ДЕЛО МЭН ХУНВЭЯ: КИТАЙСКИЙ ПОЛИТИЧЕСКИЙ ТРИЛЛЕР

Начиная с 25 сентября, дня ареста в Китае президента Интерпола, нет никаких сообщений ни о характере вменяемых ему обвинений в «коррупции», ни о том, жив ли он вообще. Его жена и дети, которых попытались похитить в Лионе, попросили у Франции убежища. Группа журналистов популярной газеты Libération ¹ попыталась разобраться в этом запутанном детективе.

– С 25 сентября я не получаю о моем муже никаких новостей. Не знаю даже, жив ли он.

В кабинете своего парижского адвоката Грейс Мэн, стройная и утонченно одетая во все черное женщина, периодически прерывает интервью, чтобы вытереть слезы на глазах. На столе лежит бумажная маска, которую фотограф Libération приготовил для съемок. Поскольку «Грейс» не желает быть узнаваемой, не хочет раскрыть ни свой возраст, ни свою девичью фамилию. Все, что остается, это имя и фамилия ее мужа – Мэн Хунвэя.

Эта встреча, полная тайн, напряжения и недосказанности, точно отражает характер одной из самых невероятных полицейских историй последнего десятилетия. Когда мы 10 января берем интервью у Грейс Мэн, ее муж – Мэн Хунвэй, китаец, избранный президентом Интерпола, уже 100 дней как из одного из самых известных полицейских современности превратился в заключенного-призрака. А его жена перешла от комфортной жизни супруги одного из шести заместителей министра общественной безопасности к жизни затравленного, пребывающего в страхе просителя убежища.

Исчезновение 65-летнего Мэн Хунвэя, президента Интерпола, второй по количеству членов международной организации после ООН, стала мощным ударом по всемирной полицейской сети. Хотя миссия Интерпола в течение вот уже столетия состоит в том, чтобы помочь правоохранительным органам арестовывать находящихся в розыске подозреваемых в совершении преступлений по всему миру, почтенная организация, базирующаяся в Лионе, потеряла след своего собственного босса на целых десять дней. Китайские власти даже не удосужились предупредить Интерпол об аресте его президента 25 сентября в пекинском аэропорту по «подозрению в коррупции». Его отсутствие и вовсе оставалось незамеченным, пока его жена, которая живет во Франции со своими семилетними близнецами, не оповестила полицию и средства массовой информации о пропаже мужа.

После этого Интерпол направил запрос о разъяснении ситуации в Пекин, и 6 октября китайская делегация прибыла во Францию, сначала в Министерство внутренних дел, а затем в Лион, где находится штаб-квартира Интерпола. Делегация привезла официальное письмо, разъясняющее, что Мэн является «подозреваемым в получении взяток», и что он больше не является представителем Китая в Интерполе. Его же собственное заявление об отставке от 5 октября было тревожно лаконичным: «Подозреваемый в нарушении закона, я добровольно ухожу с поста президента Интерпола». Ничего не позволяет предположить, что Мэн, подписавший это заявление и находящийся где-то в застенках китайской полиции, сам добровольно написал это заявление. Высокопоставленный чиновник Национальной полиции Франции заявил: «Китайская делегация из Пекина была принята на площади Бово². Она передала нам заявление об отставке, подписанное Мэном. Нам неизвестно, была ли это его настоящая подпись или нет. Но это было подписано.

Этот же документ впоследствии был отправлен в Интерпол».

Как ни странно, но китайская делегация в тот день не представила никаких документов, которые могли бы придать достоверность обвинению Мэнав коррупции. Но давление со стороны Китая было очень сильным. Сначала на Интерпол. Генеральный секретарь Юрген Сток, оперативный руководитель организации, утвердил отставку Мэна в ночь на воскресенье. Но китайские власти письменно попросили его «продолжать координацию с китайской стороной в предоставлении информации СМИ и связываться с китайской стороной перед опубликованием любой информации, комментариев или публикаций на эту тему». Это можно рассматривать как давление, которое потенциально может нарушать устав Интерпола. «Фактически, с того момента, как Китай заявил, что Мэн больше не является делегатом от КНР, он, соответственно, дальше не мог быть и президентом, и Интерпол больше не имел права взаимодействовать с гражданином Китая по причинам национального суверенитета», – расшифровывает создавшуюся ситуацию Тед Бромунд, ученый из США. Опрошенный в студии телеканала France Inter, Юрген Сток заявил: «Мэн был арестован на территории Китая. Мы должны принять это решение, не наше дело судить, что происходит в той или иной стране».

