В коридорах смерти

Хамма Хаммами – левый общественно-политический деятель Туниса, руководитель Коммунистической партии рабочих Туниса. Принимал активное участие в студенческом движении. Неоднократно арестовывался, в период с 1972 по 2002 годы несколько раз приговаривался к тюремному заключению. Подвергался пыткам и содержался среди лиц, приговоренных к смертной казни. Последний раз был арестован 12 января 2011 года после того, как в интервью СМИ поддержал революционные события в Тунисе. Освобожден переходным правительством через 3 дня в рамках амнистии политзаключенных.

Хотя в Тунисе смертная казнь не применяется с 1991 года (объявлен мораторий), тем не менее, ничто не мешает судам ее назначать. Новый президент Туниса Монсеф Марзуки, избранный в результате свержения режима Бен Али, бежавшего из страны, помиловал 122 человека и заменил им смертную казнь на пожизненное лишение свободы.

Хамма Хаммами свои воспоминания, посвященные пребыванию в «коридорах смерти», написал в 2008 году. Однако, по понятным причинам, они опубликованы лишь после свержения режима Бен Али.

Мы публикуем отрывки из этих воспоминаний.

Блок Е тюрьмы «9 апреля»

В октябре 1974 года я впервые попал к тем, кто был приговорен к смертной казни. Меня только что приговорили к восьми с половиной годам тюрьмы за участие в деятельности запрещенной организации «Будущее Туниса». Меня определили в камеру номер 9, блока Е тюрьмы, которая называлась «9 апреля». Этот был так называемый «дисциплинарный блок», в котором содержались приговоренные к смертной казни, нарушители тюремного режима, гомосексуалисты и политические заключенные. Думаю, что в глазах наших тюремщиков мы все являлись «отбросами общества». Этот блок Е представлял собой длинный, темный коридор, грязный и плохо проветриваемый, в котором насчитывалось 18 камер*.

Камеры с первой по четвертую, располагавшиеся ближе всего к входу в блок, были в основном предназначены для смертников. Их можно было отличить по зеленому комбинезону, который, постепенно выгорая, становился бледно-голубым. Кормили их неплохо, они имели право на «двойную порцию». Но находились они в полной изоляции. Мало того, смертники были прикованы к своим нарам. Цепи с них снимались только на время прогулки и для принятия пищи. И прогулки, и приемы пищи проходили под неусыпным контролем охранников.

Как я уже сказал, изоляция у смертников была абсолютная. Никаких свиданий, даже с адвокатами, им не разрешалось. Не разрешалось писать не только письма, но и различные жалобы или заявления. В общем, смертники были полностью оторваны от внешнего мира. Не знали они и дату, когда приговор будет приведен в исполнение. Их родные тоже этого не знали. О том, что их казнят, они узнавали рано утром, на заре, когда администрация включала на всю мощь радио. Что еще более жестоко по отношению к родственникам, так это то, что тела казненных им не выдавались. Смертники были лишены права на достойное погребение, хоронили их тайно, на кладбище, примыкавшем к тюрьме, в специально отведенном месте.

Казнь Хаттаба

Хаттаб был парнишкой из Меллассина, бедного и пользующегося дурной славой квартала столицы страны – города Туниса. Ему только что исполнилось 18 лет**. Мы дружили с ним. Он находился в камере номер 4, а я – в камере номер 18. В то время, в 1974 году, уголовная ответственность наступала в 16 лет. Хоттабу же, когда он совершил преступление – убил свою мать – было 16 с половиной. Отца у него не было, с матерью они жили вдвоем. У нее была связь с одним мужчиной. Тогда так делать было не принято. Окружающие подсмеивались над Хаттабом, отпускали в его адрес разные шуточки.

Однажды, придя домой, он совсем потерял голову и убил свою мать, а затем сжег ее. В газетах много писали об этом случае, который просто потряс людей. Было немало тех, кто умоляли президента Бургибу помиловать его. Но в глазах президента, как и в глазах судей, убийство матери было непростительно. Они считали, что это самое жуткое, что можно совершить. В общем, власти ждали, когда ему исполнится 18 лет, чтобы отправить его на виселицу.

Хаттаб знал, что в любой момент его могут казнить, и он с этим смирился. По тому, что однажды охранники вдруг занервничали, мы все поняли, что его конец близок. Ему дали таблетки, транквилизаторы, а где-то в час или два ночи вывели в коридор, и на двери его камеры нарисовали большой черный крест. Когда Хаттаб понял, что ему пришел конец, его последние слова были адресованы мне. Он закричал на весь коридор: «Прощай, Аббес!» Аббес – это было мое имя, которое я взял, когда скрывался от властей. Этим именем меня называли и сокамерники.

17 апреля 1980 года

В тот день двери камер тюрьмы оставались закрытыми до 11 часов утра, тогда как обычно они открываются в 5-30 или в 6 часов. В это время начинается прогулка. Это было в один из четвергов, когда можно принять душ. Атмосфера была мрачной, а наши охранники – в ярости. Им пришлось присутствовать сразу на нескольких казнях: казнили Ахмеда Эль Мергхэни и 12 других членов вооруженной группы, прибывшей из Ливии. 27 января 1980 года они атаковали город Гафса. За это Суд государственной безопасности приговорил их всех к смертной казни.

Виселицу возвели вчера, во дворе, рядом с блоком Т. В Тунисе все казни происходили в одном месте, на одной виселице и, соответственно, палач был один. Его звали Хмед, и он представлял собой тщедушного и циничного мужчину среднего возраста. «На гражданке» он работал контролером в автобусе. В его семье профессия палача была наследственной, переходившей от отца к сыну еще со времен беев, т.е. с периода средневековья.

