Дмитрий Смородинов

Цитата:

Сообщение от Дмитрий ►

Поздравляю Сайкина Кирилла Андреевича с назначением на должность модератора раздела Гражданское право

И еще одно назначение
ego - новый модератор подразделов Физические, юридические лица, ИП и Сделки, обязательства, договоры

Поздравляю Сайкина Кирилла Андреевича с назначением на должность модератора раздела Гражданское право

Материал предоставлен "Новой адвокатской газетой"

Казалось бы, белых пятен в вопросах, связанных с адвокатской тайной, практически не должно быть. Есть достаточно четкие правовые конструкции: ст. 48 Конституции РФ, ст. 8 Федерального закона «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации», ст. 6 Кодекса профессиональной этики адвоката, ооновские Основные положения о роли адвокатов, «Права подозреваемых и заключенных» (Международные принципы и стандарты правоприменения в работе сотрудников пенитенциарных учреждений) и др. Наработана прецедентная практика Европейского суда по правам человека, Верховного Суда РФ. Имеются достаточно фундаментальные теоретические исследования по рассматриваемой проблематике, как ученых-правоведов прошлых столетий (Бентам, Миттермайер, Фридман, Кони, Фойницкий, Владимиров, Арсеньев, Цыпкин, Кулишер и др.), так и современных ученых-юристов современного периода (И.Л. Петрухин, Ю.С. Пилипенко, Г.М. Резник, Н.М. Кипнис, А.А. Пщуков, В.Н. Буробин и др.).

Однако те или иные аспекты адвокатской тайны постоянно привлекают к себе внимание и ученых, и практических работников. Адвокатская тайна – предмет вожделения практических работников правоохранительных органов.

Вот и в ставшей предметом внимания статье Ю.С. Пилипенко поднята достаточно острая проблема – вправе ли адвокат в исключительных случаях и при соблюдении строго определенных правил донести властям о готовящемся, совершенном преступлении?

Легальные возможности для правоохранительных органов и государственных чиновников приподнять завесу над адвокатской тайной начинают появляться. Федеральный закон «О противодействии легализации (отмыванию) доходов, полученных преступным путем, и финансированию терроризма» прямо предписывает адвокатам выполнять миссию сексотов государства при осуществлении ими ряда поручений своих клиентов, связанных с товарно – денежными отношениями. Положения Налогового кодекса РФ и определение Конституционного Суда РФ от 17 июня 2008 г. № 451-О-П позволяют контролировать налоговым органам финансовые взаимоотношения адвоката с клиентом при осуществлении защиты и представительства.

И вот сейчас на повестке дня вопрос: как легализовать механизм доносительства адвокатов о ставших им известными от своих клиентов пока лишь тяжких и особо тяжких преступлениях?

В этом сложном вопросе идет столкновение постулатов классического учения о незыблемости адвокатской тайны и общечеловеческих постулатов морали и нравственности, высокой и важной значимости общественного интереса.

На наш взгляд, компромисс в данной коллизии может быть найден. Но он связан со сложным профессионально-нравственным выбором самого адвоката.

Если в ситуации, когда клиент сообщил адвокату информацию о готовящемся, к примеру, особо тяжком преступлении, последний берет на себя миссию именно адвоката-профессионала, осознает, что задача выявления, пресечения и предотвращения преступлений – не его миссия, а миссия специализированных государственных структур, то он:

1) предпримет максимум усилий, чтобы убедить клиента отказаться от преступных намерений, покаяться и т.п.;

2) как юрист-профессионал подробно разъяснит клиенту о правовых последствиях планируемого общественно-опасного деяния;

3) не станет доносить властям о ставшей ему известной опасной информации, оставшись в рядах адвокатской корпорации.

Однако, если в аналогичной ситуации в адвокате возьмут верх общечеловеческие, а не профессиональные ценности, то третья позиция в алгоритме действий адвоката будет выглядеть следующим образом: как человек и гражданин после общения с клиентом адвокат сообщит компетентным органам о ставшей ему известной опасной информации, а после этого обратится в адрес своей адвокатской палаты с заявлением о прекращении статуса адвоката по собственному желанию.

Вне всяких сомнений, такой мужественный шаг будет свидетельствовать о гражданской позиции адвоката и будет соразмерной платой за нарушение им адвокатской тайны. Третьего не дано. И это самый цивилизованный способ сделать адвокатскую тайну явью для правоохранителей, ведущих борьбу с опасными преступниками. И это честно и цивилизованно по отношению адвоката к клиенту, который ведь прекрасно осознает, что его опасные преступные планы адвокат воспринимает не только как профессионал, но и как человек. У клиента есть право выбора – довериться адвокату или нет, хотя в любом случае квалифицированную юридическую помощь он от адвоката получит.

По аналогичной схеме работают и священнослужители, для которых тайна исповеди также важная субстанция.

Александр НАЗАРОВ,
адвокат коллегии адвокатов «Шпагин и партнеры»,
к. ю. н., доцент

Материал предоставлен "Новой адвокатской газетой"

Вопросы адвокатской тайны относятся к наиболее актуальным вопросам адвокатской деятельности. Вот почему появление статьи вице-президента ФПА РФ Ю.С. Пилипенко «Исключение подтверждает правило?» не могло не вызвать интереса.

Основываясь на глубоком знании адвокатской жизни и практики, Ю.С. Пилипенко пытается найти ответ на два очень сложных вопроса:

1. Можно ли использовать адвокатскую тайну как нравственный императив для решения так называемых этических дилемм? (Сообщать или не сообщать о готовящемся или совершенном тяжком либо особо тяжком преступлении? Разглашать или не разглашать доверенные сведения, против воли клиента, но в его интересах?)

2. Следует ли адвокатскому сообществу рассматривать адвокатскую тайну исключительно как этический принцип или необходимо разработать соответствующий (более или менее детализированный) этический стандарт?

Правомерность поставленных в статье вопросов несомненна, взаимосвязь – очевидна. Вместе с тем деликатность, проявленная автором при обсуждении указанных вопросов, не позволила ему отчетливо донести свою позицию до читателя.

Прежде всего это касается первого вопроса. Совершенно правильно обращая внимание на конкретные проблемные ситуации, связанные с нарушением адвокатской тайны в интересах общества («доносительство» о преступлениях) и в интересах клиента, автор явно не указывает на то, что речь идет именно об этических дилеммах. Рационально, руководствуясь этическими нормами и юридическими законами, их не разрешить. В данном контексте речь может идти только о нравственном выборе и нравственной ответственности. Разумеется, этические (корпоративные) нормы и нормы права способны помочь совершению такого выбора и в случае необходимости определить, действительно ли он имел под собой нравственную основу.

