Армянский музей Москвы и культуры наций

ПИСЬМО ВЛАДЫКЕ ИЛИ ИЛИ КТО ЗАКРЫЛ АРМЯНСКИЙ МУЗЕЙ МОСКВЫ



Можно, конечно, и черное называть белым, но поверь, черное всегда останется черным. Ты пытаешься объяснить мое поведение со своей точки зрения, как бы ты поступил, но поверь, я – это не ты!

И однажды, девять лет назад, решив, что, если ни я, то почему ни я, я пригласил тебя к себе и предложил заново начать строительство, и не без Ваших стараний уже пять лет успешно замороженного строительства Храмового комплекса на Трифоновской. И после, когда оставалось всего 4-5 месяцев до апреля 2015 года, до 100-летней годовщины Геноцида армян, сломя голову смог придумать и идею, и достойное воплощение нашего музея.



«Армянский музей Москвы и культуры наций» – интерактивный музей, наподобие которого уже сделала еврейская диаспора, потратив на это более пяти лет и кучу денег. Поверь, только из-за огромного чувства-желания помочь, поднять армянский престиж в Москве и России, помочь Диаспоре сказать, показать и рассказать о себе во весь рост, во весь голос, помочь детям, которые по причине другого нерадивого правителя оказались на чужбине. Ведь нужно выживать.



Не нужно падать так низко, чтобы убеждать в таких глупых вещах, как, например, платой за мое меценатство должен был стать мой новый офис на территории подвалов Храмового комплекса без окон и дневного света, с персоналом из музейных сотрудников.



Вам трудно поверить, что я так люблю свой народ, что могу не жалеть ни денег, ни моего времени.



А все мы о духовности, дорогой мой, этого так мало и в священниках, и правителях. Поистине беда приходит не одна.



И не надо обижаться, ведь я хочу, наконец, открыть и Ваши глаза. Может это не Ваше призвание, человек, в конце концов, ищет всю свою жизнь, и находит, и это правильный путь.



Церковь –

Как можно не любить Армянскую Апостольскую церковь? Ведь она накопила мудрость 18-ти веков, вложила столько традиций в армянский народ, она сидит у нас в крови, это равносильно тому, как не любить свою кровь. В тяжелые времена она сохранила письменность, язык, накопила и сберегла всю культуру, которую в течение веков создавал наш народ – так уж получилось.



Но, к сожалению, не всегда в Церкви были достойные ее величию предводители и священники, и почти всегда они прикрывались именем Церкви, в одночасье забывая, что Церковь – божий дом, а не их, и потому, и Церковь, и все, что в ней, и связано с ней, - Божье, и ни один священник не должен, не имеет права присваивать ее.



Не нужно прикрываться Церковью, ведь Церковь – это не вы. Опомнитесь, вы все лишь ее служители, Церкви и Бога, и потому не нужно называть меня Хулителем Церкви.



Церковь – это не Вы, и я Церковь свою не посмею хулить.



Я за свою жизнь уже две Церкви построил, и одна из них в моей родной стране. Вы очень быстро забыли все, и потому я пытаюсь защитить ее. Можете ли Вы объяснить, как из устава Армянской Апостольской церкви исчезли права Совета представителей и Приходского совета (как решающий фактор решения вопросов, касающихся управления имуществом Церкви)? Неужели не понятно, что Церковь – это национальное богатство, созданное веками усилиями армянского народа, да и сейчас все было сделано на средства и руками людей. А сейчас всем безраздельно владеет и распоряжается Католикос, что в ситуации отсутствия прав Приходского совета означает, что, по сути, всем владеет Ваша семья.



Вот главная причина, почему я ушел. Я от души, всем сердцем хотел построить место, которое объединило бы Армянскую Церковь для верующих, а также Диаспору для других армян со своими общественными, культурными, социальными и политическими интересами. Все собрались бы в одном месте. Ведь какая была возможность с помощью этого центра объединиться. И эта цель буквально закрыла мне глаза, я ничего не видел, кроме скорейшего завершения строительства Храмового комплекса для людей. Но как я был обескуражен и ошарашен, когда понял на примере Армянского музея, что Диаспора осталась без места. Мы священники, только мы можем распоряжаться всем этим.



Все мое церковное, и потому здесь Вам делать нечего.



