Дмитрий Журавлев. Точка зрения.
Лучшая антиманипулятивная технология – это здравый смысл. И прививать ее лучше прямо с детства, когда человек уже должен понимать, что осуществится самое вероятное, а не самое удивительное. Вроде того, что когда вам звонят в дверь, самое вероятное, что у соседа закончились спички, но теоретически возможно, что это королева Великобритании. То есть, как только человек перестает ждать чуда, сразу все становится на свои места в плане здравого смысла. Ведь человек всегда ждет чуда – цивилизованному человеку скучно жить. Да, информационные фейки – это политика. Люди дело делают, пусть и непорядочным способом. А теория плоской земли как раз от скуки. Если человек это отмёл, то на более высоком уровне он начнет, как и полагается, искать более двух подтверждений некой информации, в которой он сомневается и которая звучит неправдоподобно. Есть еще один источник отсутствия критического мышления – «если то, что мы твердим, неправильно, то будет плохо, а поэтому мы и дальше будем твердить, что мы правы». Тут вообще логики нет. Но так действовать проще, потому, что так приятнее. Человек верит в то, что ему удобно и безопасно верить.
07.10.2022На невысокий объем внутреннего туризма в России влияют два обстоятельства. Первое – далеко. Расстояния огромные, и из Калининграда на Камчатку или из Владивостока на Алтай не наездишься. К тому же россияне внутренне предполагают, что в той же Грузии или Йелостоуне их обслужат лучше, что далеко не факт. Второе – граждане СССР так долго не ездили за рубеж, что когда границу открыли, стало казаться, что только туда и надо ездить. Да, это область психологии, но в экономике в целом много решает психология, особенно в экономике туризма.
Нашим гражданам кажется, что страна родная никуда не денется, а вот зарубежные дали стоит посмотреть. Поэтому многие жители регионов не бывали даже в Москве и без особой надобности, просто в качестве туристов в столицу не ездят. Хотя столичный туризм как направление важен – он цементирует нацию. Пока же получается, что для нашего человека Баден-Баден ближе, чем Москва, по указанной выше причине.
К сожалению, психологические установки изменяются медленно. Они либо вышибаются быстро каким-либо стрессом, но в случае с туризмом такой подход будет чрезмерным, либо постепенно, исподволь, ломая стереотипы и установки. Например, процент тех, кто хочет отдохнуть на Байкале и верит, что там будет комфортно сейчас куда больше, чем пять лет назад.
К сожалению, все признаки эпидемии эскалации жестокости и насилия, в том числе в подростковой среде, есть. Отчасти она связана с общецивилизационными причинами в виде повсеместного насилия в масс-медиа, кино, в социальных сетях. Эта эпидемия сейчас усилена пандемией ковида и связанными с ней ограничениями и общей нервозностью и напряженностью. Чтобы это остановить надо, по большому счету, убрать культ материальных ценностей и существенно изменить приоритеты культуры общества. Чтобы главным в фильме было не то, сколько в нем льется крови, а то, что герои говорят, о чем думают, что переживают.
В мире, в котором все на бегу и всем не до кого нет дела, агрессия – естественная реакция на одиночество. В советское, патерналистское время, как бы мы ни издевались над скучным, зарегулированным запретами телевидением, по экранам кровь не лилась. А если и лилась, то она была частью подвига, а не злобы по отношение к ближнему.
Причину низкого уровня вакцинации в России можно объяснить одной фразой: «В драке не выиграем, а в войне победим». Россиян в отличие от западных стран деньгами сильно не мотивируешь, а только конкретной, очень серьёзной, касающейся каждого угрозой. В Нью-Йорке, в котором привито рекордное количество – 70% – населения, смертность от коронавируса зашкаливала, а в России – нет. Поэтому для российского гражданина прививка – вещь абстрактная. Она существует отдельно от него, где-то там, в других сферах. Поэтому и столь ярко выраженная ситуативная вакцинация.
Русский человек – он Илья Муромец, который тридцать лет сиднем сидел, а потом встал и все вокруг сокрушил. Мы долго дожидаемся пока проблема станет серьезной, а потом ее решаем. Поэтому для того, чтобы убедить людей прививаться хорош весь комплекс мер, в том числе доступность прививочных пунктов. Пока этот вопрос не решен.
Что такое нацизм? Это активный, наглый идиотизм. Нацизм – это дикость. То, что в нашем обществе дикость существует, пусть и в небольших количествах, это и порождает нацизм. Ведь какова его формула: я лучше всех потому, что я знаю больше всех, а что вы говорите – я не знаю, а потому и знать не надо. Она же формула религиозных деструктивных сект. К сожалению, дикость в России еще есть, и она бедная, и от этого более злобная. Ее базой является не только низкий уровень жизни, но и низкий уровень культуры.