Другое дело – принципы профессиональной этики, которые должны служить нравственными ориентирами в деятельности каждого адвоката (в том числе и при разрешении этических дилемм) и нарушение которых должно влечь за собой дисциплинарную ответственность. Они формулируются абстрактно, но достаточно ясно и категорично: адвокат обязан хранить молчание об обстоятельствах, ставших ему известными от своего доверителя в связи с оказанием ему юридической помощи, не вправе свободно распоряжаться полученными от него сведениями, действовать вопреки его воли (п. 1 ст. 8, подп. 4 п. 1 ст. 9 Кодекса профессиональной этики адвоката).

Сформулировано ясно и определенно, но не абсолютно императивно и не конкретно. Могут возникнуть ситуации, оправдывающие ограничение общего принципа (например, в случаях налоговых проверок адвокатов и адвокатских образований). Конечно, как справедливо отмечает Ю.С. Пилипенко, потребность и возможность для конкретизации в рамках корпоративной этики есть, но пока на уровне разъяснений Федеральной палаты адвокатов (например, для того чтобы законные налоговые проверки не превратились в налоговые вторжения, сопряженные с нарушением адвокатской тайны).

Важно отметить, что эти разъяснения не должны содержать рекомендации адвокатам, в каких случаях они могут нарушить адвокатскую тайну. До разработки стандартов это крайне опасно. Профессиональный адвокат должен помнить, что любое нарушение принципа адвокатской тайны будет являться безусловным основанием для возбуждения дисциплинарного производства. В настоящее же время нужны другие рекомендации – по вопросу освобождения адвокатов от дисциплинарного наказания в случаях «оправданных» нарушений адвокатской тайны.

Разработка же стандартов, конкретных правил целесообразна только тогда, когда случаи нарушения адвокатской тайны будут обобщены и типизированы. В противном случае все попытки дополнительного регулирования наиболее сложных ситуаций, связанных с адвокатской тайной, будут обречены на неудачу.

Сергей МАЛЬТОВ,
президент Адвокатской палаты Красноярского края

Материал предоставлен "Новой адвокатской газетой"

АПК РФ предусматривает такой способ защиты экономических прав хозяйствующих субъектов, как оспаривание нормативных правовых актов, затрагивающих права и законные интересы заявителя в сфере предпринимательской и иной экономической деятельности, если федеральным законом их рассмотрение отнесено к компетенции арбитражного суда (ст. 29).

Необходимо отметить, что хозяйствующие субъекты не так часто прибегают к этому способу защиты своих прав. Например, в Арбитражном суде Красноярского края в течение 2008 г. рассмотрено лишь 19 дел по оспариванию нормативных правовых актов, что составляет 0,13 % от общего числа рассмотренных дел. Причем нельзя сказать, что небольшое количество таких дел обусловлено тем, что данный способ защиты является неэффективным. В тех случаях, когда административные органы имеют право осуществлять нормативное правовое регулирование (например, устанавливают порядок и условия благоустройства, утверждают тарифы на коммунальные услуги, определяют ставки арендной платы за землю), которое оказывает существенное влияние на условия осуществления хозяйственной деятельности, только признание нормативного правового акта недействующим способно действительно восстановить нарушенные права. Примером может служить дело об оспаривании муниципального правового акта, регулирующего размер арендной платы на землю.

Договор аренды земли

Конструкция договора аренды земли, находящейся в муниципальной собственности, традиционно предусматривает право муниципального образования в одностороннем порядке изменять размер арендной платы в случае изменения методики расчета арендной платы или внесения изменений в действующую методику (введение коэффициентов к ставкам арендной платы, установление базовых ставок арендной платы и т.д.). В соответствии с региональными законами коэффициенты К1 (учитывающий вид разрешенного использования земельного участка) и К2 (учитывающий категорию арендатора), на основании которых рассчитывается годовая сумма арендной платы, определяются решениями органов местного самоуправления муниципальных районов, городских округов, на территории которых расположены передаваемые в аренду земельные участки. Указанные коэффициенты, существенно влияющие на конечный размер арендной платы, устанавливаются представительными органами местного самоуправления и подлежат официальному опубликованию, поскольку затрагивают права граждан и организаций. Иногда муниципальные образования злоупотребляют этим правом, устанавливая такой размер арендной платы, который фактически делает невозможным осуществление предпринимательской деятельности.

Суть дела

Одно из муниципальных образований Красноярского края – Нижнеингашский район – установило коэффициент К2, учитывающий категорию землепользователя, в размере 200. Это значение являлось наивысшим не только для всех категорий земельных участков и арендаторов на территории данного муниципального района, но и сравнении с коэффициентами, установленными на территории иных муниципальных районов. В результате арендная плата за земельный участок, предоставленный по договору аренды хозяйствующему субъекту – ООО «Разрез Ошировский», возросла более чем в 325 раз.
ООО «Разрез Ошаровский» обратилось в Арбитражный суд Красноярского края с заявлением о признании недействующим решения Нижнеингашского районного совета депутатов Красноярского края от 27 мая 2008 г. № 26-483 «Об установлении коэффициентов К1, К2 при расчете годовой суммы арендной платы за использование земельных участков, государственная собственность на которые не разграничена» (опубликовано в Информационном вестнике муниципального образования «Нижнеингашский район» (№ 16 (48) за 2008 г.)), в части установления коэффициента К2 для предоставленных юридическим лицам земельных участков, отнесенных к землям сельскохозяйственного назначения или к землям в составе зон сельскохозяйственного использования в поселениях и используемых для сельскохозяйственного производства.

При этом важно отметить, что данным нормативным правовым актом фактически было осуществлено индивидуальное правовое регулирование, поскольку на территории Нижнеингашского района к рассматриваемой категории юридических лиц относится только один хозяйствующий субъект – ООО «Разрез Ошаровский». Это свидетельствовало о том, что действия муниципального образования направлены на подавление хозяйственной деятельности определенного юридического лица.

В итоге размер арендной платы за пользование земельным участком превысил размер доходов ООО «Разрез Ошаровский». Это сделало невозможным для него осуществление предпринимательской деятельности и послужило основанием для обращения в арбитражный суд. В такой ситуации, когда гражданские правоотношения регулируются нормативным правовым актом органа местного самоуправления, восстановление нарушенных прав возможно было только путем оспаривания данного акта.

Сложность доказывания

Оспаривание нормативного правового акта может быть успешным только при одновременном наличии двух условий: 1) по содержанию он противоречит актам, имеющим большую юридическую силу, 2) он затрагивает права и охраняемые законом интересы заявителя.

Доказать наличие заинтересованности ООО «Разрез Ошаровский» в оспаривании рассматриваемого правового акта было несложно: это юридическое лицо является арендатором земельных участков на территории муниципального района, и оспариваемый акт привел к значительному увеличению размера арендной платы.

Более сложным с точки зрения доказывания был вопрос о противоречии муниципального правового акта действующему законодательству. Общие требования к муниципальным правовым актам установлены ст. 7 Федерального закона от 6 октября 2003 г. № 131-ФЗ «Об общих принципах организации местного самоуправления в Российской Федерации»: муниципальные правовые акты не должны противоречить Конституции РФ, федеральным конституционным законам, федеральным законам и иным нормативным правовым актам РФ, а также конституциям (уставам), законам, иным нормативным правовым актам субъектов РФ.

