Дмитрий Смородинов

Материал предоставлен "эж-Юрист"

Споры вокруг Единого государственного экзамена не утихают. Доктор юридических наук, профессор кафедры конституционного и муниципального права МГУ имени М.В. Ломоносова адвокат Елена Анатольевна Лукьянова рассказывает, чем, по ее мнению, ЕГЭ хорош, а чем — плох.

— Елена Анатольевна, каково Ваше отношение к ЕГЭ как юриста и как общественного деятеля?
— ЕГЭ имеет право на существование, ведь у него благие цели — дать доступ в высшие учебные заведения ребятам со всех концов страны и победить коррупцию в вузах. Но, как известно, благими намерениями вымощена дорога в ад.

— Что Вы имеете в виду?
— ЕГЭ — серьезная реформа, которая нарушила не только все традиции и стереотипы российского образования, но и правила набора в вузы. А любое серьезное реформирование надо проводить постепенно и осторожно. Чтобы дать людям привыкнуть, понять суть и содержание нововведения, адаптировать его к привычным условиям. Срок, предусмотренный для «разгона» ЕГЭ, оказался явно недостаточным.
Вот простой и очень яркий пример: несколько лет назад в Швейцарии проводился референдум по вопросу о том, когда начинать учебный год. Прежде в каждом швейцарском кантоне он начинался в разное время, что, естественно, было крайне неудобно. Этот референдум готовился 10 лет. И вовсе не потому, что вопрос сложный. Но для того чтобы все пришли к согласию, потребовалось 10 лет подготовки.
ЕГЭ — один из дополнительных способов набора в вузы. Это заблуждение, что он может полностью заменить вступительные экзамены. Так, в прошлом году на юрфаке его результаты приплюсовывались к набранным на экзаменах баллам, что позволило многим иногородним ребятам, не имеющим московской репетиторской подготовки, спокойно поступить в МГУ.
Последствия поспешного тотального введения этой новеллы будут «аукаться» обществу еще долго, по крайней мере лет пять — семь, пока первые выпускники, которые поступали с помощью ЕГЭ, не закончат институты, не отсеются из них, не уйдут в армию, не вернутся из нее и не поступят в другие вузы. Страна просто не готова к этой реформе, как, к сожалению, и к большинству других реформ, которые в течение последних 20 лет декларируются в России. Мы фактически находимся в состоянии перманентных реформ во всех областях жизни. В идеале, когда человек или группа государственных деятелей планируют реформу, они понимают, что хотят получить в итоге. Если окончательная цель реформы ясна, ее можно проводить. Ареализовывать одну за другой маленькие «реформочки», которые становятся цепью из взаимоисключающих действий, — это совсем другое. Как раз это мы и получили с ЕГЭ.

— Выходит, в нашей стране реформой образования никогда всерьез не занимались?
— Напротив: 20 лет назад был образован Временный научно-исследовательский коллектив «Школа» (ВНИК), во главе которого стояли замечательные талантливые люди — Эдуард Николаевич Днепров, Евгений Федорович Сабуров, Александр Григорьевич Асмолов и многие другие. Этот коллектив как раз и занимался реформой образования.
Проблемой того времени была «одинаковость» образования в Советском Союзе. Помню, на стене в помещении, где располагался ВНИК, висел большой плакат с нарисованной
огромной расческой, между зубчиками которой угадывались фигурки школьников в одинаковой форме — типа все под одну гребенку. Именно тогда была выдвинута идея, что образование не может и не должно быть для всех одинаковым, но одинаковыми должны быть его минимальные стандарты — так государство предполагало регулировать минимальный уровень образования. А вот сверх обязательных стандартов могли быть самые разные образовательные программы. Отличная и правильная задумка, при этом прекрасно сформулированная экономически. Но за все 20 прошедших лет так и не было разработано ни одного нормального стандарта ни по одному предмету.
И вдруг буквально за несколько лет, второпях мы создаем систему единых тестовых экзаменов по всем предметам, которые и должны быть основаны на тех самых стандартах. Вот и получилась ерунда.

— Нашей системе образования в принципе подходит такой метод проверки знаний, как ЕГЭ?
— Для того чтобы нормально и безболезненно ввести ЕГЭ, потребовалось бы как минимум 10—15 лет постепенной подготовки школ, учителей, детей к такой системе оценки их знаний. Я абсолютно уверена, что традиционная система российского образования очень хорошая. Но в том виде, в каком она существует сейчас, эта система абсолютно не предполагает быстрый ответ на короткий вопрос. Она рассчитана на глубокий подход, на размышление. ЕГЭ ее практически сломал.
А можно было постепенно, не разрушая старого и хорошего, обновить и усовершенствовать ее некоторыми приемами ЕГЭ. И все остались бы довольны. Нет ничего лучше идеи, время которой пришло. Время для ЕГЭ еще не наступило.

— Каково отношение к ЕГЭ в вузах?
— Высшие заведения тоже оказались не готовы принимать абитуриентов по системе ЕГЭ. До самого последнего дня многие ректоры вузов пытались объяснить это чиновникам. Например, для юрфака МГУ ЕГЭ в принципе непригоден. Почему? Да потому что юрист — это, условно говоря, профессиональный «трепач» и «писака». И от того, как он умеет устно и письменно излагать свои мысли, зависит, как он завтра будет работать. Разве можно проверить эти навыки с помощью ЕГЭ? Поэтому нам просто необходимо сочинение и хотя бы один устный экзамен.

— Какие Вы видите последствия такой поспешности введения ЕГЭ?
— Похоже, что мы ввели ЕГЭ «для галочки», для отчета чиновников, чтобы доложить, что все сделано. А теперь произойдет следующее: при Президенте или при каком-то органе будет создана специальная комиссия, которая исследует результаты и механизм ЕГЭ и докажет, что эксперимент провалился. Ведь даже Всероссийское совещание учителей выступило за отмену Единого государственного экзамена. В итоге идею, которая со временем при умелой и осторожной реализации могла бы прекрасно воплотиться в жизнь, похоронят на корню, истратив впустую огромное количество денег, которых так сегодня не хватает тем же образовательным учреждениям.
К тому же ЕГЭ не достиг своей основной декларируемой цели. Он не истребил коррупцию в образовании, а просто переместил ее с вузовского уровня на школьный.

— Хотите сказать, что из-за ЕГЭ коррупция появилась и в школах?
— Да она там всегда была! Просто возник дополнительный ее источник.

— Думаете, много ребят, поступивших в этом году по ЕГЭ, не потянут учебу в вузах?
— Мне вообще очень жалко всех детей, поступивших в этом году. Мне жалко москвичей, потому что в Москве ЕГЭ проводился под очень жестким контролем и ребята получили невысокие баллы, в то время как регионы спокойно завысили результаты ЕГЭ и отчитались в центр о высоких показателях. Что нам теперь делать? Перепроверить всех детей? Отчислить их всех из вузов? Отправить в армию? Очень жаль поломанных недальновидными чиновниками судеб.

— Вы будете как-то менять методику преподавания для новых студентов?
— Я отношусь к той категории преподавателей, которая всегда на стороне студентов. Я изначально считаю, что студенты хорошие, что их двойки — это в большинстве своем двойки неталантливых преподавателей. Но даже я, заглядывая внутрь себя, предполагаю, что стану гораздо пристальнее вглядываться в новых студентов. Я буду их больше спрашивать, устраивать им письменные работы и смотреть не только за содержанием, но и за знанием русского языка. Так, мне кажется, поступят многие. Недоверие преподавателей к результатам ЕГЭ, а соответственно к ребятам, поступившим по его результатам, очень велико.
И большой отсев скорее всего произойдет уже после первой сессии.

— Будет ли это свидетельствовать, что эксперимент под названием «ЕГЭ» провалился?
— Это будет означать, что «по Кремлю бродят кадровые ошибки» — это реплика с обложки журнала The New Times. В очередной раз будет доказана профнепригодность тех людей, которые плохо подготовили данный эксперимент и поспешно ввели его, не учитывая особенностей огромной страны.

— Конституционный Суд РФ отклонил жалобу родителей на процедуру ЕГЭ. Значит ли это, что общество уже никак не может повлиять на сложившуюся ситуацию?
— Вы знаете, в позиции родителей и учителей, обратившихся в Конституционный Суд, есть правовая составляющая: ЕГЭ нарушает право на образование именно тем, что он так плохо подготовлен. Другой вопрос, что это сложно сформулировать по тем правилам, которые требует от заявителей КС РФ. Кроме этого, думаю, что Конституционный Суд, который в народе называют «самым неконституционным судом в мире», без соответствующей воли сверху вряд ли станет вслушиваться в точку зрения родителей по вопросу ЕГЭ.
Но вот если специально созданная при Президенте комиссия придет к выводу, что результаты ЕГЭ не столь прекрасны, как это преподносилось, многое нужно поправить, следует аккуратнее его вводить, вот тогда, думаю, КС РФ вполне может принять подобную жалобу к производству.

— Но ведь жалоба родителей была отклонена по формальным основаниям?
— Дьявол всегда кроется в деталях, в процедуре. А процедуры наши сегодня таковы, что, как я уже говорила, обжаловать что-либо в КС РФ вообще довольно сложно.

— Как Вы думаете, есть ли шанс исправить ситуацию, сохранить ЕГЭ и вывести образование из кризиса?
— Способ только один — вынести систему ЕГЭ на всенародное обсуждение и довести результаты этого обсуждения до чиновников, которые пока что считают себя богами. В ином случае ЕГЭ рано или поздно будет похоронен.

