Сатанист ли Пэр-Ноэль?

В декабре 1951 года церковники сожгли в Дижоне чучело человека с белой бородой с формулировкой за «незаконное занятие и ересь». Откуда столько ненависти?

Со своей белой бородой, алым кафтаном и золотым троном он выглядит совсем как царь. Царь небес, символ мира, всемогущий старец (он, ведь, может все) и всезнающий маг (знает он тоже все). С давних времен церковь косо посматривала на этого языческого бога, который, по ее мнению, является воплощением образа Сатаны,который, в свою очередь, «имитирует» Бога.

Согласно легенде, Пэр-Ноэль (1) приходит с Севера, из земли, населенной варварами, где он живет, окруженный эльфами, этими странными существами – полу-ангелами, полу-демонами, задачей которых является служба богам. Считается, что человек в красном кафтане появляется всегда неожиданно, всегда только ночью, вроде какого-то воришки, боящегося дневного света. Возраст его неизвестен, зовут его «Пэр» (2), он бессмертен и является настоящим культовым образом во всем мире.

Эта «божественная подделка» не могла остаться безнаказанной. После Второй мировой войны и всплеска верования празднование Рождества во Франции стало более пышным, чем раньше. Американская культура вторглась в Западную Европу, везде стали устанавливать разукрашенные ели, соответственно, и Пэр-Ноэль «обрел» второе дыхание. В глазах отдельных прелатов церкви, которые с трудом воспринимают неприличную коммерциализацию Рождества Христова и растущую популярность этого мирского и еретического персонажа, это было уж слишком.

Принесенный в жертву

Негодование духовенства дошло до того, что в декабре 1951 года, с целью выразить свое негодование, церковь нанесла неожиданный удар: чучело старика натуральным образом было сожжено на паперти дижонского собора Святого Бенигна в присутствии двух сотен изумленных детей, находившихся под патронажем местного духовенства… «Пэр-Ноэль был подвергнут полному сожжению, – заявило местное духовенство. – Ложь не может пробудить религиозное чувство у детей и не может являться методом воспитания».

Эта акция вызвала всеобщее возмущение во Франции, поскольку она в подробностях была описана в самой популярной в то время французской газете – «Франс-суар». Антиклерикалы тут же взяли под свою защиту Пэра-Ноэля, а мэр Дижона немедленно организовал его «воскресение» на крыше городской ратуши. Церкви, выглядевшей довольно глупо из-за сожжения чучела, пришлось-таки смириться с существованием этого деда рядом с рождественскими яслями (3).

А был ли у нее выбор? Языческие и христианские праздники всегда смешивались во время зимнего солнцестояния. Задолго до начала празднований по случаю рождения Христа, в языческом Риме вовсю отмечали сатурналии, во время которых организовывались всевозможные пиршества, раздавались подарки и выбирался «король праздника». Эта традиция затем возродилась в Средние века: во время так называемого «праздника дураков», в процессе которого выбирались «князь шутки», «король дураков» и «аббат всеобщей радости».

Символ маркетинга

В эпоху Возрождения «праздник дураков» потихоньку уступает место празднованию Рождества, но зачастую еще отмечается в последний день торжеств. Знаменитый Святой Николай, почитаемый во Фландрии и в континентальной Европе, остается единственным, кого признают и почитают в новогодние праздники. «На самом деле, современный персонаж Санта-Клауса, Пэра-Ноэля или Деда-Мороза – это результат синкретического слияния многочисленных персонажей, – "аббата всеобщей радости", ребенка-епископа, да и самого Святого Николая,– объясняет этнолог Клод Леви-Страус в своей статье, опубликованной в журнале «Современная эпоха» еще в 1952 году. – Со времен Античности до Средневековья декабрьские праздники имеют одни и те же символы. Сначала это украшение зданий зелеными ветками; затем подарки, которые дарят друг другу и раздают детям; развлечения и пиршества; наконец, братание между богатыми и бедными, хозяевами и их работниками…»

От Святого Николая, с его длинной бородой и сверкающей мантией, до Пэра-Ноэля– всего лишь один шаг: митра меняется на колпак и появляется заплечный мешок с подарками. Протестанты первыми секуляризировали старого святого, легенда о котором «переплыла» через Атлантический океан – прямиком в Нью-Йорк. Он быстро становится героем сказок и символом маркетинга в новогодние и рождественские праздничные дни. В 30-х годах прошлого века продаже «Кока-Колы» способствует уже Санта-Клаус. Он же раскладывает сладости у подножия рождественских елей. Одним словом, Санта становится символом нового «язычества», распространяющегося со скоростью света.

Таким вот образом «сатурналии» с «Кока-Колой», Дед-Мороз, Санта-Клаус или Пэр-Ноэль стали частью мировой культуры. Понятное дело, что от персонажа с такой родословной, по мнению церкви, исходит сильный запах серы.

(1) Пэр-Ноэль – рождественский дед; так во Франции называют Деда-Мороза. Во всем мире известен как Санта-Клаус.

(2) Пэр (Père) – по-французски «отец», «батюшка», «творец», «родоначальник».

(3) Макет, изображающий сцену рождения Христа.

Марк ФУРНИ
Le Point

Перевод
Александра ПАРХОМЕНКО