Сложность заключалась в том, что действующее законодательство наделяет органы местного самоуправления правом устанавливать коэффициенты, влияющие на определение размера арендной платы, но не устанавливает нижние и верхние границы данных коэффициентов. Это позволяло органу местного самоуправления ссылаться на то, что определение таких коэффициентов находится исключительно в его компетенции. Поэтому при доказывании противоречия муниципального акта действующему законодательству необходимо было ссылаться не только на нормы права, но и на общеправовые принципы единства экономического пространства, свободы осуществления предпринимательской деятельности, поддержки конкуренции, равенства, свободы распоряжения своими способностями, запрета дискриминации (ст. 8, 19, 34 Конституции РФ, ст. 2 ГК РФ). По смыслу указанных принципов произвольное установление органом местного самоуправления коэффициентов невозможно, поскольку любое решение этого органа должно быть обоснованным.

Рассматриваемый муниципальный правовой акт нарушал права и свободы в экономической сфере, гарантируемые Конституцией РФ. Согласно ст. 8 Конституции РФ в Российской Федерации гарантируются единство экономического пространства, свободное перемещение товаров, услуг и финансовых средств, поддержка конкуренции, свобода экономической деятельности. Статья 34 Конституции РФ устанавливает, что каждый имеет право на свободное использование своих способностей и имущества для предпринимательской и иной не запрещенной законом экономической деятельности. Из данных положений Конституции РФ, с учетом толкования и правовых позиций Конституционного Суда РФ, следует, что деятельность органов государственной власти и местного самоуправления не должна подавлять экономическую самостоятельность и инициативу граждан и юридических лиц, произвольно ограничивать право свободного предпринимательства, а также право частной собственности; что действия органов государственной власти и местного самоуправления не должны необоснованно препятствовать предпринимательской деятельности; что меры, принимаемые государственными органами и органами местного самоуправления по отношению к субъектам предпринимательской деятельности должны отвечать требованиям справедливости и соразмерности; что свобода предпринимательской деятельности может быть ограничена федеральным законом только в той мере, в какой это необходимо в целях защиты основ конституционного строя, нравственности, здоровья, прав и законных интересов других лиц, обеспечения обороны страны и безопасности государства.

Принятие оспариваемого муниципального правового акта, как уже указывалось, фактически сделало невозможным осуществление предпринимательской деятельности, так как расходы на арендную плату возросли многократно и необоснованно, исключая возможное получение прибыли. Кроме того, в спорный период не произошло событий, которые могли бы повлечь за собой необходимость единовременного увеличения размера арендной платы в 325 раз (например, таких как скачок инфляции, увеличение рыночной стоимости земли или возможных доходов от сельскохозяйственной деятельности на земельном участке и др.). Отсутствие указанных обстоятельств свидетельствовало о произвольном установлении органом местного самоуправления размера арендной платы на землю, в то время как установление платы за землю должно осуществляться не произвольно, а в соответствии с экономической оценкой территории, то есть на основе анализа и оценки экономических, природных и иных факторов, влияющих, в том числе, на уровень доходности земельного участка в конкретной зоне.

Кроме того, дифференциация арендной платы на землю поставило заявителя в неравные условия по сравнению с другими хозяйствующими субъектами, что нарушило требования Федерального закона от 26 июля 2006 г. № 135-ФЗ «О защите конкуренции». Согласно ст. 15 данного Закона, органам местного самоуправления запрещается принимать акты и (или) осуществлять действия (бездействие), которые приводят или могут привести к недопущению, ограничению, устранению конкуренции. В частности, запрещается необоснованное препятствование осуществлению деятельности хозяйствующими субъектами.

Коэффициент К2, установленный для юридических лиц равным 200, для граждан (включая индивидуальных предпринимателей) и крестьянские хозяйства (которые, согласно ч. 3 ст. 1 Федерального закона от 11 июня 2003 г. № 74-ФЗ «О крестьянском (фермерском) хозяйстве» осуществляют предпринимательскую деятельность без образования юридического лица) составлял 1,081. В результате индивидуальные предприниматели и крестьянские (фермерские) хозяйства, которые согласно ч. 1 ст. 1 Гражданского кодекса РФ должны находиться по отношению к государству в равных условиях с другими субъектами предпринимательской деятельности, имели почти 185-кратное преимущество. Иными словами, муниципальный правовой акт ставил субъекты предпринимательской деятельности, являющиеся юридическими лицами, в дискриминационные условия.

Выводы

В совокупности два данных обстоятельства – отсутствие обоснования увеличения коэффициента и создание дискриминационных условий для осуществления предпринимательской деятельности – послужили основанием для признания муниципального правового акта недействующим. Это имело большое практическое значение для заявителя, поскольку позволило решить вопрос о необоснованном повышении размера арендной платы. Дело рассматривалось коллегией из трех судей, с участием представителя прокуратуры Красноярского края. Прокурор выступил с заключением, согласно которому требования ООО «Разрез Ошаровский законны, обоснованны и подлежат удовлетворению.

Общий вывод по существу дела следующий: произвольное, без соответствующего экономического обоснования, установление органами местного самоуправления размера арендной платы за землю, коэффициентов к кадастровой стоимости земельных участков для определения размера арендной платы за землю, учитывающих условия использования земельного участка и вид деятельности, а также категорию арендатора, нарушает права и законные интересы субъектов экономической деятельности, противоречит принципам российского права.

Рассмотренное дело представляет собой хороший пример того, как при защите гражданских прав использовать способ защиты прав, характерный для публичных правоотношений, – оспаривание нормативного правового акта.

Следует отметить, что «традиционный» способ защиты административных органов в делах об оспаривании нормативных правовых актов – отмена оспариваемого акта (признание его утратившим силу) и заявление ходатайства о прекращении производства по делу – не всегда оказывается эффективным, поскольку в соответствии с правовой позицией Конституционного Суда РФ суд не может прекратить производство по делу об оспаривании нормативного правового акта в случае, когда данный акт решением принявшего его органа государственной власти, органа местного самоуправления или должностного лица признан утратившим силу либо в случае, когда срок действия этого акта истек после подачи в суд соответствующего заявления, если в процессе судебного разбирательства будет установлено нарушение оспариваемым нормативным правовым актом прав и свобод заявителя, гарантированных Конституцией РФ, законами и иными нормативными правовыми актами.

Анна ВАСИЛЬЕВА,
адвокат, партнер Адвокатского бюро «Глисков и партнеры»,
преподаватель административного права СФУ

Материал предоставлен "Новой адвокатской газетой"

Президиум ВАС РФ принял решение, обязывающее властные структуры возмещать коммерсантам убытки, возникшие вследствие действий чиновников.

