Дмитрий Смородинов

oleg3475, Bluesangel, Сайкин Кирилл Андреевич, Saчok, спасибо!

Tin_Plate, от sms мы отказались еще на этапе обсуждения акции - к сожалению, в этом случае операторы сотовой связи забирают до 50% за свои услуги...
Карты предоплаты Яндекс.Деньги наверняка есть в ближайшем салоне сотовой связи какой-нибудь крупной сети (например в салонах "Связной" или "Евросеть"), да и с терминалами на самом деле все не сложно.
Как вариант можно пополнить счет через Банковские отделения

Кэт, Игорич, спасибо!

Материал предоставлен "эж-Юрист"

При осуществлении хозяйственной деятельности многие, даже крупные компании применяют несколько систем налогообложения в зависимости от видов осуществляемой деятельности. Таким образом, наряду с общей системой налогообложения компания может применять упрощенную систему либо обязана применять, в определенных случаях, систему налогообложения в виде уплаты единого налога на вмененный доход.

Особенностью применения ЕНВД является расчет налоговой базы исходя из «физических» показателей той или иной деятельности. Компании, осуществляющие такие виды деятельности как, оказание бытовых услуг населению, оказание услуг по ремонту, техническому обслуживанию и мойке автотранспортных средств, при расчете суммы единого налога применяют такой физический показатель как «количество работников, включая индивидуального предпринимателя».

И здесь возникает вопрос – каким образом применять данный физический показатель в отношении административно-управленческого и вспомогательного персонала, участвующего одновременно во всех видах деятельности таких налогоплательщиков?

В целях применения ЕНВД под количеством работников понимается среднесписочная (средняя) за каждый календарный месяц налогового периода численность работающих с учетом всех работников, в том числе работающих по совместительству, договорам подряда и другим договорам гражданско-правового характера (статья 346.27 Кодекса).

Таким образом, на практике получалось, что организация должна исчислять единый налог с учетом всех работников независимо от того, участвуют они в деятельности, облагаемой ЕНВД или нет.
Тогда возникает еще один вполне «закономерный» вопрос - не возникает ли в данном случае «двойное налогообложение» дохода от деятельности, в которой используется труд таких работников?

Позиция Минфина РФ по данному вопросу довольно интересна, именно с точки зрения принципа «недопущения двойного налогообложения». В своих многочисленных разъяснениях Минфин РФ указывал на то, что налоговым законодательством не предусмотрен какой-либо порядок распределения сотрудников административно-управленческого и вспомогательного персонала по видам осуществляемой деятельности, следовательно, при применении такого физического показателя как «количество работников», следует указывать среднесписочную численность работающих с учетом всех работников (Письмо Минфина РФ от 03.10.2008 N 03-11-04/3/451, от 28.08.2008 N 03-11-04/3/404, от 06.03.2009 N 03-11-09/88).

В судебной практике какого-то единого мнения по данному вопросу к сожалению нет. Одни судьи считают, что управленческий и вспомогательный персонал нельзя исключать из физического показателя, другие указывают на правомерность расчета физического показателя, исходя из среднесписочной численности работников, непосредственно занятых в деятельности, облагаемой ЕНВД.
Учитывая отсутствие единой судебной практики и отсутствие каких-либо критериев распределения в налоговом законодательстве, налогоплательщики постоянно сталкивались с указанной проблемой расчета указанного физического показателя.

Однако, о недопущении двойного налогообложения неожиданно вспомнили в ФНС России.

В Письме от 08.05.2009 г. №3-2-16/49@, посвященном данной проблеме, налоговики указали, что в целях избежания двойного налогообложения налогоплательщиков и, учитывая принципы «вмененного» дохода, который напрямую зависит не от стоимостных, а от физических показателей, ФНС России считает целесообразным при определении налогоплательщиками физического показателя "количество работников, включая индивидуального предпринимателя", среднесписочную (среднюю) численность работников административно-управленческого персонала и вспомогательного персонала, участвующих одновременно во всех видах деятельности таких налогоплательщиков, распределять по видам осуществляемой деятельности пропорционально исчисленной среднесписочной (средней) численности работников, непосредственно участвующих в каждом виде их деятельности.

С одной стороны, может показаться, что вопрос закрыт. Но если внимательно прочитать данные разъяснения все сразу становится на свои места. В данном письме есть уточнение о том, что если распределить указанный персонал невозможно, то величина указанного физического показателя должна определяться налогоплательщиками исходя из общей списочной численности их работников. Данное уточнение несет в себе опасность того, что именно налоговые органы в рамках налоговых проверок будут определять «возможно» распределить или «невозможно», что неминуемо будет приводить к спорной ситуации, которая будет разрешена, как любая спорная ситуация в сфере налогообложения только в арбитражном суде.

Поэтому, при применении данных разъяснений ФНС России необходимо внимательно и взвешенно подходить к пропорциональному распределению сотрудников, принимая во внимание, что скорей всего свою позицию компания все равно будет защищать в суде.

***

Максим Шишов,

юрист Адвокатского бюро «Юг»

Материал предоставлен "Новой адвокатской газетой"

Дискуссия по вопросам адвокатской тайны не только уместна, но и совершенно необходима для более глубокого изучения данного правового явления, совершенствования его нормативного регулирования, а также решения практических вопросов адвокатской деятельности.

Действующее нормативное регулирование адвокатской тайны не предполагает возможности ее разглашения ни при каких условиях. Пункт 2 ст. 6 Кодекса профессиональной этики адвоката говорит о том, что соблюдение профессиональной тайны является не просто приоритетом деятельности адвоката, а ее безусловным приоритетом.

Решения органов отдельных адвокатских палат, которые специально или в рамках дисциплинарных производств обращались к вопросу сохранения адвокатской тайны и допускали отдельные случаи отступления от этого принципа, не меняют данную ситуацию нормативного закрепления безусловности и абсолютности адвокатской тайны, поскольку правовые нормы законодательства об адвокатуре и принятые съездом адвокатов нормы профессиональной этики адвокатов по юридической силе выше решений органов региональных палат.

И тем не менее вопрос регулирования адвокатской тайны очень актуален и требует широкого обсуждения (в связи с чем выражаю огромную благодарность «Новой адвокатской газете» и Ю.С. Пилипенко за поднятую тему), а их нормативное регулирование нуждается в совершенствовании, и притом в скорейшем.

Доносить или не доносить?

По вопросу возможности разглашения адвокатом сведений, полученных им от доверителя при оказании юридической помощи (например, о совершенном преступлении) не могу примкнуть ни к одной из крайних позиций: полный запрет на донос – с одной стороны или возможность для адвоката сообщать о совершенных тяжких или особо тяжких преступлениях – с другой. Как всегда, истина где-то посредине.
Определенно возражаю против того, что адвокату допустимо доносить о совершенных его доверителем преступлениях. Это мое возражение находится вне зависимости от тяжести совершенного доверителем преступления, сведения о котором стали известны адвокату. В данном случае зло (преступление) уже совершено, и предотвратить его уже невозможно. Бороться с преступностью и обеспечивать возмездие за совершенное преступление путем реализации неотвратимости наказания – не есть назначение адвокатуры. Конечно каждый адвокат, поскольку его поведение регулируется в том числе и нормами морали, внутренне протестует против преступности вообще и каждого преступления в частности, однако в данном случае адвокатская тайна как фундаментальный принцип адвокатской профессии превыше нравственных установлений.

