Закрытые тюрьмы: Тюремная среда дегуманизируется

ГаэльВЭЙЯН
leJournalduDimanche

23 пенитенциарных учреждения, признанные министром юстиции Франции очень ветхими, добавлены в список, в котором уже имеется 22 тюрьмы. Эти тюрьмы, в рамках широкой программы реконструкции, все будут закрыты к 2017 году. Вместо них будут построены новые здания, более просторные и более высокотехнологичные. Селина Верзелетти, генеральный секретарь Пенитенциарной Всеобщей конфедерации труда, с которой связался корреспондент еженедельника leJournalduDimanche, заявила о дегуманизации системы, «заключенные и персонал все больше отдаляются друг от друга».
– Министр юстиции озвучила дополнительный список тюрем, включенных в программу реконструкции. Как отбирались эти учреждения?
– Министр объяснила нам в деталях свои критерии отбора. Министерство юстиции вместе с тюремной администрацией остановило свой выбор на ветхих учреждениях, которые построены более двадцати лет назад и которые не соответствуют европейским нормам. Речь идет в основном о небольших учреждениях, в которых содержится максимум 200 заключенных. Министерство заверило нас, что проблемы перенаселенности не будет: 45 закрываемых учреждений будут заменены двадцатью двумя «супер-тюрьмами» на 700 – 800 мест каждая. Но это заявление ставит перед нами проблему, так как речь идет о чисто экономических решениях.
– Значит, основной критерий исключительно бюджетный?
– Мы не будем говорить сейчас о ветхости отдельных учреждений, в переполненных камерах которых не всегда имеется индивидуальный душ. Но цель правительства остается очень прагматичной: прежде чем подумать о заключенных, оно думает о своем бюджете, о своих финансах. Привести в порядок старую тюрьму стоит дороже, чем построить новую. И, таким образом, замена трех маленьких городских тюрем на одну «супер-тюрьму», расположенную в пригороде, является более экономным способом.
– Какие-то учреждения могут все же избежать закрытия?
– Бросается в глаза случай с Шалон-ан-Шампань. Этому следственному изолятору полвека, но он почти соответствует всем нормам. Работы, которые в нем необходимо проделать, минимальны. Единственное, что это учреждение расценивается как очень маленькое – оно предназначено для 301 подследственного – и обходится очень дорого государству. Другой критерий – электоральный. Местные политические деятели всегда выступают против присутствия тюремной структуры в самом центре города. Этот последний аргумент не является шокирующим, но в случае с Шалон-ан-Шампань он ставит проблему перед персоналом следственного изолятора: если они не поменяют работу, им придется ежедневно преодолевать 200 км, чтобы прибыть на рабочее место. И вовсе не администрация будет оплачивать бензин.
– Географическая концентрация также выдвинет еще одну проблему – встреч заключенных со своими семьями…
– С одной стороны, министерство юстиции утверждает, что оно желает улучшить программы реабилитации заключенных. С другой, – оно их отдаляет от родных и близких. А ведь общение с семьей – это главный элемент для оптимальной реабилитации в наше общество. Уже само нахождение в тюремной среде не является легким испытанием, таким образом ситуация там рискует стать еще более напряженной, если заключенные – по причине удаленности – не смогут видеться со своими женами и детьми.
– Все эти годы правительство заявляло об улучшении условий заключения. Эти программы принесли какие-либо плоды?
– Французская тюремная администрация неоднократно порицалась не только Европейским судом по правам человека, но также и французскими судами. Прежде всего, речь идет о том, что необходимо исполнять установленные стандарты. Ясно, что новые учреждения, обещанные министром юстиции, великолепны. В каждой камере имеется индивидуальный душ. Кроме того, эти камеры более просторные и менее перенаселенные. Повсюду присутствуют высокие технологии, телевидение и камеры наблюдения имеются во всех уголках тюрем. Но вот в чем загвоздка. Тюремный мир полностью дегуманизируется. Строения абсолютно забетонированы, обеспечена ультра-безопасность, отсутствуют любые контакты. Отсутствие зеленых насаждений и естественного освещения делают атмосферу этих «тюремных заводов» гнетущей. Видеокамеры и интерфоны приводят к уменьшению контактов между персоналом и заключенными. Каждый изолируется все больше и больше.
– А каковы психологические последствия этого феномена изоляции?
– Общение сводится к только самому минимальному. Вот почему заключенные раздражены. Исследования, проведенные на базе трех недавно открытых учреждений, каждый из которых рассчитан на более чем 700 мест – Корбас, Роан и Мон-де-Марсан, – уже показывают, что есть негативные последствия. Уже через две недели после своего открытия в Корбасе (Рона) были зафиксированы серия массовых беспорядков, суициды и экспоненциальный рост числа агрессий. Опрошенные администрацией, многие заключенные потребовали возвратить их назад в тюрьму, где они содержались ранее. Какая критика чаще всего раздается из камер? То, что они вынуждены быть в полном одиночестве. Но, по всей видимости, министерство юстиции не берет во внимание существующие доклады, сосредоточившись только на политике управления.
– А каковы последствия для персонала?
– «Супер-тюрьмы» позволяют государству значительно уменьшить число сотрудников. Например, в районе Лиона один сотрудник приходился на 40 заключенных; теперь же этот сотрудник должен присматривать за 80. В результате персонал перегружен, и многие ограничиваются тем, что пользуются исключительно камерами и интерфонами. В новых учреждениях можно ни разу физически не увидеть заключенного. Правительство не только не дает необходимых средств, но все больше и больше приватизирует систему.
– Эта приватизация как-то влияет на заключенных?
– Она имеет значение для программ по реабилитации. В этом смысле, министр юстиции Мишель Аллио-Мари высказывалась очень противоречиво: она хочет улучшить условия пребывания в тюрьмах, сокращая персонал и приватизируя выполнение работ по субподряду. Возьмем, к примеру, питание. Многие учреждения отказались от собственных столовых, поручив частным предприятиям осуществление обеспечения заключенных по методу «поднос-обед». Заключенные говорят, что их не стали лучше кормить, что порции уменьшены и ограничены, что все просчитано до грамма. Или еще, дегуманизируется мир, который нуждается в человечности, в диалоге, в общении. Получается, что главное – это экономия, а вовсе не качество службы, социальных условий содержания заключенных и работы тюремного персонала.

Перевел
Юрий АЛЕКСАНДРОВ

На фото: министр юстиции Франции Мишель Аллио-Мари во время посещения следственного изолятора в Нантерре.
 

13.08.2010

Информационно-правовой портал "ЗАКОНИЯ"