Дмитрий Смородинов

Saчok, ок, проверим

Светлана Владиславна, спасибо за информацию - проверим, исправим

Начало положено! Скоро услышим о Кодексах принятых в Люберцах, Урюпинске, Магадане, Челябинске... Мало что ли городов в России-матушке?!P.S.: Не путайте средневековые костры с очагами современной культуры. (Л.С.Сухоруков)

Материал предоставлен "эж-Юрист"

В исполнительном производстве нередки ситуации, когда единственное имущество должника принадлежит ему на праве общей собственности. При обращении взыскания на долю должника в общем имуществе судебному приставу-исполнителю необходимо проследить соблюдение определенного порядка, ведь участники долевой собственности имеют преимущественное право покупки.

Имущество на праве общей собственности

В силу ч. 6 ст. 69 Федерального закона «Об исполнительном производстве» если должник имеет имущество, принадлежащее ему на праве общей собственности, то взыскание обращается на долю должника, определяемую в соответствии с этим Законом.

Такие ситуации чаще всего возникают при обращении взыскания на имущество супругов, которое находится у них в совместной собственности. В данном случае согласно ст. 38 СК РФ по требованию кредитора может быть произведен раздел имущества супругов для обращения взыскания на долю должника в общем имуществе.

Правом обращения в суд с заявлением о разделе имущества обладает кредитор, а не судебный пристав-исполнитель. Взыскателям об этом праве довольно часто неизвестно, либо они считают, что с подобным иском должен обращаться пристав.

Имущество супругов – это только один из распространенных примеров обращения взыскания на долю должника в общем имуществе. Есть и другие, когда имущество находится в общей собственности.

В части 1 ст. 255 ГК РФ указано, что кредитор участника долевой или совместной собственности при недостаточности у собственника другого имущества вправе предъявить требование о выделе доли должника в общем имуществе для обращения на нее взыскания.
На основании ст. 250 ГК РФ участники долевой собственности имеют преимущественное право покупки выделенной доли.

При продаже доли в общей собственности могут возникать различные ситуации. В частности, иногда выдел доли в натуре невозможен либо другие участники долевой собственности против выдела. В таком случае кредитор вправе требовать продажи доли другим участникам долевой собственности по цене, соразмерной рыночной стоимости этой доли. Вырученные от продажи денежные средства выплачиваются кредитору.

Возможна и ситуация, когда все участники долевой собственности отказались от покупки. Тогда продажа осуществляется с публичных торгов.

Исполнительное производство

Такой же порядок применяется при реализации арестованной доли на стадии исполнительного производства.

Приведу пример. Судебный пристав-исполнитель наложил арест на долю в общей собственности, а именно на часть магазина. На момент ареста доля в натуре выделена не была. Далее судебный пристав-исполнитель предложил взыскателю обратиться в суд с заявлением о выделе доли в натуре в соответствии со ст. 255 ГК РФ. Взыскатель не согласился с действиями пристава и обжаловал их в суд. Решением Петрозаводского городского суда от 05.06.2009 действия судебного пристава-исполнителя признаны законными. Кассационным определением Верховного Суда Республики Карелия от 21.08.2009 решение суда первой инстанции оставлено в силе. При этом суд отметил, что порядок обращения взыскания на долю в общем имуществе установлен в ст. 255 ГК РФ, исходя из которой и действовал пристав.

Однако при реализации доли в общем имуществе возникают некоторые коллизии. Пожалуй, для исполнительного производства ситуация, когда все участники долевой собственности отказались от покупки, самая простая и легко реализуемая.

Если же, например, доля в натуре выделена, участник общей собственности выразил согласие ее приобрести и ее рыночная стоимость превышает 500 тыс. рублей либо это недвижимость, то судебный пристав-исполнитель, исходя из ч. 3 ст. 87 Закона об исполнительном производстве, обязан передать арестованное имущество на торги. Но как реализовать торги с преимущественным правом?

Та же ситуация возникает, если доля в натуре не выделена и участник общей собственности выразил согласие ее приобрести. Доля, не выделенная в натуре, – это имущественное право, а имущественные права также реализуются на торгах.

Доля в уставном капитале

Аналогичная ситуация возникает при обращении взыскания на долю в уставном капитале общества с ограниченной ответственностью.
В соответствии со ст. 25 Федерального закона «Об обществах с ограниченной ответственностью» обращение по требованию кредиторов взыскания на долю или часть доли участника общества в уставном капитале общества по долгам этого участника допускается только на основании решения суда при недостаточности для покрытия долгов другого имущества участника.

Общество либо его участники имеют право выплатить стоимость доли в уставном капитале кредиторам. Если в течение трех месяцев с момента предъявления требования кредиторами общество или его участники не выплатят действительную стоимость всей доли или всей части доли участника общества, на которую обращается взыскание, обращение взыскания на долю или часть доли участника общества осуществляется путем ее продажи с публичных торгов.

Допустим, общество выразило согласие выплатить стоимость доли в уставном капитале. Доля в уставном капитале – это имущественное право, реализация которого в рамках исполнительного производства осуществляется на торгах (ч. 3 ст. 87 Закона об исполнительном производстве). Опять торги с преимущественным правом?

Цена торга

Обратимся к Информационному письму ВАС РФ от 25.06.2009 № 131 «Обзор практики рассмотрения арбитражными судами споров о преимущественном праве приобретения акций закрытых акционерных обществ». Согласно п. 7 Информационного письма при продаже акций ЗАО на торгах в рамках исполнительного производства преимущественное право приобретения акций может быть реализовано акционером на торгах путем участия в торгах и заявления о согласии приобрести акции по цене, сформированной в ходе торгов.

Применим этот порядок по аналогии к описанным ситуациям. Тогда преимущественное право выражается в праве на участие в торгах и приобретение доли в общем имуществе по цене, сформированной в ходе торгов. Но, исходя из ст. 255 ГК РФ, участник общей долевой собственности имеет право приобрести долю по цене, соразмерной рыночной стоимости, а на основании ст. 25 Закона об ООО общество (участник общества) имеет право приобрести долю по действительной стоимости.

Непонятно, какое же преимущественное право в данном случае имеет собственник? Право участия в торгах? Но его имеют и другие лица. Да и участие какое-то ограниченное: жди, когда сформируется цена, ведь не повышать же ее самому, чтобы купить долю подороже. Право приобрести имущество по цене, сформированной на торгах? Весьма сомнительное преимущество: купить неизвестно по какой цене и, возможно, по искусственно завышенной.

На мой взгляд, такой порядок в отношении доли неприменим. А иной законодательством не установлен. И как и во многих других случаях порядок, видимо, постепенно сформируется на практике, в том числе и судебной, при обжаловании действий судебных приставов-исполнителей.