Поэтому рассуждения о возможности нарушения адвокатской тайны допускаю только применительно к получению адвокатом от доверителя сведениям о готовящемся, но не о совершенном преступлении. Мотив действий адвоката в таких случаях вполне определенен – предотвратить готовящееся зло.
Вижу только следующие исключения из требования о соблюдении адвокатской тайны, когда допустимо сообщить и о совершенном преступлении:

– если совершенное преступление, о котором адвокат получил сведения от своего клиента, является длящимся; например, продолжают пытать захваченного ранее заложника или оставленный в опасности человек продолжает находиться в этой угрожающей для его жизни ситуации;

– когда путем сообщения о совершенном преступлении можно предотвратить или существенно снизить его последствия; к примеру, сообщить о месте нахождения сбитого пешехода, своевременно оказанная медицинская помощь которому предотвратит его смерть;

– если последовательность однородных преступлений, о которых узнал адвокат, не оставляет у него сомнений в том, что данная преступная деятельность однозначно будет продолжена лицом, – речь идет об уже становящемся хрестоматийным при обсуждении данной темы примере о серийных убийцах, педофилах и прочих маньяках.

Но возникает вопрос: обо всех ли готовящихся преступлениях адвокат имеет право сигнализировать куда следует? Даже горячие сторонники возможности отхода в подобных случаях от принципа адвокатской тайны говорят, что обсуждаться могут только случаи тяжких и особо тяжких преступлений.
Не могу полностью разделить и эту позицию. Думаю, что круг этих (повторюсь – только готовящихся) преступлений должен быть сужен и при этом основной акцент должен быть сделан не на степени тяжести преступления, а на его объекте. Этот довод основан на понимании того, что адвокатура занимает определенную позицию в гражданском обществе, главная ценность которого – человек, его жизнь и здоровье, его права и свободы.

Цели и интересы гражданского общества и государства иногда не совсем совпадают, а нередко не совпадают совсем. Исходя из этого, в нарушение принципа адвокатской тайны адвокат может сообщить не о всяком преступлении, которое государство определило как тяжкое или особо тяжкое. Это могут быть только сообщения о преступления против личности. Думаю, что обращение адвоката в подобной ситуации в правоохранительные органы для предотвращения готовящегося убийства человека будет правомерным поведением и с точки зрения закона, и с позиций профессиональной этики, не говоря уже о нравственной стороне этого поступка.

Полагаю невозможным для адвоката нарушать адвокатскую тайну, если он имеет сведения о готовящемся или совершенном преступлении, которые не связаны с посягательством на личность, ее жизнь и здоровье. То есть если речь идет о преступлении не против личности – даже если за его совершение санкция значительно жестче (например, государственная измена, шпионаж и пр.), – то подобные ситуации не снимают с адвоката обязанности сохранять адвокатскую тайну, потому как назначение адвоката в гражданском обществе – служить этому обществу, а не обеспечивать интересы государства, на страже которых и так находится огромное количество различных структур.

Еще одна ситуация возможного освобождения от обязанности хранить адвокатскую тайну подробно проанализирована Советом адвокатской палаты г. Москвы при рассмотрении вопроса о допустимых способах защиты адвоката в случаях его преследования (или наличия угрозы такого преследования) бывшими доверителями в дисциплинарном или уголовном порядке. Отдавая должное глубокой проработке данного вопроса советом ведущей адвокатской палаты России и прекрасной мотивировке принятого решения, тем не менее считаю необходимым отметить, что деление полученных при осуществлении адвокатом профессиональной деятельности сведений на конфиденциальные и публичные далеко не бесспорно, и полагаю, что обсуждение этого вопроса должно стать ответвлением общей дискуссии об адвокатской тайне.

Для чего адвокату нужна совесть

Не уверен в том, что возможно произвести классификацию и типологизацию всех возможных случаев, когда допустимы отступления от обязанности хранить адвокатскую тайну, ибо, как отмечают классики адвокатуры, «жизнь гораздо богаче наших представлений о ней».

Думаю, что допущение в отдельных случаях возможности нарушения адвокатской тайны – это как раз тот довольно редкий случай, когда регулирование осуществляется не конкретными предписаниями по каждой возможной ситуации, а непосредственно нормами-принципами, в частности их соотношением в каждом конкретном случае.

Сложность разрешения данной коллизии – в том, что мы соотносим друг с другом два принципиальных положения профессиональной этики, одно из которых нормативное (ст. 6 и подп. 4 п. 1 ст. 9 КПЭА – обязанность хранить адвокатскую тайну), а другое – не в полной мере нормативное (п. 1 ст. 10 КПЭА – закон и нравственность в профессии адвоката выше воли доверителя), так как в дополнение к норме появляется и иной регулятор поведения – нравственность.

И вот в этой сложной коллизии, когда оказываются противопоставлены с одной стороны нормы адвокатской профессии, а с другой – общечеловеческие ценности, адвокат и должен принять непростое для себя решение и ответить на вопрос: что же в данной конкретной ситуации является более ценным?

Не соглашусь с мнением уважаемого коллеги А. Назарова, что в случае выбора адвоката в пользу общечеловеческих ценностей он должен подать заявление о прекращении своего статуса адвоката, т.е., образно говоря, остаться честным человеком, но «застрелиться» как адвокат (см.: Назаров А. Запретный плод сладок).

Полагаю, что в подобных случаях (если только решение не должно быть принято незамедлительно) адвокату следует пользоваться инструментом, предусмотренным п. 4 ст. 4 Кодекса профессиональной этики адвоката, – обратиться за разъяснением в совет адвокатской палаты. Результатом такого обращения будет не только получение адвокатом иммунитета от дисциплинарной ответственности на основании п. 3 ст. 18 КПЭА, но и разделение груза ответственности за правильность принятия довольно сложного решения с профессиональными и умудренными житейским опытом коллегами.

А что делать с доверительностью?

Проблематика адвокатской тайны и возможности ее нарушения разнопланова. Она непосредственно затрагивает и такое фундаментальное положение адвокатской деятельности, как доверительность отношений между адвокатом и клиентом. Доверитель, находясь в трудной жизненной ситуации ведущегося в отношении него уголовного преследования или в ситуации иной правовой проблемы, зачастую видит в адвокате единственную возможность ее разрешения и с доверием сообщает ему о самом сокровенном. Разумеется, в этом случае недопустима нечестная позиция в отношении клиента, когда тот с удивлением узнает, что некоторые из доверительно сообщенных им адвокату сведений вдруг неожиданно для доверителя адвокат счел возможным сообщить правоохранительным органам в нарушение принципа сохранности адвокатской тайны.

Что делать в этом случае? Предварительно читать доверителю длинную теоретическую лекцию об адвокатской тайне и допустимых возможностях отступления от нее? Зачастую нецелесообразно, да и не всегда возможно. Полагаю, что в практику адвокатской деятельности необходимо вводить письменные документы определенной формы, подобные тем, что содержатся в ряде образцов протоколов процессуальных и следственных действий (разъяснение прав и обязанностей участников, предупреждение об ответственности и пр.).

Применительно к рассматриваемому случаю доверителю следует дать для ознакомления и подписи бланк с нормативным определением и разъяснением содержания понятия адвокатской тайны, а также с указанием случаев, когда адвокат освобождается от обязанности ее соблюдения. Такая позиция будет не только честной по отношению к клиенту, но и обеспечит исполнение принципа доверия как обязательной составляющей адвокатской профессии.

