Новые виды мошенничества – от "жульства" до фишинга и фарминга в особо крупных - 08.11.2012

Согласно поправкам в ст. 159 УК, за принятие которых проголосовал пленум ВС, уже принятых в первом чтении, классический состав преступления по статье «Мошенничество» будет пополнен и конкретизирован.

Председатель ВС РФ Вячеслав Лебедев еще в апреле предложил ввести в УК отдельные составы: мошенничество в сфере кредитования, мошенничество при капиталовложении, при страховании, при получении выплат и пособий, с чеками и платежными картами, мошенничество в компьютерной сфере. Теперь планируется детально прописать новые виды мошенничества.

Среди обсуждаемых идей: ввести отдельное наказание за аферы чиновников, прописать признаки финансовых пирамид и строже наказывать за обман, в результате которого человек остался без жилья, поскольку его стоимость различна в разных регионах России и стандартные квалифицирующие признаки по размеру стоимости похищенного здесь не всегда уместны.

Одно из ключевых предложений – урезать возможности правоохранительных органов на возбуждение подобных дел по собственному желанию. В большинстве случаев начать расследование можно будет только по заявлению потерпевшего. Исключения могут составлять только случаи, когда в качестве потерпевших оказываются государственные или муниципальные организации.Такой подход, считает председатель Ассоциации юристов России, глава Комитета Госдумы по законодательству Павел Крашенинников, позволит снизить число ошибок и злоупотреблений в ходе возбуждения уголовных дел о мошенничестве, будет способствовать более четкому разграничению уголовно-наказуемых деяний от гражданско-правовых отношений.

Экспертное сообщество пока не спешит радоваться изменениям уголовного законодательства. Количество сфабрикованных уголовных дел по отношению к предпринимателям (в год осуждают порядка 30 тыс. человек), останется прежним, считает глава НП «Бизнес Солидарность» Яна Яковлева. Кроме того, сейчас 159-я статья УК – удобный механизм для «расправы с конкурентами».

Шесть составов преступления, которые предлагаются законопроектом, предусматривают такие же квалифицирующие признаки, какие содержатся в действующей сегодня статье 159 УК РФ. Надо ли расширять состав ст. 159 УК, дифференцируя мошенничество на отдельные составы? Какие из новых видов мошенничества вы предложили бы внести в статью?

Блажеев Виктор Владимирович, ректор Московской Государственной Юридической Академии, кандидат юридических наук, профессор, заслуженный юрист Российской Федерации, судья Спортивного арбитражного суда при Олимпийском комитете России:

Дифференциация мошенничества – примитивный подход к совершенствованию статьи

«Состав мошенничества  в действующем законодательстве вполне определен. Ответственность же за деяние в различных сферах общественных отношений может быть разная, в зависимости от степени опасности того или иного вида преступления и причиненного ущерба.

Признаки мошенничества универсальны, хотя и сегодня определенная отраслевая специфика имеется.

Предложения по реформированию ст. 159 УК, по моему, попытка в известной степени уйти от необходимости углубленного толкования общих признаков состава. Если пойти по предлагаемому пути, мы будем совершенствовать статью бесконечно с дальнейшим продвижением научно-технического прогресса. Сегодня изменим ее состав, а что будет завтра?

Наблюдаемая разработка новеллы – это рутинный, примитивный подход к трактовкам, поскольку законодательству требуется универсальная норма, исходя из которой в определенной ситуации суды смогут давать оценку совершенному правонарушению»

Крохин Константин, директор Центра подготовки медиаторов МИГСУ РАНХиГС при Президенте РФ, председатель Правления Союза жилищных организаций г. Москвы, член комитета Торгово-промышленной Палаты РФ по предпринимательству в сфере жилищного и коммунального хозяйства:

Мошенникам не страшна переделка ст.159 УК

«Проблема мошенничества в жилищной сфере - не в том, как признаки этого деяния сформулированы нормой, формулировка его очень широкая, но определение в Кодексе и должно быть широким. Проблема в том, что не работает правоохранительная система в части розыска и наказания.

Очень много случаев, когда мошенники серийно, по 20 человек, обманывают граждан при сделках с теми же самыми квартирами. Выясняется, когда люди доходят до суда или до полиции, что и эпизодов уже много, но мошенников никто не наказывает. Потому что факт мошенничества очень трудно доказать.

