Александр Брод. Точка зрения.
Государство не должно уходить не из каких сфер, тем более, воспитания и поддержки молодежи, ведь его социальная роль прописана в Конституции. Реализуется масса программ по защите материнства и детства, патриотическому воспитанию, развитию здравоохранения, поддержанию здорового образа жизни. Другое дело, что эти программы часто носят имитационный характер, не срабатывают и в силу недостаточного общественного контроля. В отдаленных регионах большая проблема наблюдается в сфере медицинского обеспечения – уровень и численность больниц, роддомов не только не увеличивается, но и сокращается, что, естественно, негативно влияет на демографию.
В сфере народосбережения, образования, нравственно-патриотического воспитания, на мой взгляд, государство тоже недорабатывает, сокращается количество библиотек, домов культуры. Патриотическое воспитание также не будет иметь должного эффекта, если дети по-прежнему будут видеть социальную несправедливость, существенное расслоение общества, коррупцию, отсутствие для себя социальных лифтов. Поэтому в первую очередь, государству надо соблюдать собственные обязательства в целом перед обществом, становиться правовым, обеспечивать систему общественного контроля за всеми ветвями власти, тогда мы получим и активность молодежи, её желание развиваться и реализовываться в этом обществе.
Наши законодатели хотят регулировать все и вся и всюду вводить ограничительные нормы. Я не думаю, что сфера детских имен подлежит ограничению, потому что невозможно найти все ограничения. Все зависит от национальных особенностей, культурных особенностей семьи, от вкусовых предпочтений родителей и т.д. Конечно, работники ЗАГСа в случае абсурдного имянаречения, когда присваиваются какие-то коды или цифры ребенку, должны как-то советовать и подсказывать родителям. Но в конце концов укореняются и новые необычные имена, и новообразования, и сокращенные имена, связанные с той или иной исторической, культурной эпохой. Поэтому, я думаю, нашим законодателям нужно посмотреть на более существенные сферы применения своих способностей, посмотреть на более грамотное правоприменение уже существующих законов. Я думаю, здесь инициатива законодателей обречена на неудачу.
Сотрудники ЗАГСа не могут препятствовать, никаких искусственных ограничений быть не может. Конечно, если ребенок испытывает какие-то пороблемы в восприятии своего необычного имени, став несовершеннолетним, он может изменить свое имя. Но люди разные, с разными вкусовыми предпочтениями, культурными, этическими особенностями. Кого-то эти особенности подводят, и они своих детей наделяют неудобоваримыми именами. Но, тем не менее, урегулировать законодательно эту сферу и подобрать перечень ограничений, я считаю, невозможно.
Качество работы депутатов и на уровне Госдумы, и на уровне региональных законодательных собраний оставляет желать лучшего. Это, наверное, общее падение правовой культуры в нашей стране. И то, что среди депутатов не так много, как хотелось бы, юристов-профессионалов, и то, что в выборах принимают участие люди, имеющие определенные административный ресурс, и поэтому они проходят в законодательные органы власти, имеет место. Это отражается и на качестве законов, и на нашем состоянии и самочувствии.
Были в 2014году разные весьма странные инициативы. В частности, мы говорили о недоработках закона об оскорблении чувств верующих, имеющего очень расширительное толкование.
Был такой законопроект, по-моему, он так и не дошел до обсуждения, в Санкт-Петербурге - установить штрафы и уголовную ответственность за различные шумы ночью, и там были такие выражения как «скрип кровати», «топот ночных котов», что-то вообще несколько абсурдное.
Есть претензии к закону о некоммерческих организациях, это высказывалось на встрече нашего Совета с президентом. Он сказал, что, безусловно, будем его дорабатывать. Это и понятие «политической деятельности», и словосочетание «иностранный агент», которое не воспринимается некоторыми правозащитниками и ассоциируется со сталинской риторикой. Это и недавно прописанная стратегия по противодействию экстремизму. В целом важный документ. Конечно, угрозы радикализма, экстремизма национального и религиозного волнуют и представляют угрозу безопасности страны, но снова есть претензии к очень широкому понятию «экстремизм», под которое можно подверстать и деятельность правозащитников, проводящих антикоррупционные расследования, и журналистов оппозиционного характера, критикующих власть. Очень много претензий по части определений, по части конкретики.