Молчать, так молчать. Стрелять, так стрелять

Вопрос об адвокатской тайне и возможности отступления от нее, вероятно, самый сложный из всех коллизий в адвокатской деятельности. В связи с этим крайне велик соблазн не мучиться с принятием достаточно сложного и не совсем однозначного решения в различных ситуациях, а наложить абсолютный запрет на нарушение адвокатской тайны. Но как при соблюдении такого запрета смог бы продолжать жить и быть в ладах со своей совестью адвокат, который выполнил бы профессиональное предписание строго хранить адвокатскую тайну, но при этом даже не попытался предотвратить ставшее ему известным готовящееся преступление, например, сходное по последствиями с трагедиями 11 сентября в Нью-Йорке, или трагедией в Беслане, или на «Норд-Осте»? В подобных случаях для совестливого человека, коим и должен быть адвокат, возможно только одно – не образно (как в приведенном выше примере), а реально застрелиться.

Андрей СУЧКОВ,
вице-президент Палаты адвокатов Самарской области

Материал предоставлен "Новой адвокатской газетой"

Дела, связанные с диффамацией в сети Интернет, российские суды начали рассматривать лишь недавно, хотя в западных странах подобные процессы не редкость. Широкие возможности для распространения порочащих кого-либо сведений открывают блоги, то есть веб-сайты, основное содержимое которых – регулярно добавляемые записи, содержащие текст, изображения или мультимедиа. В отличие от традиционных дневников, блоги публичны – читатели могут вступить в полемику с их авторами в отзывах к блог-записям или в собственных блогах.

Барышня и грубиян

Первый в отечественной судебной практике приговор по уголовному делу о публичном оскорблении в Интернете вступил в силу 20 июля в Свердловской области. А 17 сентября Центральный районный суд г. Омска принял решение взыскать компенсацию морального вреда с жителя этого города, который разместил в сети сведения, порочащие 38-летнюю женщину.

В г. Первоуральске Свердловской области уголовное дело было возбуждено по факту совершения преступления, предусмотренного ч. 2 ст. 130 УК РФ (оскорбление, содержащееся в публичном выступлении, публично демонстрирующемся произведении или средствах массовой информации). Виновной в совершении этого преступления была признана К., которая размещала на сайте «Одноклассники» оскорбительные, содержащие ненормативную лексику комментарии относительно внешности и семейного положения своей знакомой. Суд приговорил ее к штрафу в 5 тыс. руб., обязав также выплатить потерпевшей 10 тыс. руб. в качестве компенсации морального вреда. Особый интерес в этом деле представляет то обстоятельство, что суд приравнял сайт для общения к средствам массовой информации.

Мы за ценой не постоим

Дело, которое рассматривал Центральный районный суд г. Омска, было возбуждено также в связи с появлением на сайте «Одноклассники» информации оскорбительного характера. Омский суд признал «не соответствующими действительности, порочащими честь, достоинство и деловую репутацию Б. распространенные С. 27 января 2009 г. в 22.55 по московскому времени на публичном форуме группы “Омичи” сайта “Одноклассники” сведения следующего содержания: “Тебя с позором выгнали из универа, развратная идиотка с претензиями на правдолюбство, методы твои смешны и ущербны: хамство, шантаж и домогательство и т.д.”». Суд решил взыскать с С. в пользу Б. компенсацию морального вреда в сумме 1500 руб. и судебные расходы в сумме 100 руб., а в остальной части иска отказать (полный текст судебного решения см.: Интернет-портал «Новости Горного Алтая» (http://www.gorno-altaisk.info).

Надо сказать, что сама Б. оценила понесенный ею моральный ущерб в более внушительную сумму – 200 тыс. руб. Она заявила два иска, по каждому из которых требовала взыскать с ответчика компенсацию морального вреда в размере 100 тыс. руб. В первом исковом заявлении Б. указала, что приведенные выше сведения «не соответствуют действительности, задевают ее честь, достоинство и деловую репутацию». В дополнительном исковом заявлении от 17 июня 2009 г. Б. утверждала, что 19 апреля 2009 г. ответчик в режиме Print Screen создал на сайте «Одноклассники» профайл под именем «Вероника Б.», где разместил ее фотографии в искаженном виде, с «глумливыми подписями», и она вынуждена была обратиться в службу поддержки сайта с требованием удалить этот профайл. Кроме того, С. на главной странице созданной им темы «Как остановить Б.?» распространял сведения о том, что Б. выгнали из ОмГУ, и другие сведения личного характера.

Б. просила также обязать ответчика опровергнуть на публичном форуме группы «Омичи» сайта «Одноклассники» (с распечаткой содержащего опровержение сообщения в режиме on-line ежедневно в течение месяца) распространенные им сведения.

События не имели места

«В соответствии со ст. 152 ГК РФ гражданин вправе требовать по суду опровержения порочащих его честь, достоинство или деловую репутацию сведений, – указано в решении Центрального районного суда г. Омска, – если распространивший такие сведения не докажет, что они соответствуют действительности.

Согласно п. 7 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 24 февраля 2005 г. № 3 “О судебной практике по делам о защите чести и достоинстве граждан, а также деловой репутации граждан и юридических лиц” под распространением сведений порочащих честь и достоинство граждан или деловую репутацию граждан и юридических лиц, следует понимать опубликование таких сведений в печати, трансляцию по радио и телевидению, демонстрацию в кинохроникальных программах и других средствах массовой информации, распространение в сети Интернет, изложение в служебных характеристиках, публичных выступлениях, заявлениях, адресованных должностным лицам, или сообщение в той или иной, в том числе устной, форме хотя бы одному лицу.

Порочащими, в частности, являются сведения, содержащие утверждения о нарушении гражданином или юридическим лицом действующего законодательства, совершение нечестного поступка, неправильном, неэтичном поведении в личной, общественной или политической жизни, недобросовестности при осуществлении производственно-хозяйственной и предпринимательской деятельности, нарушении деловой этики или обычаев делового оборота, которые умаляют честь и достоинство гражданина или деловую репутацию гражданина либо юридического лица.

Не соответствующими действительности сведениями являются утверждения о фактах или событиях, которые не имели места в реальности во время, к которому относятся оспариваемые сведения.

Таким образом, обстоятельствами, имеющими значение для данной категории дел, которые должны быть установлены судом, являются: факт распространения ответчиком сведений об истце, порочащий характер этих сведений и несоответствие их действительности. При отсутствии хотя бы одного из указанных обстоятельств иск не может быть удовлетворен судом».

Не оспаривая сам факт размещения сведений 27 января 2009 г. в сети Интернет и их распространения (страница была доступна всем участникам форума), С. не смог доказать, что они соответствуют действительности.

«Из пояснений С. видно, что, узнав от знакомых о характере Б., он заблуждался относительно прекращения ее трудовых отношений с администрацией ОмГУ. Более того, истцом представлены документы о прекращении трудовых отношений в ОмГУ по ее личной инициативе. С 2003 г. Б. заключила трудовой договор с Омским институтом (филиал) Российского государственного торгово-экономического университета (ОИ РГТЭУ), согласно которому по настоящее время работает в должности старшего преподавателя математики и информатики.