— Кого, по Вашему мнению, можно было бы привлечь к реформе российского образования, совершенствованию процедуры ЕГЭ?
— В первую очередь специалистов Института проблем образования, потому что именно там сохранились идеи, которые еще 20 лет назад генерировались во ВНИК «Школа». Сегодня, к сожалению, ушел из жизни Евгений Федорович Сабуров, но институт возглавил блестящий специалист профессор-психолог Александр Григорьевич Асмолов. Он со своей командой выступил бы более тонким экспертом в отношении ЕГЭ, нежели наш господин министр образования.

— А может ли Ассоциация юристов как-то повлиять на ситуацию, принять участие в обсуждении? Вы ведь тоже являетесь ее членом…
— Сегодняшняя Ассоциация юристов очень номенклатурна, так как состоит в основном из чиновников от юриспруденции и «не разбавляет» себя свободно думающими юристами. Поэтому вряд ли на нее можно в этом вопросе полагаться. Туда входят по должности председатели комитетов, главы адвокатских палат, нотариата — это фактически государевы люди, которые не посмеют дать объективную оценку за рамками официальной позиции федерального центра.
К тому же вы знаете, как сегодня решаются все вопросы в Госдуме: там есть одна фракция, у которой большинство голосов. Более того, она даже собственным мнением не обладает, потому что штампует, взяв под козырек, решения, пришедшие сверху. Вдобавок «Единая Россия» установила антиконституционное внутрифракционное правило, в силу которого ее депутаты не имеют права выступать от своего имени с законодательными инициативами. Вот это можно было бы обжаловать в Конституционном Суде, если бы кто-то решился.
Приходится констатировать, что в России сегодня глубочайший парламентский кризис, в точном соответствии со словами председателя фракции «Единая Россия»: «Парламент — не место для дискуссий». Хотя само слово «парламент» произошло от глагола parler — говорить. По сути, парламент — это публичная «говорильня», место, где рождаются идеи. Но только не в нашей стране.

***

Интервью провела
Наталья Шиняева

Материал предоставлен "эж-Юрист"

Несмотря на то что в настоящее время отчетливо просматривается тенденция свести к минимуму случаи перехода наследственного имущества как выморочного в собственность государства, выморочность имущества все же имеет место. Урегулирование отношений, связанных с наследованием выморочного имущества, служит не только для предотвращения порчи и уничтожения наследственного имущества, но и исключает его неправомерный захват. В этой связи определение момента перехода права собственности на имущество умершего к государству имеет принципиальное значение.

Момент перехода к государству выморочного наследства (иначе — момент, с которого любой наследник становится субъектом права собственности на вещи или субъектом прав кредитора или обязанностей должника, субъектом прав на ценные бумаги и другие объекты в составе наследства) определен правилами п. 4 ст. 1152 ГК РФ. Наследование государством выморочного имущества отличается от обычного наследования по закону и обладает некоторыми особенностями:

• переход выморочного имущества к государству закреплен императивно, и от государства не требуется выражение волеизъявления на принятие наследства;
  
• государство не вправе отказаться от унаследованного имущества;
  
• для определения порядка наследования и учета выморочного имущества предусмотрено принятие специального закона.
  

Принятое наследство признается принадлежащим наследнику со дня открытия наследства. Из этого положения не сделано исключений в отношении наследования выморочного имущества государством. Отметим, что выморочное состояние имущества умершего устанавливается спустя довольно продолжительное время после открытия наследства. Поскольку переход имущества к государству совершается без особого акта принятия наследства, следует признать, что истечение времени, необходимого для принятия наследства наследниками по завещанию и наследниками по закону всех очередей, является тем обстоятельством, которое позволяет считать фактом состоявшийся переход имущества в собственность государства. Этому факту придается обратная сила: моментом наследственного правопреемства считается день открытия наследства.

Нормы закона

Вместе с тем отдельные фрагменты ст. 6 Федерального закона от 26.11.2001 №147-ФЗ «О введении в действие третьей части Гражданского кодекса Российской Федерации» дают основания предположить, что получение государством свидетельства о праве на наследство рассматривается законом как переход наследства в собственность государства, равно как и то, что наследство не признается перешедшим в собственность государства до тех пор, пока последнему не выдано нотариальное свидетельство о праве на наследство.
Однако целостное толкование ст. 6 упомянутого акта приводит к иному заключению. При таком подходе вывод о том, что момент перехода наследства в собственность государства связан с получением свидетельства о праве на наследство, представляется имеющим частное, но не общее, установочное значение.
По смыслу указанной статьи решен вопрос о моменте перехода наследства к государству. По истечении шестимесячного срока для принятия наследства, оговоренного ч. 1 ст. 6, имущество признается выморочным и переходит в собственность государства в силу самого закона. С переходом выморочного наследства к государству устраняется неопределенность правового статуса имущества, правообладатель которого умер и его правопреемники не заявили о своих правах на наследство.
Рассмотрим, например, ситуацию, на которую рассчитаны определенные положения этой статьи. Наследство открылось до введения в действие ч. 3 ГК РФ. На день введения ее в действие оно не было принято никем из лиц, признаваемых наследниками в соответствии с прежним законом, и свидетельство о праве наследования выморочного имущества еще не было выдано государству. Право на наследство заявлено лицами из круга наследников по закону «новых» очередей и, снабженное обратной силой, предоставлено им новым законом. В этом случае наследство действительно не может считаться перешедшим к государству, но не потому, что государством не было получено свидетельство о праве на выморочное имущество, а поскольку при наличии наследников по закону и принятии ими наследства отпадают основания перехода наследства как выморочного к государству. Для этого случая верно утверждение, что имущество не перешло к государству, не получившему свидетельство о праве на наследство.

Оформление права на наследство

Основы законодательства Российской Федерации о нотариате также не предписывают обязанности государства получить свидетельство о праве на выморочное наследство. Правила Инструкции от 19.12.84 № 185 «О порядке учета, оценки и реализации конфискованного, бесхозяйного имущества, имущества, перешедшего по праву наследования к государству, и кладов» исходят из признания свидетельства о праве на наследство правоподтверждающим, но не правоустанавливающим документом. Пункт 5 указанной Инструкции закрепляет, что документом, подтверждающим право государства на наследство, является свидетельство, выдаваемое нотариальным органом налоговому органу, но не предусматривает обязанности государственного органа получить соответствующее свидетельство.
Вместе с тем необходимость распоряжения приобретенным по наследству недвижимым имуществом требует государственной регистрации прав на недвижимость, например в отношении прав на ценные бумаги. Но и при таких обстоятельствах вряд ли можно согласиться с высказанным в научной литературе мнением, что получение государством в лице соответствующих органов свидетельства о праве наследования выморочного имущества — обязанность, оговоренная законом (Вавилин Е.В., Гурьева Е.В. Новый порядок наследования и дарения. М.: Юркнига, 2006. С. 36). В специальном Законе о порядке наследования выморочного имущества может быть указана обязанность получения свидетельства в целях необходимого подтверждения перехода наследства к государству и перечислены соответствующие государственные органы, на которые будет возложена данная обязанность.
И здесь возникает вопрос относительно возможности приобретения права собственности на вещь, входящую в состав выморочного имущества, в случае когда государство не оформило своих наследственных прав и права собственности на подобное имущество. В силу ст. 1163 ГК РФ наследник вправе в любое время по истечении шести месяцев с момента смерти наследодателя потребовать выдачи ему свидетельства о праве на наследство.
Возникновение права собственности на наследственное имущество не связано с получением свидетельства, а также с государственной регистрацией права наследника на имущество. Наследство принадлежит наследнику со дня открытия наследства. По общему правилу для этого достаточно выражения воли наследника на принятие наследства. Воля государства на принятие выморочного имущества выражена изначально путем закрепления в законодательстве правила о переходе к нему этого имущества. Бесхозяйным же может быть признано имущество, не имеющее собственника, собственник которого неизвестен, а также если собственник от своего права отказался. Таким образом, установленная законодателем презумпция не позволяет говорить о неизвестности собственника даже когда права государства на вещь не оформлены.
То обстоятельство, что государство не должно выражать волю на принятие наследства, не означает, что оно становится собственником имущества автоматически и не нуждается в оформлении своих прав. Российской Федерации выдается свидетельство о праве на наследство (ст. 1162 ГК РФ). Форма такого свидетельства утверждена Приказом Минюста России от 10.04.2002 № 99 «Об утверждении форм реестров для регистрации нотариальных действий, нотариальных свидетельств и удостоверительных надписей на сделках и свидетельствуемых документах».

Пробелы в регулировании

По-видимому, цель нормы ч. 3 ст. 1151 ГК РФ состоит в установлении общих контуров порядка наследования, а также учета имущества, поступающего в собственность Российской Федерации как выморочного. Главным обстоятельством в данном случае правомерно назвать указание на то, что соответствующая регламентация может быть достигнута с помощью особого закона. Однако до настоящего времени специальный федеральный закон не принят. Вопросы наследования выморочного имущества до сих пор регламентируются нормативными актами 1984 г., которые «не только не учитывают очевидной специфики выморочного имущества, связанной с универсальностью его правопреемства, не различают его обращение в пользу государства, например с конфискованным имуществом, но и вообще не знакомы с понятием «выморочное имущество», используя термин «имущество», перешедшее по праву наследования государству» (Котухова М.В. Гражданско-правовое регулирование отношений с выморочным имуществом в наследственном праве Российской Федерации // Дисс. … канд. юрид. наук. М. 2007. С. 3).
Помимо этого, до сих пор не определен порядок розыска наследников умершего. Если ближайших родственников (детей, родителей, супруга) еще можно разыскать через ЗАГС или органы внутренних дел, то как быть с родственниками, о которых отсутствуют какие-либо сведения? Ведь информации о наследниках, указанных в ст. 1145 ГК РФ, нет ни в одних картотеках ЗАГСа или органов внутренних дел. И найти их, на мой взгляд, не представляется возможным. Это суждение подтверждается некоторыми моментами, когда во время подачи документов о вступлении в наследство по закону за государством в нотариальные органы (а документы передаются нотариусам только в том случае, когда есть достаточные основания полагать, что у умершего нет наследников ни по закону, ни по завещанию) в адрес комитета по управлению имуществом приходят судебные повестки, в которых комитет выступает в качестве ответчика. И возникает ситуация, когда на одно и то же имущество претендуют на вполне законных основаниях два субъекта правоотношений: гражданин и государство.