Постановление Президиума Высшего Арбитражного Суда от 9 июля № 2183/09 трудно переоценить. Оно является беспрецедентным, поскольку ранее решений на этом уровне по данной категории дел не принималось. Появилась правовая основа, устанавливающая единообразие в толковании и применении арбитражными судами норм права по фактам причинения имущественного вреда незаконными действиями (бездействием) должностных лиц правоохранительных органов.

Об особенностях дела рассказывает адвокат победившей стороны – заслуженный юрист России Григорий Николаевич НОСОВ.

В 2006 г. московская фирма ЗАО «Центр-Сувенир» на законных основаниях приобрела в Китае и доставила в Россию с соблюдением всех таможенных процедур крупную партию пиротехнической продукции, на которую имелся полный и юридически безупречный комплект разрешительной документации, в том числе и сертификаты соответствия ГОСТу. Продукцию разместили на оптовом складе, чтобы реализовать в розничной сети накануне празднования Нового, 2007 года.

УБЭП как средство расправы

На рынке пиротехники существует острая конкурентная борьба.

По договоренности с одной из фирм, торгующих пиротехникой, в ноябре 2006 г. один из сотрудников УБЭП ГУВД г. Москвы приобрел как частное лицо на складе общества «Центр-Сувенир» значительное количество различных наименований пиротехники и в тот же день именно эту пиротехнику изъял в г. Москве при проведении оперативно-розыскных мероприятий – контрольной закупки у гражданина М., который якобы продавал ее с лотка на улице.

В отношении М. органами прокуратуры было возбуждено уголовное дело по признакам преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 238 УК РФ (производство, хранение или перевозка в целях сбыта либо сбыт товаров и продукции, выполнение работ или оказание услуг, не отвечающих требованиям безопасности жизни или здоровья потребителей), и он, заведомо невиновный, был оштрафован. В ходе предварительного расследования М. дал показания, о том, что «контрафактная» продукция приобретена им на складе ЗАО «Центр-Сувенир».

По сути же, уголовное дело было возбуждено с единственной целью получить формальные поводы и основания для изъятия всей пиротехники, принадлежащей ЗАО «Центр-Сувенир» из гражданского оборота.

В декабре 2006 г. в рамках уголовного дела в отношении М. сотрудниками УБЭП был произведен обыск на оптовом складе. Несмотря на то что сотрудники ЗАО «Центр-Сувенир» предъявили оперативникам всю разрешительную документацию на пиротехническую продукцию, подтверждающую ее безопасность для жизни и здоровья, сотрудники милиции изъяли 8416 коробок пиротехники и вывезли на 11 крупнотоннажных автомобилях в расформированную войсковую часть. Договор хранения с частью не заключался, товар сгрузили в бывший гараж, не охраняемый и не приспособленный для хранения взрывчатых веществ.

В декабре 2006 г. по поручению следователя прокуратуры сотрудники УБЭП произвели обыск в офисе общества «Центр-Сувенир» и изъяли оригиналы всех правоподтверждающих документов на пиротехническую продукцию, которые затем работники милиции якобы утратили (фактически умышленно уничтожили).

Чтобы оправдать беззаконие и добиться поставленной цели – уничтожить пиротехнику ЗАО «Центр-Сувенир», по выделенным из уголовного дела в отношении М. материалам прокуратурой 6 февраля 2007 г. было возбуждено новое уголовное дело по признакам преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 238 УК РФ, в отношении руководителей ЗАО «Центр-Сувенир» – уже по всей пиротехнической продукции.

Как остановить следственный каток

В это уголовное дело на стороне ЗАО «Центр-Сувенир» я вступил в качестве защитника весной 2007 г. Гражданин М. к этому времени уже был осужден. Первым делом мне нужно было остановить набирающую обороты следственную машину, работающую в противоправных интересах. Для этого следовало решить несколько задач, а именно добиться:

– возвращения вещественных доказательств законному владельцу (что предусмотрено ст. 82 УПК РФ и подзаконными нормативными актами);

– прекращения уголовного дела по реабилитирующим основаниям;

– возбуждения уголовного дела в отношении работников правоохранительных органов, сфабриковавших уголовные дела.

По моей жалобе военной прокуратурой в войсковой части, осуществлявшей хранение вещественных доказательств, была проведена прокурорская проверка, которой установлено, что пиротехническая продукция там хранится незаконно. Командиру части объявили предостережение о недопустимости нарушения закона, а вышестоящему командованию было внесено представление с требованием устранить эти нарушения.

Между тем пиротехника, оставленная в войсковой части без охраны, расхищалась. Со ссылкой на документы прокурорского реагирования военной прокуратуры я неоднократно обращался с ходатайствами и жалобами в различные органы прокуратуры с просьбой возвратить изъятую пиротехнику законному владельцу. В их удовлетворении мне было отказано. Не удавалось длительное время решить вопрос о прекращении дела, так как следствие ссылалось на проведение сложной экспертизы на предмет соответствия пиротехники требованиям безопасности. В ходе следствия не получили законного разрешения и мои жалобы с требованием возбудить уголовное дело против преступников-правоохранителей.

Следователь прокуратуры в течение всего расследования судьбой хранящихся в воинской части вещдоков не интересовался. Вопреки закону он даже не стал их осматривать, об их состоянии и сохранности ничего не знал. Следствие превратилось в откровенную волокиту.

Лишь в декабре 2007 г. уголовное дело было прекращено на основании п. 1 ч. 1 ст. 24 УПК РФ в связи с отсутствием события преступления, поскольку «пиротехническая продукция ЗАО “Центр-Сувенир” соответствует требованиям ГОСТ и безопасна для жизни и здоровья потребителей». Тем самым было подтверждено, что гражданин М. осужден незаконно.

Одновременно с прекращением дела следователь постановил возвратить ЗАО «Центр-Сувенир» изъятые вещественные доказательства. Однако в ходе осмотра было установлено, что из переданных на хранение 8416 коробок в наличии имеется лишь 3342. Постановлением следователя районной прокуратуры из уголовного дела выделены в отдельное производство и направлены по подследственности в военную прокуратуру материалы о хищении пиротехнических изделий на территории войсковой части. Следователь военной прокуратуры в возбуждении уголовного дела по факту хищения пиротехники по надуманным основаниям отказал. Таким образом, круг годичной «плодотворной» работы правоохранительных органов замкнулся.

Разворот в арбитраж

Передо мной встал вопрос: что же делать с возмещением причиненного ЗАО «Центр-Сувенир» материального ущерба? Можно было попробовать добиться возмещения вреда, причиненному моему доверителю, в порядке, предусмотренном главой 18 УПК РФ (реабилитация). Однако я пришел к выводу, что на этом пути успеха не добиться. Во-первых, члены руководства ЗАО «Центр-Сувенир» по уголовному делу подозреваемыми, обвиняемыми, подсудимыми не являлись. Во-вторых, признание права на реабилитацию юридического лица зависело от решения работников следствия, которые сами были виновны в причинении убытков ЗАО «Центр-Сувенир».