Казалось, что казнь будет продолжаться бесконечно. Приговоренных к смерти вытаскивали по одному из их камер. А Хмед без умолку тараторил. С какой-то детской и одновременно садистской радостью он рассказывал охранникам, которые обязаны были при этом всем присутствовать, что ему вскорости должны привезти новую виселицу, прямо из Бельгии. Повесив седьмого заключенного, Хмед попросил сделать перерыв и заказал себе огромный бутерброд, чтобы восстановить силы. Наскоро его проглотив, он вновь принялся за «работу». Когда мы, наконец, к 11 часам утра вышли из своих камер, нас сразу же отвели прямиком в душ. Проходя через раздевалку, я заметил целую кучу сложенной одежды зеленого цвета. Это была одежда тринадцати повешенных…

Перед смертью не все равны

Осужденные к смертной казни, как правило, не являются какими-то там криминальными авторитетами. По большей части это бедные, необразованные люди, выходцы из низов. Это люди, потерявшие контроль над своими мыслями и поступками, которые действовали в порыве страсти или из-за страха. В основном, это мужчины в возрасте от 30 до 45 лет.

В тюрьму «Надхор», в которой содержались осужденные за тяжкие преступления, я попал на два месяца. Среди нас было двое приговоренных к смерти – Фуэд Дебба и Ам Кхилфа. Это было в 1994 году, а им исполнилось, соответственно, 28 и 53 года. Фуэд Дебба был арестован в 1988 году, а в 1992 – приговорен к смертной казни за мерзкое, отвратительное преступление. Ам Кхилфа когда-то работал шахтером, в 1993 году он был приговорен к смерти за преступление, совершенное под влиянием любовной страсти. Они оба находились в камерах, каждая из которых была размером 2 на 3 метра. Жили они в постоянном страхе, были полностью раздавлены и физически, и морально, не могли заснуть и все ночи напролет читали Коран. Не могу даже вообразить, что из себя представляют эти люди сегодня. Двадцать лет не иметь никаких вестей от семей, не иметь возможности и от себя послать весточку, двадцать лет ожидать исполнения приговора – наказания, которое никогда не будет исполнено.

Наше правосудие безжалостно к бедным и снисходительно к выходцам из обеспеченных семей. В начале 80-х годов прошлого века сын известного врача-кардиолога Ахмеда Кааби совершил большую ошибку и принял участие в ограблении автозаправочной станции. Закончилось все очень плохо. Заправщик умер в результате ранения пулей. Парень и его друзья, все несовершеннолетние, были арестованы. Им было предъявлено обвинение в умышленном убийстве. Если сравнивать это с «делом Хаттаба», то они тоже должны были быть приговорены к смертной казни. Ну и чем все закончилось? Парламент тут же проголосовал за закон, повышающий возраст уголовной ответственности до 18 лет. Суд принял во внимание несовершеннолетие этих ребят и назначил им по 10 лет лишения свободы. Даже наши тюремные охранники, которые не были ни марксистами, ни мягкотелыми, и те были возмущены…

Заживо погребенные

Режим, установленный для смертников, был абсолютно бесчеловечный, недостойный страны, которая называет себя цивилизованной. В 2002 году, во время моего последнего пребывания в тюрьме «9 апреля», там находилось примерно 45 человек, приговоренных к смертной казни. Из них лишь пятеро или четверо были в полном рассудке. Остальные, толстые или, наоборот, худые донельзя, страдали психическими заболеваниями. Лица у всех у них были деформированы тиком. Их пичкали медикаментами, в основном, «артаном»***  или «валиумом»****. Некоторые из них уже не отличали день от ночи. Кое-кто потерял дар речи. Один из них беспрерывно повторял «доброе утро». Они жили в абсолютном незнании своей дальнейшей судьбы.

Формально смертная казнь не была запрещена, ее исполнение просто было приостановлено.

Приведение приговоров в исполнение могло быть возобновлено в любой момент. И эта ситуация провоцировала среди смертников крайнее напряжение. Их наказание превратилось в пожизненную изоляцию.

В 1998 – 1999 годах среди них прокатилась волна протестов. Смертники просили гуманизировать условия содержания. Эти протесты длились несколько месяцев. Одни наносили себе повреждения, другие объявляли голодовки, были и попытки самоубийства. Им удалось все-таки добиться небольшого смягчения режима содержания. Так, было разрешено проживать в камерах по 3 – 4 человека, а ведь раньше они содержались в абсолютной изоляции. Им разрешили смотреть телевизор. Ежемесячно смертникам стали давать 25 динаров, чтобы они могли купить какую-то еду, сигареты или предметы первой необходимости в тюремном магазине. Но, как и прежде, им не разрешалось иметь никаких контактов со свободой, получать или отправлять вести родственникам. Они остались жить, погребенными заживо.

Перевод Владимира КОРОБКИНА

На фото: Хамма Хаммами (справа) во время пресс-конференции.

*Тюрьма «9 апреля» была разрушена  в 2006 году; заключенных и персонал перевели в тюрьму «Морнагиа».
**По-русски и название страны – Tunisie, и название столицы – Tunis произносятся и пишутся одинаково.
***Препарат для лечения паркинсонизма.
****Широко используемое успокаивающее и противотревожное лекарство.

15.10.2012

Электронная приемная Объединенной редакции ФСИН на портале «ЗАКОНИЯ»