиссии представитель Генеральной прокуратуры Российской Федерации Л. полностью поддержал изложенное представление. Он заявил, что, по его мнению, отказ адвоката от участия в следственных действиях равносилен отказу от защиты. Отказываясь от ознакомления со всеми материалами уголовного дела и от подписки о неразглашении этих материалов, адвокат блокирует действия следователя по представлению ему документов, затягивает процесс, затрудняет доступ к правосудию как доверителя, так и других лиц. По мнению представителя Генеральной прокуратуры Российской Федерации, надобность в участии защитника в следственном действии определяют и следователь, и обвиняемый; для участия в выполнении требований статьи 217 УПК Российской Федерации (ознакомление обвиняемого и его защитника с материалами уголовного дела) обязаны явиться все допущенные защитники; адвокат не вправе отказываться от участия в следственных действиях в знак протеста против действительных или мнимых нарушений закона органами уголовного преследования.

Адвокат М. представила 29 мая 2007 г. письменные объяснения, в которых, в частности, говорится: «Возможность пользоваться услугами того или иного адвоката при ознакомлении с материалами является правом, а не обязанностью обвиняемого. В практическом смысле имеет значение лишь, чтобы работа по ознакомлению с материалами дела была организована таким образом, чтобы это не приводило к затягиванию процесса ознакомления… Кроме того, … ознакомление с материалами уголовного дела является правом, а не обязанностью обвиняемого. …Тем более, при участии в деле двух и более адвокатов за обвиняемым остается право выбора, с кем из них он желает знакомиться с материалами дела. …Считаю, что в соответствии с законом осуществляла и продолжаю осуществлять защиту Х. Недобросовестности при осуществлении защиты не допускала. Никаких претензий со стороны моего подзащитного никогда не высказывалось». В приложении 2 к этим своим объяснениям адвокат М. особо отмечает, «что по уголовному делу № 18/432766-07 подписка о неразглашении бралась у стороны защиты до того, как адвокаты были уведомлены о существовании этого уголовного дела. …Считаем, что преждевременное (до предоставления каких-либо данных в уголовном деле) отобрание у защиты подписки о неразглашении, при отсутствии каких-либо данных, следует расценивать как несоблюдение требований конституционных норм и необоснованное ограничение прав и свобод человека и гражданина» (с. 10 заявления в районный суд гор. Москвы от 10 апреля 2007 года).

…Давая устные объяснения в заседании Квалификационной комиссии, адвокат М. поддержала изложенную позицию. Она подчеркнула, что не знакомилась с материалами уголовного дела, однако и не отказывалась навсегда от ознакомления с соответствующими материалами; изучение ею материалов данного уголовного дела впоследствии не исключается. На данном этапе она сознательно избежала ознакомления с материалами уголовного дела, чтобы ей под предлогом отобранной подписки о неразглашении сведений не воспрепятствовали представить Европейскому Суду по правам человека необходимую для защиты законных интересов Х. информацию.

Представитель адвоката М. адвокат Ш. отметил, что, осуществляя защиту Х., адвокаты никогда не требовали от следствия обеспечить участие всех без исключения адвокатов в следственных действиях. Уголовное дело состоит из 127 томов, но ни разу ознакомление с его материалами не приостанавливалось из-за отсутствия адвокатов; затягивания процесса по вине защиты не было и не будет. Выезд нескольких адвокатов в город Ч. возлагает на обвиняемого чрезмерные расходы, и потому он сам вправе определить, кто из них необходим ему в каждый данный момент производства по делу.

Адвокат М. и ее представитель адвокат Ш. просили Квалификационную комиссию вынести заключение о необходимости прекратить дисциплинарное преследование М.

Квалификационная комиссия числит среди непреложных основ адвокатской профессии: запрет отказа от защиты; обязанность адвоката честно, разумно, добросовестно, квалифицированно, принципиально, активно отстаивать права и законные интересы доверителя всеми не запрещенными законом средствами; обязанность адвоката соблюдать требования закона и этические нормы. Деликатные отношения адвоката и доверителя требуют от законодателя и правоохранительных органов разумного баланса диспозитивного и императивного методов правового воздействия, сочетания частных и публичных интересов в сфере обеспечения гражданам юридической помощи. Конституционный Суд Российской Федерации справедливо подчеркнул, что «реализация права пользоваться помощью адвоката (защитника)… не может быть поставлена в зависимость от усмотрения должностного лица или органа, в производстве которого находится уголовное дело» (пункт 3 мотивировочной части определения от 8 февраля 2007 г. № 254-О-П по жалобе гражданина Д.Ф.Туктамышева).

