Дмитрий Янин. Точка зрения.
Предложение по изменению порога долгов гражданина с 500 тысяч до 1 миллиона рублей для процедуры внесудебного банкротства – имитация поручения главы государства, данного в период пандемийных ограничений. В 2020 году были обещаны кредитные каникулы, а для тех, кто попал в кредитную кабалу – внесудебное банкротство. Тема внесудебного банкротства возникла потому, что классическое банкротство из-за субсидирования одного коммерческого издания, которое (субсидирование) стоит порядка 60 тысяч рублей. То есть нищий банкрот должен отнести минимум 60 тысяч арбитражному управляющему и сделать две печатные публикации в субботнем номере частной деловой газеты.
По факту через суд могут обанкротиться в год от 150 тысяч до 200 тысяч человек, а в безнадежных долгах в России находится порядка 6 миллионов человек, из которых тянут все, что только можно. Упрощенное банкротство сделано таким образом, что пойти в МФЦ может тот, кто уже до этого был вдоль и поперек просужен банком, прошел через систему взаимодействия с судебными приставами, что иногда занимает два-три года, и получил акт от судебных приставов о том, что он ничего не значит на этом свете и с него нечего взыскать. То есть, у него уже ничего нет и его можно удалять из списка банкротов. Таких людей в России, к счастью, немного. Поэтому и идут по статистике эти крохи – 6 тысяч человек за полтора года, которые через данную процедуру прошли.
Таким образом, изменение суммы до 1 миллиона радикально ничего не изменит. Необходимо существенно менять саму систему внесудебного банкротства, те нормы, которые были приняты, но писались самими банками. Пока же «улучшение» процедуры внесудебного банкротства будет происходить в режиме: «что банки напишут», все останется не более, чем теорией.
Потребитель отдаёт за товар свои заработанные тяжёлым трудом деньги, получая невысокую заработную плату, в целом по стране она составляет менее 27 тысяч. Поэтому винить потребителя в том, что он своим рублем голосует за некачественный товар на полках магазинов или пользуется некачественными услугами, по меньшей мере, странно.
Очевидно, что правила устанавливает государство, а бизнес работает ровно а тех рамках, которые ему установлены. И плюс он следует только тем правилам, за которыми государство следит. Поэтому, если устанавливаются жесткие требования, работает надзор, штрафуются нарушители на серьезные суммы, приостанавливается их деятельность, то тогда потребительский рынок нормально функционирует.
Все наши проблемы с некачественными услугами, прежде всего, связаны с неэффективностью действий властей в этой области.
Большинство дел в части потребительского рынка имеют административные составы. Зачастую присутствует несоразмерность наказания как в одну, так и в другую сторону. Сажают за мелочь, а крупные банки позволяют нарушать права своих вкладчиков, включая в договоры вопиющие вещи, начиная от нарушения прав потребителей, заканчивая наложением на них штрафных санкций в несколько десятков тысяч рублей. Или возьмём угрозы коллекторов заемщикам, которые не могут платить в срок, потому, что некоторые потеряли работу, наказать штрафом в 50 тысяч рублей. И ничего им за это не бывает.
Такая система попустительства неэффективна и даёт сигнал недобросовестному бизнесу делать вид, что оно что-то соблюдает, а государство делает вид, что оно что-то контролирует. В итоге потребители покупают то, что им повезёт купить. Люди разочаровываются, понимая, что зачастую отдают деньги мошенникам, у них от некачественных товаров ухудшается здоровье, и от этого качество жизни падает.
Для меня необычно, что владелец Торгового центра «Зимняя вишня», который купил бывший кондитерский комбинат – не бедный человек, миллиардер. Он производит много популярных марок, которые покупают российские потребители. Почему этот человек в какой-то момент решил пойти таким традиционным российским путем – не вкладывать в безопасность а, возможно, вложить в юристов, которые сделали центру статус малого предприятия, или коррумпировать надзоры, покажет следствие.
Но в любом случае этот человек – миллиардер, крупнейший производитель продуктов питания в России, имея все средства, почему-то не вложил их в систему пожаротушения, сигнализации, в двери нормальные. Бизнес должен все-таки понимать, что экономить на всем нельзя. Особенно, когда он связан с людьми.
Ну и еще одна важная вещь – мне кажется, власти заигрались в защиту бизнеса, в эти надзорные каникулы для пожарных, для санитарных служб, они боком выходят для многих городов России. И нужно признать, что торговый центр должен проверяться ежегодно, а не раз в три года. И не может быть торговый центр объектом малого бизнеса, потому что это уловка, никакой это не малый бизнес, если у тебя в день проходит по несколько тысяч человек.
Поэтому законы о проверках нужно менять, а потребители должны на время показать этому предпринимателю, что они больше не будут покупать его товары, потому что он реально экономил на жизнях детей.
У меня нет понимания, как в этой новой фразеологии, которую предлагает новый министр образования Ольга Васильева, разобраться родителям. Раньше в течение многих лет четко было установлено, что школа существует за счет налогов граждан. Соответственно, даже если мы не оплачиваем образование, оно финансируется бюджетом. Все равно это некая образовательная услуга, где мы имеем возможность влиять на процессы, в частности развития школы. И в течение многих лет министерство образования поддерживало вовлечение родителей в процесс учебы.
Очевидно, что проще, конечно, уйти в какие-то высокие плоскости и на вопрос «почему детей так плохо кормят в школе» отвечать, «что вы хотите, это вам не ресторан», а это учреждение, где формируется все лучшее, чистое и светлое в вашем ребенке. Мне кажется, заявления нового министра о том, что «образование не услуга» связаны с тем, чтобы занизить степень претензии к школе со стороны родительского сообщества, что мне кажется неправильным. Отсекать родителей – несовременно, они должны влиять на политику школы, они должны добиваться того, чтобы дети не только были в безопасности, но и развивались.
Проверить безопасность лагеря можно только на форумах по отзывам предыдущих туристов. Потому что, к сожалению, мы являемся заложниками фиктивности работы социальных служб. Очевидно, что это провал социальных служб, как минимум, провал. Потому что тендеры были большие, с тендерами были проблемы, видимо, если конкурировали одни и те же фирмы между собой.
Мы должны проверять отзывы, и, конечно, если мы видим, что дети жалуются, то не допускать своего ребенка в этот лагерь. Я могу сказать, что в прошлом году Роспотребнадзор пытался через суд закрыть этот лагерь на Сямозеро, но судья карельский не разрешила это сделать. Они их оштрафовали за те многочисленные нарушения, о которых писали, всего на 50 тыс. руб. Хотя Роспотребнадзор, экс-глава этой службы, которая сейчас под домашним арестом непонятно почему, требовала закрытия этого лагеря, но ей тогда не дали, потому что это малый бизнес. И в этом году ситуация была приблизительно похожая.
К сожалению, надзор в этой сфере у нас заблокирован, в том числе и прокуратурой, которая не дает санитарным врачам, пожарным службам проверять детские лагеря внепланово, без предупреждения проверяемого. К сожалению, прокуратура у нас больше ориентирована на то, чтобы защищать бизнес, а не граждан. Поэтому мы и видим их активность только тогда, когда появляются трупы. А если трупов нет, то все допустимо, нормально, и посылайте детей как на минное поле. Если пробежит в течение 21 дня, сколько путевка длится, то молодец, а не пробежит, ну, принесем вам свои извинения.
12.07.2016
Дмитрий Янин 
«Закония» в соц. сетях