Кто же еще, дорогой мой Езрас Владыка, может иметь дело? Вы и Ваш брат. В этом Вы правы. Сейчас я понимаю, что сыграло свою роль. Это чувство хозяина, который не может терпеть, когда кто-то посягает на его владения. Амбиции и зависть, что это сделали не Вы. И потому в один прекрасный день Вы с помощью отморозков-бандитов (и с ними успели наладить контакты) закрыли музей. И в это трудно поверить, что Вы посмели закрыть музей, который был открыт с таким трудом к 100-летию Геноцида армян. Наверное, в этот момент покойные души жертв резни закричали все одновременно: эй-эй. И никаких других слов. В таких случаях трудно найти слова.



Но вспомнились Ваши слова, что решение Вы приняли после долгих молитв.



И все же, разве мы возражали, чтобы Вы контролировали и утверждали планы работ музея, чтобы не было недостойных и порочных действий. И все же нужно понять, что наши экспозиции были на сложных интерактивных программах и требовали обслуживания со стороны первоклассных IT специалистов. Нельзя было просто так оставить и уйти. Однако, не разрушить концепцию и оставить название музея, и даже этого Вы не пообещали…



Закрытые двери музея, выброшенная вывеска…



А ля пошел отсюда. Теперь ты не нужен – строительство комплекса было закончено. И теперь можно ни с кем не считаться. Какой урок этим Вы хотели дать другим благотворителям?



А как было обидно, что Диаспора и мы лишились прекрасной возможности. Все остальное мелочи, и даже не хочу останавливаться на них.



И, наконец, война со своим народом, что творилось в последние дни… не было ни одного человека – армянина, который мог бы спокойно жить в эти дни. Если скажу – не верьте. А что же Вы, Владыка?

Вы же со своим братом Католикосом забыли, что являетесь духовными вождями, носителями бесценных учений Христа. Что же Вы не нашли ни одного слова, ни одной строки из Священного писания к этому случаю, чтобы успокоить народ или хотя бы показать, что Вы рядом стоите тесно со своим народом в любом случае, чтобы не случилось. Или Вам опять по нраву, когда народ страдает, лишь бы Вас не трогали.



Наша церковь всегда приходила на помощь в критические для народа времена, а что же сейчас?



Людские ресурсы в стране исчерпываются, страна нищает, де факто находится под угрозой потери независимости. В таких обстоятельствах Ваше молчание равно преступлению, как продолжение правления президента Армении. Или Вы забыли, что Вы волею или неволею оказались во главе церкви, которая не имеет права молчать?



И все же позвольте мне, грешному, подумать, что Вы из этой же команды и умом и сердцем. А иначе у меня нет объяснений.



Заметьте, это делаю не я, а Вы.



Вы же меня называли Крестным отцом Епархии, а как известно, Крестный отец – он и есть Крестный, он не бывает бывшим. И поэтому, властью и авторитетом, данными Крестному, считаю, что имею право быть таким откровенным.



И так, пора заканчивать. Как говориться, кто старое помянет… На сухом остатке – что-то не хорошо в душе. Явно все не так, и в стране, и в Церкви.



P.S. Кстати, кто не знает, теперь Армянская Церковь в Москве стала православной, с легкой руки Владыки. Интересно, Эчмиадзинская тоже православная?



P.S. Бюст Николая II теперь стоит там, где были наши экспозиции. Для тебя, мой дорогой Киракос, я уже говорил, я не против, если твой или даже бюст Езраса Владыки будет стоять там. Но только, если бы он не отрекся от престола, а до этого бы не вывел войска из Турции, тем самым предав своих союзников-армян, оставив их на трагическое уничтожение турками, не было бы уничтожено не только 1,5 миллиона армян, но и после не было бы жестоких трагических событий с русским народом, что унесло миллионы жизней в самой России, утопив ее в крови и хаосе. Поэтому я и говорил, что у русского народа неоднозначные отношения к Николаю II, а у армянского, подавно. Вот так, дорогой мой отец Киракос.



И скажите Езрасу Владыке, что не нужно за меня молиться. Боюсь, что молитвы эти навредят мне.



Пишу это, друзья мои, так откровенно, только с единственной целью. Пока мы с вами не поймем, что наши поступки, которые мы совершаем в течение нашей жизни, являются нашим лицом, и прежде, чем мы их совершим, мы должны, обязаны подумать о последствиях, и лишь тогда должны решить, делать или нет!



И если мы, люди, всем миром не будем молчать, а дадим должное этим поступкам, люди станут намного порядочнее!



Это сказано для всех, но, в первую очередь, для первых лиц – президента нашей страны, а также главы Церкви и Епархии.