В НОРВЕГИИ СОТРУДНИКИ ТЮРЕМ В ПЕРВУЮ ОЧЕРЕДЬ «СОЦИАЛЬНЫЕ РАБОТНИКИ», И ЛИШЬ ПОТОМ «НАДЗИРАТЕЛИ»

В норвежских тюрьмах надзиратели занимаются не только обеспечением безопасности. Их роль состоит и в том, чтобы быть как можно ближе к заключенным.

В маленькой тюрьме, расположенной в городе Сарпсборг на юге страны, находится всего лишь 25 заключенных. Если колючая проволока и камеры на входе говорят о том, что это учреждение строгого режима, то атмосфера внутри кажется довольно расслабленной. Незадолго до обеда несколько арестантов идут по коридорам, чтобы завершить свои утренние обязанности. Один занимается уборкой, другой – стиркой, еще пятеро работают в мастерской.

Том, один из немногочисленных надзирателей этой тюрьмы, без всякого опасения ходит по коридорам вместе с заключенными. Улыбки, шутки, рукопожатия – все это в порядке вещей.

– Он – хороший человек! Я могу поговорить с ним, когда захочу, – говорит один из обитателей этого учреждения.

– Когда я окунулась в тюремный мир, в те времена не было принято общаться с заключенными, – вспоминает Лена, работающая в пенитенциарной системе уже 30 лет. – Но в 1990-х все изменилось, и мы находим время, чтобы сесть вместе с ними и о чем-то поговорить.

Подход, основанный на близости и человеческих отношениях

– В 1850 году считалось, что поведение преступника можно изменить, изолировав их и заставив читать Библию, – говорит Хедда Гирстен, почетный профессор кафедры криминологии и правовой социологии Университета Осло. – В 1970-х годах мы верили в добродетель труда и производства. Наконец, в 1990-х годах в тюрьмах стало уделяться больше внимания социальным отношениям. Надзиратели должны были не только открывать и закрывать двери, они должны были поддерживать отношения с заключенными и служить для них образцом.

Эта новая идея – близость между надзирателями и заключенными – преобладала не везде. Но когда были построены новые тюрьмы, как, например, в Бергене в 1990 году, их архитектура была разработана таким образом, чтобы реализовать другой тип отношений.

– Каждый блок вмещает от 6 до 8 заключенных, и есть общие помещения, которые позволяют надзирателям проводить время вместе с их подопечными», – рассказывает Хедда Гирстен.

«Они единственные люди с воли, с которыми я могу поговорить»

Такая организация пространства способствовала реализации новой концепции: динамическая безопасность. Согласно этой идее, надзиратели должны как можно больше общаться с заключенными. Они едят вместе с ними, курят сигарету в одной компании во дворе ...

По мнению Асле Аасе, руководителя Норвежского профсоюза сотрудников пенитенциарных учреждений и сотрудников службы пробации, главное – избегать переполнения:

– Если я научусь понимать человека, то это снижает риск того, что он будет относиться ко мне негативно. Наоборот, в случае возникновения какой-то проблемы, заключенный может даже стать союзником.
В 1990-х годах за каждым надзирателем были закреплены два или три заключенных, для которых он является «контактным лицом».

– Мы обсуждаем с ними их цели, чего они хотят достичь в течение их тюремного заключения, – говорит Асле Аасе. – Соответственно, мы предлагаем им пройти то или иное обучение или получить специальность. И как только у них возникают какие-то проблемы, они тут же могут обратиться к нам.

То, что с надзирателем всегда можно пообщаться, нравится Клаусу, который находится в тюрьме Сарпсборга вот уже семь месяцев.

– Они единственные люди с воли, с которыми я могу поговорить, – говорит этот датчанин, ожидающий суда за торговлю наркотиками. – Если мне что-нибудь понадобится, например, отправить цветы моей жене, я могу обратиться к надзирателям, и они обязательно помогут.

Два года обучения, включая социологию и этику

В Сарпсборге заключенные могут участвовать в программе, призванной помочь им лучше справляться со стрессом. Именно надзиратели активно привлекают их к участию.

– Большинство мужчин находятся здесь под стражей в ожидании суда, – уточняет Том. – Это очень стрессовая ситуация.

– Наша миссия – подготовить их к реинтеграции в общество, – говорит Лена. – Мы – в большей степени социальные работники, а не надзиратели.

Обучение персонала тюрьмы должно соответствовать назначенной им миссии.

Чтобы стать надзирателем в Норвегии, сначала надо закончить среднюю школу, а затем поступить в Академию исправительных служб. Чтобы получить диплом, необходимо отучиться два года. По продолжительности обучения Норвегия находится на одном из первых мест среди европейских стран.
Асле Аасе свой диплом получил в 1980-х годах. Срок обучения уже тогда составлял два года, но с тех пор его содержание очень изменилось.

– В те времена мы изучали в основном право и много практических вещей, таких как написание отчетов или в какой момент заключенный должен быть помещен в изоляцию. Были курсы и по психологии, но, начиная с 1990-х годов, их уровень значительно вырос. Сейчас студенты изучают также социологию и этику. Их, кроме того, учат распознавать признаки радикализации.

Скромная зарплата, но разнообразная работа

Тем не менее, профсоюз, возглавляемый Асле Аасе, призывает власти продлить обучение в Академии еще на один год. Их требование было частично услышано, и вот уже 35 первых студентов начали обучение по трехлетней программе. В списке доступных к изучению специализаций можно найти, например и такое: «Структурированные подходы к поддержке борьбы с преступностью – участие, история и критические аспекты».