Для того, чтобы люди поняли, что нация – не повод для гордости, а повод для гордости – страна и люди, они должны знать гораздо больше, чем букварь. Экономика в таких случаях лишь база, на которой можно вырастить и цветы и чертополох. Поэтому надо работать с той молодежью, которая дичает от низкого уровня жизни, некачественного воспитания и отсутствия культурной среды, чтобы они в штурмовики не подались. Ведь сила нацизма – в простоте. Ты лучше всех, а остальные – хуже, поэтому их надо бить, а все, что у них есть – забирать.
02.04.2021Возросший тренд давления общественности на правовые вопросы и судебную систему не говорит пока о формировании полноценного гражданского общества. Оно в стране только развивается, и его особенность состоит в том, что оно тем эффективнее, чем развитее его структура. В России она не настолько сложна еще, как в развитых странах. Влиять на политические и социальные процессы общественное мнение должно, иначе зачем оно нужно? Но оно не должно влиять на решения судебной системы. В России не прецедентное право, и в этих условиях именно закон должен быть решающим для судебных решений. Тем более, что позиция общественности, в некотором смысле, как позиция женщины: скорее эмоциональная, чем рациональная.
Данные опросов, которые говорят о том, что россияне стали позитивнее оценивать положение в стране – скорее фокус восприятия. Человек доволен или не доволен своей жизнью чаще всего из динамических соображений. Видимо, у 50% населения эта динамика была положительной. Объективная ситуация в стране неплохая, но не настолько хорошая, чтобы половина людей считали себя счастливыми. Как любая развивающаяся страна, Россия слишком много тратит на сам процесс, на его результат слишком мало ресурсов остается. Зато, когда страна разовьётся, она начинает жить нормально.
В сегодняшнем обществе люди более точно понимают границы своих возможностей. Поэтому реалистичность позволяет трезво оценивать происходящее, не предъявлять завышенных требований и ожиданий, а, значит, меньше разочаровываться. Повышение количества заявивших о желании уехать из страны говорит как раз об обратном: о завышенных нереалистичных надеждах. Они хотят уехать за счастьем, но его во всем мире определённое количество, но узнают они об этом только тогда, когда там побывают.
Уровень кино – всегда вопрос критериев оценки. По нынешнему мировому кино видно, что операторы и композиторы профессионально выросли, а режиссеры и актеры стали хуже за ненадобностью, потому, что сегодня за актёров играет музыка, вместо того чтобы он эмоции показывал лицом. Возможно, для молодежи это даже и хорошо, у них другой способ поглощения информации, они с наушниками всю жизнь и получают информацию это через звук, а старшие поколения – через слово и его смысл. Сейчас мысли стали не очень нужны, работают эмоции и образ.
Значительная часть отечественных фильмов глубоко вторична, она делается под придуманный не у нас сюжет, который попросту адаптируется к российской действительности. Вторичность не только сериалов, но и широкоформатных фильмов – признак того, что в российском кинематографе есть, что критиковать. Можно говорить об общем уровне, а можно говорить о своём месте в этом общем уровне.
Кино сегодня – это рынок со всеми его законами. В условиях рынка мера по переносу релизов вряд ли будет очень эффективной, так как зрители всё равно будут выбирать тот фильм, который им хочется посмотреть. Возможно, где-то в деревне, где один клуб, и что привезли, то и смотрите, такое сможет и сработать, но в любом городе, где больше одного кинотеатра, зрители всё равно переждут праздники и сходят в рабочий день.
Государственная поддержка должна заключаться в поддержке качества кино. Французы, например, огромные усилия прикладывают для финансовой поддержки своего кинематографа. Но в первую очередь приложение усилий происходит в отношении производства фильмов, а не к тому, чтобы иностранные фильмы принципиально не пускать. Хотя у них есть и квота на зарубежные фильмы. Важно, чтобы свои фильмы хотели смотреть, а не чужие запрещать. В современном обществе есть интернет, и молодежь всё, что пожелает, посмотрит там. Или мы хотим кинотеатры сделать прибежищем людей старшего возраста? Но они на этом рынке никогда не составляли большинства.
К сожалению, у нас не могут разводиться цивилизованно, без скандальных дележей детей и имущества. В России раздел – это ни много ни мало попытка наказать вторую сторону за то, что «она меня не оценила». Не берём даже олигархов, им было что делить, а вот людям очень часто делить-то особо нечего. Но делят они с энергией и большим талантом, потому, что важно ему или ей доказать, что они очень ошиблись, разведясь со мной. Это психология, а не экономика и не право. У нас всё очень психологично в стране. Мы все дети Достоевского. Еще в 20-е годы у нас в партийной молодой среде было много разводов по идеологическим причинам. Один поддерживал Бухарина, другой Троцкого, и в итоге они не могли жить вместе.
