Степанов Валерий Иванович

Нет ничего плохого в том, что неравнодушные люди готовы проявить инициативу для помощи в поддержании порядка на улицах. Пусть они при этом называются казаками или еще как-то, мне как прохожему, чью безопасность они охраняют, это должно быть безразлично.

Однако, если государство хочет использовать такие инициативы и стремится содействовать улучшению работы правоохранительных органов, нужен нормативный акт с определением статуса этих формирований и их полномочий. И с указанием, что такие формирования не должны создаваться по национальному, конфессиональному и иному признаку. А в ответ на присвоение ими государственных функций нужна соответствующая правовая реакция.

Я думаю, государство вполне могло бы привлекать казаков-дружинников к контролю действий сотрудников полиции на улицах при согласовании с городскими властями и местным подразделением МВД, определением сферы приложения сил этих добровольных помощников. Например, могли бы стать дополнительной силой поддержания порядка во время футбольных матчей.

В Америке в последнее время граждане охотно идут на сотрудничество с полицией и о замеченных нарушениях готовы немедленно ей сообщать. Почему? Они видят в нынешней полиции защитников, уважают власть и это уважение проявляют в готовности ей способствовать. Наша власть, несмотря на заявленную и формальную ее выборность, пока не приобрела такого к себе отношения, поэтому граждане добровольно ей не помогают, разве что за конкретный «бублик».

Казачьи патрули, по-моему, проблему криминала на улицах не решат: если весь организм болен, лечение одного пальца бесполезно.




Дальше...

При всей бесспорно положительной идее задумка с ликвидацией сиротства в нашей стране абстрактна. Социально-экономическая обстановка не способствует ее реализации. Любая реформа, касающаяся детства, должна отстаивать приоритеты детей, и если детям в результате воплощения этих реформ становится жить лучше, только такие начинания стоит популяризировать и развивать. Детей усыновляют и берут в приемные семьи и без новой программы детского омбудсмена. Но сирот все равно остается много.

Дело не только в общем относительно малом материальном обеспечении граждан, но и в их внутренней неготовности принять в семью чужого ребенка.

Я считаю, что детей из детских домов можно передавать только в полные семьи, так как функции воспитания и содержания детей с одновременной работой даже обоим родителям сочетать сложно. Неполные семьи в потенциале порождают новые неполные семьи.

К сожалению, полных семей у нас не так уж много, а те, что есть, не всегда желают воспитывать приемного ребенка. То есть, готовы ли такие семьи взять на себя такой груз – это большой вопрос (обеспеченным людям часто проще вести благотворительную деятельность, и спасибо, что кто-то из них это делает). А тем, кто искренне хочет воспитывать приемного ребенка в своей неполной семье, сначала приходится задуматься, смогут ли он его содержать. Хотя если государственные средства, затрачиваемые на финансирование содержания детских домов, примерно те же 30 тысяч в месяц, о которых говорит Павел Астахов, раздать семьям с приемными детьми… Но ведь этот вариант даже в теории не рассматривается.

Очевидно, можно предположить, что есть заинтересованные структуры, которые опасаются «потерять землю под ногами», начиная с темы трудоустройства персонала в случае расформирования детского дома. К тому же известно, что такие учреждения получают средства на содержание в зависимости от количества «приписанных» к нему детей.

Сегодня мы наблюдаем противодействие центробежной и центростремительной сил: ликвидации сиротства как класса в соответствии с инициативами Павла Астахова и заботы о наполнении детских домов со стороны системы в случае принятия законопроекта о социальном патронате.


Дальше...

Так бывает: банкрот устраивается на работу, но его зарплата такова, что выплатить долг банку в течение пяти лет он не успевает. Я думаю, если государство не в силах обеспечить условия, при которых законопослушный гражданин может вернуться в ряды небанкротов, то это проблема государства, а не человека.

В условиях капиталистического рынка с учетом российских особенностей практически каждый гражданин может не суметь выполнить обязательства перед кредитором и оказаться банкротом. Это, в первую очередь, связано не столько с желанием граждан поживиться задарма, сколько с нестабильностью нашей экономики, малообеспеченностью населения, из нее проистекающей, коррумпированностью и другими нерадостными явлениями, присущими, увы, нашему государству и обществу.

