Лагеря «по перевоспитанию трудом» в Китае

В Китае право и политика находятся в тесной взаимосвязи. Право, чаще всего, подчинено политике, и лишь в редких случаях право дает импульс политической реформе. В 1980 году, едва закончилась так называемая «культурная революция», к власти в партии пришли новые лица, объявившие о реформах. Они захотели избавиться от своих политических врагов «легальным» способом, запустив уголовный процесс против «контрреволюционный клики», которую возглавляла вдова Мао Цзэдуна. С тех пор юридическая система строго следует в фарватере линии партии. Каждый год Верховный народный суд заявляет о своей приверженности Коммунистической партии. Эта ситуация демонстрирует, насколько нелепо положение закона в Китае.

Бывший начальник полиции Ван Лицзюнь, в свое время руководивший в Чунцине операцией «Антимафия», сам был осужден судом города Чэнду. С безжалостным руководителем операции «Антимафия» обошлись как с «мафиозо». Органы общественной безопасности Чэнду что хотели, то и делали во время процедуры расследования: и следствие, и предъявление обвинения, и сам суд в отношении Ван Лицзюня велись точно также же, как некогда, в период своего всевластия, поступал сам Ван по отношению к своим противникам.

Вынесение 24 сентября приговора Ван Лицзюню, согласно которому он приговорен к 15 годам тюремного заключения, состоялось незадолго до открытия 18-го съезда Компартии Китая, на котором будет утверждено новое поколение лидеров. Этот приговор означает политическое поражение клана Бо Силая, бывшего партийным руководителем в провинции Чунцин. Поскольку даже крупные партийные деятели не застрахованы от осуждения по различным искусственным причинам, то, соответственно, верховенство закона в Китае существует лишь на бумаге. Все делается для достижения тех или иных политических целей. Эта ситуация в равной степени относится как к бывшему шефу полиции Ван Лицзюню, так и к Гу Кайлай (жене Бо Силая), диссиденту Лю Сяобо, художнику Ай Вайвэю или к экологу Так Зуорену. Все они были подвержены таким же «справедливым» судебным разбирательствам.

Просто сказать, что правосудие в Китае не является ни независимым, ни справедливым, совершенно не достаточно, чтобы описать весь вред, который несет китайская политическая система. Когда дело касается какого-то значимого судебного разбирательства, все превращается в шоу. В первой инстанции процесс должен проходить публично, на сцене появляются адвокаты, которые, якобы, призваны защищать права обвиняемых. В зале судебного заседания, кроме обвиняемого, его жены и детей, все места заняты специально отобранными людьми, чтобы создать видимость открытого, прозрачного процесса. Затем эти же зрители хвалят в средствах массовой информации суд, утверждая, что он был и справедлив, и беспристрастен.

Конечно, обвиняемый имеет право подать апелляцию, если он не удовлетворен приговором, понимая при этом, что апелляция ровным счетом ничего не изменит, так как суд первой инстанции вынес именно тот приговор, который он обязан был вынести.

Ситуацию с правами человека в Китае характеризует и то, что полиция имеет право, без всякого судебного решения и без всякого уголовного процесса, лишить любого гражданина свободы на несколько лет. Эта процедура называется «перевоспитание трудом» (или «лаогай»).

Первоначально система перевоспитания трудом была разработана в качестве административной санкции в отношении мелких правонарушителей, т.е. тех, кто не подлежал уголовному преследованию.

Принимаемая легко и быстро, эта санкция изначально противоречит понятию «права человека». Ее применяют не только в отношении, например, членов «Фалуньгун» (запрещенное религиозное течение), но и против всех тех, кто упорно отстаивает свои права.

Наказание в виде «перевоспитания трудом» не является судебным решением. Интернированные лица не являются преступниками. Это наказание выносится «комитетом, утверждающим решение о перевоспитание трудом», созданном при местном органе общественной безопасности, и оформляется официальным документом, исходящим из другого комитета, который называется «комитет по руководству процесса перевоспитания трудом».