***

Татьяна Ермолинская,

юрист

Материал предоставлен "эж-Юрист"

В середине мая Минфин и Минэкономразвития согласовали график проведения утвержденной Правительством налоговой реформы. В числе самых значимых можно назвать предложения по введению налога на недвижимость, которые планируется реализовать к 2013 году. Между тем введение этого налога может быть сопряжено с рядом трудностей.

Первый эксперимент

О введении местного налога на недвижимость российские законодатели задумались еще в середине 1990-х. Закон от 20.07.97 № 110-ФЗ «О проведении эксперимента по налогообложению недвижимости в городах Великом Новгороде и Твери» был первой попыткой апробации таких новелл. Эксперимент в соответствии со ст. 13 данного Закона должен был завершиться в 2005 году представлением в Федеральное Собрание и Правительство РФ отчетов о результатах введения налога на недвижимость и предложений по совершенствованию налогообложения недвижимости.

Считается, что эксперимент по введению налога на недвижимость в этих городах состоялся и цели эксперимента достигнуты. Однако указанные отчеты и предложения по результатам эксперимента так и не опубликованы.

Федеральные законопроекты

Законопроект, предусматривающий введение местного налога на недвижимое имущество физических лиц, был внесен в Госдуму 11 апреля 2004 года, т.е. еще до завершения упомянутого выше муниципального эксперимента, однако за прошедшие годы законопроект прошел лишь первое чтение 10 июля 2004 года.

Между тем в Правительстве РФ не оставляют попыток дополнить НК РФ названным налогом. Необходимость принятия главы Кодекса, регулирующей взимание налога на жилую недвижимость граждан, была подчеркнута в Бюджетном послании Президента РФ Федеральному Собранию «О бюджетной политике в 2008—2010 годах». После этого введение налога на недвижимость было обозначено в качестве приоритета в Основных направлениях налоговой политики на 2009 год и на плановый период 2010 и 2011 годов, разработанных Минфином и одобренных Правительством РФ 26 мая 2008 года.

В разработанном Минфином документе отмечается ряд трудностей, связанных с процессом введения налога на недвижимость. В связи с тем, что налоговой базой по новому налогу должна выступать кадастровая стоимость объектов недвижимости, для введения налога необходимо формирование госкадастра недвижимости. Федеральный закон от 24.07.2007 № 221-ФЗ «О государственном кадастре недвижимости» вступил в силу с 1 марта 2008 года, однако законодательно не урегулированы вопросы, связанные с определением кадастровой стоимости объектов недвижимости и порядком оценки недвижимости.

В разделе 5 части II Основных направлений налоговой политики РФ на 2010 год и на плановый период 2011 и 2012 годов также присутствует тезис о необходимости введения налога на недвижимость. Минфином совместно с Минэкономразвития и Минюстом был подготовлен график работ по принятию главы НК РФ, регулирующей налогообложение недвижимости. Этим графиком предусматривается:
— разработка и принятие нормативных правовых актов в связи с вступлением в силу ФЗ «О государственном кадастре недвижимости» (2008—2012 годы);
— принятие изменений в ФЗ «Об оценочной деятельности в Российской Федерации»;
— разработка нормативных правовых актов в целях реализации положений ФЗ «Об оценочной деятельности в Российской Федерации» (2008—2009 годы);
— информационное наполнение кадастра объектов недвижимости, в том числе перенос сведений из Государственного земельного кадастра и данных БТИ (2008—2012 годы);
— определение эффективной налоговой ставки и налоговых льгот для исчисления местного налога на недвижимость и подготовка поправок Правительства РФ к проекту федерального закона № 51763-4 «О внесении изменений в часть вторую НК» (2010 год).
Остается нерешенным и вопрос о сроках принятия внесенного в Госдуму 20 июня 2007 года проекта ФЗ «О внесении изменений в Федеральный закон «Об оценочной деятельности в Российской Федерации» и другие законодательные акты Российской Федерации», устанавливающего общие принципы проведения кадастровой оценки объектов недвижимости и требования к оценщикам, а также определяющего порядок утверждения результатов кадастровой оценки.

Даже после принятия перечисленных актов и включения в НК РФ главы, регулирующей налогообложение недвижимости, новый налог может быть введен лишь в тех субъектах РФ, где к тому времени уже будет проведен кадастровый учет объектов недвижимости и утверждены результаты кадастровой оценки объектов недвижимости.

Возможные риски

Определение налоговой базы исходя из рыночных цен на недвижимость — основной риск возникновения социальной напряженности. Не является секретом нарастание в России диспропорции между средними доходами граждан и стоимостью недвижимости. Диспропорция эта наиболее заметна в регионах, лидирующих по числу жителей.

Соотношение средней зарплаты и средней цены на квадратный метр недвижимости таково, что даже на покупку одного квадратного метра гражданин в зависимости от конкретного региона должен потратить весь свой заработок за период до полугода (см. таблицу).
Правительственными поправками в Налоговом кодексе предлагается установить лишь самые общие параметры будущего налога:
— налогоплательщиков (ст. 388);
— объекты налогообложения (ст. 389);
— порядок определения налоговой базы с учетом понижающего коэффициента 0,8 и необлагаемую норму в размере средней стоимости 5 квадратных метров жилья (ст. 390);
— минимальный и максимальный уровни налоговой ставки (ст. 394).

Ставка налога должна быть установлена властями конкретного муниципалитета в пределах от 0,1 до 1%. Возможность минимизации негативных социальных последствий введения налога на недвижимость зависит от того, какова будет ставка в каждом регионе и какие налоговые льготы будут предусмотрены. Поскольку налог задумывается как местный, то именно муниципальные власти в соответствии с предлагаемой ст. 387 НК РФ наделены правом определять оба указанных параметра. Однако если предположить, что нормы соответствующих муниципальных актов будут наиболее негативны для граждан, то, например, средний житель Москвы должен будет рассчитывать свои ежегодные отчисления за средние же 20 кв. м по следующей формуле (в ценах 2008 года):

155 271 руб. х 0, 8 х (20 – 5) х 1% = 18 632 руб.

Таким образом, сумма налога в Москве составит почти 2/3 среднемесячной заработной платы среднего москвича.
В связи с этим не может не вызвать интерес ряд тезисов, содержащихся в Пояснительной записке к законопроекту о введении в НК РФ статьи, регулирующей налог на недвижимость. Обращает на себя внимание целеполагание законодателей, заявляющих, что «законопроект направлен на создание налоговых условий для формирования рынка доступного жилья».

Не вызывает сомнения справедливость и целесообразность замечания о том, что «жители […] массового жилья должны быть защищены от повышения налогового бремени благодаря установлению налогового вычета из налоговой базы». К сожалению, в предложенном законопроекте ни содержится никаких механизмов реализации данного пожелания, за исключением необлагаемого минимума в 5 кв. м.