Нельзя не отметить также, что при участии в процессе на стороне защиты нескольких адвокатов необходима организация их совместной профессиональной деятельности, и это обстоятельство создает в процессе качественно иную ситуацию в сравнении со случаями оказания юридической помощи обвиняемому единственным адвокатом.

В результате рассмотрения материалов дисциплинарного производства Квалификационная комиссия установила следующие факты и пришла к следующим выводам.

Адвокат М. подтвердила свои полномочия на «представление интересов Х. в Генеральной прокуратуре РФ» ордером № 6544 от 15 января 2007 г., что доказывает факт принятия ею поручения на защиту обвиняемого Х. 6 февраля 2007 года она письменно сообщила следователю: «В связи с заявлением моего подзащитного Х. об освобождении меня от ознакомления с материалами дела до возникновения в этом особой необходимости, прошу меня для участия в следственных действиях не приглашать. Учитывая предмет моей деятельности – представление интересов Х. в Европейском Суде по правам человека – моя дальнейшая деятельность с работой следственной группы не связана».

Квалификационная комиссия не усматривает в данном поступке адвоката М. нарушения требований законодательства об адвокатской деятельности и адвокатуре и норм профессиональной этики.

В соответствии с п. 12 ч. 4 ст. 47 и п. 7 ч. 1 ст. 53 УПК Российской Федерации ознакомление по окончании предварительного следствия со всеми материалами уголовного дела является правом, а не обязанностью обвиняемого и его защитника. Нежелание стороны воспользоваться признанным за нею правом не является «нарушением порядка уголовного судопроизводства», как ошибочно утверждает автор представления.

Как видно из надлежащим образом заверенной копии адресованного адвокату М. письма № 18/432766-07 от 7 февраля 2007 года старшего следователя по особо важным делам К., он предложил адвокату «реально участвовать в защите Х. или представить документы, подтверждающие… участие в международном суде, или расторгнуть соглашение на защиту Х.». Поскольку, как говорилось выше, адвокатом М. не нарушен порядок уголовного судопроизводства, ее нельзя упрекнуть в непредставлении следователю документов, подтверждающих занятость в других делах в период, на который приходилось ознакомление с материалами дела обвиняемого и его защитников. Своевременно уведомив следователя о нежелании на данном этапе воспользоваться своим правом на ознакомление с материалами уголовного дела, адвокат М. придерживалась манеры поведения, соответствующей деловому общению. Доказывать же уважительность причины, по которой сторона не пользуется тем или иным правом, и объяснять процессуальному противнику эту причину, защитник не обязан. Адвокат не мог принять предложение следователя «расторгнуть соглашение на защиту», ибо таким образом она преступила бы закон и этические правила профессии (ч. 7 ст. 49 УПК, подп. 6 п. 4 ст. 6 Федерального закона от 31 мая 2002 г. «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации», п. 2 ст. 13 Кодекса профессиональной деятельности адвоката).

Следует отметить, что адвокат М. не отказалась от данного права, но временно, как она пишет в заявлении от 6 февраля 2007 г., «до возникновения в этом особой необходимости», воздержалась от реализации соответствующей возможности. Такая возможность не была адвокатом безвозвратно утрачена, поскольку ознакомление с материалами уголовного дела допускается на последующих стадиях уголовного судопроизводства (ч. 3 ст. 227 УПК). Значит, законные интересы подзащитного под угрозу поставлены в данном случае не были.

Соответствующий шаг был предпринят адвокатом К.А.Москаленко не самочинно, а с учетом позиции доверителя. Обвиняемый Х. 6 февраля 2007 года в письменной форме уведомил следователя, что он «освободил… адвоката М. от ознакомления с материалами уголовного дела до момента, пока… в этом возникнет необходимость», поскольку предметом работы адвоката является «по настоящему делу только тема нарушения… прав, гарантированных Европейской Конвенцией о защите прав человека и основных свобод». Данная позиция закону не противоречит, а потому деятельное согласие с нею адвоката формой принятия от обвиняемого поручения, имеющего заведомо незаконный характер, не является.

Качество оказываемой адвокатом юридической помощи оценивается не органами уголовного преследования (в противном случае нарушился бы баланс прав и сил сторон в состязательном процессе), но доверителем, который при возникновении у него сомнений в квалифицированности адвоката вправе заменить приглашенного им адвоката, обратиться с жалобой в совет соответствующей адвокатской палаты. Доверитель адвоката М. в адресованном в Московскую городскую коллегию адвокатов и Генеральную прокуратуру Российской Федерации письме от 22 мая 2007 г. категорически заявляет: «Работой адвоката М. я удовлетворен. …Помощь при ознакомлении с материалами дела мне оказывают другие адвокаты и в дополнительной помощи от адвоката М. …мне не требуется. Таким образом, завершение работы по ознакомлению не будет задерживаться из-за моих адвокатов. …В настоящее время я защитой обеспечен».