Препоны действующего семейного законодательства о разделе имущества, сложность и запутанность механизмов отчасти сдерживали супругов от разводов, но всё же изменения, которые предложены, необходимы. Тогда разводы будут менее склочными. К тому же сдерживать семью с помощью страха – неправильно. Людей жалко в такой семье, и, в первую очередь, детей. У нас такое было в советское время, когда муж хочет разводиться с женой, а она бежит в партком. И таких «крепких» советских семей было много, особенно в первое послевоенное время. И это очень вредно. Семья сохраняется не страхом и формальностью, а любовью и доверим.
Публичные разводы и дележи имущества людей известных, кстати, имею прямую корреляцию с ростом разводов. Ведь звезды – это эталоны, может, его недостойные, но уж какие есть. Конечно, не все люди разводятся под влиянием прочитанной информации, но какая-то часть, живущих по принципу: я должен сделать то же, что и мой кумир, могут поддаться такому влиянию.
22.11.2019Тема сокращения рабочей недели до четырёх рабочих дней, которая вызвала такое недоумение в обществе и возражения экспертов, возникла из-за непонимания того, что не всё, что хорошо на Западе, приживётся у нас. Она зародилась в недрах ВОЗ и МОТ, которые после специальных исследований пришли к выводу, что производительность труда при четырёхдневной рабочей неделе резко возрастает, потому, что люди отдыхают от стресса. Ведь в основном работа у них умственная. К тому же пособие по безработице примерно равно зарплате, поэтому в оставшиеся дни можно нанять новых работников, тем самым, снизить безработицу, и получить за это какие-то дополнительные льготы от государства. В результате бизнес не пострадает, а, может даже, выиграет. А у нас основной вид труда – физический! Здесь совершенно другая ситуация с отдыхом: одна смена таскания чугунок и человек снова устал, вне зависимости: пять дней он отдыхал, три или один. Вот этой существенной разницы правительство и не замечает. На наших осинках четырёхдневка при таком подходе не родится.\
Если мы оперативно перейдём на высокотехнологичные производства, тогда вся эта махина четырёхдневки и усилий вокруг неё может заработать и дать эффект. Цифровые технологии сначала вошли в быт, потом в коммуникацию и только потом, может быть, войдут в производство. Пока этого нет. Но, несмотря на вечную разницу, чиновник российский со времен Петра I любит перенимать западные образцы, превращать Россию то в Голландию, то в Германию, то в Англию, то во Францию. Поэтому вполне возможно, что кажущаяся сейчас иллюзией четырехдневка может стать реальностью.
03.10.2019Несмотря на то, что в этом году площадь пожаров в России ниже, чем в иные годы, реакция соцсетей и информационное сопровождение несравнимо громче. Отчасти, это происходит по причине развития и вовлечённости людей в социальные сети. И если раньше то, что горело «где-то там» людей, непосредственно не живущих в зонах возгорания не интересовало, то сейчас, благодаря Интернету и соцсетям мы смогли увидеть, услышать, почувствовать картинку пожаров. Обычно рядового человека происходящее «во глубине Сибирских руд» не особенно-то волнует, тем более, что горит каждый год и не у меня дома. В данном случае благодаря лидерам мнений появился информационный вектор, который заявил: «это очень страшно».
Шестнадцать лет назад, когда горели рекордные 12 миллионов гектаров, нам хватало других проблем и других успехов. Мы тогда скорее радовались первым успехам государства, чем мучились данной проблемой. Сейчас же мы реально испугались, потому, что многое увидели и многое услышали в другом залоге.
Конечно, от того, что граждане стали серьёзней воспринимать лесные пожары, их меньше не станет, но всё же, это имеет свой положительный момент. Возможно, благодаря эффекту влияния общественного мнения на государственном уровне так же серьёзно отнесутся, наконец, к тому, как мы бережём лес, что останется будущим поколениям. К тому, что надо более ответственно подходить к мониторингу очагов возгорания. Ведь наша спутниковая группировка имеет прекрасные возможности видеть даже напечатанную статью в газете в руках у человека на улице, а уж тем более, распознать пожар. К тому, что федеральному центру надо меньше пенять на регионы, а властям на местах – не искажать отчетность. Да и сами граждане, возможно, в дальнейшем постараются не выбрасывать в лесу непотушенный окурок или погасить разведённый костёр.
Дмитрий Журавлев 
«Закония» в соц. сетях