Кроме того, в данном сообщении имеются слова с ярко выраженной экспрессивной (негативной, иронической) окраской, в циничной форме, глубоко противоречащей правилам поведения, принятым в обществе.

Таким образом, сведения, содержащиеся в оспариваемом тексте, являются порочащими в отношении истца, поскольку содержат утверждение о недостойном поведении Б. как преподавателя высшего учебного заведения и как личности, затрагивают ее честь, достоинство и деловую репутацию, противоречат принципам общечеловеческой и профессиональной морали».

Однако, поскольку сообщение носит личный характер, суд не удовлетворил требование об опровержении сведений и счел возможным лишь взыскать компенсацию морального вреда на основании п. 5 ст. 152 ГК РФ.

С. и Б. запутались в сети

История непростых взаимоотношений С. и Б. началась в 2008 г. со знакомства на сайте «Одноклассники». С. преподает в Омском государственном университете, где некоторое время назад обучала студентов и Б., поэтому в ходе переписки они нашли много общих друзей и тем для обсуждения. Виртуальная дружба закончилась в тот момент, когда Б. сообщила С., что «подверглась приставаниям со стороны одного из его бывших студентов», и попросила помощи. Защитить свое попранное достоинство женщина собиралась нетривиальным способом: она хотела, чтобы С. оказал содействие в возбуждении против негодяя, посягнувшего на ее добродетель, дисциплинарного производства в адвокатской палате.

Получив от С. отказ, Б. перенесла все свое негодование на него – начала, как установил суд, «копировать их личную переписку и… распространять ее на сайте “Одноклассники” для студентов юридического факультета, чтобы “они узнали, что в действительности представляет собой их преподаватель”».

Как пояснил С., Б. стала ежедневно направлять ему различные сообщения в публичных форумах, содержащие нецензурную брань и оскорбления. Он не сдержался и 27 января действительно ответил ей в грубой форме, но в дальнейшем никаких сведений о ней не распространял. С февраля 2009 г. он «делал все возможное, чтобы прервать переписку с Б., вносил ее в “черный список” сайта, но она вновь регистрировалась на сайте и размещала сообщения с проклятиями, оскорблениями и клеветой».

Примечательно, что в судебном заседании Б. этого не отрицала. Свое нестандартное поведение она назвала «защитной реакцией» и добавила, что, по ее мнению, так «интересней жить».

Эти обстоятельства суд учел при определении размера компенсации морального вреда. Руководствуясь ч. 2 ст. 1101 ГК РФ, согласно которой размер компенсации морального вреда определяется судом в зависимости от характера причиненных потерпевшему физических и нравственных страданий, а также степени вины причинителя вреда, суд нашел заявленную истцом сумму в размере 100 000 руб. необоснованно завышенной.

Сама себя высекла

10 июня 2009 г. С. обратился в суд со встречным иском о защите чести, достоинства и деловой репутации, в котором просил «обязать Б. прекратить распространение клеветнических сведений, опровергнуть размещенную ранее и позорящую его информацию», добавив, что Б. состояла в интимных отношениях со студентами. Впоследствии С. отказался от этого иска, и отказ был принят судом.

Согласно разъяснению, которое содержится в постановлении Пленума Верховного Суда РФ от 24 февраля 2005 г. № 3, если гражданин обращается в государственные органы с заявлением, приведенные в котором сведения не находят подтверждения в ходе проверки, данное обстоятельство само по себе не может служить основанием для привлечения этого лица к гражданско-правовой ответственности, предусмотренной ст. 152 ГК РФ, поскольку в указанном случае имеет место реализация гражданином конституционного права, а не распространение не соответствующих действительности порочащих сведений.

Однако Б. в дополнительном исковом заявлении от 17 июня 2009 г. утверждала, что содержание заявления С. стало известно другим лицам, поскольку С. продемонстрировал его студентам, которые пришли на судебное заседание 10 июня 2009 г. (это запечатлено на одной из фотографий, сделанных в здании суда). Суд признал ее доводы несостоятельными:

«…из пояснения свидетеля Д. видно, что он сделал указанные фотографии в здании суда и затем разместил их на сайте “Одноклассники”. Б. сама просила сфотографировать ее, а другие люди попали в кадр случайно. Никаких документов С. для ознакомления в его присутствии никому не давал…

Как видно из распечаток интернет-страницы темы “Откровения С. + “цвет нации”, созданной Б. специально для студентов юрфака ОмГУ, истица в полном объеме сообщает о движении гражданского дела, а также уголовного дела у судьи Р. Данные обстоятельства ею не оспариваются, тем более что она подтвердила, что все копии документов по этим делам она выкладывает в Интернет, создав специальный альбом для всех участников сайта».
Суд также не счел доказанными факты, что именно С. 19 апреля 2009 г. был создан профайл под именем «Вероника Б.» на сайте «Одноклассники», где размещены ее фотографии в искаженном виде, и что именно С. на главной странице темы «Как остановить Б.?» распространяет о ней сведения личного характера.

Суд пришел к выводу, что своими действиями Б. провоцирует ответчика и других посетителей сайта на нелицеприятные высказывания в ее адрес, сама размещает на сайте подобные сведения, тем самым делая их доступными для других лиц. Суд счел возможным отказать в этой части заявленных ею по дополнительному иску требований.

Психологи предупреждают

По мнению психологов, распространением в сети порочащих кого-либо сведений занимаются, как правило, люди, пытающиеся виртуальным общением компенсировать неустроенность в личной жизни. Число тех, кто подобным образом использует возможности, предоставляемые Интернетом, возрастает достаточно быстро, поэтому можно ожидать, что дела, связанные с диффамацией в сети, будут все чаще встречаться в практике отечественных судов.

Мария ПЕТЕЛИНА,
заместитель главного редактора «Новой адвокатской газеты»

Материал предоставлен "Новой адвокатской газетой"

18 сентября в Адвокатской палате Московской области прошел семинар, посвященный сделке с правосудием, с участием специалистов Американской ассоциации юристов (АВА), представителей Министерства юстиции при Посольстве США, преподавателей московских юридических вызов и практикующих адвокатов.

Постоянный представитель Министерства юстиции при Посольстве США Томас Файерстоун рассказал об особенностях американского уголовного судопроизводства и назвал основные его отличия от российского судопроизводства. Например, все уголовные дела рассматриваются в Соединенных Штатах судом присяжных, который помимо вопросов факта рассматривает еще и категорию смешанных вопросов права и факта. В американской практике нет разделения на органы, занимающиеся оперативно-розыскной деятельностью, и следственные органы – и то и другое поручено агентам.

Что касается сделок с правосудием, то, по, словам Томаса Файерстоуна, в судебной практике США можно выделить два вида сделок. Первый, и наиболее применяемый вил сделок напоминает наши рассмотрения дел в особом порядке. Второй вид – сделки о сотрудничестве, или так называемые «сделки о признании вины». Сделки с правосудием, естественно, ведут к смягчению приговора. При этом американский судья, если прокурор признает, что обвиняемый активно сотрудничал с обвинением и помог раскрыть дело, может назначить срок ниже минимального уровня, установленного законом.

В выборе наказания судьи США руководствуются специальной шкалой, предусматривающей определенное количество очков за те или иные деяния. Отягчающие обстоятельства очки прибавляют, смягчающие – снимают. Так, за ограбление дается 20 очков, за применение огнестрельного оружия подсудимый получит еще шесть – за все вместе будет назначена мера наказания примерно в 58–63 месяца лишения свободы. За сотрудничество со следствием с обвиняемого снимут три очка, что может обернуться сокращением срока на пару лет.

