НЕ ТАК ПРИЗНАЛСЯ

Постулат: «признание – царица доказательств» и механизм сделки со следствием проявились лишь в российском праве. Советская правовая система не совсем понимала, что значит договариваться с преступником, и даже в случае чистосердечного признания все равно «гоняла» следствие и суд в поисках доказательств. Такая англо-саксонская диковина, как соглашение о признании вины, закрепилась в российском законодательстве лишь в 2009 году, и, как показывает судебная практика, прижалась вкривь и вкось. Настолько, что деятельное содействие следствию и заключение «досудбки» стали попросту опасными для подсудимых и делают их абсолютно бесправными.

Ты – мне, но не я тебе

В первую очередь проблема состоит в нечеткости формулировок механизма соглашения со следствием, в частности, закон прописывает лишь права и обязанности следователя и прокурора, но не подозреваемого. И получается, что вывод о том, соблюдал ли он условия сделки, была ли его информация для следствия важной и новой, могут сделать только следователь и прокурор. Увы, такой «люфт» не все правоохранители используют честно. Один из таких случаев стал достоянием общественности, когда обвиняемый опубликовал разговор со следователем, обещавшим в обмен на сделку условный срок и замену нахождения в СИЗО на домашний арест, но вместо этого фигурант получил ужесточение фабулы обвинения и шесть лет строгого режима. Бывает, что следователи в обмен на некие послабления «продавливают» на оговор других фигурантов дела, и человек под давлением подписывает все, что надо следствию. В итоге признательные показания оборачиваются против него самого, и приговор он получает строже.
Также известны случаи, когда, пользуясь правовыми лакунами и непониманием гражданами сути «активного способствования раскрытию преступления» и «досудебного соглашения», сотрудники надзорного органа жонглируют этими понятиями, или, например, заявляют, что подсудимый ничего нового не сказал, а если и признался, то не дал точной квалификации деянию (хотя это не задача обвиняемого). А на этом основании делается вывод, что гражданин не только не признался в деянии, но и не раскаялся. И это при том, что человек реально признал вину, а в случае с подписанной «досудебкой» еще и взвалил на себя добровольно весомый объем обязательств.

Равные права

Можно ли вернуть доверие граждан к активному способствованию раскрытия преступлений и повысить эффективность механизма сделки со следствием? Варианты предлагаются разные, например, прописывать размер наказания, возможность отказа от предъявления других обвинений и заключать соглашение с привлечением не только прокурора, следователя, обвиняемого и защитника, но и суда. Вот здесь и пригодился бы тот самый институт следственных судей, возрождение которого давно обсуждается экспертным юридическим сообществом. Предполагается, что они должны заниматься закреплением доказательств для рассмотрения дел по существу, что помогло бы создать равенство сторон по собиранию и оценке доказательств, защитить конституционные права гражданина на судебной стадии и стать неким «фильтром», который будет предотвращать поступление в суд незаконных и необоснованных обвинений. В таком случае было бы правильным поручить им не только участие в заключении сделок со следствием, но и утверждение их.