Поэтому я решил обратиться к арбитражному судопроизводству. Нормативно-правовыми основаниями при подготовке иска явились:

– ст. 1064 ГК РФ, в соответствии с которой вред, причиненный имуществу юридического лица, подлежит возмещению в полном объеме лицом, причинившим вред;

– ст. 16 ГК РФ, где указано, что убытки, причиненные юридическому лицу в результате незаконных действий (бездействия) государственных органов подлежат возмещению Российской Федерацией;

– ст. 1069 ГК РФ, согласно которому такие убытки возмещаются за счет казны Российской Федерации;

– п. 16 постановления Пленума ВАС РФ № 23 от 22 июня 2003 г., указывающий что суммы убытков подлежат взысканию с публично-правового образования;

– п. 10 ст. 158 Бюджетного кодекса РФ (в редакции, действовавшей на момент подачи иска), в соответствии с которым в суде от имени Российской Федерации по искам о возмещении вреда, причиненного незаконными решениями и действиями (бездействием) государственных органов либо должностных лиц этих органов выступает главный распорядитель бюджетных средств;

– ст. 1080 ГК РФ, согласно которому лица, совместно причинившие вред, отвечают перед потерпевшим солидарно.

В соответствии с этими нормами от имени ЗАО «Центр-Сувенир» (истца) мною было подготовлено исковое заявление к ответчику – Российской Федерации в лице Генеральной прокуратуры РФ, Министерства внутренних дел РФ, Министерства обороны РФ.

Кроме того, в исковом заявлении и последующих документах я ссылался на специальные подзаконные нормативные правовые акты, регулирующие спорные правоотношения. К ним относятся Инструкция о порядке изъятия, учета, хранения и передачи вещественных доказательств по уголовным делам, ценностей и иного имущества органами предварительного следствия, дознания и судами от 18 октября 1989 г. № 34/15 (утв. совместным письмом Генеральной прокуратуры СССР, Верховного Суда СССР, Министерства внутренних дел СССР, Министерства юстиции СССР и Комитета государственной безопасности СССР) и Положение о хранении и реализации предметов, являющихся вещественными доказательствами, хранение которых до окончания уголовного дела при уголовном деле затруднительно (утв. Постановлением Правительства РФ от 20 августа 2002 г. № 620).

Ответчиками были нарушены многие нормы данных подзаконных актов, и это обстоятельство явилось одним из решающих при принятии окончательного решения по делу.

Адвокатская «кухня»

Исковое заявление было подано мной 18 февраля 2008 г. в Арбитражный суд г. Москвы.

В заявлении были изложены в развернутом виде обстоятельства возбуждения уголовных дел, производства обысков, передачи продукции на хранение, содержание моих ходатайств и жалоб, ответы на них.

К исковому заявлению помимо обязательных документов, установленных ст. 126 АПК РФ, прилагались копии следующих документов:

– международного контракта от 21 октября 2005 г. № 1/2006 на поставку пиротехнической продукции с приложениями;
– грузовых таможенных деклараций;
– постановления и акта обследования помещений, зданий, сооружений, участков местности и транспортных средств;
– протокола сбора образцов для сравнительного исследования;
– протокола обыска;
– письма о передаче вещественных доказательств на ответственное хранение;
– расписки о принятии вещественных доказательств на ответственное хранение;
– обращения командира войсковой части в УБЭП ГУВД г. Москвы;
– предостережения о недопустимости нарушения закона;
– представления об устранении нарушений закона;
– протокола осмотра предметов;
– постановления о возвращении вещественных доказательств с приложениями;
– постановления о прекращении уголовного дела;
– расчета суммы прямого ущерба.

Размер прямого ущерба определялся следующим образом. В количественном отношении он исчислялся как разница по всем наименованиям продукции между количеством единиц продукции, указанных в протоколе обыска и в постановлении следователя о возвращении вещественных доказательств. В стоимостном он равнялся сумме закупочной цены, таможенных сборов и транспортных расходов по всем наименованиям изделий в долларах США с переводом в рубли по курсу Центрального банка РФ на день подачи иска. Все эти количественные и стоимостные показатели были оформлены специальной сводной таблицей.

Следует сказать, что я был убежден в законности и обоснованности исковых требований и был очень удивлен, что суды первой, апелляционной и кассационной инстанций в удовлетворении иска отказали. Все судебные инстанции исходили из отсутствия оснований для применения ответственности: незаконности действий должностных лиц ответчиков и причинно-следственной связи между действиями этих лиц и ущербом. При этом ни в одном судебном акте основополагающие документы – Инструкция и Положение даже не упоминались. Представители ответчиков в заседаниях судов всех инстанций по различным основаниям против иска возражали.

В феврале 2009 г. я обратился с заявлением о пересмотре в порядке надзора всех состоявшихся по делу судебных решений в Высший Арбитражный Суд РФ. 9 июля 2009 г. Президиум ВАС РФ решение и постановления нижестоящих инстанций отменил и принял по делу новое решение: взыскал с Российской Федерации за счет средств казны Российской Федерации в пользу ЗАО «Центр-Сувенир» 4 824 271 руб. 02 коп. убытков от утраты имущества, т.е. удовлетворил иск полностью.

На принятие данного постановления, возможно, повлияло и то, что на момент рассмотрения дела на заседании Президиума Высшего Арбитражного Суда РФ благодаря нашим усилиям было возбуждено уголовное дело в отношении сотрудников правоохранительных органов, сфабриковавших уголовное дело в отношении гражданина М.

Копия постановления о возбуждении этого уголовного дела на заседании Президиума была по моему ходатайству приобщена к материалам арбитражного дела.

Итог – беспрецедентное решение

Юридическое значение постановления Президиума Высшего Арбитражного Суда РФ по настоящему делу от 9 июля 2009 г., на мой взгляд, трудно переоценить. Оно является беспрецедентным, поскольку ранее решений на этом уровне по данной актуальной категории дел не принималось.

Теперь появилась правовая основа, устанавливающая единообразие в толковании и применении арбитражными судами норм права по фактам причинения имущественного вреда незаконными действиями (бездействием) должностных лиц правоохранительных органов.

У Российской Федерации же остается возможность требования в порядке регресса возмещения убытков, причиненных казне, с должностных лиц – непосредственных причинителей вреда.

Следует отметить, что постановлением Президиума ВАС РФ от 9 июля 2009 г. ЗАО «Центр-Сувенир» возмещены убытки лишь в виде прямого ущерба в размере закупочной стоимости утраченного имущества.

Принимая во внимание, что розничные цены, по которым утраченная продукция предполагалась к реализации, на порядок выше закупочных, в настоящее время рассматривается вопрос о подготовке иска в Арбитражный суд г. Москвы о взыскании с Российской Федерации за счет средств казны Российской Федерации убытков, причиненных незаконными действиями (бездействием) должностных лиц государственных органов, в виде упущенной выгоды.