***

Наталья Елизарова,

к. ю. н., заведующая кафедрой финансово-правовых дисциплин имущественно-земельного цикла МФЮА, доцент МГАУ им.В.П. Горячкина

Материал предоставлен "эж-Юрист"

Федеральным законом от 28.06.2009 № 124-ФЗ «О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации» с 12 июля этого года введены правила, касающиеся сроков производства судебных экспертиз. Благодаря этим изменениям арбитражные суды и суды общей юрисдикции по гражданским делам при назначении экспертизы могут устанавливать для экспертов и руководителей государственных судебных экспертных учреждений (ГСЭУ) срок производства судебной экспертизы.

Анализ следственно-судебной практики, а также многолетний опыт участия автора настоящей статьи в судопроизводстве в качестве специалиста (эксперта) или представителя (защитника) позволяют высказать несколько предложений по тому, как должны определяться сроки производства судебных экспертиз и что нужно делать для того, чтобы они соблюдались.

Несогласованная экспертиза

Согласно изменениям, внесенным Законом в абз. 5 ч. 1 ст. 14 Федерального закона от 31.05.2001 № 73-ФЗ «О государственной судебно-экспертной деятельности в Российской Федерации» в ст. 55 (дополнена частью 6) АПК РФ и в ч. 1 ст. 80 ГПК РФ, срок производства судебной экспертизы будет устанавливать суд путем указания в определении о назначении экспертизы даты, не позднее которой заключение должно быть составлено и направлено экспертом в суд, назначивший экспертизу.
Иными словами, законодатель определяет названный срок календарной датой. При установлении такого способа определения срока производства экспертизы учтено одно из предложений Председателя ВС РФ В.М. Лебедева. В своем выступлении на VII Всероссийском съезде судей, предшествовавшем принятию вышеуказанных изменений, он высказал два предложения: устанавливать сроки проведения экспертных исследований судом, «а также предусмотреть в законе предельно допустимую продолжительность проведения экспертиз».
На взгляд автора, это два взаимоисключающих предложения. Если сроки будут определяться судом, то устанавливать в законе предельно допустимую продолжительность проведения экспертиз нет необходимости. Кроме того, при «двойном» регулировании одного и того же отношения по поводу срока производства судебной экспертизы в практике применения таких норм может возникнуть коллизия, которая в свою очередь будет способствовать коррупции (более подробно об этом см.: ЕфремовИ. В поисках эксперта // эж-Юрист / Российская правовая газета. 2009. №27).
Указанные изменения не дают ответа на вопрос, чем должен руководствоваться суд, определяя сроки производства экспертизы.
Исходя из практики назначения и производства судебных экспертиз, сроки могут и должны устанавливаться судом только с учетом мнения ГСЭУ (эксперта). Причем это мнение должно быть выражено в письменной форме, например в официальном ответе ГСЭУ (эксперта) на запрос суда. Игнорирование судом мнения ГСЭУ (эксперта) может привести к тому, что в ответ на определение о назначении экспертизы последние пришлют вместо заключения эксперта отказ в производстве экспертизы. Ответ же будет дан в порядке и в сроки, установленные законом, и ответ будет обоснованный, но суд получит его уже после истечения срока для производства экспертизы.
При таком согласовании судом могут быть также уточнены другие важные вопросы, связанные с производством конкретной экспертизы. Например, выяснено, какие виды образцов для сравнительного исследования (свободные, условно свободные и экспериментальные) и в каком количестве необходимы для проведения исследования, какой наиболее оптимальный (желательный) способ направления (доставки, пересылки) объектов на экспертизу и т.д.
Отметим, что сведения о сроке производства судебной экспертизы могут быть получены и по запросу заинтересованного участника процесса, к примеру при ответе на запрос адвоката, являющегося представителем одной из сторон по делу.
В подтверждение тезиса о необходимости согласования с ГСЭУ (экспертом) срока производства экспертизы приведем пример из практики автора этих строк как судебного эксперта.
В течение 2004—2006 гг. из В-го городского суда Московской области без согласований с экспертом в его адрес поступили несколько определений с материалами гражданских дел о назначении судебных криминалистических экспертиз. В ответ на них в адрес суда (судей) были направлены ответы об отказе в производстве экспертиз. Во всех случаях только переписка заняла более чем два месяца. Между тем в течение такого срока согласно ГПК РФ должно быть рассмотрено и разрешено гражданское дело по существу (ч. 1 ст. 154 ГПК РФ).
Только после направления в адрес и.о. председателя В-го горсуда Московской области разъяснений об использовании специальных знаний при осуществлении судопроизводства с точки зрения специалиста-криминалиста направление поручений в адрес эксперта о производстве судебных экспертиз без согласования с ним прекратилось. Вразъяснениях, в частности, говорилось о криминалистических правилах получения образцов для сравнительного исследования, об их необходимом количестве и качестве и т.п. Эти сведения судом могли быть получены заранее (до направления дела на экспертизу) при устной консультации у специалиста или из специальной литературы.
Как видно, при определении срока производства экспертизы судом, назначившим экспертизу, возникает необходимость дополнительной переписки между судом и ГСЭУ (экспертом) или выполнения иных действий по согласованию данного срока, что может отнять немало времени.
Для установления единого порядка определения судом сроков производства судебной экспертизы и в целях соблюдения процессуальных сроков рассмотрения и разрешения дел высшим судебным органам необходимо дать разъяснения судам, имея в виду вышеизложенные особенности согласования названных сроков и решения других вопросов при назначении экспертизы.
Более правильным, на мой взгляд, было бы определение срока производства судебной экспертизы в Законе об экспертной деятельности путем установления периода, в течение которого судебная экспертиза должна быть выполнена.
Это можно сделать по аналогии с тем, как в этом Законе (ст. 30) определяется срок помещения лица в медицинский стационар для производства судебно-медицинской или судебно-психиатрической экспертизы. Правила указанной статьи, по сути, устанавливают срок производства этого вида экспертиз.
Максимальный срок для производства любой экспертизы мог бы быть определен в указанном Законе до 30 календарных дней. Для выполнения подавляющего большинства экспертиз данный срок с точки зрения научно-технических возможностей ГСЭУ является достаточным — это видно из ведомственных нормативных правовых актов по вопросам производства судебных экспертиз. В них устанавливаются сроки производства судебных экспертиз, более короткие, чем предлагаемый срок. При этом по отдельным родам (видам) экспертиз могли бы быть установлены менее продолжительные сроки.
Кроме того, в Законе должна быть предусмотрена возможность продления срока судом (судьей), назначившим экспертизу, по мотивированному ходатайству ГСЭУ (эксперта). В случае виновного невыполнения в срок экспертизы на руководителя ГСЭУ или эксперта следует налагать судебный штраф в порядке, установленном законом (ч. 6 ст.55 АПК РФ и ч. 1 ст. 85 ГПК РФ). Штраф следует налагать и тогда, когда срок судом будет продлеваться по названному ходатайству, но только если суд сочтет ходатайство в части причин несоблюдения срока производства судебной экспертизы необоснованным (несоcтоятельным).
При таком способе регулирования вопросов о сроке производства экспертизы суду не может быть предоставлено право указывать в определении дату, не позднее которой заключение должно быть составлено и направлено экспертом в суд, назначивший экспертизу. Как отмечалось выше, в противном случае не исключена коллизия правовых норм.
Датой, не позднее которой заключение должно быть составлено и направлено экспертом в суд, назначивший экспертизу, будет являться дата истечения установленного законом срока для производства судебной экспертизы. При этом срок должен исчисляться со дня, следующего за днем поступления в ГСЭУ определения о назначении экспертизы со всеми необходимыми объектами исследования.
Не позднее даты, в которую истекает указанный срок, руководитель ГСЭУ обязан подписать сопроводительное письмо к заключению эксперта. Данное письмо в этот же день следует зарегистрировать как исходящий документ. Помимо этого, с использованием средств оперативной связи (факс, телефон, электронная почта и т.п.) должен быть уведомлен суд (судья), назначивший экспертизу, с целью возможного получения подготовленного заключения эксперта через нарочного.
В пользу такого способа установления сроков производства судебных экспертиз свидетельствует и то, что в ряде ведомств, где имеются ГСЭУ, сроки производства выполняемых в них экспертиз, как отмечалось выше, уже определены. При этом устанавливается срок или единый для всех выполняемых в ГСЭУ ведомства экспертиз, или только для отдельных родов (видов) экспертиз. Например, в МВД России это «как правило, в срок, не превышающий пятнадцати суток» (п. 12 Инструкции по организации производства судебных экспертиз в экспертно-криминалистических подразделениях органов внутренних дел Российской Федерации, утвержденной Приказом МВД России от 29.06.2005 № 511); в МЧС России — «в срок, не превышающий двадцати суток» (п. 8 Инструкции по организации и производству судебных экспертиз в судебно-экспертных учреждениях и экспертных подразделениях ФПС, утвержденной приказом МЧС России от 19.08.2005 №640; в Минюсте России — «в пределах 30 календарных дней» (Методические рекомендации по производству судебных экспертиз в государственных судебно-экспертных учреждениях системы Министерства юстиции Российской Федерации: Приложение к Приказу Минюста России от 20.12.2002 № 346); в Минздраве России — «общий срок производства амбулаторной судебно-психиатрической экспертизы не должен превышать 20 дней» (п. 13 Положения об амбулаторной судебно-психиатрической экспертной комиссии, утвержденного Минздравом СССР 05.12.85 № 06-14/30).