На мой взгляд, проблема в отсутствии неотвратимости наказания. Какую бы мы статью ни взяли или определение не давали тем или иным признакам правонарушения по этой статье, мошенники будут действовать все так же безнаказанно. У меня даже подозрение, что их прикрывают, потому что они все известны, но их не наказывают. Люди в гражданских судах пытаются годами оспаривать решение суда, а они продолжают нарушать.

Дело не в реформации самого состава статьи 159 УК, а в том, что, каким бы он ни был, правоохранительные органы в большинстве случаев расследованием мошенничества не занимаются, кроме резонансных дел»

Тосунян Гарегин Ашотович, президент Ассоциации российских банков, доктор юридических наук:

Статья 159 УК позволяет бороться с мошенничеством. Было бы желание

«Одним только расширением  статьи 159 УК мошенничество не может что-то прекратиться. Новации – только повод для того, чтобы чуть внимательнее отнестись к тем мошенническим операциям, которые в этой сфере реализуются.

Я согласен со своими коллегами, которые говорят, что вообще-то инструментария для борьбы с мошенниками на сегодняшний день более чем достаточно. И если бы правоохранительная и судебная система исполняли и материализовывали имеющиеся нормы, то эти усилия были бы гораздо эффективнее, чем просто за счет расширения статьи и законодательного нормотворчества. Поэтому я и рассматриваю предложения о дифференциации состава статьи, по крайней мере, как вполне обоснованный повод, чтобы обратить внимание на то, что у нас слишком много возможностей  для мошеннических действий и, более того, в обществе к этому относятся весьма лояльно.

15% наших граждан считают, что невозврат кредита не является преступлением, что это чуть ли не доблесть в некоторых случаях. И когда подобного рода инициативы обсуждаются, то позитивным является уже то, что хотя бы люди понимают, что здесь есть очень серьезный состав, причем преступления, а не правонарушения. В этом смысле негатива это не вызывает. Но, с другой стороны, правы оппоненты, говорящие, что специальное расширение, специальная детализация этой статьи не требуются. Было бы желание, а сегодняшние нормы позволяют достаточно бороться с обманом.

Например, мне вчера пытались дозвониться по поводу того, что в каком-то обменнике обменяли сумму по выгодному курсу, но комиссионные оказались 5%. Я объяснил: если вы совершаете какую-то финансовую операцию, то сначала узнайте, во что она вам обойдется, а потом пытайтесь звонить в разные инстанции.

Финансовая безграмотность, а иногда очень хитрая форма безграмотности – когда тебе выгодно, ты оказываешься очень грамотным и готов обвинить противоположную сторону в том, что она слишком жадна, слишком много требований предъявляет. Действительно, это имеет место быть, я не хочу обелять нашу корпорацию. Но это определенная плата за вот такое бескультурное в правовом смысле отношение людей к банковской системе. Потому что фактически потом действия мошенников перекладываются на плечи добросовестных участников, которые платят за эти риски.

Сегодня только в Совете Федерации мы обсуждали тему ответственности, которая после нового года ляжет при несанкционированном списании с банковского счета мошенниками, согласно закону о национальной платежной системе, исключительно и однозначно на банк. И что это даст? Это разве в защиту прав потребителей? Ничего подобного! Это приведет к повышению соответствующих  комиссий, и добросовестные участники начнут платить за недобросовестных. Потому что банк большие риски несет, он должен в безоговорочном порядке сначала восстановить списанные средства, а потом то ли найдут, то ли не найдут ответственного, то ли это было разгильдяйство самого держателя карты, то ли это были мошеннические действия с участием или без участия… Здесь проблема очень сложная, нельзя рубить с плеча, говоря, что все риски переводим на банки и тем самым защитим клиента. Нет, мы защитим мошенника или разгильдяя, но в ущерб добросовестной части участников рынка.

К слову, в новом законопроекте о банкротстве, действительно, получается, что если бы он в той версии, которая есть сейчас, был принят, а есть такая вероятность, то получилось бы, что если бы вы взяли в 10 местах кредит и в одном месте, допустим, не смогли выплатить в пределах 50 тысяч и объявили бы себя банкротом, то потом тут же приостанавливалось бы исполнение ваших обязательств по всем 10-15 взятым вами  кредитам. Явно промошеннический, в плохом смысле сценарий развития событий. Банк потратит уйму средств и усилий, не говоря о том, что ему придется мотивировать соответствующих лиц, чтобы возбудили уголовное дело. Надо уговаривать, чтобы возбудили по очевидным фактам в подобного рода ситуациях! И поможет ли здесь расширение состава статьи «Мошенничество»?»