«Внутрикитайское дело»
Интерпол не проводит никакого расследования и никак не комментирует сложившуюся ситуацию. Вопрос о привлечении Пекина к ответственности не стоит. Такую же позицию занимают и страны западной демократии. Высокопоставленные чиновники Франции используют (причем, безоговорочно) китайскую лексическую конструкцию: «Для нас это внутрикитайское дело, когда высокопоставленный чиновник режима преследуется по антикоррупционным законам. Кроме того, его жена также безусловно вовлечена в дела своего мужа», – заявил нам министр внутренних дел Франции. Однако китайцы не предоставили никаких вещественных доказательств, подтверждающих это обвинение в отношении Грейс Мэн.

Французская полиция также находилась под сильным давлением со стороны своих китайских коллег. Вышеупомянутый представитель Национальной полиции Франции продолжает: «Они очень хотели, чтобы мы убедили госпожу Мэн отправиться в Пекин для дачи показаний. Они несколько раз поднимали эту тему. Но им ответили, что французская полиция не имеет права передавать такого рода предложения, поскольку начато судебное расследование». Источник уточняет, что вплоть до сегодняшнего дня Пекин не оставил намерения заполучить Грейс Мэн. «Они регулярно спрашивают у нас, когда с госпожи Мэн будет снята полицейская защита».

У Парижа есть объективные основания не доверять своему китайскому партнеру. В марте 2017 года дисциплинарная комиссия Компартии Китая хвасталась, что «китайская полиция впервые отправилась во Францию, чтобы убедить беглеца (одного китайского промышленника – Ред.) сдаться, а затем без шума вывезла его». Газета Le Monde выяснила, что «ни набережная Орсэ³, ни Министерство юстиции, ни Министерство внутренних дел не были по этому делу ни запрошены, ни информированы китайской стороной о своем намерении вернуть подозреваемого, на которого Интерполом было выписано уведомление с красным углом⁴». И это при том, что Китай и Франция подписали соглашение об экстрадиции в 2015 году.

Через несколько дней после исчезновения Мэн Хунвэя на территории Франции произошло несколько подозрительных событий, достаточно серьезных, чтобы оправдать решение полиции о предоставлении защиты Грейс Мэн и ее двум детям. Как она рассказывает в интервью, после ареста мужа ей по телефону пригрозили убийством. Звонок отследить не удалось, так как он был сделан с предоплаченного телефона. На кадрах видеонаблюдения, с которыми журналистам удалось ознакомиться, видно, как некая пара азиатов следует за ней в отель, где она скрывается, спрашивает у стойки регистрации номер ее комнаты, называя ее китайское имя, и фотографирует машину, которая везет ее детей в школу. Таинственное прибытие из КНР двух бизнесменов на частном самолете также вызывает подозрение. Адвокаты Грейс Мэн считают, что это была «попытка похищения». Наконец, новый китайский консул (женщина) в Лионе (предыдущий был переведен на Сейшельские острова за день до ареста Мэна) предложила Грейс получить у нее письмо, якобы написанное ее мужем. Но когда Грейс Мэн попросила полицию присутствовать на этой встрече, консул сразу же от нее отказалась.

«Черные тюрьмы»
До настоящего времени Китай не обращался с просьбой об аресте Грейс Мэн, необходимого первого шага в процедуре выдачи. Ходатайство Грейс Мэн о предоставлении ей политического убежища вряд ли будет успешным, не в последнюю очередь потому, что обвинения в коррупции с недавних пор не наказуемы смертной казнью в Китае. Но ее адвокаты намерены потребовать от французской прокуратуры возобновления расследования о попытке похищения Грейс и ее детей в Лионе и, соответственно, просить о предоставлении ей защиты со стороны французских властей. Ее защитники, Рутсель Марта и Эммануэль Марсиньи, дважды писали председателю Си Цзиньпину, требуя предоставить информацию о задержании ее мужа и соблюдении его основных прав. Ответ так и не был получен. С момента ареста Мэн Хунвэя прошло почти четыре месяца, и до сих пор нет никакой информации ни о месте и условиях его заключения, ни о выдвинутых против него обвинениях. На аналогичный запрос, направленный в посольство КНР во Франции, там вежливо ответили, что с момента публикации пресс-релиза в Китае 30 октября, по данному делу «нет никаких новостей».