Выбор за судьей

Разумеется, уже установленные федеральным законодательством или предлагаемые автором этой статьи правила по установлению сроков производства судебных экспертиз сами по себе не гарантируют своевременного выполнения всех экспертиз в силу разных причин.
Первое, что нужно делать незамедлительно, — привлекать для производства судебных экспертиз как можно больше негосударственных судебных экспертных организаций и частных экспертов.
Как известно, выполнение судебных экспертиз указанными структурами (лицами) осуществляется в договорные и значительно более короткие, чем в ГСЭУ, сроки. Настоящее предложение можно реализовывать уже сейчас, благо законодательство позволяет это делать согласно как правилам выбора экспертной организации (эксперта), так и правилам оплаты работы судебного эксперта.
Представляется, что для соблюдения единства судебной практики по такому выбору эксперта, необходимо высшим судебным органам дать разъяснения. Разъяснения должны сводиться к тому, что в случае невозможности осуществить производство судебной экспертизы в ГСЭУ, где она должна быть выполнена в установленные ведомственными нормативными правовыми актами сроки, и в целях соблюдения требования о рассмотрении и разрешении дел в разумный срок суд (судья) вправе выбрать экспертное учреждение или эксперта по своему усмотрению как из числа ГСЭУ, так и из числа негосударственных экспертных организаций и среди частных экспертов.
При таком выборе основным критерием будет являться минимальный срок производства судебной экспертизы, но не только. Выбранные экспертная организация и/или эксперт должны отвечать требованиям, соблюдение которых позволить получить обоснованное заключение эксперта.
Эксперт должен иметь необходимую для выполнения конкретной экспертизы подготовку (специальное образование), опыт выполнения экспертиз такого вида и т.д. Для выполнения экспертизы в распоряжении эксперта (экспертной организации) также должна быть необходимая материально-техническая база либо специальные условия для проведения исследования.

Оплата труда

Что касается оплаты работы эксперта, то в процессуальном законодательстве РФ этот вопрос урегулирован достаточно подробно. Однако суды при его решении нередко ограничиваются указанием в определении о назначении экспертизы того, на кого возложена обязанность нести указанные расходы. Для решения финансовой стороны вопроса назначения судебной экспертизы негосударственному эксперту судам достаточно строго следовать букве закона.
Указанным законодательством расходы на оплату работы эксперта отнесены к издержкам в рамках судебных расходов (ст. 94 ГПК РФ, ст. 106 АПК РФ и др.), а также установлены правила относительно их размера и других вопросов по порядку их получения (выплаты).
В частности, исходя из ст. 95, 96 ГПК РФ при осуществлении гражданского судопроизводства:

• размер вознаграждения экспертам определяется судом по согласованию со сторонами и по соглашению с экспертами;
  
• денежные суммы, подлежащие выплате экспертам, предварительно вносятся на счет, открытый в порядке, который установлен бюджетным законодательством РФ, суду общей юрисдикции;
  
• указанные суммы вносятся стороной, заявившей соответствующую просьбу о производстве экспертизы, или обеими сторонами, если указанная просьба заявлена обеими сторонами, в равных частях;
  
• если назначение экспертов осуществляется по инициативе суда, соответствующие расходы возмещаются за счет средств федерального бюджета, а если по инициативе мирового судьи — за счет средств бюджета субъекта РФ;
  
• если суд, мировой судья освобождает гражданина с учетом его имущественного положения полностью или частично от уплаты названных расходов, то эти расходы возмещаются за счет средств соответствующего бюджета.
  

Согласно ст. 108, 109 АПК РФ указанные денежные суммы вносятся на депозитный счет арбитражного суда лицом, заявившим соответствующее ходатайство, в срок, установленный судом. Если в установленный судом срок на счет суда не будут внесены данные денежные суммы, суд вправе отклонить ходатайство о назначении экспертизы в случае, когда дело может быть рассмотрено и решение принято на основании других представленных сторонами доказательств. При этом денежные суммы, причитающиеся экспертам, выплачиваются по выполнении ими своих обязанностей.

Качество или количество?

Второе, что нужно делать в ближайшей перспективе. По мнению Председателя ВС РФ В.М. Лебедева, высказанному в вышеупоминавшемся выступлении, в целях соблюдения сроков производства судебных экспертиз и «в интересах судебной деятельности следует существенно увеличить штатную численность экспертов и количество экспертных учреждений». С таким мнением можно согласиться лишь с оговорками.
Прежде всего, говоря о недостаточной штатной численности экспертов, следует иметь в виду, что в ГСЭУ существует не столько количественный, сколько качественный дефицит экспертов. Не секрет, что по количеству госструктур и их сотрудников Россия уже перегнала Советский Союз.
Качественный дефицит экспертов ГСЭУ (равно как и качественный дефицит специалистов в других госструктурах, прежде всего в тех, которые напрямую не осуществляют организационно-властные функции) — это давно существующая тенденция, обусловленная большой текучестью кадров из-за относительно невысокой зарплаты.
Вследствие текучести кадров на должности экспертов принимают лиц без специального экспертного образования. Для того чтобы такой сотрудник стал квалифицированным экспертом, требуются годы. В свою очередь и такие эксперты, немного «оперившись» (получив допуск на производство одного или нескольких видов экспертиз), стремятся найти применение полученным специальным знаниям на других должностях.
Показательным в этом плане является признание руководителя ЭКП ГУВД одного из субъектов РФ.
В приватном разговоре им было сказано, что хорошо уже то, что в возглавляемом им подразделении штаты укомплектованы, в том числе специалистами, не имеющими базового экспертного образования, а то вообще бы некому было работать. И, по его мнению, в ближайшем будущем рассчитывать на то, что на должности экспертов будет конкурс из числа лиц, имеющих специальную базовую экспертную подготовку, не приходится. И это в самой, можно сказать, разветвленной экспертной системе ГСЭУ с почти столетней историей, для которой готовят экспертные кадры несколько вузов!
В связи с вышесказанным представляется необходимым принять меры вовсе не по увеличению штатной численности экспертов в ГСЭУ и количества этих учреждений. В первую очередь следует разобраться с ГСЭУ. Это касается прежде всего улучшения качественного состава экспертов в ГСЭУ. Например, закрепление в ГСЭУ высококвалифицированных и зарекомендовавших себя ответственными работниками экспертов путем установления достойных зарплат и других мер социальной защищенности, как это сделано для прокуроров, в том числе для прокурорских работников СК при ГП РФ, и судей.
Механическое увеличение количества ГСЭУ также не принесет желаемых результатов. Представляется, что желаемого эффекта можно достичь, более четко координируя деятельность ГСЭУ разных ведомств, которые обслуживают одну и ту же территорию. При этом должно быть исключено дублирование в штатных должностях экспертов в ГСЭУ различных ведомств по профилю (специализации).
Например, чуть ли не во всех ГСЭУ существуют штатные должности экспертов, основной специализацией которых является производство криминалистических экспертиз. Также в ГСЭУ разных ведомств проводят пожарно-технические экспертизы, исследования наркотических средств и дублируется производство ряда других родов (видов) экспертиз.
Для ГСЭУ должна быть установлена узкая специализация, обусловленная основными задачами, которые решаются тем или иным ведомством. В ЭКП МВД России должны выполняться все так называемые традиционные криминалистические экспертизы (исследование почерка, оружия, следов рук, ног и т.д.) по заданиям всех органов (лиц), уполномоченных назначать судебные экспертизы и находящихся на территории, обслуживаемой конкретным ЭКП. При необходимости эксперты-криминалисты обязаны принимать участие в производстве комплексных экспертиз, производство которых поручено ГСЭУ другого ведомства.
При этом ЭКП МВД России должны быть освобождены от непрофильных экспертиз, к примеру от проведения исследования наркотических средств, которые следует проводить в ЭКП ФСКН России (Федеральной службы по контролю за оборотом наркотиков), от производства судебных пожарно-технических экспертиз, которые должны выполняться в ГСЭУ (ЭКП) Федеральной противопожарной службы, и т.д.
При этом необходимое количество экспертов разных специальностей для обслуживания той или иной территории должно определяться в целом, а не по линии каждого ведомства, где имеются ГСЭУ. При таком подходе общая штатная численность экспертов и ГСЭУ для отдельных территорий или в целом по России может оказаться даже избыточной.
Узкая специализация ГСЭУ в значительной мере будет способствовать сокращению сроков производства судебных экспертиз, поскольку в этом случае их выполнение можно поставить «на поток».
И последнее. Представляется, что рассмотренные порядок и правила установления сроков производства судебных экспертиз должны распространяться также на административное и уголовное судопроизводство, и не только на суды (судей), но и на другие органы и лиц, которые уполномочены назначать производство судебных экспертиз.