Григорий НОСОВ,
адвокат МГКА «Гражданин и право»,
заслуженный юрист РФ

Отказ суда нарушает публичные интересы

Из заявления адвоката Г.Н. Носова в Президиум ВАС РФ о пересмотре в порядке надзора решений арбитражных судов


Основания для пересмотра судебных актов, подтверждающие нарушение или неправильное применение норм материального права и (или) норм процессуального права, повлекшие за собой существенные нарушения прав и законных интересов заявителя в сфере предпринимательской и иной экономической деятельности

В силу ст. 6 и 15 АПК РФ при рассмотрении дел должны правильно применяться законы и иные нормативные правовые акты, а также соблюдаться правила, установленные законодательством о судопроизводстве в арбитражных судах. Решения и постановления арбитражных судов должны быть законными, обоснованными и мотивированными.

В постановлении ФАС Московского округа указал, что решение суда первой инстанции и постановление суда апелляционной инстанции являются законными и обоснованными, принятыми по всесторонне и полно исследованным обстоятельствам дела, нормы материального права судом применены правильно.


В решении и постановлениях указано, что «истец не доказал факт противоправности действий ответчиков и наличие убытков, которые бы находились в причинной связи с незаконными действиями ответчиков», что не соответствует действительности.

В результате нарушения должностными лицами порядка оформления и хранения имущества, изъятого у ЗАО «Центр Сувенир», установленного Инструкцией о порядке изъятия, учета, хранения и передачи вещественных доказательств от 18 октября 1989 г. № 34/15 (далее – Инструкция) и Положением о хранении и реализации предметов, являющихся вещественными доказательствами, хранение которых до окончания уголовного дела или при уголовном деле затруднительно… (далее – Положение), истцу причинен вред, выразившийся в утрате изъятого в ходе следствия имущества стоимостью 4 842 271 руб. 02 коп.

В судебных заседаниях установлено и в судебных актах указано, что правоохранительными органами у истца изъято 8416 коробок пиротехнической продукции, а возвращено лишь 3342, т.е. 5074 коробок выбыли из владения истца не по его вине, а именно вследствие изъятия и необеспечения надлежащих условий хранения, что не оспаривается ни одним из лиц, участвующих в деле.


Учитывая, что и решение, и постановления вынесены судом даже без упоминания об Инструкции и Положения, налицо неприменение закона, подлежащего применению, что в конечном итоге привело и к нарушению судом норм процессуального права.

Материал предоставлен "Новой адвокатской газетой"

Министерством юстиции РФ разработана концепция проекта федерального закона «О нотариате и нотариальной деятельности в Российской Федерации».

Разработка законопроекта вызвана необходимостью реформирования и совершенствования института нотариата как одного из инструментов защиты прав и законных интересов граждан. Новый закон, который должен прийти на смену действующим Основам законодательства о нотариате, предусматривает значительное расширение функций нотариата наряду с усилением государственного контроля за нотариальной деятельностью.

В новом законе предполагается придать нотариальным актам повышенную доказательственную и исполнительную силу. Это позволит увеличить роль правовых гарантий для граждан и организаций при обращении за правовой помощью к нотариусу, еще более повысить бесспорность отношений гражданского оборота и реально разгрузить суды от дел, которые могут быть успешно разрешены во внесудебном порядке.

Внести большую определенность

Необходимость нового закона о нотариате очевидна, полагают в руководстве Федеральной нотариальной палаты. Принятые в 1993 году Основы настолько устарели, что нуждаются в реформировании не только определенные подходы, но и основные понятия. Новый закон должен отражать место и роль нотариата в правовой системе. Отсутствие общей идеологии в этой сфере, не способствует повышению ответственности нотариусов за совершаемые от имени государства нотариальные действия. Более того, в действующем российском законодательстве до сих пор нет четкого определения статуса исполнительной надписи нотариуса на документах, устанавливающих задолженность, что не позволяет взыскивать денежные суммы или истребовать имущество от должника в бесспорном порядке.

Совершая от имени государства предусмотренные законодательными актами действия, нотариус обязан оказывать физическим и юридическим лицам содействие в осуществлении их прав и защите законных интересов. К тому же нотариат реализует не только публичные функции. Он выступает как негосударственный институт, призванный разъяснять гражданам их права и обязанности.

Вместе с тем говорить о том, что нотариат в полной мере выполняет возложенную на него публичную функцию, преждевременно – утверждается в справке, подготовленной к последней коллегии Минюста. В совершенствовании нуждаются не только правовые нормы, но и ряд вопросов организации нотариальной деятельности. Для того чтобы решить эти проблемы, необходимо уточнить основания приобретения, приостановления и прекращения статуса нотариуса, обеспечить объективность и прозрачность нотариальной деятельности; организовать работу нотариусов в труднодоступных и малонаселенных районах нашей страны.

Статус без кумовства

Публично-правовой характер нотариальной деятельности обусловливает необходимость законодательного закрепления особого порядка приобретения и прекращения статуса нотариуса. В законопроекте сохранен существующий порядок допуска к профессии нотариуса, но при этом предлагается ввести возрастной ценз (не менее 25 и не более 70 лет), установить дополнительные требования к лицам, претендующим на должность нотариуса (дееспособность; отсутствие непогашенной или неснятой судимости; отсутствие заболевания, препятствующего исполнению профессиональных обязанностей нотариуса; отсутствие гражданства другого государства) и изменить порядок формирования состава конкурсной комиссии путем обязательного включения в нее представителей науки, общественных организаций, занимающихся обеспечением защиты прав граждан, и, по согласованию, представителей судейского сообщества. Кстати, в другом документе, который в качестве подзаконного акта будет принят самим Минюстом, оговаривается невозможность вхождения в конкурсную комиссию лиц, состоящих в родстве с кандидатами на занятие должности нотариуса, а также руководивших его стажировкой.

Кроме того, законом предлагается предоставить право территориальным органам Министерства юстиции проводить проверку достоверности документов и сведений, представленных претендентом для участия в экзамене на стажировку у нотариуса, в квалификационном экзамене, в конкурсе на замещение вакантной должности нотариуса.

Предусматривается также необходимость обязательного периодического подтверждения нотариусом квалификации. Детально регламентируются основания и процедура прекращения статуса нотариуса. В частности, устанавливаются случаи прекращения полномочий нотариуса территориальным органом Минюста России. Устанавливается, что в случае неоднократного или грубого нарушения нотариусом законодательства территориальный орган Минюста России и (или) нотариальная палата обращаются в суд с заявлением о прекращении статуса нотариуса.

