Мария Сазонова. Точка зрения.
Милосердие - это большое искусство, овладеть которым может человек высокой культуры и духовности. Думаю, что сегодняшнее общество нашей страны обладает этим, к сожалению, как никогда в малой степени. Это относится как к обычным гражданам, так и к представителям власти.
Умение учесть интересы всех участников ситуации, как требуется в случае с организацией благотворительного питания для бездомных, не приходит просто так. Самым простым в этой ситуации было запретить верующим кормить бродяг. Но ведь от самого явления этим не избавиться. Но не будут они собираться на Тверской, найдут другое место... Разве там не окажется недовольных?
То же и с сердобольными людьми. Они найдут другую возможность помогать страждущим. И опять недовольные найдутся… По-моему, необходимо не препятствовать, а создавать условия, максимально удовлетворяющие интересам всех сторон. Ведь и бомжи – такие же граждане нашей страны, как и мы все. Сомневаюсь, что принимая решение о «рекомендации» прекратить питание бомжей в храме Косьмы и Дамиана, кто-то об этом задумался.
Мария Сазонова
Все СМИ говорят и пишут о трагедии в Норвегии. Хочется, конечно, выразить соболезнование всем семьям погибших и пострадавших. Действительно, трагедия ужасная. Другой вопрос, который сейчас занимает многих: как они это допустили?
Норвегия является первым по уровню жизни государством в мире, и, вдруг получила, что называется, такой вот нож в спину. Это, по-моему, связано как раз с тем, что право государства позволяет находить таким Брейвикам почву для выкрикивания собственных своеобразных «АХ!», и во многом зависит от отношения общества к разного рода политическим течениям, в том числе неонацистским. Хотя в данном случае это даже не течение, а просто вирус болезни, который само норвежское общество в себя запустило.
Потому что одно дело терроризм, так сказать, полевой, понятно, откуда он проистекает. Скажем, в кавказских республиках почва для его развития – это, в основном, социальная неустойчивость, отсутствие рабочих мест и, как следствие, безысходность для людей. А в Норвегии кому чего не хватает? Там тюрьма – и то на дом отдыха больше похожа, что кажется диким для России.…
Сравнивать подход законодательства двух государств к террористам сложно.. Все-таки наша страна, начиная с 90-х годов, находится, практически, в войне, в том числе и с терроризмом, поэтому у нас уже выработаны некие собственные оценочные подходы к такого рода преступникам, которые, кстати, в основном, поддержаны многими цивилизованными странами.
А вот что касается норвежской судебной системы… В первую очередь, наверное, это дело самого общества – решать, годится ли традиционный подход правовой системы, отдельных органов правосудия к такому небывалому для их общества преступлению. Практика доказывает, что право изменяется в процессе жизни людей, и теракт в молодежном лагере на острове Утойя – это, думается, «звоночек» как для самих норвежцев, и для многих европейских либеральных стран. Это предупреждение о необходимости быть готовыми и учиться предотвратить подобные трагедии в будущем. И уж если они, не дай Бог, случаются, - иметь, среди прочих, и законодательные способы защиты общества от убийц.
Знаю о полемике вокруг наказания для норвежского террориста. Лишение свободы уже само по себе ложится определенным грузом на жизнь того, кто с этим столкнулся. Пока мы можем только предполагать, на какой срок Брейвик будет осужден норвежским судом, каковы вообще будут последствия для него. Опять же еще неизвестно, какие условия конкретно могут быть для него созданы, если он получит тюремный срок.
Однако проблема, наверное, все-таки даже не в том, останется Брейвик жить или нет, и будет ли он раскаиваться, отбывая срок в комфортных условиях. Жертв мы уже не вернем, родственникам легче не будет, я думаю. Знание, что убийца осужден, возможно, дает какое-то облегчение, но тоже лишь временно. Теперь задача общества, сделать все возможное, чтобы предотвратить подобные зверства в будущем.
Все способы для разгрузки судов хороши, и медиация, как один из них, возможно, и будет иметь успех. Модель такого внесудебного разрешения споров с помощью посредника перенята у стран Европы, где она по-своему работает, но мы менталитет-то наш знаем... А потому будем просто надеяться, что такая практика у нас будет способствовать тому, чтобы как можно меньше споров, по которым можно достигнуть соглашения, отправлялось в суд.
Но, на мой взгляд, дело шло бы более успешно, если бы к нему больше привлекали лиц юридической профессии: нотариусов, судебных приставов. Они уже по характеру своей деятельности - медиаторы и могут не просто уговорить, но объяснить правовую природу соглашения, к которому призывают стороны. Потому работу по медиации мог бы взять на себя нотариат. Например, если суд чувствует, что стороны по конкретному вопросу могут прийти к примирению – рекомендовать им обратиться к нотариусу, который сделает соглашение, суд примет и утвердит его, и дело будет закрыто. Кстати, когда закон "Об альтернативной процедуре урегулирования споров с участием посредника (процедуре медиации)" был еще в проекте, мы готовили предложение о том, чтобы включить в процедуру как можно больше категорий юридической сферы, но наше предложение не учли.