***

Игорь Ефремов,

кандидат юридических наук, доцент кафедры
государственно-
правовых дисциплин Московского
финансово-правового института,
эксперт-криминалист

Материал предоставлен "эж-Юрист"

С 25 августа вступила в силу Инструкция Министерства юстиции РФ о порядке исполнения наказаний и мер уголовно-правового характера без изоляции от общества. В планах чиновников — кардинальная реформа системы исполнения наказаний. Появятся ли на улицах обладатели электронных браслетов или лишение свободы останется самым распространенным видом наказания? Какие альтернативные «тюремным нарам» наказания нужны нашей стране? На эти и другие вопросы, возникающие в данной сфере, отвечает первый заместитель начальника Управления исполнения наказаний, не связанных с лишением свободы, ФСИН России Вадим Товьевич Долматов.

— Скажите, пожалуйста, за какие преступления, по Вашему мнению, наказание в виде лишения свободы надлежит заменить на альтернативное, без изоляции осужденного от общества?
— Лишение свободы следует заменить альтернативными видами наказаний в санкциях ряда статей по преступлениям небольшой и средней тяжести, например, таким как присвоение и растрата (ч.1 ст. 160 УК РФ), злоупотребление полномочиями (ч. 1 ст. 201 УК РФ), подделка, изготовление или сбыт поддельных документов, государственных наград, штампов, печатей, бланков (ч. 1 ст.327 УК РФ) и некоторые другие.
В настоящее время подобный законопроект находится в стадии разработки.

— Если лишение свободы заменят, например, исправительными работами, как это отразится на осужденных, уже отбывающих срок в заключении?

— В случае принятия закона, предусматривающего по ряду статей УК РФ введение исправительных работ взамен лишения свободы, положение некоторых осужденных улучшится, так как закон имеет обратную силу и приговоры в отношении них будут пересмотрены в соответствии с новой редакцией статьи УК РФ.

— Может ли осужденный к исправительным или обязательным работам оказаться за решеткой?
— Осужденный к обязательным работам может быть подвергнут ответственности вплоть до замены наказания лишением свободы в случае, если:

• более двух раз в течение месяца не вышел на обязательные работы без уважительных причин;
  
• более двух раз в течение месяца нарушил трудовую дисциплину;
  
• скрылся в целях уклонения от отбывания наказания (ст. 30 УИК РФ).
  

Осужденному к исправительным работам неотбытая часть наказания может быть заменена лишением свободы, если он скрылся из места жительства либо неоднократно совершил следующие нарушения:

• неявка на работу без уважительных причин в течение пяти дней со дня получения предписания уголовно-исполнительной инспекции;
  
• неявка в уголовно-исполнительную инспекцию без уважительных причин;
  
• прогул или появление на работе в состоянии алкогольного, наркотического или токсического опьянения (ст.46 УИК РФ).
  

Такое решение принимает суд по представлению уголовно-исполнительной инспекции.

— Кара для осужденных к обязательным и исправительным работам заключается в выполнении ими общественно полезного труда. Уборка подъезда жилого дома будет считаться общественно полезной работой?
— Труд осужденных к обязательным работам состоит в том, что они работают бесплатно в свободное от основной работы или учебы время, и это может быть только общественно полезная работа. Чаще всего это озеленение, уборка улиц, иные жилищно-коммунальные работы и т. п. Вид обязательных работ и объекты, на которых они отбываются, определяются органами местного самоуправления по согласованию с уголовно-исполнительными инспекциями.

— То есть осужденный может отбывать наказание и на коммерческом предприятии?

— Законодательством не ограничена форма собственности предприятия, на которое можно направлять осужденных к обязательным и исправительным работам. Для обязательных работ это, как правило, организация жилищно-коммунального хозяйства, отнесенная органами местного самоуправления к перечню объектов, где должны отбывать наказание осужденные.
Осужденный к исправительным работам также может отбывать наказание в коммерческой организации, если последняя будет определена органами местного самоуправления и согласована с уголовно-исполнительной инспекцией. При этом из заработной платы осужденного удерживается в доход государства от 5 до 20%.

— Вправе ли суд осудить на исправительные работы тех, кто уже где-то трудится, или это наказание для безработных?
— По действующему законодательству исправительные работы назначаются лицам, не имеющим основного места работы (ст. 50 УК РФ). В настоящее время разработан законопроект, предусматривающий применение этого вида наказания и к лицам, работающим на момент осуждения. Данный проект находится на рассмотрении Правительства РФ.

— В Европе широко распространена практика применения электронных средств слежения. Планируется ли на российских заключенных одеть электронные браслеты?
— Использование электронных браслетов будет введено после принятия соответствующего закона для реализации полноценного надзора за осужденными к ограничению свободы. Электронные браслеты — это современные средства, позволяющие осуществлять четкий контроль в отношении осужденного. Он дает возможность реже посещать осужденного по месту жительства, но при этом знать, где он находится в период ограничений, возложенных судом.
Согласно мировой практике содержание одного осужденного в местах лишения свободы дороже, чем обслуживание электронных средств надзора, в четыре и более раз.
Считаем, что такая мера будет эффективной, так как при попытке осужденного самовольно снять браслет на монитор оператора приходит сигнал о повреждении и влечет за собой дисциплинарную ответственность осужденного. При неоднократном нарушении можно будет по решению суда направить осужденного в места лишения свободы.

— Какие еще меры пресечения, позаимствованные из-за рубежа, могли бы быть использованы в нашей стране?

— В некоторых зарубежных странах (США, Англии) наряду с традиционным арестом широко используется электронный контроль за нетяжкие ненасильственные преступления. Мы полагаем, что в перспективе это будет возможно и в нашей стране.

— В ст. 53 УК РФ предусмотрено наказание в виде ограничения свободы. Суть его — помещение осужденного не в тюрьму, а в специальное учреждение. В России таких заведений нет и в ближайшее время создавать их никто не планирует. Есть ли перспектива применения данного вида наказания на практике или эта статья останется «мертворожденной»?
— УК РФ на самом деле установлено такое наказание, но в Федеральном законе о введении Кодекса в действие в 1996 году было закреплено положение, согласно которому ограничение свободы вводится в действие отдельным федеральным законом после создания необходимых условий для его исполнения. Такого федерального закона принято не было, поэтому специальные учреждения для отбывания наказания в виде ограничения свободы не созданы.
В настоящее время на рассмотрении Государственной Думы РФ находится законопроект о введении в действие несколько иного по форме наказания в виде ограничения свободы. Его применение может начаться уже с 2010 года. Законопроектом оговаривается отбывание данного наказания по месту жительства, а не в специальном учреждении.
Ограничение свободы будет заключаться в установлении судом осужденному таких ограничений, как: не уходить из дома (квартиры, иного жилища) в определенное время суток; не посещать определенные места, расположенные в пределах территории соответствующего муниципального образования; не выезжать за пределы территории соответствующего муниципального образования; не посещать места проведения массовых и иных мероприятий и не участвовать в указанных мероприятиях; не изменять место жительства или пребывания, место работы и (или) учебы без согласия уголовно-исполнительной инспекции. При этом судом на осужденного будет возлагаться обязанность являться для регистрации в уголовно-исполнительную инспекцию от одного до четырех раз в месяц.

***

Интервью провели
Алексей Каширин,
Иван Балабуев

Материал предоставлен "эж-Юрист"

В советское время разъяснения высших судов были настоящими шедеврами: легко читались, быстро запоминались, затрагивали самые сложные вопросы, возникающие в судебной практике. Сейчас все иначе. Постановления Пленума ВАС РФ принимаются одно за другим, а вот их качество, к сожалению, оставляет желать лучшего. Так, Постановление Пленума ВАС РФ от 23.07.2009 № 57 не только сложно для восприятия, но и пестрит изъянами. Его комментирует заслуженный юрист РФ, главный научный сотрудник Института законодательства и сравнительного правоведения при Правительстве РФ Алла Константиновна Большова.

Читаю, чтобы разобраться: какие же вопросы возникают в судебной практике при рассмотрении исков, предъявленных в связи с неисполнением или ненадлежащим исполнением договорных обязательств?
И первый же абзац документа обнаруживает несоответствие между обозначенной в заголовке темой и содержанием Постановления Пленума, в значительной степени посвященного искам, «имеющим своей целью признание соответствующих договоров недействительными, незаключенными, или их изменение или расторжение».
Действительно, в Постановлении обсуждаются не только вопросы взыскания по договору (использую понятия, данные в самом Постановлении), но и проблемы оспаривания договоров, что и следовало отразить в заголовке документа.
При дальнейшем изучении Постановления возникает еще больше вопросов.

Непродуманное приостановление

О каких договорах 1 и 2 идет речь в абз. 1 п. 1 Постановления и что дает судьям такое разъяснение: «…возбуждение самостоятельного производства по иску об оспаривании договора 1 само по себе не означает невозможности рассмотрения дела о взыскании по договору 2», в силу чего это обстоятельство «не должно влечь за собой приостановление производства по делу по основаниям п. 1 ч. 1 ст. 143 АПК РФ»?
По-видимому, договоры 1 и 2 — это разные договоры, и непонятно, кому может прийти в голову приостановить производство по другому делу, не связанному с первым, ведь законодатель обязывает приостановить производство по делу в случае невозможности рассмотрения дела до разрешения другого дела, то есть когда решение по рассматриваемому делу зависит от разрешения первого спора (п. 1 ч. 1 ст. 143 АПК РФ).
В подобных обстоятельствах суд должен приостановить производство по делу в целях недопущения судебной ошибки, в связи с чем замечание в Постановлении Пленума о неприменении п. 1 ч. 1 ст. 143 АПК РФ вызывает недоумение.