Безусловно адекватной представляется следующая оценка: «Установление налога на недвижимость […] обеспечит возможность финансирования развития инфраструктуры и подготовки земельных участков под застройку с участием налогообложения уже построенного жилья. Это обеспечит бюджетную основу для возвратности средств, привлекаемых для инженерной подготовки земель, снизит риски и затраты застройщиков [...] Тем самым создается возможность снижения инвестиционной себестоимости возводимого жилья». Не вполне очевидно, однако, почему в снижении себестоимости возводимого жилья заинтересованы рядовые граждане, на которых фактически возлагается бремя субсидирования застройщиков. Аргумент о влиянии себестоимости жилья на его рыночную стоимость едва ли может быть принят как заслуживающий внимания, поскольку на протяжении многих лет в первую очередь в Москве по достойным отдельного рассмотрения причинам рыночная стоимость жилья заметно превышает его себестоимость.

К сожалению, не ясно из текста законопроекта и то, как «введение местного налога на недвижимость позволит увязать цели развития и застройки поселений, обеспечивая согласование интересов органов местного самоуправления, застройщиков, собственников жилья и остального населения».

Таким образом, в нынешнем варианте законопроекта преимущества от его принятия сводятся к появлению дополнительных источников у местных бюджетов и дополнительных сверхдоходов у крупнейших застройщиков. Возможные же негативные последствия включают по крайней мере два компонента — социальный и экономический.

В социальном смысле утверждение законопроекта содержит риск существенного снижения уровня жизни граждан, для которых дополнительная налоговая нагрузка станет существенным расходом. Устранению этого риска могло бы способствовать установление в качестве необлагаемой величины не 5, а «нормативных» 20 кв. м.

В экономическом же смысле при установлении налога в предлагаемом варианте неизбежна массовая продажа жилья беднейшими гражданами, что в отличие от себестоимости недвижимости для застройщика не может не повлиять на рыночные цены. Учитывая, какой объем средств размещен на рынке недвижимости в России, такое колебание цен несет очевидный риск нарушения макроэкономической стабильности. В нынешней же ситуации восстановления после кризиса последствия реализации данного риска могут быть особенно значительными.

Можно констатировать, что принятие законопроекта в существующем виде может иметь преимущественно негативные последствия и едва ли является адекватным средством привлечения дополнительных средств в бюджеты органов местного самоуправления. Вместе с тем сама по себе идея введения налога на недвижимость при условии адекватного установления базовых параметров (налоговая ставка, необлагаемая база, льготы и вычеты и т.п.) представляется рациональной. Данная мера перекликается изменениями в НК РФ с целью введения так называемого налога на роскошь: в середине мая 2010 года соответствующий законопроект был отклонен Госдумой по причине несовершенства предлагаемых параметров налога. Адекватная реализация двух названных мер могла бы не только стать источником дополнительных бюджетных поступлений, но и приостановить процесс социального расслоения российского общества.

***

Дмитрий Казанцев,

юрист

Материал предоставлен "эж-Юрист"

Опираясь на собственную прецедентную практику и придавая понятию собственности автономное значение, Европейский суд (Суд) толкует банковские сбережения как собственность, защищаемую Европейской конвенцией о защите прав человека и основных свобод (Конвенция).
В этой связи ряд решений Суда по жалобам о нарушении Россией права собственности вызвал в среде российских процессуалистов противоречивые суждения и даже утверждения, что Суд изменяет свою прецедентную практику защиты собственности по делам, связанным с банковскими вкладами.

Жалобы одинаковые — решения разные?

В качестве примера можно проанализировать решение по вопросу о приемлемости жалобы А. Рябых (Решение ЕСПЧ о приемлемости от 21.02.2002 по жалобе «Рябых против Российской Федерации» № 52854/99). Суд, признав жалобу приемлемой для рассмотрения по существу, усмотрел, что, отменив в порядке надзора окончательное судебное решение в пользу заявительницы, государство вмешалось в право последней на уважение собственности, гарантированное ст. 1 Протокола № 1 к Конвенции.

Критические и разочарованные отклики некоторых российских юристов вызвало также решение Суда о неприемлемости жалобы «Апполонов против Российской Федерации» (Решение ЕСПЧ о приемлемости от 29.08.2002 № 67578/01). В частности, в одной из публикаций на основе сравнения решений Суда о приемлемости по делу Рябых и по делу Апполонова был сделан категорический вывод: «Европейский суд по одному и тому же предмету жалобы граждан принимает противоположные решения» (Карапетян Л.М. Метаморфозы в решениях Европейского суда по правам человека // Журнал российского права. 2005. № 7. С. 107).

Такая точка зрения вызывает обоснованные сомнения. Критики, ссылаясь на предмет жалоб заявителей, уклоняются от анализа их оснований, не исследуют обстоятельства обоих дел. Между тем именно эти аспекты жалоб имеют принципиальное значение для понимания противоположных выводов, к которым пришел Суд при исследовании вопроса, было ли в этих делах допущено нарушение права собственности.

Жалобы по обоим упомянутым делам действительно касались утраты заявителями своих банковских сбережений в результате инфляции.
Суд, вынося решение о приемлемости жалобы Рябых (Решение от 21.02.2002), указал, что заявительница ссылалась на нарушение ее права на справедливое судебное разбирательство, гарантированного п. 1 ст. 6 Конвенции, и ее права собственности, гарантированного ст. 1 Протокола № 1 к Конвенции. Заявительница жаловалась, что ее права, гарантированные Конвенцией, были нарушены тем, что Президиум Белгородского областного суда аннулировал решение в ее пользу, вступившее в силу. Кроме того, ссылаясь на ст. 1 Протокола № 1 к Конвенции, заявительница жаловалась на нарушение ее права собственности из-за отказа государства компенсировать ее финансовые убытки, понесенные в результате инфляции.

Таким образом, предметом жалобы Рябых выступало материально-правовое требование о взыскании с государства компенсации за лишение ее имущества, а основанием жалобы — отмена окончательного решения и отказ выплатить присужденную компенсацию. Но Суд признал приемлемой жалобу Рябых лишь в части, основанной на нарушении принципа правовой определенности (res judicata) в связи с отменой окончательного судебного решения, вынесенного в ее пользу. Позднее, уже при вынесении постановления по существу жалобы Рябых, Суд пришел к выводу, что «пересмотр ее дела в порядке надзора и отмена решения, вынесенного в ее пользу, явились нарушением ст. 1 Протокола № 1 к Конвенции» (§ 60 Постановления ЕСПЧ от 24.07.2003 № 52854/99). При этом Суд не усмотрел нарушений прав заявительницы в связи с отказом властей компенсировать инфляционные потери ее банковских сбережений.