Новые права и новые обязанности

Проектом концепции предлагается в интересах граждан и иных участников гражданского оборота использовать потенциал института нотариата в полном объеме, в связи с чем будет предусмотрено введение ряда новых нотариальных действий, а также возложение на нотариуса обязанности по комплексному оказанию юридической помощи. В число этих обязанностей войдут консультирование, сбор необходимых документов, передача документов на регистрацию прав и юридических лиц, медиация. Нотариусу придется присутствовать на заседаниях органов управления юридических лиц по вопросам избрания (назначения) органов управления, распоряжения имуществом, более широкому использованию депозитов нотариусов и т.д.

В то же время Минюст усматривает необходимость подробно регламентировать правила совершения нотариальных действий, правила страхования нотариальной деятельности; установить критерии определения численности нотариусов, требования к помещениям нотариальных контор и режиму их работы; усилить контроль за деятельностью нотариусов, в том числе со стороны органов государственной власти.

Сами нотариусы, надо заметить, очень заинтересованы в реализации Минюстом намерения определить экономически обоснованные размеры нотариальных тарифов и единый порядок их исчисления и взыскания. Размеры нотариальных тарифов, кстати, предлагается индексировать, исходя из уровня инфляции в стране. При установлении размеров нотариальных тарифов предполагается учитывать необходимость оплаты интеллектуальной деятельности нотариуса при совершении нотариального действия, оплаты технической работы и оплаты составления проекта документа.

Регламентировать каждый шаг

Решать вопросы обеспечения нотариальной помощью населения труднодоступных, малонаселенных и иных экономически нерентабельных районов Минюст намерен следующим образом. Во-первых, там будут открыты государственные нотариальные конторы; во-вторых, нотариальные палаты будут обязаны оказывать помощь нотариусам, работающим в указанных районах; в-третьих, нотариусы, отработавшие не менее трех лет в указанных районах, получат преимущественное право на замещение вакантной должности нотариуса в экономически развитых районах этого субъекта РФ; в-четвертых, в законе будет предусмотрена обязанность нотариусов периодически выезжать в отдаленные районы их нотариального округа.

Законопроектом предусматривается разработка положений о порядке работы нотариусов и приема ими населения, а также об увеличении суммы обязательного страхования риска профессиональной деятельности нотариусов. Причем эта сумма будет различаться в городе и в сельской местности.

Министерство не скрывает своего намерения держать нотариат в ежовых рукавицах. Проект концепции направлен на детальную регламентацию процедуры (правил) совершения всех нотариальных действий с предоставлением права Министерству юстиции в случае введения нового нотариального действия устанавливать впредь до внесения дополнений в федеральный закон временный порядок совершения такого нотариального действия. Также предлагается предусмотреть юридические последствия нарушения (несоблюдения) нотариусом правил совершения нотариальных действий.

При осуществлении контроля в сфере нотариата проектом концепции предлагается сохранить судебный порядок обжалования совершенных нотариальных действий и отказов в совершении нотариальных действий, с уточнением, что имущественная ответственность нотариуса возникает только при наличии его вины. В то же время предлагается наделить правом по осуществлению контроля за деятельностью нотариусов территориальные органы Минюста России и нотариальные палаты в субъектах РФ, причем их полномочия при осуществлении контроля предлагается детально регламентировать.

Нотариат не возражает

Со стороны ФНП каких-либо принципиальных возражений по поводу концепции не слышно. В своих публичных выступлениях члены Правления ФНП лишь уточняют некоторые детали и обращают внимание на потенциальные возможности нотариата, не реализованные в настоящее время.

Так, например, президент ФНП Мария Сазонова, считает доказанным, что нотариат снижает спорность отношений гражданского оборота за счет выяснения нотариусом воли сторон на этапе согласования условий сделки или иного нотариального акта, тем самым профилактически снижая количество гражданско-правовых споров в судах. И так как нотариусы выступают в качестве медиаторов, примиряя и согласуя порой разнонаправленные юридические и экономические интересы, необходимо шире использовать потенциал нотариата для внесудебного урегулирования.

«Если для многих категорий юристов и других лиц занятие медиацией может стать дополнительной работой, то для нотариуса медиация – служебная деятельность, возложенная на него в силу закона», – подчеркивает глава ФНП. Кроме того, по ее словам, нотариат облегчает и ускоряет рассмотрение гражданских споров в судах. И хотя сегодня нет сравнительной статистики по России по спорам, например, о правах на недвижимость по договорам купли-продажи в простой письменной форме и нотариально удостоверенным договорам, г-жа Сазонова уверена, «что первая позиция обгоняет вторую в сотни раз».

Константин КАТАНЯН,
директор Института политико-правового анализа

Материал предоставлен "эж-Юрист"

В России наметилась устойчивая тенденция к приватизации некоторых сфер деятельности государства. Мы рассмотрим два взаимосвязанных проявления данной тенденции: развитие примирительных процедур и становление саморегулирования некоторых видов предпринимательской деятельности, которые вопреки параллельной направленности процессов развития имеют общие значимые точки соприкосновения и могут оказать друг на друга существенное положительное влияние.

Кризис проверил суды на прочность

В последние 20 лет государством было приложено немало усилий для повышения эффективности работы отечественных судов. Одной из задач проводимой судебной реформы стало привлечение граждан и организаций в суды для разрешения споров «цивилизованным путем», в рамках созданного государством правового поля. Сегодня, несмотря на стабильно невысокий процент доверия предпринимателей к российской судебной системе, можно констатировать, что в целом поставленная задача была достигнута и большинство корпоративных конфликтов разрешается в рамках установленных законом процедур.

Вместе с тем достижение столь желаемого результата привело к возникновению новых проблем и к необходимости поиска путей их решения. Одной из таких существенных проблем явилась перегруженность судов, которая негативно сказывается на качестве рассмотрения и разрешения судебных дел и принимаемых судами решений. Лавина неплатежей, захлестнувшая суды в период развития финансового кризиса, показала, что они далеко не всегда могут справиться с регулярно увеличивающимся потоком дел. У проведенной судебной реформы была масса положительных результатов, однако разросшаяся до невероятных размеров судебная система далеко не всегда работает эффективно.
Наличие этой проблемы было обозначено еще на VII Всероссийском съезде судей. Председатель ВАС РФ А.А.Иванов в своем докладе отметил: «Прошедшие два десятилетия были годами количественного, экстенсивного роста нашей судебной системы… Мы должны прекратить экстенсивный рост судебной системы и заняться интенсификацией ее работы».

Предпочтение медиации

Признавая необходимость «интенсификации» работы российских судов, где в настоящее время трудится более 30тыс. судей, А.А. Иванов указал в качестве одного из приоритетных направлений развитие в России механизмов досудебного урегулирования споров и примирительных процедур (медиации), применение которых позволило бы не доводить многие дела до их разрешения в судебном порядке.
Идея о возможности развития в России медиации была поддержана представителями судов и активно пропагандируется органами исполнительной власти. Как известно, еще в 2006 г. Правительством РФ принята Федеральная целевая программа «Развитие судебной системы России» на 2007—2011 годы (Постановление Правительства РФ от 21.09.2006 № 583 «О федеральной целевой программе «Развитие судебной системы России» на 2007—2011 годы»). В ней внедрение примирительных процедур (восстановительной юстиции), внесудебных и досудебных способов урегулирования споров, в том числе вытекающих из административных правоотношений, рассматривается как одно из приоритетных направлений, развитие которого необходимо для снижения нагрузки на судей, экономии бюджетных ресурсов и повышения качества осуществления правосудия.