Двумя годами ранее полицейские делегаты из 192 стран-членов Международной организации уголовной полиции (194 сегодня) все же выбрали 82% голосов своего коллегу из Китая, с которым они пересекались на ежегодных общих собраниях в течение последних пятнадцати лет. Обладая сорокалетним опытом, этот человек был «тяжеловесом» в китайской полицейской системе и одним из немногих, кто оставался в руководстве Министерства общественной безопасности после прихода к власти Си Цзиньпина в 2012 году. В 2013 году он даже был назначен еще и на должность главы морской полиции, весьма важного поста, поскольку Китай желает навязать свой суверенитет на все Южно-Китайское море. По уставу Генеральный секретариат Интерпола во время выборов не имел права высказывать своего мнения. «Если делегаты хотят избрать коррумпированного полицейского, Интерпол не может их остановить», – уточнил Тед Р. Бромунд. Так было с представителем ЮАР Джеки Селеби, избранным в 2004 году и вынужденным уйти в отставку в 2008 году за то, что он продавал секретную информацию наркоторговцам.

Избрание на пост президента Интерпола было большим успехом для Пекина, стремящегося увеличить свое влияние во всех международных организациях. И это же явилось серьезным ударом по правозащитникам. Во-первых, потому что в Китае Министерство общественной безопасности преследует адвокатов и этнические меньшинства, выбивает признательные показания у подозреваемых, содержащихся в «черных тюрьмах», что позволяет выносить обвинительные приговоры более чем в 99% случаев. Кроме того, Китай часто обвиняют в манипулировании уведомлениями с «красным углом» для охоты на диссидентов.

86-ю Генеральную Ассамблею Интерпола, состоявшуюся в сентябре 2017 года в Пекине, через год после избрания Мэна, открыл сам председатель Си Цзиньпин, который в своей речиговорил о важности этой организации для его страны. Внезапное исчезновение Мэн Хунвэя, катастрофическое с точки зрения имиджа страны, будет иметь большое значение для предстоящих заявок Китая на межправительственные должности. Это одна из причин, почему ни один из китайских политических экспертов, опрошенных журналистами Libération, не воспринимает эти обвинения в коррупции всерьез.

«Сераль»
Если Мэн даже и поддался «сиренам» коррупции, что безусловно весьма распространено в Китае, то почему бы не подождать до окончания его мандата, истекающего в 2020 году, репатриировать, а затем и посадить в тюрьму, как это было с 1,5 миллионов партийных кадров до него? «Подозрение на коррупцию тем более странно, что Мэн очень долго принадлежал к этому сералю. В этом мире полиции все знают друг друга. По словам бывшего высокопоставленного представителя французской разведки, Пекин не пошел бы на риск назначить кого-то коррумпированного на столь чувствительную и престижную должность. Единственная возможная причина состоит в том, что факты, имеющиеся против Мэна, были очень серьезными и поставили под угрозу власть в Пекине». По мнению Франсуа Годмана, ученого-исследователя из Института Монтеня, объяснение можно найти в опубликованном китайским властями 8 октября призыве, который твердо настаивает на необходимости «абсолютной верности Си Цзиньпину». Этот текст был опубликован после совещания, собранного ночью в срочном порядке, после откровений, которыми с французскими СМИ поделилась Грейс Мэн. «Это заявление совершенно необычное, очень длинное и написано очень жестким языком, – объясняет китаевед. – В нем все перемешано: и обвинения в "ненадлежащем поведении", без уточнения и конкретизации, и более серьезные обвинения, такие как нахождение под "пагубным влиянием Чжоу Юнкана5". Все это позволяет предположить, что настоящая причина ареста Мэна – политическая».

«Два лица»
Ясно, что Си Цзиньпин использует свою очень популярную антикоррупционную кампанию, чтобы избавиться от своих реальных или предполагаемых конкурентов. Чжоу Юнкан, по прозвищу «царь безопасности», принадлежит к так называемой «фракции Цзян Цзэминя», бывшего председателя КНР и вечного конкурента Си Цзиньпина. В 2015 году Чжоу был приговорен к пожизненному заключению за коррупцию. Во время избрания Мэна на пост главы Интерпола его близость к бывшему министру была, конечно, хорошо известна. Зачем же использовать эту близость в качестве причины для ареста Мэна через два года после ареста Чжоу? Хотел ли Си Цзиньпин показать тем, у кого есть искушение оспорить его гегемонию, что никто не застрахован от его гнева? Исключение из Компартии КНР двух генералов, названных «политическими вырожденцами» и «двуличными персонажами», всего через несколько дней после ареста Мэна, может свидетельствовать о страхе перед политическим заговором – мнимым или нет. Единственное, в чем можно быть уверенным, так это в том, что, в последние месяцы Мэн постепенно отстранялся от власти: сначала его освободили от должности в морской полиции, а в апреле он был выведен из состава партийного комитета, курирующего Министерство общественной безопасности.