Существо жалобы Апполонова Суд изложил следующим образом: «Заявитель жалуется, ссылаясь на ст. 1 Протокола № 1 к Конвенции, на то, что в результате инфляции сбережения, размещенные на его счете, потеряли покупательную способность и что невыполнение государством своих обязательств согласно Закону по восстановлению ценностей его вкладов в банке имеет результатом лишение его имущества». Из анализа обстоятельств жалобы Апполонова Суд приходит к заключению: «Отсутствие непосредственного проведения всеобщей компенсации, о которой говорится в Законе, не может рассматриваться как нарушение прав заявителя согласно ст. 1 Протокола № 1 к Конвенции» (Решение ЕСПЧ о приемлемости от 29.08.2002 № 67578/01).

Следовательно, предметом жалобы Апполонова служило материально-правовое требование о взыскании с государства компенсации за утраченное им имущество в результате отказа государства восстановить стоимость обесцененных вкладов. Основанием жалобы заявителя, которую Суд не признал приемлемой, стало невыполнение обязательств государства по восстановлению его вкладов в банке.
Суд в Постановлении по делу Рябых предпринял сравнительный анализ жалоб Рябых и Апполонова: «…хотя сбережения г-на Апполонова уменьшились вследствие инфляции, ст. 1 Протокола № 1 не обязывает государства поддерживать покупательную способность сумм, размещенных в финансовых институтах» (§ 63 Постановления ЕСПЧ от 24.07.2003 № 52854/99 по жалобе «Рябых против Российской Федерации»).

Таким образом, Суд констатировал, что неспособность государства переоценить банковские вклады заявителей не содержит признаков нарушения ст. 1 Протокола № 1 к Конвенции.

Как видно из вышесказанного, основания жалоб заявителей в части, признанной Судом приемлемой с точки зрения гарантий Конвенции, принципиально отличались друг от друга.

В деле Рябых Суд посчитал приемлемыми требования заявительницы, основанные на том, что властями было отменено окончательное судебное решение, вынесенное в защиту ее собственности. Это признано Судом совокупным нарушением ее права на справедливый суд (ч. 1 ст. 6 Конвенции) и права собственности (ст. 1 Протокола № 1 к Конвенции).

В деле Апполонова Суд посчитал неприемлемым требования заявителя, основанные на доводе, что национальные суды отказали ему в восстановлении (индексации) вкладов в банке в связи с инфляцией. Это не признано Судом нарушением права собственности заявителя (ст. 1 Протокола № 1 к Конвенции). Кроме того, заявителю было отказано в иске на всех стадиях национального судебного разбирательства, в связи с чем Суд не усмотрел нарушений права заявителя на справедливый суд, гарантированного ст. 6 Конвенции.

К аналогичному выводу об отсутствии нарушения права собственности из-за отказа государства индексировать банковские сбережения Суд пришел и в Решении по делу «Гайдук и другие против Украины»: «Что касается вкладов, требуемых заявителями к выплате в соответствии с индексированной стоимостью их вкладов, право на индексацию сбережений как таковое не было гарантировано ст. 1 Протокола № 1 к Конвенции» (Постановление ЕСПЧ от 02.07.2002 № 45526/99 по жалобе «Gayduk and other v. Ukraine»).

Таким образом, обстоятельства дела Апполонова, по которому жалоба заявителя была исследована и признана Судом неприемлемой, принципиально отличались по основаниям и содержанию от дела Рябых, в отношении которого установлено нарушение права собственности заявительницы.

Понять позицию

По нашему мнению, анализ элементного состава этих двух исков в части, признанной Судом приемлемой, позволяет понять правовой подход Суда к механизму рассмотрения жалоб с точки зрения соотношения материально-правового и процессуально-правового аспектов исков.

Если в деле Апполонова материально-правовые требования оказались отклонены ввиду обстоятельств, связанных с предметом жалобы, то в деле Рябых Суд счел материально-правовые требования заявителя приемлемыми лишь в той части, в какой они были следствием допущенных в деле серьезных процессуально-правовых нарушений. Иными словами, права собственности заявительницы Рябых, гарантированные ст. 1 Протокола № 1 к Конвенции, были нарушены в результате нарушения национальными судами ее права на справедливое судебное разбирательство, гарантированного п. 1 ст. 6 Конвенции. А именно неприемлемый процессуально-правовой порядок отмены и пересмотра окончательного судебного решения, принятого в пользу заявительницы, придание ему обратной силы в нарушение принципа правовой определенности послужили для международного суда основанием признания ее материально-правовых требований в части нарушения ее права собственности.

Баланс интересов

С точки зрения сбалансированности интересов собственника и интересов общества в делах, связанных с утратой (обесцениванием) банковских вкладов, показательно Решение Суда по делу «Шестаков против Российской Федерации» (Постановление ЕСПЧ от 18.06.2002 № 48751/99). Заявитель был вкладчиком обанкротившегося частного банка. Решением национального суда ему было присуждено возвращение вклада с выплатой банковских процентов. Но затем арбитражный суд принял другое решение, утвердив мировое соглашение между другими вкладчиками и банком. Для заявителя это означало поэтапное возвращение лишь части присужденной ранее суммы. Он подал жалобу в Страсбург на нарушение его права на суд и права собственности, так как возврат лишь части присужденных денежных средств, по его мнению, нарушал его право собственности, гарантированное ст. 1 Протокола № 1 к Конвенции.

Суд при рассмотрении дела Шестакова установил, что интересы кредиторов банка предусмотрены процессуальными гарантиями в рамках российского законодательства и сделал вывод, что мировое соглашение, одобренное большинством кредиторов, не кажется неразумным и не имеющим рационального объяснения. В данном деле был соблюден баланс частных (интерес заявителя) и публичных интересов (общих интересов остальных вкладчиков). Суд, опираясь на прецедент по делу «Immobiliare Saffi v. Italy» (жалоба № 22774/93), признал правомерность ограничения арбитражным судом (посредством лишь частичной выплаты) права собственности (в виде денежных средств) при банкротстве банка с целью уважения общих интересов вкладчиков (при условии соблюдения национальных процессуальных процедур, в этом случае — заключения мирового соглашения, утвержденного судом).

В отличие от дела «Бурдов против Российской Федерации» (Постановление ЕСПЧ от 07.05.2002 № 59498/00), Суд посчитал, что в данном конкретном случае вмешательство государства в права собственности Шестакова, даже при условии, что его право собственности подтверждено окончательным решением суда, было правомерным.

В описанном случае Суд, исходя из баланса частного и публичного интересов, разрешил дело с учетом публичных интересов многочисленных вкладчиков, которые могли бы пострадать от исполнения судебного решения в пользу заявителя Шестакова.

***

Игорь Федотов,

юрист Московской Хельсинкской группы,

магистр права, LL. M. (UK)

Saчok, в спаме писем нет?

Материал предоставлен "эж-Юрист"

Подлежит ли налогообложению вознаграждение членов совета директоров? Этот вопрос долгое время был предметом многочисленных споров. В 2009 году после внесения изменений в главу 25 НК РФ ситуация вроде бы прояснилась: данное вознаграждение не облагали ЕСН на основании п. 3 ст. 236 НК РФ как выплату, не учитываемую в расходах по налогу на прибыль. Однако в 2010 году в связи с заменой ЕСН на страховые взносы и отсутствием в новом законе аналогичной нормы споры возобновились.