Сам по себе закон о банкротстве не устранит перечисленное выше. Однако человек должен иметь возможность, находясь в критической финансовой ситуации, исправить ее, объявив себя банкротом, а сроки погашения долга должны быть значительные. Тогда негативные проявления ситуации – штрафы, проценты – не разрастутся, и в этом облегчение для заемщика.

Параллельно с поправками в закон о банкротстве нужны изменения в ряде других законов, например, о банковской деятельности в части положений, строго карающих банки за навязывание, выдачу ссуд физическим лицам, в отношении которых изначально ясно, что они не смогут вернуть деньги, - вплоть до лишения лицензии, ибо такая деятельность подрывает экономические основы (пример тому – кризис ипотеки в США), либо банк должен лишаться права требования возврата.

Думается, в содержании семейного законодательства также не помешала бы норма, устанавливающая ответственность перед партнером за ввод его в заблуждение относительно своего имущественного положения.
Дальше...

Я не поддерживаю предложение о расширении понятия предмета взятки путем включения в него поощрительных отзывов в СМИ, повышения по службе, зачисления в ВУЗ и даже «оказания сексуальных услуг». В Кодексе уже сформулировано определение взятки.

Предложение прокуратуры, на мой взгляд, с одной стороны можно рассматривать как попытку доказать необходимость ее существования в преддверии возможных реформ, с другой стороны – желание не отвечать за предсказуемый «минусовый» итог воплощения собственной идеи, ведь осуществлять и контролировать его будут другие органы.

Повторю свое давнее утверждение: закон, исполнение которого нельзя проконтролировать, или этот контроль затруднен, не целесообразен.

В нормальном обществе любое действие имеет «обратную связь», и любой труд, даже проститутки, оплачивается. Значит, следует совершенствовать общество и человека, чтобы не приходило в голову, скажем, нормальной студентке предлагать собственное тело ради получения зачета в ВУЗе, а нормальному преподавателю на это соглашаться. Хотя и вообще любой контакт мужчины и женщины можно расценивать как взятку. Или слышим в новостях: застрелен следователь, его жена судья районного суда. В моей лично голове сразу рождается некая мысль…
Дальше...

На регулирование рождаемости как биологический процесс могут повлиять не кабинетные
Дальше...

В принципе воплощение идеи, согласно которой скутерами смогут управлять только совершеннолетние граждане с водительскими правами, само по себе не оспаривается. Количество ДТП с участием малолетних скутеристов на российских дорогах ужасает.

Но перед этим я считаю необходимым
Дальше...

Мне очень хочется посочувствовать Наталье из Ховрино: проживать вместе с таким мужем – это наказание, конечно.

Я ознакомился с документами. Наверное, требование Натальи о том, чтобы каким-то образом заставить мужа принимать участие в воспитании ребенка, не гуманно, мягко говоря. Такой отец ничего хорошего, даже если вдруг он решит заняться воспитанием своего ребенка, дать ему не сможет.
Применительно же к конкретности. С 31 декабря по 4 января у соседей ночевать, - по-моему, вполне к ст. 156 подходит (жестокое обращение).

Другое дело, как с этим человеком быть? Он, видимо, собственник этой квартиры. Значит, действует святое право собственности.

И все же в наше государство научилось отбирать квартиры у лиц, которые, допустим, не оплачивают коммунальные услуги, их выселяют, на торги выставляют эту собственность. А вот когда касается конкретного человека, оказывается, что ничего с ним нельзя сделать. Я это говорю к чему? В советские времена лица, нарушающие правила, тогда это еще называлось – социалистического общежития – могли быть выселены из квартиры без предоставления другого жилого помещения. Если он – ломает, уничтожает, не содержит жилье (тут, в частности, указывается, он в помойку превратил квартиру), то были законодательно предусмотрены меры к таким гражданам.

Теперь вот право собственности, – и у нас дивизии котов в квартирах содержат бабушки и не дают возможности жить спокойно целому дому… И ничего нельзя сделать с бабушкой. Другие собак держат. Кто-то крокодила. Кто-то коз разводит на балконе… Это все, на мой, взгляд – ересь.

