Проблема скулшутинга лежит не в плоскости законодательства, а в плоскости психиатрии

Комментарии

• В 2018 году после гибели 21 человека в Керченском политехническом колледже от рук учащегося Владислава Рослякова, английский термин «колумбайн» вошел и в нашу жизнь. В мае 2021 года 19-летний Ильназ Галявиев открыл огонь в казанской гимназии № 175. «Я не первый и далеко не последний», – заявил в своем откровенно циничном обращении первокурсник юридического факультета Пермского государственного университета Тимур Бекмансуров и 20 сентября взял оружие и пошел «причинять боль». Эта мысль – что в любом заведении, в любое время ничем не примечательный ученик может превратиться в монстра, стала реальностью. Те, от кого зависит предотвращение очередного массового убийства, сейчас ищут ответ на главный вопрос: как противостоять колумбайну?
  
  Первые симптомы
  
  После трагедий были приняты законопроекты о защите детей от колумбайн-сообществ, воспевающих культ подростков-убийц, о повышении возраста владения оружием для охоты и самообороны с 18 лет до 21 года. Но все это не помешало отлично соображающему пермскому неадеквату обойти все препоны и осуществить свой безжалостный план. Речь зашла и о ненадлежащем уровне охраны школ и вузов и передаче этой функции Росгвардии. Педагогов призвали уделять пристальное внимание любым психологическим отклонениям и странностям у воспитанников. Ведь в почти в каждом из многочисленных случаев агрессии молодых людей были симптомы и сигналы, по которым можно было выявить стрелков до, а не после бойни. Особую роль в этой деятельности играют правоохранители. В 2020 году сообщалось о выявлении силовиками подростков, готовивших атаки на свои учебные заведения в Тюменской области, Волгограде, Красноярске, Саратове, Керчи и Сахалине и т.д. Агрессия подростков растет, некоторые эксперты уже приравнивают распространение идей «колумбайна» как экстремистскую и террористическую угрозу национальной безопасности. И вот в этой точке стало ясно, что российское законодательство оказалось не готово к ее отражению и нуждается в существенной доработке, считают представители педагогического сообщества.
  
  До следующей крови?
  
  На случай угроз в руководство вузов должно иметь Паспорт безопасности объекта и действовать в соответствии с Постановлением Правительства № 1421 «Об утверждении требований к антитеррористической защищенности объектов (территорий) Минобрнауки…». Из названия документа ясно, что речь идет о действиях, установленных ст. 24 УК РФ. Но термин «колумбайн» законодательством не категоризирован и к террористическому не относится, дело в отношении Бекмансурова возбуждено по ст. 105 УК РФ, т.е. СКР квалифицирует его действия также не как терроризм. Специалисты в области безопасности утверждают, что ответственные лица должны действовать строго по инструкции, должно быть отработано все, вплоть до речевых модулей, путей отхода и т.д. К слову, действуя по инструкции, инспекторы ГИБДД Константин Калинин и Владимир Макаров спасли в Перми множество жизней. Но как же быть руководителям учебных заведений, если, например, эвакуация возможна только в случае террористической угрозы? Стоит ли вообще ее проводить, если люди в коридорах – это новые многочисленные мишени для стрелка-одиночки? И не приведет ли отработка отхода студентов к лучшей подготовке стрелка, ведь зная изнутри весь алгоритм, он его попросту учтет при атаке?
  Как известно, инструкции и уставы пишутся кровью. Что должно быть в обязательном порядке и в ближайшее время изменено в законодательстве и подзаконных актах, алгоритмах поведения и взаимодействия ответственных структур, чтобы по возможности следующая кровь не пролилась?

  Написал П. В. (аdmin) 16.11.2021 16:35
• Аудиозапись радиоэфира

  Написал П. В. (аdmin) 18.11.2021 18:07
• ...думаю, школа в первую очередь в ответе за эти случаи.
  Учитель общается с учениками каждый день на протяжении нескольких лет и знает их всех "как облупленных" - кто на что способен... Ну, конечно, если учитель - профессионал и не прогуливал в своём ВУЗе занятия по детской психологии... да, и просто, не безразличный к результатам своей профессии, человек
  Огнестрельное оружие можно и запретить, но есть ножи, топоры, молотки, арматура...а горло можно и стеклом перерезать... Считаю, основное внимание должно быть сосредоточено на персоне, которая способна..., а не на предметах, с помощью которых...
  Когда мы учились в школе, все хулиганы были на учёте в детской комнате милиции и с ними(и с их семьями) постоянно проводилась работа. И это были не пустые слова.
  Человеку может помочь только другой человек... помочь разобраться в жизни... и кто, как не мудрый и опытный учитель-профессионал должен уметь увидеть и найти подход, разъяснить, предупредить о негативных последствиях, предотвратить...