Суть вопроса

С 1 января этого года порядок исчисления и уплаты страховых взносов регулируется Федеральным законом от 24.07.2009 № 212-ФЗ «О страховых взносах в Пенсионный фонд Российской Федерации, Фонд социального страхования Российской Федерации, Федеральный фонд обязательного медицинского страхования и территориальные фонды обязательного медицинского страхования».

Объектом обложения страховыми взносами признается, в частности, выплата и иное вознаграждение, начисляемое плательщиками страховых взносов в пользу физических лиц по трудовым договорам и гражданско-правовым договорам, предметом которых является выполнение работ, оказание услуг (п. 1 ст. 7 Закона № 212-ФЗ).
Таким образом, для ответа на вопрос о возникновении объекта обложения страховыми взносами необходимо квалифицировать отношения общества и членов совета директоров.

Совет директоров (наблюдательный совет) является одним из органов управления акционерного общества и осуществляет общее руководство его деятельностью, за исключением вопросов, отнесенных к компетенции общего собрания акционеров (ст. 103 ГК РФ).

Согласно п. 2 ст. 64 Федерального закона от 26.12.95 № 208-ФЗ «Об акционерных обществах» по решению общего собрания акционеров членам совета директоров общества в период исполнения ими своих обязанностей могут выплачиваться вознаграждение и (или) компенсироваться расходы, связанные с исполнением ими функций членов совета директоров общества. Размеры таких вознаграждений и компенсаций устанавливаются решением общего собрания акционеров.

Для квалификации отношений между обществом и членами совета директоров обратимся к судебной практике, сложившейся в отношении ЕСН до 2009 года.

Назад в прошлое

Президиум ВАС РФ в 2006 году рассмотрел вопрос налогообложения ЕСН выплат членам совета директоров. Судьи установили, что деятельность совета директоров акционерного общества и отношения между его членами регулируются нормами гражданского законодательства, и признали такие отношения гражданско-правовыми. Выплата вознаграждения членам совета директоров общества связана с выполнением ими управленческих функций. Следовательно, согласно п. 1 ст. 236 НК РФ такая деятельность является объектом обложения единым социальным налогом (п. 2 Приложения к Информационному письму Президиума ВАС РФ от 14.03.2006 № 106).

Такой же вывод содержат и другие судебные решения тех лет (постановления Президиума ВАС РФ от 26.07.2005 № 1456/05, ФАС МО от 20.01.2009 № КА-А40/11945-08, ФАС ВСО от 10.07.2009 № А33-13724/08, ФАС СЗО от 15.06.2009 № А21-3928/2008 и др.).
Следует отметить, что арбитражная практика в отношении страховых взносов в 2010 году еще не сложилась.

Ввиду схожести норм определения объекта обложения (п. 1 ст. 236 НК РФ и п. 1 ст. 7 Закона № 212-ФЗ) и на основании вышеуказанных судебных решений можно сделать следующий вывод. Вознаграждение членам совета директоров связано с выполнением ими управленческих функций и имеет гражданско-правовую основу, следовательно, оно облагается страховыми взносами. При этом в базу для начисления страховых взносов, подлежащих уплате в Фонд социального страхования РФ, такие выплаты не включаются на основании подп. 2 п. 3 ст. 9 Закона № 212-ФЗ.

День сегодняшний

В 2010 году Минздравсоцразвития изложило свою позицию по рассматриваемому вопросу в Письме от 01.03.2010 № 421-19. Вознаграждение членам совета директоров производится не на основании трудовых или гражданско-правовых договоров, предметом которых является выполнение работ, оказание услуг, а на основании решения общего собрания участников акционерного общества. Поэтому такое вознаграждение не является объектом обложения страховыми взносами.

Отметим, что ранее (до 2009 года) аналогичной позиции в отношении ЕСН и пенсионных взносов придерживались налоговики и Минфин России (письма Минфина России от 13.02.2009 № 03-03-06/1/70, от 07.06.2007 № 03-04-06-02/111, УФНС России по г. Москве от 26.12.2007 № 21-11/124242@, от 12.11.2007 № 21-18/932).

Таким образом, по мнению чиновников, оснований для обложения страховыми взносами вознаграждений членам совета директоров акционерного общества нет.

Поговорим подробнее о возможности применения данной позиции. Обстоятельства, исключающие вину лица в совершении правонарушения, установлены ст. 43 Закона № 212-ФЗ. Одним из таких обстоятельств является выполнение плательщиком страховых взносов письменных разъяснений о порядке исчисления, уплаты страховых взносов или по иным вопросам применения законодательства РФ о страховых взносах и об обязательном социальном страховании, данных ему либо неопределенному кругу лиц органом контроля за уплатой страховых взносов или другим уполномоченным органом госвласти (уполномоченным должностным лицом этого органа) в пределах его компетенции. Указанные обстоятельства устанавливаются при наличии соответствующего документа этого органа, по смыслу и содержанию относящегося к периодам, в которых совершено правонарушение, независимо от даты издания такого документа (подп. 3 п. 1 ст. 43 Закона № 212-ФЗ).

Уполномоченным органом госвласти по вопросам применения законодательства о страховых взносах является Минздравсоцразвития России (п. 2 ч. 1 ст. 28 Закона № 212-ФЗ, Постановление Правительства РФ от 14.09.2009 № 731).
При наличии таких письменных разъяснений лицо не подлежит ответственности за совершение правонарушения (п. 2 ст. 43 Закона № 212-ФЗ).

Подведем итоги

На основании судебной практики прошлых лет в отношении ЕСН можно сделать вывод, что вознаграждение членам совета директоров в 2010 году облагается страховыми взносами. Однако, по мнению Минздравсоцразвития России, такое вознаграждение не является объектом обложения страховыми взносами.

Поскольку плательщик страховых взносов, выполняющий разъяснения уполномоченного органа, освобождается от ответственности и начисления пеней за нарушение Закона № 212-ФЗ, представляется целесообразным руководствоваться позицией Минздравсоцразвития России.

***

Елизавета Полякова,

налоговый консультант

Материал предоставлен "эж-Юрист"

В последнее время все больше как российских, так и зарубежных специалистов в области гражданского процесса уделяют внимание вопросам измерения качества правосудия и судебной защиты прав граждан и организаций. Большинство экспертов полагают, что при определении эффективности правосудия основным критерием является реальность оказываемой судами судебной защиты. В этой связи интерес вызывают особенности поворота исполнения судебного приказа в современном российском гражданском процессе.