Сын учителей, Мэн Хунвэй, похоже, не демонстрировал шикарный образ жизни. Трудно сказать, была ли его зарплата заместителя министра (должность президента Интерпола не оплачивается) достаточной, чтобы заплатить за дом в Лионе и за частную школу для детей. Напротив, его размещение в Лионе с женой и детьми стало сюрпризом для всех наблюдателей. Раймонд Кендалл, который был генеральным секретарем Интерпола с 1985 по 2001 год, подтверждает, что для президента «необычно жить в Лионе. Повседневными делами руководит Генеральный секретарь организации». Юрген Сток, генеральный секретарь Интерпола и оперативный руководитель еще более категоричен: «Должность президента является почетной, его присутствие требуется в Лионе не более, чем для трех заседаний в год. Мэн являлся заместителем министра в Китае, это и было его основным видом деятельности. Его решение жить в Лионе было личным и не имело ничего общего с его должностью в Интерполе». Человек из близкого окружения Бернара Казнева, являвшегося министром внутренних дел Франции в 2016 году, подтверждает: «Функция президента Интерпола по сути состоит в дипломатической координации и представительстве».

Хотя Компартия Китая жестко критикует китайских бизнесменов, которые выводят свои деньги и вывозят свои семьи за границу, непонятно, почему Министерство общественной безопасности разрешило своему заместителю министра поселиться во Франции? Грейс Мэн не раз говорила журналистам Libération, что ее муж «очень много работал и часто ездил в Интерпол, более двухсот дней в году в течение первого своего года на должности президента». Использовал ли Мэн это назначение как прикрытие для выполнения миссий Коммунистической партии Китая по всему миру? Использовал ли он компьютерные технологии Интерпола для розыска противников режима?

«Лючши»
Эти операции, исполняемые под руководством Министерства общественной безопасности, обычно проводятся тайно в зарубежных странах. Они основываются на шантаже, угрозам семье, а иногда на прямых похищениях. По сообщениям китайской прессы, за три года более 4000 китайских граждан, подозреваемых в коррупции, – а также диссиденты, издатели или уйгурские беженцы – были возвращены в Китай. Среди них 800 чиновников, из которых только в отношении 52 были выданы уведомления с «красным углом».

Почему Мэн 25 сентября, между визитами от имени Интерпола в Стокгольм, а затем в Иран, решил заехать в Китай? Тайна. В любом случае, по словам его жены, он редко ездил через Пекин.«Мэн, возможно, думал, что партия никогда не осмелится его арестовать, и эта самоуверенность его погубила», – говорит китайский профессор, беженец, живущий во Франции. Как бы то ни было, этот арест является на сегодняшний день самым крупным решением Национальной надзорной комиссии (ННК), созданного в марте 2018 года антикоррупционного суперагентства, которое имеет право заключать под стражу на срок до шести месяцев любого и без всяких объяснений – «Лючши». Во время «лючши» задержанным может быть отказано в доступе к адвокату и родственникам, а также, по данным азиатской неправительственной организации «Защита свободы», применяются лишение сна, неудобные позы, избиения, недоедание, психологическое давление и угрозы семье. Все это обычно используется для получения признательных показаний.

Намеревался ли Мэн вместе с женой и детьми остаться на Западе в предчувствии новой холодной войны? Угрожал ли он передать некую информацию иностранным спецслужбам, которая могла бы быть фатальной для режима Си Цзиньпина в контексте торговой войны с США? Единственное, что является бесспорным, это то, что приказ о свержении президента Интерпола перед ошеломленными глазами всей планеты мог быть дан только с самой верхушки китайского государства.

На фото: Мэн Хунвэй; Си Цзиньпин;Чжоу Юнкан; Цзян Цзэминь.

¹ - Грегуар Бизо, Матье Дарно,, Лоранс Дефрану, Вилли ЛеДевен.

² - На площади Бово в Париже находится Министерство внутренних дел Франции.

³ - На набережной Орсэ находится МИД Франции.

⁴ - Уведомление с «красным углом» выдается в отношении лиц, разыскиваемых по каналам Интерпола по обвинению в совершении преступления с целью ареста и выдачи (экстрадиции или депортации). В ряде стран такие уведомления имеют статус международного ордера на арест, позволяющего задержать фигуранта до решения вопроса о его выдаче.

23.01.2019

Перевод Александра ПАРХОМЕНКО