Отдельно в данной программе рекомендуется широкое внедрение процедур медиации в качестве механизмов реализации положений законов Российской Федерации, предусматривающих возможность примирения сторон. Одной из приоритетных целей названа разработка нормативных правовых актов, определяющих механизм реализации закрепленных в программе положений, статус организаций, осуществляющих функции медиации, а также регламент (процедуру) их работы. Кроме того, по итогам последнего Всероссийского съезда судей Президент РФ Д.А. Медведев дал ряд поручений, одно из которых касается медиации и заключается в необходимости разработки и внедрения досудебных процедур рассмотрения споров.

Таким образом, отчетливо прослеживается политическая тенденция к интенсификации перехода функций разрешения споров из рук государства в частную сферу — к третейским судам и профессиональным сообществам посредников (медиаторов).

Саморегулирование

Аналогичная и вполне отчетливая тенденция перехода от государственного контроля к частному регулированию наблюдается и в сфере предпринимательской и отдельных видов профессиональной деятельности. В декабре 2007г. был принят единый нормативный акт, рассматривающий общие вопросы организации и функционирования саморегулируемых организаций в России, — Федеральный закон от 01.12.2007 № 315-Ф3 «О саморегулируемых организациях».

Еще до принятия данного Закона отдельные нормы, посвященные саморегулированию, содержались в различных положениях федерального законодательства. Так, Федеральный закон от 26.10.2002 № 127-ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)» предусматривал создание саморегулируемых организаций арбитражных управляющих; Федеральный закон от 29.11.2001 №156-ФЗ «Об инвестиционных фондах» — саморегулируемых организаций управляющих компаний; Федеральный закон от 22.04.96 №39-ФЗ «О рынке ценных бумаг» и Федеральный закон от 05.03.99 №46-ФЗ «О защите прав и законных интересов инвесторов на рынке ценных бумаг» — создание саморегулируемых организаций профессиональных участников рынка ценных бумаг; Федеральный закон от 29.07.98 № 135-ФЗ «Об оценочной деятельности в Российской Федерации» — создание саморегулируемых организаций оценщиков; а Федеральный закон от 07.05.98 № 75-ФЗ «О негосударственных пенсионных фондах» — создание саморегулируемых организаций негосударственных пенсионных фондов.

Помимо этого, до 01.01.2010 должно произойти объединение в СРО организаций, осуществляющих деятельность в сфере инженерных изысканий, архитектурно-строительного проектирования, строительства, реконструкции, капитального ремонта объектов капитального строительства, для которых уже в самое ближайшее время будут отменены государственные лицензии.

Рука об руку

Почему для медиации необходимы СРО и зачем СРО медиация? Ответ на этот вопрос напрашивается сам собой. Медиация как один из видов профессиональной деятельности требует создания своих норм, стандартов и правил, в том числе в обязательном порядке «кодекса поведения медиатора». Разработку и осуществление контроля за соблюдением этих стандартов логичнее всего было бы осуществлять именно в рамках СРО медиаторов. На нынешнем этапе развития примирительных процедур это позволило бы решить целый ряд проблем.

Во-первых, так как на СРО ложится обязанность представления интересов своих членов перед государством, непосредственно в рамках организации можно было бы разработать законодательные инициативы, которые бы реально отражали потребности профессиональных медиаторов и общества. Не секрет, что уже на протяжении нескольких лет в России принимаются постоянные безуспешные попытки принятия федерального закона «О примирительной процедуре с участием посредника (медиатора)». Вполне вероятно, что законодательная инициатива, подготовленная в рамках СРО лицами, осуществляющими примирительные процедуры на профессиональной основе, позволила бы значительно ускорить данный процесс и перевести его из плоскости политических заявлений и программных документов в реальную действительность.

Во-вторых, на сегодняшний день в России образовался определенный нормативный вакуум в регулировании деятельности и порядка осуществления примирительных процедур. Нет государственных стандартов и требований, предъявляемых к личностным и профессиональным качествам посредника (медиатора), что открывает двери для недобросовестных лиц, полагающих, что на этой новой волне можно быстро и легко заработать. Не имея ни необходимых знаний, ни навыков проведения примирительных процедур, они принимаются за проведение медиации или создают видимость ее проведения, при этом не только не достигая нужного эффекта, но и нанося непоправимый ущерб развитию примирительных процедур в России. Совершенно очевидно, что стороны конфликта, однажды обратившиеся к непрофессионалу и не получившие желаемого результата, прежде чем снова идти на риск, хорошенько подумают, стоит ли прибегать к примирительной процедуре для разрешения спора. Таким образом, саморегулируемая организация профессиональных медиаторов оградила бы граждан и предпринимателей от разного рода «псевдомедиаторов» и тем самым способствовала бы защите не только частных интересов отдельных граждан, но и государственного интереса в развитии примирительных процедур в России.

С другой стороны, сама медиация, без сомнения, важна для любых СРО. Контрольная деятельность СРО, ее полномочия по привлечению членов к дисциплинарной ответственности вплоть до лишения членства в СРО (что означает либо прекращение профессиональной деятельности, либо переход в другую СРО) вселяют уверенность в том, что развитие примирительных процедур в рамках такого рода организаций имеет хорошие перспективы.

Любая саморегулируемая организация заинтересована в том, чтобы ее члены добросовестно выполняли все принятые стандарты и правила, платили членские взносы и осуществляли свою деятельность без упреков и нареканий, но обойтись без конфликтов удается далеко не всегда. В таком случае можно задаться вопросом: что будет более отвечать интересам СРО — квазисудебный орган в виде дисциплинарного комитета, который подобно суду будет налагать взыскания и применять санкции к провинившимся членам СРО, или все-таки примирительная комиссия СРО, где рассмотрение случаев нарушения принятых стандартов и правил будут осуществлять профессиональные посредники, владеющие медиационными технологиями урегулирования конфликтов, цель деятельности которых — разрешение возникшей ситуации путем переговоров, направленных на удовлетворение интересов как СРО и члена организации, в деятельности которого имеется нарушение установленных норм, так и иных лиц, вовлеченных в возникший конфликт? Ответ на этот вопрос представляется очевидным.

***

Вадим Аболонин,

к. ю. н., LL.M.Eur. (Hannover, Lisbon),

сертифицированный медиатор, аккредитован при Центре правовых технологий
и примирительных процедур УрГЮА

Тема называется Как найти клиентов?
Все желающие меряться пиписьками дружно переходят в тему Юристы vs адвокаты

Поздравляю 84sunny84 с присвоением статуса Юриста