  Написал БольшаяМедведиЦЦа 18.11.2021 19:38
• Численность психиатров в России, безусловно, можно считать невысокой на душу населения, и 15 минут, которые они должны потратить на посетителя, явно недостаточны для серьезного анализа состояния психики, но будь их хоть миллионы, это не означает, что они отсеют всех потенциальных «стрелков». Нигде в мире, ни при каких вариантах подходов, людей и возможностей, стопроцентное выявление невозможно.
  Хорошая работа психотерапевта может позволить на ранних стадиях минимизировать развитие отклонений и в некоторой степени предотвратить момент перехода реакцию на какую-то травмирующую ситуацию в острую фазу. Для хорошего специалиста даже минимальное отличие потенциального массового убийцы заметно. Не бывает так, что был себе замечательный парень, отличник, «ботаник», и вдруг пошел убивать. Причем, увидеть это могут не только профессиональные психологи и психиатры, но и его окружение. Однако есть проблема: учителя абсолютно лишены каких-либо возможностей и рычагов, в частности, не могут провести обследование без согласия родителей. Даже если они укажут родителям на агрессивность их отпрыска, им просто скажут в ответ: «вы учителя, вот и учите!» 
  
  
  Дальше...

  Написал Тхостов Александр (Александр Тхостов) 19.11.2021 11:07
• В Российской Федерации есть большое количество людей, которые имеют оружие по служебной необходимости, но тем не менее, оно стреляет достаточно редко. Оружие, которое хранится в сейфах охотников или коллекционеров также крайне редко убивает. Безусловно, каждый факт применения с тяжкими последствиями, с большим количеством пострадавших – предмет серьезного исследования. Но понятно, что пока в мозгах что-то противоправное не сформировалось, само по себе оружие не опасно. Зачастую, при попытке анализа таких ситуаций, велик соблазн все свести к простой формуле: запретить, ужесточить и т.д. Но даже при самом жестком порядке лицензировании оружия все равно будут иметь место случаи, когда это оружие будет попадать в руки невменяемых личностей. Бывает ведь, что человек прошел психиатрическую экспертизу, а потом шел и убивал человека.
  Иными словами, проблема скулшутинга лежит не в плоскости законодательства, а в плоскости психиатрии. Зачастую пыл негодования общества направлен на неодушевленный предмет, а не на человека, который его применяет. Все ужесточения в итоге касаются людей абсолютно законопослушных. И алгоритма выявления и работы со скулшутингом нет. Ведь если человек не попадал в поле зрения правоохранительных органов, специальных служб, не вызывал подозрений у окружения или врачей в психическом отклонении, то он практически не читаем на поляне угроз. Как в случае с Пермским стрелком – он легально получил оружие, легально получил все справки, но что у него в голове варилось – совершенно непонятно. В этой ситуации мы абсолютно бессильны.
  Не помогут и меры по усилению охраны: те охранники, которые сидит в вузах или школах – это люди, которые, что называется, «не украсть не покараулить» не могут. Невозможно себе представить, что туда пойдет человек умный, толковый, зрелый, ответственный. Их присутствие – это имитация безопасности.
  В органах безопасности есть принцип «работать от противника»: когда появляется угроза со стороны противника, выстраивается свой коридор. В случаях скулшутинга противник не виден. Он внутри социума, и может быть как молодым, так и старым.  Беда больше состоит в кипучей деятельности тех чиновников, которые не понимают предмет, и в итоге мы оказываемся там, где сейчас находимся.
  Проблема есть, и заключается она в психическом здоровье людей. Как это выяснить? Тоже проблема. Например, на 30 миллионов граждан, которым по профессиональным причинам надо пройти психиатрическое освидетельствование, в стране насчитывается только 12,5 тысяч психиатров. Но если смотреть еще глубже, то в основе предотвращения немотивированной агрессии – нормальная социальная среда, в которой никому не надо хвататься за оружие.  
  
  
  Дальше...