Если человек не может жить в обществе, то он асоциален. Если он решил держать на своем балконе свинью или козу, понятно, что этот человек болен. А если он рассуждает с той позиции, что «это мой балкон, что хочу, то и делаю», то нужно прописать в законе возможность отдалять такого человека от общества.
В данной ситуации, на мой взгляд, человек имеет право проживать на жилплощади, куда в течение четырех суток его не пускал человек, который на это не имел никаких прав. Здесь содержится состав преступления, предусмотренный статьей 156 УК РФ.

Просто в законе не реально прописать все возможные жизненные ситуации. Благо еще есть нормальные соседи, которые, впрочем, тоже, наверное, испытывали неудобство от того, что у них находились чужие люди, т.к. это праздничные дни, у соседей могли быть другие планы. Эти люди умеют жить вместе – они социальные. А если человек не может жить в обществе, то общество не должно его терпеть.
В этом смысле Советское законодательство было вполне понятным и логичным. Кстати, алкоголика могли и лишить родительских прав, и выселить из квартиры.

Сегодня «святое право собственности» должно действовать в рамках человеческих отношений. Потому как право собственности не освобождает человека от соблюдения правил совместного проживания с другими людьми. Есть у нас очень богатые люди, которые могут купить, скажем, остров или целый город. И что же, теперь они там могут что угодно делать? Нет.

Приоритет общественных интересов стоит выше, чем интересы какого-то отдельного человека. Причем в таких ситуациях, когда это не человек, а зверь в обличье человека.

Дальше...

Возражать против дополнительного психологического образования юристов или включения в программу вузов определенных курсов «изучение психологии» не рационально. Хотя люди по природе в той или иной мере обучаются основам психологии – сама жизнь обучает. Но есть у меня определенные сомнения…

В принципе я не против получения полезных знаний. Но хочу сказать, что психология – это такая область знаний, которая в известном смысле дает возможность влиять одному человеку на другого, дает определенное преимущество перед человеком, который такими познаниями не обладает.

Для конкретики: очень успешно теми немногими познаниями, которые даются на юридических факультетах, пользуются представители оперативных служб и следствия. Когда человек впервые оказался под стражей – он подавлен, он не знает, как себя вести. Здесь сразу накладывается несколько факторов. Во-первых: незнание законов, во-вторых, - незнание своих прав. Этим пользуются представители оперативных служб и следствия. Они давят, используя свои знания для того, чтобы выбить признательные показания.

Для обычного гражданина человек в погонах – это представитель власти, его слова воспринимаются как откровение. Если гражданину в это время говорят: «Ты признайся, и мы тебя отпустим», зачастую можно признаться в том, чего он не делал, лишь бы уйти из отделения полиции. Тут сталкиваются их интересы тонких психологов-следователей с интересами задержанного, который находится в состоянии стресса. И сила на стороне первых.

Мы знаем про Вольфа Мессингаи других людей, которые, так сказать пользовались познаниями в психологии личности для достижения свих целей. И в старину, и, наверное, сейчас государство держало под контролем таких лиц. Наверное, в этом есть определенный резон, принимая во внимание их возможности.

Как известно – полного равноправия в обществе добиться очень сложно, но к этому хотя бы надо стремиться. Вооружать какие-либо отдельные группы населения специальными познаниями, позволяющими им применять их для достижения своих целей – неправильно. На мой взгляд, тут мы вступаем в такую область, где нужно быть осторожным.

Хорошо, если все население будет иметь представление о проявлениях психики человека. Можно учить этому не только в институтах и школах, а начинать гораздо раньше – с детского возраста. Чтобы человек в конечном итоге имел представление: что такое психология? Как можно влиять на другого человека? Каков механизм этого влияния? Чтобы однажды не получился у нас тот самый «перекос».

Что касается курсов психологии непосредственно для юристов разных профилей. Следует ли открывать такие курсы, скажем, для адвокатов, которые бы включали себя основы общения с человеком (доверителем), находящимся в стрессовой ситуации и методики снятия с себя профессионального «негатива», например, после посещения СИЗО?