Чтобы наглядно продемонстрировать российским слушателям характерные стадии уголовного дела в США Томас Файерстоун вместе с коллегами из АВА Пэм Чен, Джоуном Воудри и Глебом Глинкой разыграли процесс по делу оперуполномоченных, занимавшихся оборотом наркотических средств. Пэм Чен в качестве адвоката уговаривала «обвиняемого» Файерстоуна сотрудничать со следствием, а Джоун Воудри продемонстрировал, как прокурор готовит свидетелей (обвиняемый, согласившийся на сделку с правосудием, становится «сотрудничающим свидетелем») к судебному заседанию.

Семинар завершился выступлением профессора Академии МВД, д. ю. н. Петра Скобликова, который отметил, что сделка о признании вины органично влилась в российскую правоприменительную практику, но в законе есть ряд пробелов и нечетких положений, требующих доработки.

Марина САМАРИ

Материал предоставлен "Новой адвокатской газетой"

В системе российского частного права особое место занимают отношения по торговому мореплаванию, специфика которых проявляется в том числе при разрешении споров, возникающих в этой сфере. Если существует возможность рассмотрения спора в российском арбитражном суде, необходимо заранее организовать документооборот так, чтобы сторона могла подтвердить существенные для нее обстоятельства надлежаще оформленными письменными доказательствами.

Специфика отрасли требует специальных знаний от судей

Отношения по торговому мореплаванию занимают особое место в системе российского частного права по нескольким причинам. Во-первых, этим отношениям свойственна особая специфика, поэтому и правовые акты, регулирующие эти отношения, отличаются большим своеобразием. В морском праве существуют институты, не известные ни одной другой отрасли права, применяются особые термины, используются специфические документы. Во-вторых, торговое мореплавание является отраслью, максимально открытой для влияния иностранных правовых систем. Международный характер торгового мореплавания отражается в его правовом регулировании, поэтому в российском морском праве имеется значительное число заимствований из иностранных правовых систем. Специфика торгового мореплавания проявляется и в процессе разрешения споров, возникающих в этом виде деятельности. При разрешении таких споров в российский судах возникает целый ряд типичных проблем, некоторые из которых анализируются в настоящей работе.

Общей проблемой разрешения споров, связанных с торговым мореплаванием, является отсутствие соответствующей специализации в арбитражных судах либо ее недостаточность. Далеко не во всех регионах имеются «транспортные» судебные составы. В Арбитражном суде г. Москвы один из судебных составов специализируется на рассмотрении дел, связанных с перевозкой, в том числе международной. Однако морское право – это не только перевозка. Это и вопросы строительства, купли-продажи, регистрации судов, аренды (бербоут- и тайм-чартер), управления судами (шип-менеджмента), морского страхования и др. Наряду с традиционными источниками права, такими как Кодекс торгового мореплавания РФ («КТМ РФ»), существуют и более «экзотические» источники, например, Йорк-Антверпенские правила – свод обычаев, согласно которым производится распределение убытков по общей аварии. Учитывая серьезную загруженность арбитражных судов, судьям, не имеющим специальных познаний в области морского права, бывает сложно разобраться во всех нюансах дела. В то же время вряд ли можно ожидать создания в арбитражных судах судебных составов, специализирующихся на морском праве, поскольку процент «морских» дел в российских арбитражных судах невелик. Выходом из положения может стать передача морских споров на рассмотрение специализированному арбитражу в области морского права. В России наиболее авторитетным органом в этой сфере является Морская арбитражная комиссия при Торгово-промышленной палате.

Анна АРХИПОВА,

партнер юридической фирмы
«Соколов, Маслов и партнеры», к. ю. н.


Полный текст читайте в "Новой адвокатской газете" №19 (060) октябрь 2009

Материал предоставлен "эж-Юрист"

В марте 2008 г. российский мальчик из Псковской области Дима Яковлев был усыновлен американской семьей — Майлзом Харрисоном и его женой Кэрол. 8 июля ребенок был оставлен М. Харрисоном на весь день в машине на парковке, и так как температура воздуха в этот день была около +30° С, а в салоне автомобиля она достигла +50° С, ребенок умер от жары.

По факту смерти властями штата Вирджиния было возбуждено уголовное дело по обвинению в непредумышленном убийстве, но присяжные оправдали Майлза Харрисона. Приговор окончательный и обжалованию не подлежит. Мы решили узнать, возможно ли привлечение Харрисона к уголовной ответственности в России. Комментирует ситуацию юрист коллегии адвокатов «Муранов, Черняков и партнеры» Людмила Балеевских.

— Действительно ли оправдательный приговор Харрисону окончателен и обжалованию не подлежит?
— Не так или не совсем так. В обжаловании в данном случае, что очевидно, могут быть заинтересованы только органы государственного обвинения США. Однако в силу так называемой клаузулы о «двойной угрозе» они не вправе обжаловать оправдательный приговор суда.
Клаузулой о «двойной угрозе» (double jeopardy clause) в американской правовой доктрине обычно обозначается положение пятой поправки к Конституции США, которая гласит: «Никто не должен за одно и то же правонарушение дважды подвергаться угрозе лишения жизни или нарушения личной неприкосновенности». Следовательно, гражданин, привлеченный к ответственности за какое-либо преступление, может потребовать прекращения дела на том основании, что по обвинению в данном преступлении он уже был осужден или оправдан.
В то же время принцип недопустимости повторного уголовного преследования за одно и то же преступление не запрещает поочередного уголовного преследования органами обвинения штата и федеральными органами обвинения. Поочередное уголовное преследование допускается в силу доктрины «двух суверенов» (dual sovereignty). Но при этом, если уголовное дело уже было рассмотрено в суде штата, привлечение к уголовной ответственности по обвинению в том же преступлении федеральными органами обвинения может иметь место, только если в деле есть федеральный интерес.
Хорошим примером применения доктрины «двух суверенов» является небезызвестное дело Родни Кинга — чернокожего американца — водителя, которого за превышение скорости жестоко избили четыре американских полицейских. Сначала их судили в штате Калифорния (графство Вентура) по обвинению в незаконном применении силы и превышении полномочий. Обвиняемые были оправданы судом присяжных. Затем федеральная прокуратура привлекла их к уголовной ответственности и отдала под суд по федеральным законам США, после чего федеральный суд приговорил двоих из них к тюремным срокам по 30 месяцев.
В отличие от дела Кинга в деле Харрисона федеральная прокуратура США не усмотрела федерального интереса, в связи с чем в дальнейшей перспективе делу было отказано.