Потом вот эти «шарахания». То клевета выводится из состава уголовных деяний, то снова вводится. То запрещается реклама алкогольных напитков, то разрешается. Такая невнятность законодателей, такие изменения, думаю, не приносят пользу и не укрепляют правовое пространство.
Затем сам уровень дискуссии. Когда один депутат выступает с антикавказской риторикой и призывает чуть ли не оградить территорию Северного Кавказа и ограничить количество детей, рождающихся на Северном Кавказе, это естественно вызывает неприятие политиков и рядовых граждан северокавказских республик. Это говорит о соответствующей культуре, вернее отсутствии культуры, неэтичности мышления наших депутатов. Слава богу, у нас нет такого, как Верховной Раде, драк и оскорблений. Но особенно в период избирательных компаний нашим политикам депутатам следует следить за языком и соблюдением этических и моральных норм.
Инициативу депутата Михеева о привлечении к административной ответственности за неуплату алиментов нужно изучать. Сам по себе посыл правильный, дети должны заботиться о своих родителях, если они нетрудоспособны, если они нуждаются. Но надо смотреть, каковы границы заботы, определенной в законопроекте. Дети могут давать своим родителям какие-то средства, например, прожиточный минимум, а родители, например, этим недовольны, хотят нечто большее.
Не всегда санкции помогают решению вопроса. Мы видим тенденцию Госдумы ужесточать законодательство, административную, уголовную ответственность, но это не приводит к желаемому результату. Я думаю, надо в первую очередь заострить внимание на воспитательном компоненте, на воспитании культа семьи, заботы, общечеловеческих ценностей. Только одними карательными нормами ситуацию не выправить.
Я считаю, что если родители находятся в тяжелейших условиях и не получают заботу от своих детей, то дети должны нести административное наказание. Ну и, конечно, надо активизировать деятельность органов социальной опеки, муниципальной власти, региональных властей. Если люди брошены, это и проблема государства тоже. Такого не должно быть. А сажать неплательщиков алиментов престарелым родителям – это чрезмерная санкция. Я считаю, что она не нужна.
Действительно, наши ветераны нуждаются в серьезной поддержке. Они живут далеко не так, как заслуживают, как живут их коллеги, их собратья за рубежом, в европейских странах, где качество жизни несоизмеримо выше, больше пенсия, лучше медицинское обслуживание, лучше жилищные условия. Конечно, нужно выравнивать их уровень жизни.
Я не сторонник того, чтобы создавать уполномоченных для каждой социальной группы, в частности, для ветеранов. У нас есть Уполномоченный по правам человека – Элла Александровна Памфилова, человек с активной гражданской позицией, имеющий опыт работы в социальной сфере. Я думаю, что в кругу ее непосредственных забот будет и тема защиты прав пожилых людей, в том числе пенсионного возраста и ветеранов.
Конечно, нужно и совершенствовать законодательство, и увеличивать пенсии, и улучшать жилищные условия. После того как был принят закон о том, чтобы предоставлять жилье для всех участников войны, ветеранов, до сих пор всплывают случаи, когда по каким-то странным обстоятельствам, не все еще получили необходимое жилье.
Но механизмов для решения проблем, я считаю, вполне достаточно. Есть союзы ветеранов, есть многочисленные организации, которые занимаются правами ветеранов, пожилых людей. Не всегда от появления новых бюрократических структур улучшается качество жизни и защищаются должным образом права людей. Поэтому давайте будем обходиться теми механизмами, которые уже есть. Нужно только работать более качественно и ответственно.