Спорные указания

Судам дается указание как на стадии подготовки дела к судебному разбирательству, так и при рассмотрении дела о взыскании по договору, независимо от того, предъявлен ли встречный иск или возражения по оспариванию договора, оценивать эти обстоятельства, в том числе определять, соблюдены ли правила заключения договора (какие?), наличие полномочий на заключение договора у лиц, его подписавших.
В этой связи актуальны два закономерных вопроса.
Каковы последствия установления нарушений? Должен ли суд сослаться на них в мотивировочной части решения и отказать в иске о взыскании по договору? Или указать, что договор считается недействительным или незаключенным в резолютивной части решения (что, естественно, недопустимо). Но все ли судьи единообразно поймут данные Пленумом указания?
Не является ли это указание нарушением конституционных норм, положенных в основу принципов судопроизводства: равенства всех перед законом и судом, равноправия сторон, состязательности, то есть обязанности доказывания каждым из участников процесса обстоятельств, на которые они ссылаются как на основание своих требований или возражений (ч. 1 ст. 19, ч. 3 ст. 123 Конституции России, ст. 9, 65, 66 АПК РФ)?
В последнем абзаце п. 2 Постановления Пленума судам предлагается по делам о взыскании по договору и оспаривании договора учитывать оценку обстоятельств, установленных в ранее рассмотренном деле, независимо от состава лиц, участвующих в деле. Эта норма, содержащаяся в ст. 69 АПК РФ, относится лишь к обстоятельствам, установленным решением суда общей юрисдикции, и распространение ее на судебные акты арбитражных судов представляется неправомерным. Непонятно, почему при проявляемой Высшим Арбитражным Судом в последнее время активности по внесению изменений и дополнений в АПК РФ норма, относящаяся к судебным актам арбитражных судов, оказалась вне поля зрения ВАС РФ, хотя при равенстве двух ветвей судебной власти разные подходы к оценке обстоятельств, установленных судебными актами судов общей юрисдикции и арбитражных судов, совершенно не оправданны.
И еще одно. В анализируемом абзаце упомянуто, что оценка обстоятельств, установленных в ранее рассмотренном деле, учитывается судом, рассматривающим дело. Но может и не учитываться? Ведь суду дается право прийти и к иным выводам. И что тогда? В ст. 69 АПК РФ перечислены обстоятельства, установленные вступившим в законную силу судебным актом, которые не доказываются повторно. И название ст. 69 — «Основания освобождения от доказывания» — исключает возможность иного толкования и применения содержащихся в ней норм.

Предъявление встречного иска

Не разработана до конца поднятая в п. 3 Постановления тема предъявления встречного иска. Непонятно, почему обойден вопрос обязательности принятия встречного иска об оспаривании договора при наличии иска о взыскании, хотя в соответствии с основанием, предусмотренным п. 1 ч. 3 ст. 132 АПК РФ, удовлетворение встречного иска исключает полностью или в части удовлетворение первоначального иска. Вслучае отказа в принятии встречного иска об оспаривании договора существует возможность принятия неправильного решения о взыскании, что в соответствии с ч. 3 ст. 288 АПК служит основанием для отмены решения.
И последний вопрос: как будут рассматриваться объединенные судом дела о взыскании по договору и оспаривании договора? Какой иск считать основным и какой — встречным? Можно ответить: «Да не все ли равно»? По-моему — нет. Процессуальные нормы — это правила рассмотрения дел, и они должны быть четко изложены для правильного их применения.
В заключение хотелось бы отметить затруднительный для прочтения и восприятия язык, стиль изложения Постановления. Почему, например, вместо витиеватого «а также исков, имеющих своей целью признание соответствующих договоров недействительными, незаключенными, или их изменение или расторжение» не сказать «а также исков о признании договоров недействительными, незаключенными, об изменении и расторжении договоров».
С ностальгией вспоминаю постановления Пленума Верховного Суда СССР и Верховного Суда РСФСР, Инструктивные указания Государственного арбитража СССР и РСФСР, которые выявляли действительно сложные вопросы, возникающие при рассмотрении дел, давали в своих разъяснениях четкие, запоминающиеся указания, восполняя имеющиеся в законодательстве пробелы.

Материал предоставлен "эж-Юрист"

К борьбе против обязательного страхования жизни и здоровья заемщика при оформлении ипотеки, ранее начатой ведомством Геннадия Онищенко и поддержанной судебными инстанциями, подключилась и Федеральная антимонопольная служба. Под ее давлением банк «ВТБ 24» и 27 страховых компаний добровольно исключили это условие из подписанных между ними соглашений о сотрудничестве при оформлении договора ипотеки. Таким образом, законодательство, защищающее права потребителей, восторжествовало. Станет ли от этого легче самим потребителям?

Требование банка застраховать свою жизнь и здоровье при покупке квартиры в кредит большинством заемщиков обычно воспринимается критически. Это неудивительно, ведь к и так немалым расходам на выплату процентов по кредиту прибавляются еще и страховые взносы в размере 1—2% в год от суммы задолженности банку. Тем более что интересы банка все равно защищены обязательным залогом квартиры, приобретенной в порядке ипотечного кредитования. Так зачем платить лишние деньги?

Отметим, что в силу п. 2 ст. 935 ГК РФ обязанность страховать свою жизнь или здоровье не может быть возложена на гражданина по закону. Тем не менее данная норма не препятствует закрепить эту обязанность соглашением сторон, что и делали банки при оформлении ипотечных кредитов.

Однако в дело вмешался Роспотребнадзор, усмотрев в навязывании такого условия нарушение п. 2 ст. 16 Закона о защите прав потребителей, согласно которому запрещается обусловливать приобретение одних товаров (работ, услуг) обязательным приобретением иных товаров (работ, услуг). Усилия службы были направлены, как разъяснял г-н Онищенко, на то, чтобы сделать ипотеку более доступной для граждан. В поддержку этой позиции высказались и суды.

Теперь же данное условие стало причиной возбуждения дела о нарушении антимонопольного законодательства. Претензии ФАС России были предъявлены к банку «ВТБ 24» и ряду страховых организаций («Ингосстрах», «МАКС», «Росгосстрах-Столица», «РОСНО», «АльфаСтрахование», «РЕСО-Гарантия» и др.). В заключенных между банком и страховщиками соглашениях в качестве обязательных условий осуществления банком ипотечного кредитования указывалось страхование рисков смерти / утраты трудоспособности заемщика, а также прекращения / ограничения права собственности заемщика на заложенное имущество (так называемое страхование титула).

Комиссия ФАС пришла к выводу, что подобные условия предоставления кредита не относятся к предмету ипотеки и могут быть невыгодными для заемщика. А в силу п. 5 ч. 1 ст. 11 Федерального закона «О защите конкуренции» соглашения, приводящие к навязыванию контрагенту таких условий, запрещены. Обнаруженные нарушения были в результате устранены в добровольном порядке (банк предоставил своим клиентам право выбора — оформлять ипотеку со страхованием только предмета залога или также со страхованием титула и жизни). Очевидно, что то же самое придется сделать и другим банкам.

Между тем во всем цивилизованном мире личное страхование при оформлении ипотеки уже много лет является обычной практикой. Ипотечный кредит выдается на длительный срок, в течение которого теоретически может произойти всякое: и болезнь, влекущая потерю обычных заработков, и смерть заемщика. Если эти риски застрахованы, то расчеты с банком берет на себя страховая компания и квартира остается у заемщика (или его наследников). Если же нет, то в связи с невозможностью погасить долг граждане могут лишиться своего жилья. Таким образом, страхование жизни защищает не только банки, но и самих заемщиков.

Что же касается того, что ипотека, не обремененная личным страхованием, будет доступней для потребителя, то это иллюзия. Банк теперь будет менее охотно выдавать кредиты (а ведь это его право, а не обязанность). Кроме этого, он в любом случае повысит ставку по кредиту, чтобы учесть незастрахованный риск. Так, «ВТБ 24» увеличил ставку на 3% годовых для тех заемщиков, которые не хотят страховать ничего, кроме самой квартиры (а профессиональный страховщик взял бы дешевле). Закон соблюден, но нужен ли потребителю такой закон?

***

Мария Мошкович

Материал предоставлен "эж-Юрист"

Принимая обязанности по содержанию, обслуживанию и эксплуатации жилых домов, организации должны их неукоснительно исполнять. Всевозможные контролирующие органы не пропустят ни одного изъяна в их работе и без особого труда привлекут нарушителей к административной ответственности. Выдержки из Обзора практики применения законодательства об административных правонарушениях в сфере жилищно-коммунального хозяйства, одобренного Президиумом ФАС Уральского округа (Протокол № 22 от 21.12.2007) помогут лицам, обслуживающим жилые дома, оградить себя от опасности предстать перед судом.

Привлечение организации, которой по договору переданы функции по содержанию, обслуживанию и эксплуатации жилищного фонда, к административной ответственности, предусмотренной ст. 20.4 КоАП РФ за нарушение требований пожарной безопасности, является правомерным.