— Могут ли российские правоохранительные органы что-то сделать в подобной ситуации?
— Известный теоретик уголовного права Таганцев в свое время писал, что наказывать иностранца за преступное деяние, учиненное за границей, должно то государство, которому принадлежит это право в силу территориального или национального принципа. Но если последнее не воспользуется принадлежащим ему правом наказания и тем самым лишит другое государство или его подданных надлежащей карательной охраны, то для такого государства по отношению к такому иностранцу, безнаказанно посягнувшему на его интересы, возникает право обороны или самопомощи.
Современный УК РФ следует этой логике.
Согласно ч. 3 ст. 12 УК РФ («Действие уголовного закона в отношении лиц, совершивших преступление вне пределов Российской Федерации») «иностранные граждане и лица без гражданства, не проживающие постоянно в Российской Федерации, совершившие преступление вне пределов Российской Федерации, подлежат уголовной ответственности по настоящему Кодексу в случаях, если преступление направлено против интересов Российской Федерации либо гражданина Российской Федерации или постоянно проживающего в Российской Федерации лица без гражданства, а также в случаях, предусмотренных международным договором Российской Федерации, если иностранные граждане и лица без гражданства, не проживающие постоянно в Российской Федерации, не были осуждены в иностранном государстве и привлекаются к уголовной ответственности на территории Российской Федерации».
Таким образом, к уголовной ответственности по УК РФ можно привлечь иностранца, совершившего преступление вне пределов России. Для этого необходимы три принципиальных условия:

• преступление должно быть направлено против интересов РФ или гражданина РФ;
  
• иностранец на момент привлечения его к ответственности по российскому уголовному праву не должен быть осужден в другом государстве;
  
• иностранца привлекают к ответственности на территории Российской Федерации российские правоохранительные органы.
  

— Имеются ли все эти условия в совокупности в рассматриваемой ситуации с делом Харрисона?
— Да, имеются.
Как известно, на момент смерти Чейз Харрисон (Дима Яковлев) был гражданином России — первое условие соблюдено.
Во-вторых, Харрисону был вынесен оправдательный приговор, а это означает, что он не был осужден судом иностранного государства.
Согласно ст. 86 УК РФ «лицо, осужденное за совершение преступления, считается судимым со дня вступления обвинительного приговора суда в законную силу до момента погашения или снятия судимости». Итак, «осудить» в понимании российского законодателя означает вынести именно обвинительный приговор и назначить меру наказания.
Наконец, в-третьих, совершенное Харрисоном деяние является преступлением по УК РФ, а именно причинением смерти по неосторожности (ч. 1 ст.109 УК РФ). В соответствии с ч. 1 ст.26 УК РФ неосторожность выражается в легкомыслии либо в небрежности. Как представляется, действия Харрисона могут быть квалифицированы российскими правоохранительными органами как причинение смерти, совершенное по небрежности: когда лицо не предвидело возможности наступления смерти от своих действий (бездействия), однако при необходимой внимательности и предусмотрительности должно было и могло предвидеть ее наступление (п. 3 ст.26 УК РФ).
Следовательно, российское законодательство предоставляет возможность возбудить уголовное дело против Харрисона в России, несмотря на то что однажды такое уголовное дело уже было возбуждено против него американскими правоохранительными органами с последующим преданием Харрисона суду и вынесением ему оправдательного приговора. Часть 3 ст. 12 УК РФ, ст.109 УК РФ и соответствующие нормы российского процессуального законодательства это сделать позволяют.

— Не расходится ли описанное толкование ч. 3 ст. 12 УК РФ с ч. 1 ст. 12 УК РФ, где речь идет обо всех решениях иностранного суда?
— Нет, не расходится. Если подходить к толкованию нормы ч. 3 ст. 12 УК РФ системно, принимая во внимание формулировку ч. 1 ст. 12 УК РФ, становится очевидно, что законодатель намеренно разводит понятия «наличие решения суда иностранного государства» (как одно из условий для привлечения к уголовной ответственности граждан России (или постоянно проживающих в России лиц без гражданства), совершивших преступление вне ее пределов (ч. 1 ст. 12) и «наличие решения, которым лицо было осуждено в иностранном государстве» (ч. 3 ст. 12), понимая под решением суда иностранного государства как обвинительный, так и оправдательный приговор, а под решением, которым лицо было осуждено в иностранном государстве, — только обвинительный приговор.
Часть 3 ст. 12 УК РФ в отличие от ч.1 ст. 12 УК РФ применяется тогда, когда преступление, совершенное иностранцем на территории другого государства, было направлено против интересов Российской Федерации или ее граждан, а в иностранном государстве такое лицо не привлекли к уголовной ответственности или пытались привлечь, но в итоге суд вынес оправдательный приговор, в результате чего интересы Российской Федерации или ее граждан с точки зрения российского права оказались незащищенными.

— А как же действие принципа non bis in idem?
— Конечно, это самый распространенный аргумент против возможности повторного возбуждения уголовного дела. Содержание этого принципа (дословно — «не дважды за одно и то же») в России и в США сходно.
Так, согласно ч. 1 ст. 50 Конституции РФ «никто не может быть повторно осужден за одно и то же преступление». Данное положение также зафиксировано в самом УК РФ в качестве одной из составляющих принципа справедливости: «Никто не может нести уголовную ответственность дважды за одно и то же преступление» (ч. 2 ст. 6).
Однако дело в том, что Харрисон не был осужден по ст. 86 УК РФ, не нес уголовной ответственности в соответствии со ст. 6 УК РФ. Решение американского суда имело бы значение только в том случае, если бы Россия его признала. Но этого не произошло.

— Получается, что решения американского суда по уголовным делам не действуют на территории России?
— Автоматически — нет. Результат, достигнутый судом одного государства, может не признаваться в другом государстве в качестве неоспоримого и единственно верного и справедливого. Часть 3 ст. 12 УК РФ предоставляет легальную возможность для такого непризнания.
Решение, принятое государственными органами судебной власти одного государства, в другом государстве как бы игнорируется, и наступившие в одном государстве правовые последствия в другом считаются недостигнутыми и ненаступившими, что фактически и произошло по делу Харрисона.

***

Интервью провела
Наталья Шиняева

Материал предоставлен "эж-Юрист"

В течение последнего времени институты в корпоративной сфере и в области управления кризисной ситуацией претерпели значительные изменения. В целях оказания поддержки пострадавшим от кризиса предприятиям и облегчения их финансовой реструктуризации в связи с растущей задолженностью предприятий перед отечественными и зарубежными банками законодательство о банкротстве, претерпело существенные изменения.

Необходимость перемен обусловлена тем, что «многие корпоративные институты, институты, которые связаны с процедурами несостоятельности, санацией, в целом оздоровления тех или иных экономических явлений, были рассчитаны на спокойный ход экономической жизни». Частые в последнее время изменения отраслевого законодательства в России отражают общепринятую мировую тенденцию, сопровождающую негативные явления в экономике.
Как известно, финансовый кризис негативно повлиял на мотивацию должника исполнять обязательства, не подкрепленные механизмами правового принуждения. Принятие поправок явилось ответом на учащение случаев невыполнения обязательств по договорам и увеличение количества судебных дел о неисполнении договоров и взыскании задолженности. Кроме того, интересы кредиторов существенно умаляла возможность продажи должником активов по заниженным ценам до принятия заявления о банкротстве и воздействие основного кредитора на процедуру банкротства для реализации своих интересов, что приводило к низкой эффективности банкротных процедур в России.
Принимая во внимание изложенные вопросы, Федеральный закон от 28.04.2009 N 73-ФЗ "О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации", по сути, предлагает новую редакцию Закона о банкротстве, направленную на воспрепятствование вывода активов должника, защиту прав кредиторов и их равноправие. Отметим наиболее эффективные новеллы.