  Написал Михайлов Александр (Александр Михайлов) 19.11.2021 11:10
• Главное управление региональной безопасности Московской области в тесном взаимодействии с коллегами из Министерства образования, представителями силовых ведомств несколько лет вплотную занимается вопросом противодействия относительно новому в российской действительности явлению «колумлайн» – немотивированному массовому расстрелу молодыми людьми преподавателей и учеников их учебных заведений. Керчь, Благовещенск, Казань, Пермь – те точки, которые задали новую систему координат проблемы, требующей самого пристального внимания.
  К сожалению, это явление не обошло и Московскую область – несколько лет назад в Ивантеевке неуравновешенный девятиклассник ударил топором учительницу и из пневматического оружия открыл стрельбу по ученикам. Обошлось без жертв, нападавший был приговорен к 7 годам лишения свободы. После этого коллеги-силовики предотвратили массовый расстрел в одном из колледжей – у студента изъяли ПМ и «прощальную записку». Неудавшийся стрелок отбывает сейчас наказание в виде 6 лет колонии строгого режима. В начале этого года у двух подростков был изъят целый арсенал самодельного огнестрельного оружия и атрибутика «колумбайна».
  Сразу после трагедий в Керчи и Благовещенске первым делом собрали представителей Росгвардии, Минобразования, педагогов, участковых, руководство психиатрических и наркологических учреждений, определили наиболее характерные проблемы и начали их решать.
  Первый вопрос, который был задан: а сколько в Подмосковье студентов, официально владеющих оружием, из примерно 100 тысяч обучающихся в различных вузах? Обратились с этим вопросом в Центр лицензионно-разрешительной работы Росгвардии. Каково же было удивление, когда выяснилось, что при выдаче разрешения на оружие никто не интересуется: будущий счастливый владелец учится или работает? База данных владельцев такого реквизита не предполагала. Участковые инспекторы полиции, которые проводят проверку будущих владельцев, также этим параметром не интересовались.
  Поэтому мы добились, чтобы в базе данных ЦЛРР по области появился дополнительный реквизит – «место учебы (работы)». Такая же графа появилась в типовом бланке проверки условий хранения оружия. Мы также высказали мнение, что проверка студента должна быть на порядок строже, чем любого другого желающего приобрести оружие. К счастью, коллеги нас услышали и внесли изменения без каких-либо бюрократических проволочек.
  В итоге оказалось, что в Подмосковье 252 студента имеют на руках зарегистрированное огнестрельное оружие. Из них непосредственно в учебных заведениях Московской области обучаются 72 человека. Руководство вузов студентов-владельцев оружия в Москве, Петербурге и иных прилегающих регионах было поставлено в известность о данной особенности. Естественно, что учебные заведения Подмосковья также были уведомлены о таких студентах.
  В законе «Об образовании» прописан один из методов работы индивидуально-профилактической работы – психологическое тестирование. Проводится оно добровольно, с согласия ученика. Специалисты из Академии социального управления сформулировали определенные вопросы теста для них и в полном соответствии с нормами закона, все 72 студента прошли тестирование.
  Стоит отметить, что каких-либо вопиющих отклонений, девиантного поведения у них выявлено не было. Но теперь в их деле, помимо справок от нарколога и психиатра, хранится еще и заключение с места учебы. Нельзя уверенно сказать, насколько это «охладило» пыл потенциальных стрелков, но, тем не менее, руководство учебных заведений теперь знает, кто из их студентов имеет официально зарегистрированное оружие. Дальше руководство вузов инструктировать не нужно – они сами понимают, как им организовать особый контроль за такими своими подопечными.
  Есть такое понятие как внутришкольный учет подростков, требующих усиленного внимания. Получив эти данные от руководства школ, мы попросили коллег из ЦЛРР проверить их по базе – как оказалось, в 108 случаях их отцы хранят дома зарегистрированное оружие. Думаю, что эта информация также пригодилась педагогам при организации воспитательно-профилактической работы с этими учениками.
  Мы опросили 54 учащихся колледжей, которые приобрели оружие и среди прочих задали такой вопрос: с какой целью они это сделали? Один сказал, что для занятий спортом – стендовой стрельбой, трое заявили, что для охоты, остальные 50 просто затруднились с ответом. Зачем молодым людям стволы – иначе как потешить свое самолюбие и покрасоваться в кругу сверстников? Стоит ли им потакать в этом? Если убрать из студенческой среды хотя бы только официально зарегистрированное оружие – это уже значительное снижение риска колумбайна в учебных заведениях.
  Разумеется, негодяй может устроить скулшутинг и простым топором и самодельным огнестрелом – здесь уже требуются другие меры – повышение инженерно-технической укрепленности образовательных организаций, нормальная охрана, индивидуальная профилактика и многое другое. Но, к сожалению, наши коллеги силовики, пока не готовы к столь кардинальным мерам.
  ГУРБ Московской области готовит пакет законодательных инициатив в этой сфере, в числе прочих – предложение лицензионным органам учитывать при выдаче разрешения на огнестрельное оружие не только мнение психиатра, но и психолога – он видит состояние ученика в динамике. 
  
  
  Дальше...

  Написал Герасименко Владимир (Владимир Герасименко) 19.11.2021 11:15