122 года назад состоялась первая казнь на электрическом стуле

6 августа 1890 года впервые в мировой истории на электрический стул усаживают Уильяма Кеммлера. Но казнить его сразу не получается…

Кеммлер бросает невозмутимый взгляд на электрический стул, на котором его казнят через несколько минут, и спокойно обращается к присутствующим: «Господа, я желаю вам удачи. Скоро я окажусь в лучшем месте, и я к этому готов».

Невероятно, этот 30-летний мужчина, который станет первым казненным на электрическом стуле, невозмутим, как настоящий англичанин, собирающийся попробовать новый сорт чая. Но ему очень не везет, потому что смерть от электрического тока оборачивается кошмаром. Первый разряд длится 15 долгих секунд и… не убивает. Дается еще один разряд удвоенной мощности. Кеммлер поджаривается с ног до головы. Семнадцать свидетелей этой экзекуции навсегда запомнят запах жареной свинины, который исходил от трупа.

Если кто-то из жителей США и порадовался этой церемонии, так это великий изобретатель Томас Эдисон, почитаемый всеми американцами за свои многочисленные открытия. Он использует эту первую казнь на электрическом стуле, чтобы способствовать распространению использования постоянного тока, апостолом которого он является. Ну, в самом деле, в течение многих лет Эдисон ведет борьбу с промышленником Джорджем Вестингаузом, который делает ставку на переменный ток. Пока что в американских домах используют и один, и другой. Эдисон знает, что постоянный ток более дорог и менее эффективен по сравнению с переменным током своего конкурента. И у него есть лишь один аргумент, к которому он постоянно апеллирует: это безопасность. Эдисон говорит, что переменный ток смертелен, если вдруг произойдет несчастный случай.

Чтобы это доказать, он устраивает перед журналистами сеанс с участием собак и кошек. Животные, подвергнутые ударам постоянного тока, выживают, переменного – умирают. А тут, как специально, штат Нью-Йорк, считая, что поджаривание на электрическом стуле является более гуманным методом лишения жизни, чем повешение, законодательно вводит казнь на электрическом стуле. И Эдисон изо всех сил поддерживает эту казнь от переменного тока. Он помогает властям урегулировать все детали предстоящей экзекуции. Он даже оплачивает работу некоего Гарольда Брауна, который должен изготовить электрический стул, работающий от переменного тока, потому что сам Вестингауз отказывается его делать. Короче, Эдисон прикладывает все усилия, чтобы власти выбрали переменный ток для осуществления смертной казни.

«До свидания»

На роль «счастливчика-первооткрывателя», который сядет на электрический стул, избран убийца Уильям Кеммлер, зарубивший топором свою жену. Вестингауз, которому кажется, что с электрическим стулом что-то не так, пытается отложить исполнение смертной казни. Он даже оплачивает Кеммлеру адвокатов, чтобы они опротестовали решение суда, упирая на то, что казнь от электрического тока является очень жестоким и необычным способом лишения жизни. Моментально в борьбу вступают Эдисон и Браун, доказывающие, что смерть от электрического разряда происходит быстро и безболезненно. В результате кассационный суд утверждает приговор. Тут же об этом сообщают осужденному. Он воспринимает новость с равнодушием и безмятежностью. Годы, проведенные в алкогольном угаре, сделали его совершенно тупым и невосприимчивым.

6 августа 1890 года Кеммлера разбудили в 5 часов утра. Ночью он спал спокойно, как, впрочем, и во все предыдущие. Он быстро встает, надевает костюм, белую рубашку и галстук. После завтрака, который он съел с большим аппетитом, и утренней молитвы парикмахер выбривает ему на затылке тонзуру, куда прикрепят электроды. Он радостно говорит своим охранникам: «До свидания». Ощущение, что Кеммлер отправляется на обычную утреннюю прогулку. Около 6 часов утра приговоренного вводят в «комнату смерти». Он по-прежнему сохраняет олимпийское спокойствие. Палач Чарльз Дарстон усаживает его на табурет и обращается к присутствующим семнадцати свидетелям: «Господа, вот Уильям Кеммлер. Я только что зачитал ему решение о его казни и сказал, что он сейчас умрет. Но прежде, чем он сядет на электрический стул, он может обратиться к вам, если ему есть, что сказать». Кеммлер монотонным голосом произносит несколько слов. По всей видимости, он их заранее выучил наизусть: «Хорошо… господа… газеты понаписали обо мне невесть что, и это все неправда. Вот и все, что я могу вам сказать».
Осужденный поднимается. Создается впечатление, что ему самому не терпится испытать электрический стул. Повернувшись спиной к палачу, он снимает пальто, затем начинает расстегивать жилет. Но исполнитель казни говорит ему, что этого не надо делать. Кеммлер также спокойно застегивает пуговицы. Палач осматривает его со всех сторон, чтобы убедиться в том, что в брюках сделана специальная дыра для того, чтобы прикрепить один из электродов к основанию позвоночного столба. Он расстегивает Кеммлеру рубашку и ножницами вырезает вверху кусок ткани. Кеммлер поправляет галстук, а затем усаживается на электрический стул. Ассистенты фиксируют с помощью ремней его конечности.


