Владимир Порываев. Точка зрения.
Существуют четкие разграничения, что является находкой, а что кладом. Клад – это специально спрятанные в земле, в воде, в зданиях, ценности – монетные или иные, на которые хозяин по различным причинам утратил права. Согласно этому разграничению, если человек найдет лежащую в земле старинную монету, золотой шлем или иную ценную старинную вещь, артефакт, то это будет считаться находкой.
В обоих случаях гражданин обязан проинформировать органы местного самоуправления и полицию. А дальше местонахождение находки будет специально определяться и не всегда происходит передача государству. Известен хрестоматийный случай: человек, родом из Курска, делая реконструкция своего дома, оставшегося ему по наследству, нашел те самые ценности, о наличии которых в семье существовала и передавалась из поколения в поколение легенда: около 300 золотых монет. По всем параметрам это – не клад, а наследство. Но, не разобравшись, мужчина все сдал государству. Эти ценности отправили в Гохран на экспертизу, но в процессе передачи монеты куда-то испарились. Вот в таких случаях человек не должен был ничего никуда передавать.
Не так давно были приняты законы, которые по интересам коллекционеров, кладоискателей, любителей активного отдыха очень сильно ударили. Законы были приняты кулуарно, без привлечения к обсуждению второй стороны. По ним возможность копать сохраняется, но сегмент, где это можно делать, существенно сужен. Конкретно: там, где нет культурного слоя, то есть, где он младше ста лет. Определять за исполнением закона должна полиция, но у них нет компетенции в данном вопросе, нет специального образования для того, чтобы определить, где есть культурный слой, что к нему относится. С оценкой стоимости найденных артефактов такая же засада. Как оценивать, кто это должен делать? Нет таких механизмов. Мы как-то пытались сдать клад, и полиция его не принимала, и не знали чиновники, что с ним делать, и не получили мы никаких выплат, потому, что в бюджете не заложены расходы на выплаты нашедшим клад. То есть закон рожден, который соблюсти практически нереально. Интересам двух миллионов кладоискателей был нанесен существенный урон.
Им остается только пляж, на котором можно с металлоискателем поискать что-нибудь, и то, если рядом не было какого-то поселения: средневековые города-полисы или иные. А в России все поселения в древние века располагались в основном по берегам рек. Очень грустно. Но зато можно разворовать Эрмитаж, строить дороги, пахать поля, на которых были поселения – это можно. А походить с металлоискателем, погонять ржавую монетку – все ты преступник.
Когда законы писались, всех смешали в одну кучу. Надо все же четко разделить: котлеты отдельно, мухи отдельно. Тех, кто по-настоящему взрывает могилы, грабит курганы. Таких – где поймали, там и закопали. А тех, кто ходит по полям, которые распахиваются ежегодно тракторами, и ищут поломанный крестик или гнилую монетку – это совсем другие люди. И их более двух миллионно, в основном, активных мужчин. Это сила, с которой надо считаться. Государство должно поддерживать таких людей, а не подавлять. Кладоискательство – хобби, как и культура, искусство, спорт, его также необходимо развивать.
Владимир Порываев 
«Закония» в соц. сетях