А нашим депутатам, которые каждую неделю требуют ужесточить законодательство, придумывают новые структуры, следовало бы ускорить принятие закона об общественном контроле. Он внесен несколько месяцев назад в Государственную думу, прошел первое чтение. Закон даст возможность общественным организациям, общественным палатам лучше контролировать органы исполнительной власти, в том числе, и по вопросам социальной защиты пожилых людей. Стоило бы нашим депутатам заняться делом и принять этот очень важный закон, который улучшит качество жизни.
12.05.2014
Я сторонник того, чтобы в российской армии служили прежде всего граждане России. У мигрантов есть шанс легализоваться, получить российское гражданство и служить в российской армии.
К нам приезжает очень много мигрантов с благими и не с благими намерениями. Я не хочу возводить принцип коллективной вины, но все-таки я считаю, что наша армия должна быть прежде всего для российских граждан. И создавать из мигрантов Иностранный легион это чрезмерные действия. У нас есть армия для призывников, есть попытки создать профессиональную армию.
Я считаю, что мигранты, которые хотят помогать России, имеют много других возможностей. Они могут себя хорошо зарекомендовать на рынке труда, в науке и в других отраслях. Все-таки для российской армии нужен прежде всего статус гражданства и соответствующая подготовка.
Скорее всего, мне кажется, авторы анитикоррупционного доклада пытались обратиться к опыту зарубежных стран, в том числе и США, где существует практика поощрения информаторов о коррупционных действиях. Но, во-первых, я скажу, что и в США эта норма и другие антикоррупционные меры не приводят к идеальной картине. В США есть коррупционные преступления на разных уровнях, в том числе и достаточно высоких. И слепо копировать идею, мне кажется, не имеет смысла, учитывая еще и отечественную коррупционную составляющую: и в страшном сне не хочется представить, как за поощрение информаторам в определенных органах будут требовать откаты и т.д.
Второе. Граждане, к примеру, предприниматели, которые сталкиваются с поборами, рейдерскими захватами, заказными делами и сообщают об этом, на деле ничего не могут добиться. Я припоминаю случай, по-моему, это было в Саратове, когда один человек анализировал через Интернет, увидел, что в одном из ВУЗов приобрели дорогие иномарки без тендеров, не используя все необходимые механизмы для этого, то есть не прозрачно были приобретены машины, коррупционными способами. Он стал жаловаться на ситуацию, так ведь просто устроили для него обструкцию в этом регионе, он не мог нигде устроиться на работу, его травили в СМИ, его запугивали и т.д. У людей возникает сомнение: если наши власти провозглашают и поощряют антикоррупционные действия, почему же власть абсолютно не прислушивается к гражданам и неправительственным организациям.
Мне кажется, в этой ситуации может помочь закон «Об общественном контроле», который, мы надеемся, до конца месяца будет президентом внесен в Государственную Думу. Там Общественная палата, общественные Советы наделяются инструментами контроля, в том числе и антикоррупционного, над органами власти. Это общественные слушания, запросы, проверки, экспертизы… Мне кажется, такие меры повысят активность НКО и будут создавать более прозрачные условия для деятельности властей.
07.03.2014
Доклад экспертов НАК и СПЧ сам еще раз обозначает проблему коррупции, говорит о механизмах противодействия ей, пытается как-то организовать институты гражданского общества. Но есть, по крайней мере, две вещи, которые мне не очень нравятся.
Во-первых, идея приравнять коррупционеров к изменникам Родины. Я считаю, что это совершенно разные составы преступлений. И если говорить о коррупционерах «мелкого» масштаба, к которым у нас причисляют врачей и учителей, сравнивать их с изменниками – это перебор.
Относительно подключения граждан к информированию правоохранителей о коррупционных преступлениях. Мне кажется, слово «доносчик» имеет крайне негативную окраску и никогда не приживется у нас, учитывая сталинское прошлое и стукачей советского периода, брежневского времени.