Общество обратилось в арбитражный суд с заявлением о признании незаконным и отмене Постановления Главного управления МЧС России о привлечении к ответственности, предусмотренной ч. 1 ст. 20.4 КоАП РФ, за нарушение требований пожарной безопасности в обслуживаемых обществом жилых домах.
Оспаривая постановление, общество указало, что установленные управлением нарушения возникли в результате ненадлежащего содержания имущества собственниками и нанимателями жилых помещений.
Решением суда первой инстанции в удовлетворении заявленного требования отказано по следующим основаниям.
Согласно ч. 1 ст. 20.4 КоАП РФ нарушение требований пожарной безопасности, установленных стандартами, нормами и правилами, за исключением случаев, предусмотренных ст. 8.32, 11.16 КоАП РФ, влечет наложение административного штрафа. В соответствии с ч. 2 ст. 2.1 КоАП РФ юридическое лицо признается виновным в совершении административного правонарушения, если будет установлено, что у него имелась возможность для соблюдения правил и норм, за нарушение которых КоАП РФ или законами субъекта Российской Федерации предусмотрена административная ответственность, но данным лицом не были приняты все зависящие от него меры по их соблюдению.
На основании ст. 38 Федерального закона от 21.12.94 № 69-ФЗ «О пожарной безопасности» ответственность за нарушение требований пожарной безопасности в соответствии с действующим законодательством несут собственники имущества; руководители федеральных органов исполнительной власти; руководители органов местного самоуправления; лица, уполномоченные владеть, пользоваться или распоряжаться имуществом, в том числе руководители организаций; лица, в установленном порядке назначенные ответственными за обеспечение пожарной безопасности; должностные лица в пределах их компетенции.
В силу п. 1 ст. 209 ГК РФ права владения, пользования и распоряжения имуществом принадлежат собственнику этого имущества. При этом в п. 2 указанной статьи определено, что собственник вправе по своему усмотрению передавать другим лицам, оставаясь собственником, права владения, пользования и распоряжения имуществом.
Жилые дома находятся в муниципальной собственности и на балансе муниципального управления. Вместе с тем на основании договора общество приняло на себя обязанности управляющей компании по содержанию, обеспечению сохранности, обслуживанию и эксплуатации жилых домов, нежилых помещений, в том числе по соблюдению правил пожарной безопасности. Поскольку указанная обязанность обществом выполнена не была, привлечение его к ответственности, предусмотренной ч. 1 ст. 20.4 КоАП РФ, правомерно.
Суд кассационной инстанции оставил решение суда первой инстанции в силе.

Непредоставление необходимой и достоверной информации об оказываемых жилищно-коммунальных услугах (наименование, тариф, нормативы) в наглядной и доступной форме является основанием для привлечения к административной ответственности, предусмотренной ч. 1 ст. 14.8 КоАП РФ за нарушение прав потребителей.

Закрытое акционерное общество обратилось в арбитражный суд с заявлением об отмене постановления Территориального управления Федеральной службы по надзору в сфере защиты прав потребителей и благополучия человека о привлечении к административной ответственности, предусмотренной ч. 1 ст. 14.8 КоАП РФ за нарушение прав потребителя на получение необходимой и достоверной информации о реализуемом товаре (работе, услуге).
Основанием для принятия оспариваемого постановления явилось то обстоятельство, что счета-квитанции для оплаты услуг с указанием их наименования, тарифов и нормативов обществом жильцам не выдавались, в выдаваемых же им квитанциях к приходно-кассовым ордерам на оплату жилищно-коммунальных услуг не указывались наименование и стоимость оказываемых услуг, в ином виде информация о стоимости оказываемых услуг, тарифах на них, условиях оплаты потребителям коммунальных услуг не предоставлялась.
Решением суда первой инстанции, оставленным без изменения постановлением суда апелляционной инстанции, в удовлетворении заявленных требований было отказано по следующим основаниям.
Согласно ст. 8, 10 Закона Российской Федерации от 07.02.92 № 2300-1 «О защите прав потребителей» потребитель вправе потребовать предоставления ему информации о товарах (работах, услугах) в наглядной и доступной форме. Изготовитель (исполнитель, продавец) обязан своевременно предоставлять потребителю необходимую и достоверную информацию о товарах (работах, услугах). Информация о товарах (работах, услугах) в обязательном порядке должна содержать цену и условия приобретения товаров (работ, услуг); данная информация доводится до сведения потребителей в технической документации или иным способом, принятым для отдельных видов товаров (работ, услуг).
В силу п. 1.7 Правил предоставления коммунальных услуг, утвержденных Постановлением Правительства РФ от 26.09.94 №1099, исполнитель обязан обеспечить в наглядной и доступной форме информацию об оказываемых услугах, тарифах на них, условиях оплаты, режиме предоставления услуг, их потребительских свойствах, наличии сертификата в отношении услуг, подлежащих сертификации.
При этом согласно п. 1.1, 2.1, 2.6 названных Правил исполнителями, предоставляющими коммунальные услуги, являются предприятия или учреждения, в собственности, полном хозяйственном ведении или оперативном управлении которых находятся жилищный фонд и объекты инженерной инфраструктуры и в обязанности которых входит предоставление потребителю коммунальных услуг, или предприятия и учреждения, уполномоченные выполнять функции исполнителя, — для потребителей, проживающих в государственном (ведомственном), муниципальном или общественном жилищном фонде. Услуги предоставляются гражданам, проживающим в жилых домах государственного, муниципального или общественного фонда в соответствии с договором найма или аренды, гражданам, проживающим в коллективном и частном жилищном фонде, а также собственникам жилых помещений в домах государственного, муниципального и общественного жилищного фонда в соответствии с договором обслуживания.
Таким образом, общество обязано было довести до всех пользователей услуг в доступной форме информацию о стоимости оказываемых услуг, тарифах на них, условиях оплаты, режиме предоставления. При этом информация, предоставляемая потребителю, должна обладать необходимой полнотой и достоверностью, позволяющими составить точное представление об оказываемых услугах и тарифах на них.
Поскольку информацию об оказываемых услугах и тарифах на жилищно-коммунальные услуги в наглядной и доступной форме общество потребителям услуг не предоставляло, привлечение к ответственности, предусмотренной ч. 1 ст. 14.8 КоАП РФ, является правомерным.
Суд кассационной инстанции оставил судебные акты в силе.

Затопление подвального помещения жилого дома, как нарушение санитарно-эпидемиологических требований, является основанием для привлечения к ответственности по ст. 6.4 КоАП РФ.

Муниципальное унитарное предприятие обратилось в арбитражный суд с заявлением о признании незаконным и отмене постановления Территориального управления Федеральной службы по надзору в сфере защиты прав потребителей и благополучия человека о привлечении к административной ответственности, предусмотренной ст.6.4 КоАП РФ.
Основанием для принятия постановления явилось нарушение предприятием санитарных требований к эксплуатации жилых зданий, которое выразилось в несвоевременном принятии мер по устранению неисправностей системы канализации и затоплении подвального помещения жилого дома.
Оспаривая постановление, предприятие указало, что данные действия являются нарушением правил содержания и ремонта жилых домов и (или) жилых помещений, ответственность за которое установлена ст.7.22 КоАП РФ.
Решением суда первой инстанции, оставленным без изменения постановлением суда апелляционной инстанции, в удовлетворении заявленных требований отказано по следующим основаниям.
Статьей 6.4 КоАП РФ предусмотрена административная ответственность за нарушение санитарно-эпидемиологических требований к эксплуатации жилых помещений и общественных помещений, зданий, сооружений в виде наложения административного штрафа.
В силу ст. 2, 11 Федерального закона от 30.03.99 № 52-ФЗ «О санитарно-эпидемиологическом благополучии населения» санитарно-эпидемиологическое благополучие населения обеспечивается посредством выполнения санитарно-противоэпидемических (профилактических) мероприятий и обязательного соблюдения гражданами, индивидуальными предпринимателями и юридическими лицами санитарных правил как составной части осуществляемой ими деятельности.
Согласно п. 9.1, 9.2 СанПиН 2.1.2.1002—00 «Санитарно-эпидемиологические требования к жилым зданиям и помещениям» не допускаются захламление, загрязнение и затопление подвалов; необходимо своевременно принимать меры по устранению неисправностей инженерного и другого оборудования, расположенного в жилом помещении (системы канализации), нарушающих санитарно-гигиенические условия.
По договору о передаче жилищного фонда в управление и на обслуживание управляющей компании предприятие приняло на себя обязанность по обслуживанию муниципального жилищного фонда, в том числе по обеспечению надлежащего санитарного состояния переданных инженерных систем и оборудования.
Поскольку предприятием не соблюдены указанные санитарные правила, привлечение его к ответственности по ст. 6.4 КоАП РФ является правомерным. Ссылка предприятия на ст. 7.22 КоАП РФ отклонена также по тому основанию, что в силу ст. 23.55 КоАП РФ административные правонарушения, ответственность за которые предусмотрена ст.7.22 КоАП РФ, рассматриваются органами государственной жилищной инспекции, то есть к подведомственности управления рассмотрение указанных дел не отнесено.
Суд кассационной инстанции оставил решение суда первой инстанции и постановление суда апелляционной инстанции в силе.

Каширин Алексей

Семен Семеныч, посмотри http://wimax.comstar.ru/ - скорость в разы выше, цена модема всего 490 руб

Материал предоставлен "эж-Юрист"

С 1 мая 2009 г. вступило в силу большинство положений Федерального закона от 26.12.2008 № 294-ФЗ «О защите прав юридических лиц и индивидуальных предпринимателей при осуществлении государственного контроля (надзора) и муниципального контроля». Несмотря на достаточно небольшой период действия данного Закона, в судебной практике уже обозначились некоторые проблемы, связанные с его применением.