Значительным образом усовершенствован порядок оспаривания сделок должника в стадии конкурсного производства. Как указано в статье 61.1 Закона о банкротстве, оспаривание сделки по специальным банкротным основаниям возможно только в рамках дела о банкротстве. Предусматривается возможность оспаривания подозрительных сделок должника и сделок должника, влекущих за собой оказание предпочтения одному из кредиторов перед другими кредиторами, устанавливаются условия, при наличии которых указанные сделки могут быть признаны недействительными.
Статьей 61.2 Закона о банкротстве вводится новое понятие «подозрительная сделка». В соответствии с данной нормой таковой признается сделка, совершенная должником в течение одного года до принятия заявления о признании банкротом или после принятия указанного заявления, при неравноценном встречном исполнении обязательств другой стороной сделки, в том числе в случае, если цена этой сделки и (или) иные условия существенно в худшую для должника сторону отличаются от цены и (или) иных условий, при которых в сравнимых обстоятельствах совершаются аналогичные сделки.
В силу пункта 1 статьи 61.2 Закона о банкротстве неравноценным встречным исполнением обязательств является, в частности, любая передача имущества или иное исполнение обязательств, если рыночная стоимость переданного должником имущества или осуществленного им иного исполнения обязательств существенно превышает стоимость полученного встречного исполнения обязательств, определенную с учетом условий и обстоятельств такого встречного исполнения обязательств.
Подозрительной также признается сделка, совершенная должником в целях причинения вреда имущественным правам кредиторов, если такая сделка была совершена в течение трех лет до принятия заявления о признании должника банкротом или после принятия указанного заявления и в результате ее совершения был причинен вред имущественным правам кредиторов и если другая сторона сделки знала об указанной цели должника к моменту совершения сделки. Предполагается, что другая сторона знала об этом, если она признана заинтересованным лицом либо если она знала или должна была знать об ущемлении интересов кредиторов должника либо о признаках неплатежеспособности или недостаточности имущества должника (пункт 2 указанной статьи).
Полагаем, что кредиторам теперь будет значительно проще оспорить сделки заключенные на нерыночных условиях, а у должников будет меньше предпосылок к заключению таких сделок.
Согласно статье 61.3 Закона о банкротстве сделка, совершенная должником в отношении отдельного кредитора или иного лица, может быть признана арбитражным судом недействительной, если такая сделка влечет или может повлечь за собой оказание предпочтения одному из кредиторов перед другими кредиторами в отношении удовлетворения требований, в частности при наличии одного из следующих условий:

• сделка направлена на обеспечение исполнения обязательства должника или третьего лица перед отдельным кредитором, возникшего до совершения оспариваемой сделки;
  
• сделка привела или может привести к изменению очередности удовлетворения требований кредитора по обязательствам, возникшим до совершения оспариваемой сделки;
  
• сделка привела или может привести к удовлетворению требований, срок исполнения которых к моменту совершения сделки не наступил, одних кредиторов при наличии не исполненных в установленный срок обязательств перед другими кредиторами;
  
• сделка привела к тому, что отдельному кредитору оказано или может быть оказано большее предпочтение в отношении удовлетворения требований, существовавших до совершения оспариваемой сделки, чем было бы оказано в случае расчетов с кредиторами в порядке очередности в соответствии с законодательством.
  

Пункт 2 данной статьи устанавливает, что такие сделки должны быть совершены после принятия судом заявления о признании должника банкротом или в течение одного месяца до принятия судом заявления о признании должника банкротом.
Отметим, что новая редакция Закона о банкротстве предусматривает множество презумпций, облегчающих задачу истца. Так, предполагается, что заинтересованное лицо знало о признаке неплатежеспособности или недостаточности имущества, если не доказано обратное (пункт 3 статьи 61 Закона о банкротстве). Заинтересованными лицами на основании статьи 19 Закона о банкротстве признаются, в частности, лица, входящие в одну группу с должником, аффилированные лица, руководитель должника, лица входящие в состав совета директоров (наблюдательного совета) и другие лица, признаваемые заинтересованными в соответствии с законодательством об акционерных обществах и общества с ограниченной ответственностью. Ввиду наличия у перечисленных лиц существенных прав по управлению организацией, доступа к финансовой и бухгалтерской документации введение данной нормы представляется обоснованным.
В результате те кредиторы, которые стремятся получить дополнительное обеспечение от должников в отношении уже существующего долга в преддверии банкротства (как правило, это сделки по залогу недвижимого имущества, которые заключаются с крупнейшими кредиторами – банками), должны будут каждый раз рассматривать возможность оспаривания такой сделки в будущем. Пункт 1 статьи 61.6 Закона о банкротстве предусматривает, что в случае признания данной сделки недействительной в конкурсную массу возвращается все полученное по данной сделке. В случае невозможности возврата имущества в конкурсную массу в натуре производится возмещение действительной стоимости этого имущества. При этом у кредитора, чья сделка была оспорена, остается возможность удовлетворить свои требования за счет имущества по такой сделке, но только после удовлетворения интересов всех остальных кредиторов, что является своего рода штрафной санкцией за заключение недействительной сделки.
Сделки, совершаемые на биржевых торгах и сделки, совершаемые в ходе обычной хозяйственной (при цене сделки до 1% от активов должника) деятельности, не могут быть оспорены по вышеуказанным основаниям (пункты 1, 2, статьи 61.4 Закона о банкротстве). Закон определил возможность оспаривания сделок должника, направленных на исполнение обязательств, а также установил, что оспаривание сделок должника может осуществляться в отношении наследников и в иных случаях универсального правопреемства в отношении лица, в интересах которого совершена оспариваемая сделка.
Отметим, что прежнее законодательство не позволяло эффективно оспаривать сделки, направленные на незаконное отчуждение имущества должником в преддверии банкротства. В отсутствие специальных оснований оспаривания, сделки, приводящие к умышленному отчуждению имущества неплатежеспособного лица, оспаривались в порядке статьи 170 Гражданского кодекса Российской Федерации как фиктивные (мнимые) или притворные сделки (и), реже как сделки, совершенные с целью, противной основам нравственности и правопорядка (статья 169 Гражданского кодекса Российской Федерации), либо как сделки, совершенные по злонамеренному соглашению сторон. Однако на практике суды зачастую руководствовались положениями статьи 209 Гражданского кодекса Российской Федерации, признающей за собственниками право отчуждения имущества по любой цене, что снижало эффективность оспаривания сделок неплатежеспособных лиц с неравноценным встречным исполнением.

Статья 61.9 Закона о банкротстве наделяет внешних и конкурсных управляющих практически исключительным правом по оспариванию сделок. Кредиторы теперь должны вырабатывать единую позицию и принимать решение об оспаривании сделки только на собрании кредиторов. Данной норме соответствует повышение ответственности, самостоятельности и независимости арбитражного управляющего, а также более детальную проработку механизма контроля и обжалования его действий. Следует сказать, что право оспаривать сделки должника и ранее существовало и у отдельных кредиторов. Однако обладая подобным правом, многие кредиторы злоупотребляли им, оспаривая требования друг друга и затягивая дело о банкротстве.