Интересный проект измерения качества правосудия и судебной защиты был реализован в конце прошлого — начале нового века в Финляндии. Целями проекта были: оказание помощи судам в отправлении правосудия и обеспечение соответствия рассмотрения дел в суде критериям справедливого судебного разбирательства, обеспечение правильности и обоснованности принимаемых судами решений и доступности оказываемых судами услуг, в том числе с точки зрения судебных расходов (Оценка качества разрешения дела в судах. Принципы и предлагаемые критерии качества. Оулу. 2007. С. 8).

Аналогичные проекты осуществлялись также в масштабах всей Европы, один из подробных отчетов о них был подготовлен профессором А. Узелацем и опубликован в России в 2005 г. (Уцелак А. Можно ли измерить эффективность судебной системы? (Попытка сравнения европейских судебных систем) // Российский ежегодник гражданского и арбитражного процесса. 2005. № 6. С. 14—42. При публикации перевода дана неправильная транслитерация фамилии автора). Общим выводом этих исследований может стать утверждение, что при определении эффективности правосудия наряду с необходимостью обеспечения доступа граждан к нему, соблюдением сроков рассмотрения дел и принятием законных решений, обладающих высоким процентом исполнения, существенным критерием любой оценки деятельности судов является реальность оказываемой ими судебной защиты.

Именно в контексте реальности такой защиты хотелось бы рассмотреть некоторые аспекты поворота исполнения судебного приказа в современном гражданском процессе России.

Особенности судебного приказа

Судебный приказ — относительно новый для современного гражданского процессуального права вид судебных актов (или, в терминологии ГПК РФ, судебных постановлений). Он был введен в 1995 г. как раз с целью повышения эффективности работы судов и ускорения процедуры защиты прав граждан по обоснованным требованиям, удовлетворение которых возможно без судебного разбирательства при отсутствии возражений со стороны должника. В силу ч. 1 ст. 121 ГПК РФ судебный приказ — это постановление, вынесенное судьей единолично на основании заявления о взыскании денежных сумм.

Предусмотренная законодателем процедура выдачи судебного приказа (равно как и его содержание и основные свойства) направлена на ускорение судебной защиты и, как следствие, повышение ее эффективности. В отличие от искового производства в приказном производстве отсутствуют стадия подготовки дела и судебное разбирательство по нему. При выдаче судебного приказа не проводится судебное заседание, не извещаются стороны и другие лица, участвующие в деле, не заслушиваются их объяснения. Судебный приказ выносится судьей единолично на основании заявления и приложенных к нему документов в течение пяти дней со дня его поступления в суд. Копия приказа высылается должнику, который в течение 10 дней со дня ее получения имеет право представить возражения относительно исполнения приказа.

По своей природе судебный приказ значительно отличается от других актов, выносимых судами общей юрисдикции. По некоторым признакам он, безусловно, схож с судебным решением. Например, в приказе, так же как и в решении, содержится указание суда на форму и способ защиты права взыскателя (истца). С другой стороны, в нем, как правило, не дается оценка представленных взыскателем доказательств и отсутствует мотивировочная часть. Кроме того, судебный приказ сам по себе является исполнительным документом, который сразу же после его выдачи взыскателю может быть предъявлен судебному приставу-исполнителю и послужить основанием для принудительного взыскания с должника денежных средств.

ГПК РФ не предусматривает возможности обжалования судебного приказа в апелляционном или кассационном порядке. Такой подход при общем анализе приказного производства представляется логичным и обоснованным, поскольку при наличии у должника возражений относительно исполнения судебного приказа он может быть отменен тем же судьей, который его выдал. С другой стороны, если подобные возражения не поступили в течение 10 дней со дня получения судебного приказа должником, он считается вступившим в законную силу и соответственно может быть обжалован только в порядке, установленном для обжалования вступивших в законную силу судебных постановлений, а именно в порядке надзора, что прямо закреплено в п. 1 ч. 2 ст. 377 ГПК РФ. Таким образом, законодатель предоставил должнику возможность обжаловать уже вступивший в законную силу судебный приказ и добиться его отмены по общим правилам надзорного производства.

Дьявол в деталях

Вместе с тем, как показывает практическое применение конструкции судебного приказа, ограничение возможности обжалования некоторых процессуальных действий, совершаемых при его вынесении, сделанное в пользу ускорения процесса выдачи приказа, иногда может привести к созданию откровенно патовых ситуаций, когда защита прав взыскателя превращается в нарушение конституционных прав должника.

В качестве примера приведем следующую ситуацию.
Взыскатель — крупная компания сотовой связи — обратился с заявлением о выдаче судебного приказа на принудительное взыскание задолженности, образовавшейся у абонента на основании договора оказания услуг сотовой радиотелефонной связи. В течение пяти дней такой приказ был вынесен судьей и его копия была направлена должнику, который в это время находился в зарубежной командировке. Вернувшись в Россию спустя месяц, должник обнаружил у себя в почтовом ящике копию судебного приказа, отправленную ему мировым судьей простой, а не заказной почтой, что часто бывает в связи с недостаточным финансированием мировых судей. На следующее утро он представил судье, выдавшему приказ, свои возражения относительно его исполнения, в которых указал, что, так как в момент подачи заявления о выдаче судебного приказа он находился за пределами Российской Федерации, судья должен был отказать взыскателю в выдаче судебного приказа на основании положений ст. 125 ГПК РФ.

Мировой судья, основываясь на норме ст. 128 ГПК РФ, устанавливающей начало течения срока на предъявление возражений должника со дня получения им копии судебного приказа, и ст. 129 ГПК РФ, отменил выданный им судебный приказ и в определении разъяснил взыскателю его право на обращение с заявлением в порядке искового производства. Между тем выяснилось, что после получения судебного приказа взыскатель сразу же обратил его к принудительному исполнению, направив его в соответствии со ст. 7 и 8 Федерального закона от 02.10.2007 № 229-ФЗ «Об исполнительном производстве» в банк, в котором у должника был расчетный счет, и банк осуществил списание денежных средств со счета.

Узнав об этом, должник вновь обратился к мировому судье, вынесшему судебный приказ, с заявлением о повороте исполнения. Рассмотрев поданное заявление, судья отказал в его удовлетворении, сославшись, с одной стороны, на отсутствие закрепленной законодателем возможности поворота исполнения судебного приказа, а с другой — на отсутствие решения по спору, которым было бы отказано в удовлетворении предъявленного истцом требования.

Таким образом, должник был лишен своего имущества на основании отмененного судебного акта и вместе с тем возможности его возврата, поскольку процессуальное законодательство не предусмотрело возврат сторон в первоначальное положение в случае отмены иного судебного акта, кроме решения суда. Очевидно, что подобное положение дел не отвечает целям и задачам гражданского процесса, а главное — не обеспечивает реальной судебной защиты должника, которая, как уже отмечалось, служит основным показателем эффективной работы органов правосудия.