Это проблема вечная. Некоторые, чтобы снять напряжение, выпивают. Большинство талантливых людей так поступают – это и судьи, и адвокаты, и оперативные работники. Это, безусловно, является следствием того, что они, в свою очередь, тоже ежедневно находятся в стрессовой ситуации. Поэтому хорошо, если бы они могли знать, что пьянство не поможет, а например, надо пойти в бассейн поплавать или погулять в парке. И станет легче…

Я думаю, нет ничего плохого в том, чтоб расширить программу по подготовке студентов юридических факультетов, чтобы знания психологии помогали им в работе, а нам в жизни. Иначе мы просто усугубим наше существование в этой стране и на этой бренной планете вообще.


Дальше...

Давно замечено, что где намечается большое скопление народа, желательно, чтобы где-то неподалеку были медики. Я думаю, что это правильное решение - придерживаться таких правил. Например, на стадионах всегда дежурит карета скорой помощи.

Но если мы сужаем тему до присутствия медиков в зале судебных заседаний или непосредственно в самом суде, то сразу вспоминаются советские времена, когда в зале судебного заседания, кроме фигурантов дела, как в театре, были и простые граждане, которые никакого отношения к данному делу не имели – зрители, так сказать. В те времена в суды был свободный доступ.

Сейчас у нас скопления людей вызывают судебные процессы, получившие широкую огласку, так называемые « нашумевшие» или с участием известных личностей. В самом помещении суда, как правило, сейчас присутствуют только сами участники процесса, их родные, близкие, в крайнем случае пресса. Но мы должны учитывать, что в этих помещениях решаются судьбы людей, и, конечно, в ходе рассмотрения – особенно уголовных дел – любому из присутствующих может стать плохо.

В моей личной практике были два таких случая. Оба были связанны с заболеванием человека. Просто в определенный момент в одном случае у подсудимого, а во втором у матери подсудимого случился приступ.
В обоих этих случаях по какой-то счастливой случайности в зале суда присутствовали доктора, не специально приглашенные – а просто родственники или друзья той или иной стороны. Поэтому специализированную помощь оказывали сразу.

Мне понравился задаваемый на форуме «ЗАКОНИИ» вопрос: «Что вообще важнее: торжество справедливости или человеческая жизнь?». На мой взгляд, справедливость нужна, но она все-таки предполагает наличие живых людей. Существование справедливости вне человеческого общества теряет смысл. Поэтому я думаю, что важнее жизнь.

Дальше...

Я не так много смотрю телевизор, но, тем не менее, иногда бывает интересная передача, но приходится все время прерываться из-за рекламы, да и громкость ее действительно увеличивается.

Как с этим бороться? Законодательным образом – больше никак. Но вот у нас пример: закон «О рекламе», который декларирует защиту прав зрителя, запрещает давление на него при помощи рекламы. А для тех, кто нарушает этот закон, ответственность не предусмотрена. И зачем такой закон нужен?

Я сейчас приведу один пример, он очень старый, поэтому за арифметическую точность отвечать не буду. После того, как Гитлер пришел к власти, страна была в разрухе. Людям тяжело жилось – бедность. Поэтому многие ездили на трамваях бесплатно, как сейчас у нас говорят «зайцем». Любой транспорт надо содержать, поэтому был принят закон, в котором говорилось, что за безбилетный проезд будут расстреливать. В итоге расстреляли несколько человек, и все начали покупать билеты, да и не по одному, а по три – чтоб уж наверняка.

Я, конечно, не призываю, к подобным мерам. Я говорю о том, что если мы хотим урегулирования отношений законодательным путем, то перед тем, как принимать законы, нужно предварительно продумать, разработать, провести подготовительную работу, изучить проблему, посмотреть какие пути есть для ее решения. Потом уже грамотно прописывать положения этого закона, и ответственность за их неисполнение. У государства должна быть возможность принудить исполнять этот закон тех, кто не будет исполнять его добровольно. Это правило применимо к любой области человеческих отношений.

В случае с рекламой сложностей в этом смысле быть не должно. Четко прописать ответственность. И можно смело проверять рекламные ролики на звук, продолжительность и т.д. Я думаю, что у нас имеются соответствующие устройства, которые могут это все фиксировать. Тех, кто нарушает нормы, наказывать приличным штрафом, соизмеримым с полученной от рекламы прибылью.

Такие законы обычно принимаются при участии заинтересованных лиц – рекламодателей и телекомпаний, а что касается телезрителей, то оказалось, их мнение в законе о рекламе не учитывается и вообще никого оно не волнует.


Дальше...