В целях наиболее полного удовлетворения требований кредиторов предусматривается механизм, позволяющий суду рассмотреть вопрос о привлечении соответствующих лиц к имущественной ответственности до завершения конкурсного производства. Пунктом 6 статьи 10 Закона о банкротстве устанавливаются процессуальные особенности рассмотрения судом требований о привлечении указанных лиц к ответственности и предусматривается, что привлечение к имущественной ответственности указанных лиц происходит в рамках дела о банкротстве.
Согласно изменениям, контролирующие должника лица солидарно несут субсидиарную ответственностью (пункт 4 статьи 10 Закона банкротстве). К таковым, в частности, статьей 2 отнесены лица, которые имеют или могли в течение двух лет до принятия судом заявления о признании должника банкротом давать должнику обязательные указания или определять его деятельность иным образом (например, руководитель организации, члены ликвидационной комиссии, лицо, которое имело право распоряжаться более половиной акций или долей общества и др.).
В соответствии с пунктом 5 статьи 10 Закона банкротстве руководитель должника теперь может быть привлечен к ответственности, если документы бухгалтерского учета и (или) отчетности, к моменту вынесения определения о введении наблюдения или принятия решения о признании должника банкротом отсутствуют или не содержат информацию об имуществе и обязательствах должника, либо если указанная информация искажена.
В случае недостаточности имущества, составляющего конкурсную массу обанкротившейся организации, у кредиторов появляется возможность взыскать с контролирующих должника лица суммы, которых недостает для удовлетворения их требований. Полагаем, что субсидиарная ответственность введена в значительной мере как предупредительная мера для предотвращения злоупотреблений со стороны вышеуказанных лиц в преддверии банкротства.

Законом вносятся изменения в Закон о банкротстве кредитных организаций с учетом специфики банковского законодательства. В отличие от изложенных выше поправок, в Федеральный закон от 25.02.1999 N 40-ФЗ «О несостоятельности (банкротстве) кредитных организаций» не внесен термин «контролирующие должника лица». Статьей 14 данного закона ответственность, как и ранее, закреплена за руководителями, членами совета директоров (наблюдательного совета), учредителями (участниками) кредитной организации. На них возлагается субсидиарная ответственность при недостаточности имущества кредитной организации, если их решения или действия, повлекшие за собой банкротство кредитной организации, не соответствовали принципам добросовестности и разумности, соответствующим закону, банковским правилам, уставу кредитной организации или обычаям делового оборота, а также, если они не предприняли меры для предупреждения банкротства.
Кроме того, руководитель и главный бухгалтер кредитной организации могут быть привлечены к ответственности по обязательствам кредитной организации, если ее бухгалтерские документы отсутствуют или содержат неполную или искаженную информацию. Сделки, совершенные кредитной организацией, могут быть признаны недействительными по основаниям, предусмотренным Законом о банкротстве, с учетом особенностей, установленных Законом о банкротстве кредитных организаций.

Положения рассмотренного Закона применяются к делам о банкротстве, производство по которым возбуждено после вступления в силу Закона. Положения Закона об оспаривании сделок применяются также при рассмотрении дел о банкротстве, производство по которым возбуждено до вступления в силу Закона, в отношении сделок, совершенных после вступления в силу Закона (пункты 2, 3 статьи 5 Федерального закона от 28.04.2009 года № 73-ФЗ «О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации»).

Федеральным законом от 19 июля 2009 года № 195-ФЗ «О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации» продолжено реформирование закона о банкротстве. Так, закон вносит изменения в порядок удовлетворения требований, обеспеченных залогом. Так, уточнено, что с даты введения наблюдения обращение взыскания на заложенное имущество не допускается (как в судебном, так и во внесудебном порядке). Закон вводит детальную регламентацию процедуры реализации предмета залога и устраняет задержки, связанные с получением согласований от собрания кредиторов и с решением вопроса о привлечении специализированной организации. Продажа предмета залога в ходе финансового оздоровления и внешнего управления осуществляется организатором торгов (арбитражным управляющим или специализированной организацией). Конкурсный кредитор по обязательствам, обеспеченным залогом, вправе оставить предмет залога за собой, если повторные торги признаны несостоявшимися. При этом предмет залога оценивается на 10 % ниже начальной продажной цены на повторных торгах. При этом часть стоимости оставляемого за собой предмета залога, определяемую в соответствии с пунктами 1 и 2 статьи 138 Закона о банкротстве, кредитор обязан перечислить в виде денежных средств на специальный банковский счет должника для погашения требований кредиторов первой и второй очереди, судебных расходов и расходов на вознаграждение арбитражному управляющему и привлеченным им лицам.
Часть поправок касается изменения статуса арбитражных управляющих и порядка выплаты им вознаграждения. Размер фиксированной суммы вознаграждения арбитражного управляющего предусматривается законом и может быть увеличен кредиторами, а не назначается как ранее определением арбитражного суда. Кандидатура арбитражного управляющего, а не только саморегулируемой организации также определяется собранием кредиторов. Внесены уточнения в формулировки, касающиеся выплаты процентов на вознаграждение арбитражных управляющих, установлен твердый минимальной размер страховой суммы по договору обязательного страхования ответственности арбитражного управляющего в размере 3 млн. руб. в год. Размер страховой суммы определяется в зависимости от балансовой стоимости активов должника по состоянию на последнюю отчетную дату, предшествующую дате введения соответствующей процедуры, применяемой в деле о банкротстве.
Установленный пунктом 2 статьи 134 Закона о банкротстве состав требований кредиторов по текущим платежам, удовлетворяемых в первую очередь, дополнен требованиями, связанными с задолженностью по выплате вознаграждения лицам, исполнявшим ранее обязанности арбитражного управляющего в деле о банкротстве, а также требованиями по взысканию задолженности по оплате деятельности лиц, привлечение которых арбитражным управляющим является обязательным для исполнения возложенных на него обязанностей в деле о банкротстве.

Положительно оценивая комментируемые изменения, полагаем, что значительную роль в их правильном применении сыграют недавно принятые разъяснения высшей судебной инстанции. В настоящее время уже приняты Информационное письмо Президиума ВАС РФ от 04.06.2009 N 130 "О некоторых вопросах, связанных с переходными положениями Федерального закона от 30.12.2008 N 296-ФЗ "О внесении изменений в Федеральный закон "О несостоятельности (банкротстве)", Постановление Пленума ВАС РФ от 30.04.2009 N 32 "О некоторых вопросах, связанных с оспариванием сделок по основаниям, предусмотренным Федеральным законом "О несостоятельности (банкротстве)", Информационное письмо Президиума ВАС РФ от 14.04.2009 N 129 "О некоторых вопросах практики применения арбитражными судами положений абзаца второго пункта 1 статьи 66 Федерального закона "О несостоятельности (банкротстве)", Информационное письмо Президиума ВАС РФ от 14.04.2009 N 128 "Обзор практики рассмотрения арбитражными судами споров, связанных с оспариванием сделок по основаниям, предусмотренным Федеральным законом "О несостоятельности (банкротстве)", которые призваны способствовать формированию единообразной судебной практики.
Отметим, что банкротное законодательство зарубежных стран отличается в вопросах защиты интересов кредиторов или должника. Так, например, в США и Франции действует система, позволяющая должнику, попавшему в тяжелое финансовое положение, освободиться от долгов и получить возможность нового старта. В Европе, напротив, приоритетной целью является наиболее полное удовлетворение требований кредиторов. В целом рассмотренные изменения законодательства о несостоятельности (банкротстве) предоставляют кредиторам больший выбор средств влияния на процедуру банкротства, открывают дополнительные возможности для удовлетворения их требований. Это обстоятельство свидетельствует о том, что баланс интересов должника и кредиторов в банкротных процедурах в отечественной правовой системе склоняется к прокредиторской системе.

***

Алексей Демехин,

юрист Адвокатского бюро «Юг»