Павел Медведев

Подавляющее большинство россиян, попавших в финансовые неприятности, склонны возвращать долги. И берут они деньги в долг, когда другого выхода нет, например, при серьезной болезни на дорогостоящее лечение, на зубное протезирование и т.д. Ведут они себя при этом рационально и достойно – стараются погасить долг как бы трудно ни было. Хотя, конечно, присутствует небольшой процент мошенников, которые берут кредит с тем, чтобы его не отдавать. В ходе исследования, которое имело целью выявить, какой процент респондентов не склонен отдавать долги выяснилось, что таковых не более 5%. Причем, половина из них простодушные разгильдяи, которые забывают об обязательствах, и только 2,5% – упорные, целенаправленные мошенники.

Опасения ряда представителей банковской сферы, что изменение порога с 500 тысяч до 1 миллиона рублей для внесудебной процедуры банкротства граждан откроет дорогу мошенникам, на что банки вынуждены будут реагировать ужесточением условий кредитов, в том числе, обеспеченных ипотекой, беспочвенны. Если из человека, который не в состоянии выплатить свой долг, «вытряхивать душу», то все равно он расплатиться не сможет. Поэтому во многих странах банкротство поставлено на поток. Ранее в США банкротилось до одного миллиона человек в год, сейчас эта цифра еще выросла. Бывают же всякие жизненные ситуации: человек заболел, потерял работу – зачем его мучить? Разве от этого кредитор станет счастливее? Более того, если вместо этого дать человеку возможность реабилитироваться в финансовом плане, то через пять лет он снова сможет стать клиентом того же кредитора.

Исходя из этих соображений, процедура банкротства физических лиц должна быть простой и дешевой. Но это, увы, не так. В Москве, в частности, средняя цена колеблется в районе 200 тысяч рублей. Как так? Человеку надо отдать несколько сотен тысяч рублей, которые он должен, а еще 200 тысяч где-то найти, чтобы пройти судебную процедуру. Внесудебная процедура еще смешнее – она требует суда. Уже сейчас она статистически полностью отсутствует – невозможно внесудебно обанкротиться тому количеству людей, которые являются банкротами.

Незадолго до пандемии был проведен расчет несостоятельных должников микрофинансовых организаций, коллекторов – их оказалось 17 миллионов. Из них только один миллион человек имеет совокупный личный долг более 500 тысяч рублей. То есть подавляющее большинство – мелкие должники. Их, безусловно, надо банкротить во внесудебном порядке. Не поможет гражданам и предлагаемая процедура медиации, так как это очень дорогая вещь, даже дороже суда. Для простых людей, в отличие от корпораций с миллиардными капиталами, она будет недоступна.           


Дальше...

Меры борьбы с финансовыми мошенниками зависят, прежде всего, от типа мошенничества и не всегда Центральный банк может с ними справиться. Например, с телефонным мошенничеством, когда аферисты выманивают у людей информацию о номерах банковской карты и кодах доступа. В этом случае необходимо двадцать раз на день повторять по всем возможным каналам, что если вам позвонил незнакомый человек, вы не должны ни в коем случае вступать с ним в контакт и уж точно не должны следовать его инструкциям. К сожалению, данный вид вымогательства случается всё чаще и чаще, потому, что, по-видимому, персональные данные клиентов хранятся в финансовых организациях недостаточно надежно.

Зачастую оформляются кредиты, займы в микрофинансовых организациях, в банках, на имя ничего не подозревающего человека, а потом с него «выбивают» деньги, которые он не брал. Здесь тоже Центробанк никак помочь не может, тут необходимо, чтобы полиция научилась вставать со стула. Это очень трудно сделать, но, иногда, надо отдать должное, некоторые полицейские, исполняют свой долг, вмешиваются, действуют квалифицированно, и тогда вымогательство прекращается мгновенно. Если бы всякий раз, когда человек подаёт заявление в полицию о совершенном против него финансовом преступлении, полицейские активно пытались поймать преступников, им бы очень скоро стало бы неповадно.

Надо понимать, что если гражданин действительно взял кредит, но не оплачивает по нему должным образом проценты, банк или микрофинансовая организация в конечном итоге продаст этот долг, это законно. Но если деньги не «выбивают», а цивилизованно напоминают о необходимости возврата средств, предлагают компромиссные решения, это нормально. Другое дело, что эту нормальность ненормально редко можно обнаружить. Увы, жесткое «выбивание» долгов с человека – настоящая проблема. Сколько бы человек не был должен и не опаздывал с платежом, он остаётся человеком, и по нашему закону его запугивать, изматывать звонками и визитами нельзя. 


Дальше...

Представим себе на минуточку банк, у которого недостаточно средств, чтобы рассчитаться со всеми своими долгами. Он по каждому своему долгу может заплатить только половину, больше у него денег нет. Но он еще не обанкротился этот банк, то есть еще юридически существует. Я, допустим, являюсь кредитором этого банка, у меня в нем 10 миллионов рублей лежит. Если банк начнет рассчитываться со всеми, он мне может дать только пять миллионов, так как на большее нет денег. А я прихожу, пока еще не отозвали лицензию этого банка, и говорю: «У меня 10 миллионов у вас, отдайте мне мои 10 миллионов». И банк мне отдает. После этого всем остальным кредиторам он уже даже половину не сможет выплатить, потому что он мне очень много денег отдал – вот в чем проблема. 
 
Проблема, которую я описал, существует, и она представляет собой палку о двух концах: либо вы мне выплачиваете все, потому что я вовремя пришел, может быть, случайно, а остальным платите еще меньше. Либо (банк-то все понимает про себя) мне говорит: «Извините, у нас нет денег, мы не можем вам ваши 10 миллионов полностью отдать». 
 
Беда состоит в том, что закон написан безобразно плохо. В чем его порок? Де-факто он наказывает человека, хотя человек в этой истории пассивная сторона – он приходит в банк без револьвера, не наставляет его в окошечко, и не говорит: «Отдайте мне мои 10 миллионов!» Значит, активная сторона сидит за окошечком, активная сторона должна была бы быть наказана за то, что кому-то выплатили больше, чем банк может выплатить. Но этот кто-то не наказывается, более того, даже фамилию не спрашивают того, кто был активной стороной в этой операции – вот где безобразие.  
 
Мое мнение такое, что пока закон не будет писан справедливо, справедливости здесь искать невозможно. 

Дальше...