По закону, в роли медиатора может выступать любое лицо, достигшее 18 лет, и даже не отягощенное наличием юридического образования и опыта. То есть мы с вами можем обратиться к соседу и сказать: «Иван Иванович, у нас есть проблема - рассуди». Не очень хорошо понимаю, что из этого получится, но поживем – увидим. Если этот способ будет себя оправдывать, то стоит искать пути к совершенствованию. Людей можно привести к согласительной процедуре и примирению, но я полагаю, что это, все же, должно быть подкреплено правовой базой, чтобы человек, соглашаясь, понимал, что его проблема может быть четко узаконена и решена, так как по этому положению есть норма, статья, закон. Медиатор же этого не знает, если он не имеет юридического образования. Он может выступать как психолог, как человек умудренный опытом, как лицо, которое могло встречаться с подобной проблемой, но не более того. Я бы, например, проконсультировалась с нотариусом, адвокатом или обратилась в суд, наконец; к простому медиатору я бы не пошла – он мне не нужен.
Думаю, что государство в поиске эффективных рычагов испытывает зарубежную модель, чтобы посмотреть, что из этого получится и можно ли некоторые спорные вопросы решать с помощью процедуры медиации, разгрузив суды.
Мария Сазонова
01.02.2011
Сегодня правовой нигилизм в России держится на том, что люди не знают законодательства. Даже нам, специалистам, тяжело в нем ориентироваться - много противоречий, нестыковок, белых пятен, повторов. А рядовые граждане не успевают за этим следить. Людям, не имеющим юридического образования, трудно разбираться даже в самых элементарных вопросах, связанных с реализацией их гражданских прав, а услуги юриста, нотариуса, адвоката - дорогие. Потому дать возможность хотя бы социально незащищенным слоям граждан прибегнуть к бесплатной юридической помощи (о которой сегодня много говорят в Минюсте) – это замечательно.
Все будет зависеть от того, как эта бесплатная помощь будет организована. Нельзя, например, рассчитывать на качественную помощь студентов юридических клиник, если они оказывают ее без присмотра своих преподавателей или нотариуса, адвоката, опытного юриста. Хотя сама идея хорошая: такая практика поможет студенту сориентироваться в том, какая область права ему ближе, интереснее, кем он хочет быть вдальнейшем (адвокатом, нотариусом или пойдет работать в милицию). Но важно чтобы до граждан их допускали под присмотром старших.
В наше время можно было позвонить в какую-то дежурную инстанцию и получить разъяснение по своему вопросу. Сегодня попробуйте пройти в государственную структуру – там обязательно нужно сначала позвонить и пустят вас или нет – еще не известно. Мы раньше даже не понимали: как это двери исполкома, который создан для граждан, могут быть закрыты.
Мирия Сазонова
01.12.2010
Законодательство довольно часто меняется, и происходит это с наличием противоречий и нестыковок с другими законами. Законы не до конца шлифуются, давая лазейки для обхода.
Например, в процедуре упрощенного порядка обращения о взыскании заложенного имущества предусмотрен внесудебный порядок. Идея сама по себе хорошая, но ведь пока исполняются все предусмотренные правила, должник имеет время, чтобы распихать свое имущество по сторонам: переписать на родственников, продать, подарить и т.д. И кредитор к моменту взыскания уже и взыскать ничего не может. Процедура прописана в законе таким образом, что закон не работает.
В совдеповское время законы писали профессионалы, его согласовывали, выверяли, обсуждали - и не было таких ляпов. Сегодня это не всегда делается.
Мне понравилось высказывание академика Толстого на петербургской конференции по медиации, который сказал: «С каких это пор у нас проекты законов стали писать лаборанты?» И это правда. Законы должны готовить профессионалы. Нельзя, конечно, только милиционерам писать закон о милиции, а нотариусам – о нотариате, но эти специалисты нужны при подготовке документа. Ведь они лучше представляют проблемы своей структуры, и как опытные консультанты могут на этапе разработки довести идею до глубины процесса.
Меня радует, что этим вопросам сегодня стало уделяться больше внимания, в частности, Министерство юстиции во главе с Александром Коноваловым достаточно часто поднимает эти вопросы. 3 декабря, например, состоится очередное заседание Общественного совета при Минюсте по проблеме мониторинга законодательства.
Мария Сазонова
30.11.2010
«Закония» в соц. сетях