Процессуальное решение проблемы

Описанная ситуация является типичным примером несовершенства гражданского процессуального законодательства, приведшим к существенному нарушению прав должника. Невозможность поворота исполнения связана прежде всего с чрезмерно конкретными формулировками ст. 443 ГПК РФ, которая устанавливает возможность поворота исполнения при наличии следующих обстоятельств:
— вынесено судебное решение;
— оно было приведено в исполнение;
— состоялось новое рассмотрение дела;
— было принято новое решение об отказе в иске (прекращении производства по делу, оставлении искового заявления без рассмотрения).

Очевидно, что данной статьей не охвачены все случаи, когда поворот исполнения необходим для защиты прав участников гражданского процесса, и она явно нуждается в существенной доработке, о чем уже неоднократно заявлялось на страницах юридической литературы и в судебной практике. В частности, несколько лет назад А.И. Муранов поставил вопрос о более широком толковании положения о возвращении ответчику «всего, что с него было взыскано» и предложил понимать под этим поворот не только имущественных, но и неимущественных требований, исполненных ответчиком. При рассмотрении дела о повороте исполнения судебного определения Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда РФ в 2006 г. указала на необходимость обеспечения реальной судебной защиты и с этой целью на возможность преодоления несовершенства ст. 443 ГПК РФ посредством применения по аналогии норм АПК РФ (Определение Судебной коллегии по гражданским делам ВС РФ от 13.01.2006 № 55-ВО5-11), предполагающих возможность «поворота исполнения судебных актов», тем самым разрешив поворот исполненных не только решений, но и определений, постановлений и, возможно, судебных приказов, хотя данный институт неизвестен арбитражному процессу и поэтому не назван в закрытом перечне ст. 15 АПК РФ, определяющем понятие «судебный акт».

Однако изложенный пример показывает, что все недостатки исследуемой статьи вряд ли удастся преодолеть путем ее расширительного толкования или применения аналогии закона. Даже если допустить возможность поворота исполнения судебного приказа на основании ст. 443 ГПК РФ путем толкования или применения аналогии закона, в ней по-прежнему содержатся два других условия: «новое рассмотрение дела» и «отказ в иске». В случае с приказным производством рассмотрение дела в порядке искового производства возможно, если приказ не был исполнен и был отменен. В то же время вряд ли можно представить себе ситуацию, когда принудительно исполнивший судебный приказ взыскатель вдруг решит обратиться с данным требованием повторно в порядке искового производства. Таким образом, даже самые ловкие юридические приемы не позволяют выработать логичный механизм поворота исполнения судебного приказа на основании положений ст. 443 ГПК РФ.

В сложившейся ситуации требуются не только серьезные и структурные изменения института поворота исполнения судебных актов, но и устранение недостатков приказного производства, в том числе связанных с ограничением обжалования и фактической невозможностью судьи осуществить проверку наличия оснований для отказа в выдаче судебного приказа, предусмотренных ст. 125 ГПК РФ. Именно эти меры могут обеспечить реальную защиту прав добросовестного должника в гражданском процессе.

***

Вадим Аболонин,

к. ю. н., магистр права (LL. M. Eur.),

старший преподаватель кафедры гражданского процесса УрГЮА

Материал предоставлен "эж-Юрист"

Адвокатская монополия, тендер на оказание адвокатских услуг, ограничение доступа в адвокатскую корпорацию — на эти и другие насущные вопросы адвокатуры ответы можно найти в экономике. Рассматривая деятельность современных российских адвокатов через призму экономических законов, можно сделать весьма любопытные прогнозы развития как рынка адвокатских услуг в частности, так и рынка юридических услуг вообще.

Каждая социальная организация проходит определенные этапы своего исторического развития. Применительно к государству используется периодизация, основанная на общественно-экономических формациях: первобытное, рабовладельческое, феодальное, капиталистическое и социалистическое государство. Поскольку все сообщества имеют одинаковые закономерности, вполне обоснованно распространить формационное деление истории и на адвокатскую корпорацию.

Анализ современного состояния российской адвокатуры дает нам основание утверждать, что адвокатская корпорация находится на феодальном этапе своего развития. Об этом свидетельствуют приведенные ниже признаки.

Натуральное адвокатское хозяйство. Феодальное сообщество характеризуется наличием натурального хозяйства, то есть все необходимое производится внутри этого сообщества. Феодальный крестьянин занимается сельским хозяйством и производит орудия своего труда и быта. В современной российской адвокатуре практически отсутствует внутреннее разделение адвокатского труда и какая-либо специализация. Современный адвокат может провести бракоразводный процесс, защитить от уголовного обвинения, поучаствовать при рассмотрении дела о ДТП.

Феодальная этика. Феодальные корпорации придерживаются корпоративных этических правил. У военной корпорации, например, был рыцарский кодекс чести, призывающий действовать по справедливости, бескорыстно, благородно и т.п. Современный Кодекс профессиональной этики адвокатов состоит в основном именно из таких благородных, но несколько размытых правил: сохранять честь и достоинство, присущие адвокатской профессии, избегать действий, направленных на подрыв доверия и т.п. Анализ практики квалификационных комиссий адвокатских палат показывает, что в большинстве случаев именно общеэтические правила служат основанием привлечения адвокатов к профессиональной ответственности. Подобная размытость позволяет отлучить провинившегося адвоката от корпорации практически по любому поводу. Так, в Ульяновской области адвокат был вынужден покинуть корпорацию из-за того, что он содержал летнее кафе. Ведь принадлежность к благородному сословию адвокатов несовместима с «торгашеством» (Дисциплинарная практика Адвокатской палаты Ульяновской области: сборник материалов / Составитель Н.М. Кипнис. — М.: Американская ассоциация юристов, 2009. С. 15—17).

Монополизация рынка. Формально-юридически адвокатская монополия в России распространяется только на защиту лица на стадии предварительного следствия. Однако на практике судебное представительство осуществляется преимущественно лицами адвокатской профессии. Например, весь рынок по оказанию юридических услуг по назначению (за счет государства) монополизирован адвокатским сообществом.

Изоляция от внешнего рынка юридических услуг. Поскольку феодальная корпорация не терпит внешней конкуренции, российское законодательство установило правила, фактически исключающие участие иностранных адвокатов в предоставлении юридических услуг на территории России.

Отметим, что российская адвокатская корпорация уже имеет некоторые признаки адвокатуры капиталистической, а ярким примером проявления внешнего конфликта этих двух типов адвокатур являлось формирование в 2002—2003 годах адвокатских палат субъектов Российской Федерации. Как известно, за контроль в этих органах боролись две силы — представители традиционных и альтернативных коллегий адвокатов. Первые олицетворяли традиционную (феодальную) адвокатуру, а вторые — новую (капиталистическую). В большинстве субъектов победили представители традиционной адвокатуры, что предопределило дальнейшее ее развитие. На первый взгляд феодальная российская адвокатура более привлекательна. Благородная седина, возвышенность, бескорыстность, горячее сердце, корпоративная сплоченность — на этом фоне адвокатура капиталистического типа выглядит беспринципной стяжательницей.