Сфера регулирования

Прежде всего представляет интерес возможность применения положений Закона в отношении проводимых административными органами проверок, по результатам которых выносятся решения о привлечении субъекта предпринимательской деятельности к административной ответственности.

Этот вопрос породила практика арбитражных судов по проблеме использования в аналогичной ситуации Федерального закона от 08.08.2001 № 134-ФЗ
«О защите прав юридических лиц и индивидуальных предпринимателей при осуществлении государственного контроля (надзора) и муниципального контроля», на смену которому пришел ныне действующий Закон.

В практике арбитражных судов широкое распространение получил подход о неприменении положений ФЗ № 134-ФЗ к отношениям, обусловленным выявлением административных правонарушений и привлечением к административной ответственности (постановления ФАС ДВО от 14.02.2007 № Ф03-А59/06-2/4625, ФАС СЗО от 26.03.2007 № А26-8897/2006-26, ФАС ВСО от 19.04.2007 №А19-24827/06-39, ФАС МО от 30.12.2008 № КА-А40/12544-08, ФАС УО от 31.03.2009 № Ф09-1766/09-С1). В качестве обоснования такого подхода подчеркивается, что административный орган действует согласно положениям КоАП РФ, вследствие чего иное законодательное регулирование неприменимо.

Данный подход не лишен недостатков. Действительно, предметом регулирования законодательства об административных правонарушениях, к которому в силу положений ст. 1.1 КоАП РФ относится Кодекс и принимаемые в соответствии с ним законы субъектов РФ, является в том числе порядок производства по делам об административных правонарушениях (ст. 1.3 КоАП РФ). Однако возражение вызывает отнесение к производству по делу об административном правонарушении проводимой административным органом проверки. По ч.4 ст. 28.1 КоАП РФ (в ред. ФЗ от 24.07.2007 № 210-ФЗ) дело об административном правонарушении считается возбужденным с момента:

• составления протокола осмотра места совершения административного правонарушения;
  
• составления первого протокола о применении мер обеспечения производства по делу об административном правонарушении, предусмотренных ст.27.1 КоАП РФ;
  
• составления протокола об административном правонарушении или вынесения прокурором постановления о возбуждении дела об административном правонарушении;
  
• вынесения определения о возбуждении дела об административном правонарушении при необходимости проведения административного расследования, предусмотренного ст. 28.7 настоящего Кодекса;
  
• оформления предупреждения или наложения административного штрафа на месте совершения административного правонарушения, если по ч. 1 ст. 28.6 КоАП РФ протокол об административном правонарушении не оформляется;
  
• вынесения постановления по делу об административном правонарушении в случае, приведенном в ч. 3 ст.28.6 Кодекса.
  

Таким образом, проверочные мероприятия административного органа, проводимые до названных обстоятельств, не могут быть расценены в качестве действий, осуществляемых в рамках производства по делу об административном правонарушении, независимо от того, что возбуждение производства по делу об административном правонарушении и рассмотрение дела явились результатом таких проверочных мероприятий, поскольку последние предшествуют моменту, с которого дело об административном правонарушении считается возбужденным.

Иногда положения утратившего силу Закона применялись судами только к отношениям, возникающим в ходе проведения государственными уполномоченными органами проверочных мероприятий по соблюдению хозяйствующими субъектами обязательных требований к их товарам, услугам (Постановление ФАС ВСО от 16.04.2009 №А19-14329/08-36-Ф02-1403/09). Подобное толкование основано на понятии государственного контроля (надзора), содержащемся в ст. 2 Закона. Из-под сферы действия рассматриваемой редакции Закона таким образом выводились случаи проведения проверок, не связанные с проверкой соблюдения субъектами предпринимательства требований к их товарам и услугам.

В ныне действующем Законе понятие государственного контроля (надзора) указанным предметом не ограничено (п. 1 ст. 2). Термин «проверка» также сформулирован более широко и представляет собой совокупность проводимых органом государственного контроля (надзора) или органом муниципального контроля в отношении юридического лица, индивидуального предпринимателя мероприятий по контролю для оценки соответствия осуществляемых ими деятельности или действий (бездействия), производимых и реализуемых ими товаров (выполняемых работ, предоставляемых услуг) обязательным требованиям и требованиям, установленным муниципальными правовыми актами (п. 6 ст. 2).

В этой связи при решении вопроса о применении Закона от 26.12.2008 №294-ФЗ следует исходить из сферы его регулирования (ст. 1). Так, если проверка не подпадает под перечень, указанный в ч. 3 ст. 1 Закона №294-ФЗ (исключения из сферы применения закона), то отсутствуют основания для вывода о нераспространении каких бы то ни было из вступивших в силу положений Закона № 294-ФЗ на проверки, проводимые административными органами, результатом которых явилось возбуждение производства по делу об административном правонарушении. Если же проводимые мероприятия включены в упомянутый перечень, то положения Закона, предписывающие порядок организации и проведения проверок, к ним не применяются.

Согласование с прокуратурой

Еще одним моментом, представляющим немалую практическую значимость, является вопрос о времени вступления в силу нормы о необходимости согласования с органом прокуратуры внеплановой выездной проверки юридических лиц, индивидуальных предпринимателей, относящихся к субъектам малого или среднего предпринимательства (ч. 5 ст. 10 Закона).

Частью 5 ст. 10 Закона закреплено правило, по которому внеплановая выездная проверка названных лиц может быть проведена по основаниям, перечисленным в подпунктах «а» и «б» п. 2 ч. 2 настоящей статьи, органами государственного контроля (надзора), органами муниципального контроля после согласования с органом прокуратуры по месту осуществления деятельности юридических лиц, индивидуальных предпринимателей.

Статья 10 «Организация и проведение внеплановой проверки» вступила в силу с 01.05.2009 (ч. 1 ст. 27 Закона). Вместе с тем согласно ч. 5 ст. 27 Закона его положения, оговаривающие порядок организации и проведения проверок в части, касающейся вида, предмета, оснований проверок и сроков их проведения, не действуют до 01.01.2010 при осуществлении видов государственного контроля (надзора), указанных в ч. 4 ст. 1 настоящего Федерального закона.

К их числу относятся проверки при осуществлении таможенного, антимонопольного, экспортного контроля, контроля и надзора в сфере миграции, государственного контроля (надзора) за деятельностью саморегулируемых организаций, лицензионного контроля, государственного контроля и надзора в области обеспечения транспортной безопасности, а также государственного строительного надзора, контроля и государственного надзора в области связи, обращения и защиты информации, контроля и надзора за обеспечением защиты государственной тайны. Кроме того, в данный перечень входят проверки при проведении государственного контроля регулирования цен (тарифов) и надбавок к ним, контроля за соблюдением стандартов раскрытия информации субъектами естественных монополий и организациями коммунального комплекса, контроля за оборотом оружия, наркотических средств и психотропных веществ, а также контроля и надзора в сфере труда, в области обеспечения безопасности дорожного, железнодорожного, воздушного движения, судоходства, государственного контроля и надзора за промышленной безопасностью, надзора по ядерной и радиационной безопасности.
Требование ч. 5 ст. 10 Закона, касающееся необходимости согласования с органом прокуратуры в установленных случаях внеплановой выездной проверки юридических лиц, индивидуальных предпринимателей, являющихся субъектами малого или среднего предпринимательства, само по себе не относится к видам, предмету, основаниям или срокам проведения проверки. С этой точки зрения, даже если проверка проводится при осуществлении видов контроля (надзора), обозначенных в ч. 4 ст. 1 Закона, правомерно распространять норму о согласовании ее проведения с органом прокуратуры с 01.05.2009.

Однако более логичным представляется другой подход: поскольку данное требование адресовано определенным видам проверок, а также основаниям их проведения, то в силу неприменимости до 01.01.2010 положений о видах и основаниях проведения проверки при осуществлении видов контроля (надзора), перечисленных в ч. 4 ст. 1 Закона, невозможно до указанной даты квалифицировать видовую принадлежность проверки в используемой Законом терминологии, а также определить, какое из предусмотренных Законом оснований ее проведения применяется, в связи с чем требование ч. 5 ст. 10 Закона до 01.01.2010 в отношении отдельных видов государственного контроля (надзора) также не подлежит применению.

На заметку!

Подводя итог вышеизложенному, рекомендуем обратить внимание на следующие моменты:
В настоящее время отсутствуют основания для нераспространения вступивших в силу норм Закона от 26.12.2008 № 294-ФЗ на отношения, возникающие при проведении административным органом проверок, по итогам которых решается вопрос о привлечении субъектов предпринимательской деятельности к административной ответственности. Исключение составляют мероприятия, на которые в соответствии с ч. 3 ст. 1 рассматриваемого Закона не распространяются его положения, устанавливающие порядок организации и проведения проверок.

Норма о необходимости согласования с органами прокуратуры внеплановых выездных проверок субъектов малого или среднего предпринимательства, проводимых по основаниям возникновения угрозы причинения (или непосредственного причинения) вреда жизни, здоровью граждан, вреда животным, растениям, окружающей среде, безопасности государства, а также угрозы чрезвычайных ситуаций природного и техногенного характера, подлежит применению по общему правилу с 01.05.2009, но для отдельных видов государственного контроля (надзора), перечень которых содержится в ч. 4 ст. 1 Закона, — с 01.01.2010.

***

Александра Орлова,

к. ю. н., начальник отдела анализа
и обобщения
судебной практики, законодательства
и статистики
Арбитражного суда
Красноярского края

Антон Всеволодович,ну не программисты мы
Но все равно спасибо