Однако, наказание в виде «лаогай» может статься куда более тяжелым, чем уголовное наказание.

Решение об отправке человека в лагерь может быть принято всего лишь за три дня. Можно лишь подать заявление о пересмотре принятого решения. Других средств правовой защиты в случае направления на «перевоспитание трудом» нет. Эти «преимущества» системы «лаогай» являются способом поддержания общественного порядка. Знаменитый китайский диссидент, лауреат Нобелевской премии Мира за 2010 год, Лю Сяобо в 1996 году был приговорен к трем годам «перевоспитания трудом» за то, что осмелился высказать свои политические убеждения.

Китайская правовая система является достаточно развитой, чтобы отменить эти лагеря «перевоспитания трудом». В статье 9 Международного пакта о гражданских и политических правах, подписанного китайским правительством, говорится: «Каждый человек имеет право на свободу и личную неприкосновенность. Никто не может быть подвергнут произвольному аресту или содержанию под стражей. Никто не должен быть лишен свободы иначе, как на таких основаниях и в соответствии с такой процедурой, которые установлены законом».

Статья 37 Конституции КНР предусматривает, что свобода личности граждан Китая является «неприкосновенной». «Никто из граждан не может быть подвергнут аресту, иначе как с санкции или по постановлению народной прокуратуры или по постановлению народного суда». А в законе, принятом в 2000 году, прямо говорится, что ограничения свободы могут быть установлены только на основании закона.

Оба же текста, которые регулируют систему «лаогай», мало того, что они ограничивают свободу граждан, и являются внесудебной процедурой, так они и законами не являются. Юристы давно пришли к единому мнению о неконституционности и незаконности системы «лаогай». В обществе все чаще и чаще высказываются мнения об упразднении системы «перевоспитания трудом». С 2008 по 2012 годы, когда органами общественной безопасности Чунцина руководил Ван Лицзюнь, процедура направления в «лаогай» широко использовалась, как дополнительный метод в кампании по борьбе с мафией. Причем, с многочисленными злоупотреблениями. Вся жестокость этой системы ярко демонстрирует нарушения прав человека и гражданина.

Во времена, когда Бо Силай и Ван Лицзюнь были при власти, объектами этих санкций стали критики политической системы, интернет-авторы различных сатирических произведений, направленных против этих чиновников, а также те, кто позволил себе публичные комментарии на сайте микроблогов  Weibo по поводу проводимой государственной политики или каких-то социальных событий. По моим подсчетам, в период между 2009 и 2011 годами, органами общественной безопасности вынесено от 5 000 до 6 000 решений о направлении в «лаогай» сроком на один год. А если сюда прибавить еще тех, кому дали от одного до двух лет «лаогай», то число интернированных только в Чунцине достигает 10 000 человек. Эта цифра соответствует одной пятой от общего числа тех, кто содержится в лагерях по «перевоспитанию трудом» в Китае.

Я думаю, что китайским адвокатам, защищающим тех, кто лишь вел крамольные речи, используя процедуру административного обжалования принятых с рядом нарушений комитетами решений о направлении в «лаогай», в некоторых случаях удалось способствовать отмене этих решений о направлении в лагеря по «перевоспитанию трудом». Хорошо, что такие случаи уже есть, но их должно быть значительно больше.

Я надеюсь, что новые китайские руководители смогут положить конец системе по «перевоспитанию трудом» (как это было сделано в 2003 году, когда были ликвидированы центры административного заключения), с тем чтобы фундаментальные права граждан были лучше защищены.

Пу ЦЗИКАН, адвокат
Le Monde

Перевод Александра ПАРХОМЕНКО и Владимира КОРОБКИНА

На фото: занятия в лагере Цзясин (провинция Чжэцзян).

01.10.2012

Электронная приемная Объединенной редакции ФСИН на портале «ЗАКОНИЯ»