«Не торопитесь»

Кеммлер, все такой же спокойный, с улыбкой обращается к помощникам палача: «Не торопитесь, делайте все, как надо, я не спешу». Палач надевает ему на лицо маску, оставляющую открытым рот. «Дарстон, проверьте, все ли сделано, как надо», – просит палача приговоренный к смерти. На голову Кеммлеру водружают нечто вроде большой кипы, утыканной электродами. «Думаю, эту штуку надо надеть немного ниже», – добавляет Кеммлер.
Наконец, врач с помощью небольшой бутылки с водой смачивает губки, расположенные между электродами и кожей. Он проверяет, хорошо ли осужденный привязан. Затем доктор Спицка наклоняется к Кеммлеру: «Бог да благословит вас, Кеммлер!» Спокойный ответ: «Спасибо». Палач подходит к врачам Спицке и Макдональду и спрашивает: «В течение какого времени я должен пропускать через него ток? Вы должны мне точно сказать: 15 секунд или 3, или 5». Врачи, посовещавшись, говорят, что это надо делать в течение 15 секунд. «Долго», – отвечает исполнитель казни, прежде чем пройти в смежную комнату, где находится рубильник. Палач спрашивает: «Готовы?» Врачи отвечают: «Готовы!» Палач говорит Кеммлеру: «До свидания». Никакого ответа не слышно. На тюремных часах – 6 часов 43 минуты и 30 секунд. «Все готово», – шепчет Дарстон и включает рубильник.


Ток проникает в тело несчастного Кеммлера. Напряжение – 1 000 вольт, так решили врачи. Накануне был проведен тест с… лошадью. Ей такого напряжения хватило. Внезапно осужденный выгибается на стуле дугой. Медленно отсчитываются секунды. Доктор Макдональд, держащий часы, командует: «Стоп!» Ему вторят еще два голоса: «Стоп!» Палач повторяет «Стоп!» парню, который управляет рубильником. В этот момент лоб и нос заключенного становятся багрово-красными. Откуда-то взявшаяся муха садится ему на нос.

«Включите ток еще раз»

Врачи Спицка и Макдональд подходят к Кеммлеру и спешат объявить о его смерти. Спицка добавляет, обращаясь к помощникам палача: «Признаки смерти видны даже по его носу. Их ни с чем нельзя спутать». Другие присутствующие медики согласно кивают. После быстрого осмотра тела Спицка приказывает отнести его в больницу для проведения вскрытия. В этот момент один из присутствующих в комнате врачей замечает, что из маленькой ранки на большом пальце правой руки Кеммлера течет кровь. Оказывается, осужденный еще жив! Крик ужаса.

Спицка орет: «Включайте ток! Быстро! Он еще не умер». Врачи, столпившиеся вокруг тела, быстро отскакивают, опасаясь разряда тока. Дарстон бежит в смежную комнату. В это время изо рта осужденного начинает идти пена, а из его горла слышны хриплые звуки. Под взглядами ошалевших свидетелей кажется, что Кеммлер начинает оживать. Кто-то из присутствующих падает в обморок. Слышно, как гудит ток, потому что генератор нуждается в подзарядке, чтобы выдать на этот раз 2 000 вольт. Кажется, что время остановилось. Наконец, ток подан.

Новая конвульсия сотрясает тело, но осужденный, по крайней мере, больше не издает ни звука. Разряд длится долго – целую минуту. Под кожей начинают один за другим лопаться кровеносные сосуды. Жуткий запах горелого мяса наполняет «комнату смерти». Волосы вокруг электродов, прикрепленных на голове, начинают гореть. То же самое происходит и с кожей у основания позвоночника. Свидетелей начинает тошнить, они все ринулись вон из комнаты, откуда наблюдают за казнью. Но дверь заперта на ключ. Всеобщий ужас. Из «лучшего места», куда намеревался попасть Кеммлер, он, наблюдая за всем этим, видимо, хохочет… «Он точно умер, – констатирует доктор Спицка. – Все, что было, лишь мускульные конвульсии. Этот парень не страдал. Я в этом уверен».

После этого первого жуткого сеанса казни на электрическом стуле, разразились многочисленные дискуссии между политиками и учеными. В Нью-Йорке, в США, в Европе. Одни государства стали применять этот способ узаконенного убийства, другие сохранили дедовские методы казни – повешение и гильотину. В штате же Нью-Йорк он прижился. После Кеммлера палач Эдвин Ф. Дэвис вплоть до 1914 года казнил на электрическом стуле 239 заключенных. А что касается Эдисона, он не извлек для себя никакой пользы из смерти Кеммлера, потому что переменный ток, за который ратовал Вестингауз, распространился повсеместно.

Фредерик ЛЕВИНО,
Гвендолина ДОС-САНТОС
Le Point

Перевод Александра ПАРХОМЕНКО и Владислава КРИВОШЕЕВА