Радченко Владимир Иванович, первый заместитель председателя Верховного Суда РФ в отставке, заслуженный юрист РФ:

Детализацию статьи о мошенничестве не поддерживаю

«Статьи, которыми предлагается дополнить УК, - это своеобразная реакция на то, что мошенничество на практике становится настолько всеобъемлющим и емким, что очень трудно разобрать ситуацию, где мы имеем дело с личностями криминального плана, а где с представителями предпринимательского корпуса, которые либо сознательно становятся на нечестный путь, либо попадают в ловушку объективных обстоятельств. Бизнес – дело рискованное. И предприниматели нередко оказываются на скамье подсудимых в силу того, что бизнес сложился не слишком удачно.

Реформирование статьи 159 УК можно назвать не совсем удачной попыткой отделить преступления в сфере экономики от чисто криминальных. Мне кажется, что сама идея имеет право на существование, а практическая реализация, которая предполагается законопроектом, не очень удачная.

По поводу введения отдельного состава преступления для чиновников. МВД  это предлагает, чтобы усилить ответственность госслужащих. Все вполне в логике правоохранительных органов, которым лишь бы выполнить карательную функцию — что-то усилить, что-то добавить. А а законодатель должен руководствоваться своей логикой и выбирать золотую середину»

Степанов Валерий Иванович, судья телепроекта «Суд Присяжных»

Не вижу необходимости изменять состав мошенничества

«Совершенствовать законодательство в целом, в том числе и уголовное, необходимо. Но это должно быть оправданно и должно приносить видимые результаты. При осуществлении новелл по расширению статьи «мошенничество» это не просматривается.

Мы исходим из классической трактовки мошенничества как хищения чужого имущества или приобретение права на чужое имущество путем обмана или злоупотребления доверием. Обман и злоупотребление. В какой бы сфере хищение не было бы совершено, эти два момента должны быть доказаны. Большего не требуется.

Специализация имеет определенный позитивный смысл, но применительно к ст. 159 УК значительной пользы не даст.

Касательно предложения о возбуждении уголовного дела лишь в случае наличия заявления от потерпевшего. Именно так сейчас и происходит. Органы, которые выявляют признаки мошенничества, определяют и юридическое или физическое лицо, подвергшееся обману»

Марданшин Рафаэль Мирхатимович, депутат Государственной Думы ФС РФ VI созыва с 21 декабря 2011г., член фракции «Единая Россия», член комитета ГД по гражданскому, уголовному, арбитражному и процессуальному законодательству:

«Я скорее всего соглашусь с Радченко. То, что предлагало бизнес-сообщество, те опасения, которые они высказывали в связи с проблемой правоприменения по данной статье, в данном законопроекте никак не отражаются и эту проблему, на мой взгляд, не решают. Каждый третий, попадающий под статью "мошенничество", мошенником не является. Статья прописана в данный момент не очень четко, не очень конкретно. Нашим правоохранительным органам это дает возможность   незаконно возбуждать уголовные дела по надуманным причинам.

Я согласен с тем, что расширять статью смысла не было, но мы имеем то, что имеем. Мы такой законопроект получили и теперь над ним работаем. Наша задача в данный момент как-то этот законопроект подкорректировать, внести соответствующие изменения, чтобы нам все-таки добиться результата и отделить уголовно наказуемые деяния от гражданско-правовых отношений. Это главное, что нужно сделать в данный момент.

Наши альтернативные предложения заключаются в том, чтобы отделить гражданско-правовые отношения от уголовно наказуемых деяний,  предусмотреть ответственность за незаконное возбуждение уголовных дел и внести поправки в Уголовно-процессуальный Кодекс, которые будут исключать возможность возбуждения уголовных дел без заявления потерпевшей стороны. Мы хотим добиться этими поправками исключения любой возможности возбуждения уголовных дел, именно по экономическим статьям, без заявления потерпевшего и отделения состава мошеннической предпринимательской деятельности от общего состава мошенничества, отделения хозяйственных споров  от споров в предпринимательской сфере»