В течение всей своей карьеры надзиратели могут также неоднократно проходить различные курсы повышения квалификации. В их распоряжении большой перечень самых различных курсов. 32-летний Патрик, работающий надзирателем попеременно то в Сарпсборге, то в тюрьме, находящейся близ города Халден, прошел несколько курсов, посвященных программам по борьбе с наркотиками.
В то время как обучение надзирателей оплачивается государством, их заработная плата все еще остается скромной.

– Надзиратель зарабатывает в среднем 30 000 евро в год, что не очень много для Норвегии, – говорит Асле Аасе.

По данным Организации экономического сотрудничества и развития (ОЭСР), средняя заработная плата в Норвегии достигает 45 000 евро в год.

– В Халдене надзиратели более специализированы. Здесь же я занимаюсь всем. Я приветствую заключенных по прибытии, организовываю свидания их семьям, курирую работу в мастерской... Мне нравится разнообразие моей работы, – подчеркивает Патрик.

«Жизнь в тюрьме должна как можно больше походить на жизнь на свободе»
Однако, количество мероприятий, предлагаемых заключенным в Сарспборге, остается довольно ограниченным. От четырех до шести из них могут работать в упаковочной мастерской. Что касается остальных, они в конечном счете либо берут уроки английского, либо кулинарии. Поскольку большинство обитателей тюрьмы находятся в предварительном заключении, никаких курсов по профессиональному обучению им не предоставляется. Значительную часть своего времени они просто проводят в камерах, где, чаще всего, и принимают пищу.

Вечером арестанты встречаются в небольшой комнате отдыха, чтобы вместе поесть, поиграть в игры или позаниматься музыкой. Клаусу здесь нравится, но, по его словам, если он все же будет осужден, то хотел бы, чтобы его перевели в Халден.

– Там лучше поставлено дело с профессиональным обучением и больше возможностей получить работу, – говорит он.

Открытая в 2010 году тюрьма, расположенная близ города Халден, весьма символизирует новую норвежскую пенитенциарную политику, реализуемую с 1990-х годов. Как и во всех других тюрьмах страны, в Халдене у каждого заключенного есть своя собственная камера со своим собственным душем и туалетом. «Жизнь в тюрьме должна как можно больше походить на жизнь на свободе», – говорится на официальном сайте администрации исправительных учреждений.

– Если же жизнь в тюрьме будет очень сильно отличаться от жизни на воле, то возвращение к нормальной жизни будет сложным, – говорит Асле Аасе. – Мы должны как можно лучше облегчить этот переход.

Наполняемость 92%

Норвежские тюрьмы, кстати, совсем не переполнены. В 2017 году заняты были лишь 92% камер (всего их 4 000). Для сравнения: на тот же период заполняемость французских тюрем составляла 116,5%.
Очевидно, все это требует существенного финансирования. Согласно статистическим данным Совета Европы, каждый заключенный обходится норвежскому государству в 348 евро в день против, например, 102,7 евро во Франции. Такие расходы не всем нравятся. Когда тюрьма в Халдене открылась, местная пресса возмущенно писала о «роскошных» камерах.

– Они отмечали, среди всего прочего, что с пожилыми людьми в домах престарелых обращаются хуже, чем с заключенными. Им приходится жить по двое в одной комнате, – вспоминает Асле Аасе.

– На эти упреки государство ответило, что в конечном итоге новые тюрьмы обходятся дешевле, – говорит Хедда Гирстен. – Поскольку у каждого заключенного есть свой душ, их не надо выводить из камер, а это, в свою очередь, позволило сэкономить на персонале.

Модель под угрозой
Но тюремная политика вновь подвергается изменениям. Для коалиции правых, находящейся у власти с 2013 года, приоритетом является экономия ресурсов. С 2015 года бюджет пенитенциарных служб и служб пробации ежегодно сокращается на три-четыре миллиона евро.

– Они говорят, что хотят сократить бюрократию, но на самом деле такое бюджетное нормирование приводит главным образом к сокращению персонала в тюрьмах, – сожалеет Асле. – Если у нас недостаточно охраны, нам необходимо сосредоточиться на аспектах безопасности, и мы больше не можем, например, организовывать образовательные программы.

В отсутствие достаточного количества персонала заключенные также вынуждены проводить больше времени в своих камерах. На эту проблему с изоляцией Норвегии уже указал Комитет по предупреждению пыток Совета Европы. В результате инспекционной поездки весной 2018 года Комитет обнаружил, что многие норвежские заключенные часто находились в своих камерах по 22 часа в сутки в течение продолжительных периодов времени и почти без контакта с персоналом.

– Это настоящая проблема, – признает Асле. – Заключенный в изоляции – это бомба замедленного действия.

Возглавляемый им профсоюз борется против сокращения рабочих мест и поддерживает образовательные программы в тюрьмах. В ноябре прошлого года профсоюз даже получил довольно неожиданную поддержку. Несколько групп бывших задержанных организовали и провели концерт в знак солидарности с тюремными надзирателями.

Перевод
Александра ПАРХОМЕНКО

На фото: тюрьма в Сарпсборге; тюрьма в Бергене; тюрьма в Халдене.

05.10.2020

Дебора БЕРЛИОЗ HesaMag