Я считаю, что нужно говорить действительно о гражданской инициативе, искренности и мужественности при сообщении об этих коррупционных преступлениях. У нас есть законодательство, в котором предусматривается прием заявлений о коррупционных проявлениях от граждан, и даже в законе об оперативно-розыскной деятельности есть строчка о предоставлении информации на возмездной основе, хотя никогда это не расшифровывалось.
Но у меня возникает вопрос: зачем нам переводить это на платную основу, так и хочется сказать «на коммерческую основу», когда у нас есть немало средств массовой информации, Интернет, где публикуются антикоррупционные расследования с фактами, с анализом, со свидетельствами очевидцев, экспертов, но наши правоохранительные органы абсолютно не реагируют на эти публикации, которые появляются в разных регионах регулярно. Более того, журналисты, которые занимаются расследованиями, постоянно ходят по лезвию ножа, и мы знаем, что их преследуют, избивают, их отлучают от профессии. Ну а каком еще платном информировании мы можем говорить? Поэтому давайте вместе сначала будем добиваться адекватной работы правоохранительных органов, их реагирования хотя бы на материалы в СМИ.
Конституция Российской Федерации на территории Российской Федерации по юридической силе выше любых международных соглашений и решений международных судов. Естественно, что требования-обращения Европейского Суда по правам человека не могут быть выше российской Конституции. Другое дело, что, подписав Конвенции Совета Европы, мы обязаны прислушиваться к рекомендациям ЕСЧП и Совета Европы. Но это не означает, что мы должны брать «под козырек» и сразу же выполнять эти рекомендации. Были и по другим вопросам прецеденты, когда Россия не прислушивалась к рекомендациям Европейского суда по правам человека. Если Россия, например, не прислушается к рекомендациям Европейского суда, как Британия, ничего здесь, так сказать, особо страшного нет.
Как ни парадоксально, в Европейский Суд в последнем случае обратились именно те люди, которые сидели за убийства. По тяжким статьям я считаю, они действительно должны быть ограничены в правах. Но тех, у которых еще есть шанс, есть возможность вернуться к нормальной жизни и стать законопослушными гражданами, мне кажется, лишать права быть избирателями не стоит.
Все-таки разговор на эту тему должен быть, и этот разговор должен основываться на исследованиях, на твердой аргументированной позиции правоведов, правозащитников.
Обосновано ли лишать осужденных их права быть избирателями – это вопрос открытый. Но игнорировать эту тему и категорически говорить «нет», мне кажется, это неправомерно. Поэтому я считаю, стоит провести широкую дискуссию с участием правоведов, правозащитников и дать однозначный ответ на этот вопрос.
Великобритания и некоторые другие страны уже сталкивались с проблемой участия заключенных в выборах, которую поднимает Европейский Суд по правам человека. Я считаю, что возможно голосование осужденных, которые находятся в заключении по нетяжким статьям. Все-таки мы говорим о гуманизации нашей системы уголовно-исполнительной, о том, что нельзя ставить крест на осужденных, которые после освобождения должны вернуться к нормальной жизни.
Есть мнения, что наши заключенные вообще не волнуются по поводу того, что голосовать им или не голосовать, поскольку у них совсем другие проблемы, им вообще не до выборов, им просто бы отстоять свои элементарные права. Это не так. Были обращения от российских заключенных, причем неоднократно, в Европейский суд по правам человека, они также пытались вернуть себе это право быть избирателями. Но пока ничего не получается. Это тоже тема – стоило бы провести и опрос, понять мнение самих заключенных и, обобщив все эти данные, можно было бы уже решать: нужно им это или нет.
Но о нарушении прав человека в местах заключения действительно приходится говорить. Мы сталкиваемся с обращениями-жалобами и на применение пыток, и плохие условия, и плохое питание, и плохое медицинское обслуживание. Сами колонии, учреждения ФСИН морально устарели, люди не могут работать, не могут нормально провести свободное время, не хватает оборудования. Поэтому все эти вопросы тоже актуальны, но и вопрос избирательного права, я полагаю, думающих людей также волнует.
19.07.2013
Александр Брод 
«Закония» в соц. сетях