Каковы же перспективы развития российской адвокатуры? Мы видим два возможных варианта: эволюционный и революционный. Эволюционный путь заключается в создании адвокатуры позднего феодального типа. Некоторые шаги в этом направлении уже делаются.

Введение полной адвокатской монополии на рынке юридических услуг. Так, предложен и активно обсуждается проект федерального закона «Об оказании квалифицированной юридической помощи в Российской Федерации», вводящий полную адвокатскую монополию на оказание юридических услуг в России. В условиях развитого феодализма только адвокатская корпорация может обеспечить минимальное качество юридической помощи.

Полная изоляция от внешнего рынка необходима развитому феодализму для предотвращения влияния капиталистической юридической культуры. На российский юридический рынок будет запрещен доступ не только адвокатских, но и любых иных иностранных фирм, оказывающих услуги юридического характера.

Централизация управления адвокатской корпорации связана с необходимостью ограничения феодальной раздробленности в управлении российской адвокатуры. Факты злоупотреблений со стороны руководства адвокатских палат становятся все более и более частыми. Так, главный бухгалтер Адвокатской палаты Тюменской области Т. Ворончихина осуждена за то, что принимала от претендентов на присвоение статуса адвоката деньги, но в кассу их не вносила, а использовала по своему усмотрению (Новая адвокатская газета. № 1. 2010). Началом выстраивания вертикали адвокатской власти может стать наделение Федеральной палаты правом рассматривать в качестве аппеляционной инстанции дела о привлечении адвокатов к профессиональной ответственности и в качестве первой инстанции — дела о привлечении к профессиональной ответственности руководства адвокатских палат (президентов, членов совета и квалификационной комиссии). Для пресечения финансовых злоупотреблений Федеральная палата должна быть наделена правом финансового аудита адвокатских палат субъектов Российской Федерации и т.п.

Революционный сценарий развития российской адвокатуры — это радикальная перестройка всей адвокатской корпорации. Заключается она в следующем.

Полная демонополизация российского рынка юридических услуг.
В рамках демонополизации юридические услуги на территории России станут оказывать лица, состоящие в открытых саморегулируемых организациях: адвокатских, корпорациях вольных юристов, аудиторов, риэлторов, консалтинговых организациях и т.п. Все ограничения по доступу к рынку юридических услуг иностранных компаний полностью снимаются. Оказание услуг за счет государства осуществляется на конкурсной основе. К участию в конкурсе допускаются члены любых юридических корпораций.

Брендовое предназначение адвокатуры.
Основной целью адвокатской корпорации станет создание условий, когда любой потенциальный потребитель, желающий получить юридические услуги, будет уверен в том, что при обращении к адвокату он получит услугу определенного качества. А любой юрист, вступая в адвокатскую корпорацию, должен понимать, что он обязан соблюдать стандарты юридических услуг и что ему гарантирован приток клиентов в связи с его присоединением к адвокатскому бренду.

Демонополизация адвокатской корпорации.
В условиях свободного юридического рынка на территории субъекта появится возможность создания нескольких адвокатских палат. Для управления адвокатскими палатами будут наняты профессиональные менеджеры. Конкуренция между альтернативными адвокатскими палатами субъектов приведет к минимизации расходов на их содержание, повышению результативности в борьбе за привлечение к себе адвокатского корпуса.

Создание стандартов адвокатских услуг.
Кодекс профессиональной этики адвокатов будет переориентирован с общеценностных на конкретные правила:
— устанавливающие минимальные стандарты адвокатских услуг (подобно государственным стандартам на товары и услуги);
— обеспечивающие защиту прав клиентов как слабой стороны (подобно законодательству о защите прав потребителей).

При выборе стратегии развития российской адвокатуры необходимо учитывать преимущества и недостатки эволюционного и революционного пути. Многие факты говорят о преимуществе эволюционного пути. Дело в том, что адвокатская корпорация существует не автономно от других социальных институтов, к примеру она тесно связана с судебной системой. Современная судебная система России находится на раннефеодальном этапе своего развития. Присяжные поверенные царской России находились в этом смысле в лучшем положении, чем современные российские адвокаты, так как Судебные реформы 1864 года повлекли за собой появление суда раннекапиталистического периода. Каковы признаки раннефеодального состояния современной судебной системы?

1. Система назначаемости судей, которая приводит к образованию судебной касты, продаже должностей и системе вассалитета нижестоящих судов по отношению к вышестоящим. Как известно, согласно Судебным реформам 1864 года значительная роль в осуществлении правосудия отдавалась выборным судьям (волостные, сельские, станичные). Даже в советское время соблюдался, пусть и формально, выборный порядок назначения профессиональных судей и народных заседателей. В наше время российский суд официально перестал быть народным.

2. Бутафорная система судов присяжных современной России имеет скорее формальное, чем реальное значение. Согласно Судебным реформам вердикт присяжных не мог быть отменен. Значительное количество оправдательных вердиктов современных судов присяжных отменяется по формальным основаниям.

3. Инквизиционность предварительного следствия подкреплена современной судебной системой. Попытка введения такого позднефеодального института судебного процесса, как судебная процедура проверки оснований заключения лица под стражу, привела к тому, что суды, практически тотально удовлетворяющие требование прокуратуры о заключении лица под стражу, стали элементом инквизиционной системы расследования преступлений.

Большинство современных конфликтов адвокатской корпорации с судебной происходит из-за того, что суды разговаривают на языке раннего феодализма, а адвокаты — позднего. Современным российским судам необходим не независимый профессиональный советник по правовым вопросам, а «ходатай с заднего крыльца» времен Ивана IV. Постепенно пропасть между адвокатами и судами увеличивается. Это грозит в лучшем случае созданием для обслуживания российских судов государственных юридических бюро (эксперимент по их созданию идет полным ходом), в худшем — национализацией российской адвокатуры.

Вместе с тем поучительной является история французской адвокатуры, которая, находясь на феодальном этапе, не выдержала конкуренции и была в короткое время поглощена более современной американской адвокатурой. Если российское государство не восстановит «железный занавес», российская адвокатура может оказаться в роли аборигенов с бусами перед всей мощью юридических фабрик капиталистического типа.

***

Роман Мельниченко,

адвокат, доцент, к. ю. н., завкафедрой гражданского права и процесса

НОУ ВПО «Волгоградский институт бизнеса»

Цитата:

Сообщение от Борщов А.Н. ►

А как можно разместить ссылку на приемную в подписи?
В профиле стоит "да", но ссылки не видно?

Борщов А.Н., она у вас есть?
Вы подавали заявку на открытие? > http://zakonia.ru/auth/index/zayavka
Если да, то дайте ссылку на приемную