В свете сказанного неверно утверждать, что адвокат М. воздержалась от ознакомления с материалами уголовного дела «в знак протеста». Содержание телеграммы, направленной ею 16 февраля 2007 года в адрес органов уголовного преследования, не изменяло заявленной за десять дней до того позиции защиты относительно ознакомления с материалами уголовного дела.

Квалификационная комиссия изучила имеющуюся в материалах дисциплинарного производства копию подписки о неразглашении данных предварительного расследования от 5 февраля 2007 г., в которой следователь отметил: «М. отказалась от подписи по мотиву того, что ей неизвестно дело, по которому отбирается подписка».

Данный мотив нашел подтверждение в заседании Квалификационной комиссии. Так, представитель Генеральной прокуратуры Российской Федерации Л., как и адвокат М., пояснили, что М., будучи защитником обвиняемого Х., участвовала в производстве по уголовному делу № 18/41-03. Как сообщил старший советник юстиции Л. и как говорится в постановлении судьи Б. районного суда гор. Москвы от 20 марта 2007 г., в кассационном определении Московского городского суда от 16 апреля 2007 г., 3 февраля 2007 года по этому уголовному делу были вынесены постановления о привлечении Х. и другого лица в качестве обвиняемых, после чего в тот же день из уголовного дела № 18/41-03 в отдельное производство для завершения предварительного расследования было выделено уголовное дело № 18/432766-07 в отношении тех же обвиняемых. Адвокат М. отрицала, что ей предъявлялось постановление о выделении уголовного дела. Представитель Генеральной прокуратуры Российской Федерации Л. не представил доказательств надлежащего уведомления адвоката М. о выделении уголовного дела № 18/432766-07 в период с 3 по 5 февраля 2007 года.

Кроме того, уголовно-процессуальное законодательство не предусматривает обязанности адвоката-защитника давать подписку о неразглашении материалов уголовного дела, кроме случая, когда в них содержится государственная тайна и защитник не имеет соответствующего допуска к указанным сведениям (ч. 5 ст. 49, ч. 3 ст. 53, ст. 161 УПК). Неисполнение обязанности, которую закон не возлагает на защитника, нарушением порядка уголовного судопроизводства не является. В устных объяснениях представитель Генеральной прокуратуры Российской Федерации Л. признал, что законодательством не предусмотрена санкция за отказ дать подписку о неразглашении почерпнутых из материалов уголовного дела сведений.

Наконец, адвокат М. воздержалась от ознакомления с материалами уголовного дела № 18/432766-07 и, следовательно, отобрание подписки практического смысла не имело.

Квалификационная комиссия отмечает, что вмененные адвокату М. поступки совершались в специфической ситуации участия в деле нескольких адвокатов, которые, с учетом позиции доверителя и исходя из его интересов, распределяли работу и сферы ответственности между собой. При этом доверитель был, судя по объяснениям адвокатов М. и Ш., личному письму Х. от 22 мая 2007 г., заинтересован: в нормальном, без проволочек, ходе процесса; в использовании труда адвокатов в соответствии с их профессиональной специализацией; в экономии средств и оплате проезда в город Ч. лишь тех адвокатов, чья помощь на данном этапе производства по делу наиболее эффективна. По делу по обвинению Х. обязательного участия защитника не требуется (ст. 51 УПК); уголовно-процессуальное законодательство не требует участия в следственных действиях всех без исключения защитников, приглашенных обвиняемым или назначенных для его защиты. Никаких доказательств причинения вреда разбираемыми поступками адвоката М. не представлено. Доверитель работой адвоката удовлетворен, не опровергнуты утверждения адвокатов М. и Ш. об отсутствии препятствий нормальному ходу предварительного следствия из-за поведения адвоката М.

Рассмотрев в условиях состязательности доводы сторон и имеющиеся доказательства, Квалификационная комиссия не усматривает в действиях адвоката М. нарушения законодательства и требований профессиональной этики.

На основании изложенного Квалификационная комиссия Адвокатской палаты города Москвы, руководствуясь п. 7 ст. 33 Федерального закона «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации» и пп. 2 п. 9 ст. 23 Кодекса профессиональной этики адвоката, выносит заключение о необходимости прекращения дисциплинарного производства в отношении адвоката М. вследствие отсутствия в действиях (бездействии) адвоката нарушения норм законодательства об адвокатской деятельности и адвокатуре и Кодекса профессиональной этики адвоката.

Совет согласился с мнением квалификационной комиссии.