Я хотел бы прокомментировать произошедшую
трагедию в школе в Отрадном, прежде всего, с позиции педагогов.
Необходимо что-то делать с охраной в школах. В тех пределах, в которых она должна выполнять поставленные задачи, она их вряд ли в состоянии выполнять, потому что никто полноценно не занимается контролем реальной квалификации этих сотрудников. Хотя подписывает договор с охранной фирмой формально директор, само решение о выборе охранной организации принимается на уровне города. Директора не могут проверить и не могут повлиять на это решение. Получается, что и сами родители, которые доверяют этим охранникам своих детей, не в состоянии каким-то образом влиять, хотя бы через управляющий совет, на выбор охранной компании или на ее замену. Необходимо большую часть полномочий перенести на уровень школы, для того, чтобы самые заинтересованные в безопасности люди, родители, могли как-то влиять на выбор охранной компании через управляющий совет образовательной организации. Но то, что школа будет реально заключать договор не означает, что она будет полностью самостоятельна в этом вопросе. Все-таки лицензирование охранных структур, проверка боеготовности их сотрудников это вопрос не школы, а федеральных, городских контролирующих органов.
Что касается педагогического состава, то мне кажется, необходимо подготовить педагогов к тому, как действовать во внештатных ситуациях. Я как учитель не помню, чтобы такие занятия проводились, кроме общего инструктажа по безопасности.
Я не думаю, что охрану необходимо снабдить огнестрельным оружием, потому что, если охранник сойдет с ума это будет ничуть не лучше, чем сумасшедший ученик. Это обоюдоострая мера.
Больше, конечно, хотелось бы уделить внимания профилактике и мониторингу, потому что, как говорят специалисты безопасности, самое главное, найти причину на подступах, чем потом бороться с последствиями.
Сейчас в ходе образовательных реформ сфера психологов, социальных педагогов, как раз тех, кто должен бы заниматься этим мониторингом, постоянно ужимается. Посудите сами, например, в процессе оптимизации численности сотрудников при слиянии тех же московских школ, очень часто сокращается ставка психолога. Почему? Потому что директора поставлены в очень жесткую зависимость от показателей средней заработной платы, причем эта заработная плата считается только по основному персоналу, то есть по учителям. Соответственно, чем меньше директор оставит каких-то работников, не входящих в эту основную категорию персонала, тем выше у него будет показатель средней зарплаты по учителям, тем лучше будет для него в плане сохранения своего положения.
А в отсутствие психолога некому заниматься детьми. Заместитель директора по учебно-воспитательной работе, как правило, занимается составлением отчетности, ему некогда. А кто будет заниматься этим? Классный руководитель? С классным руководителем есть своя проблема. Во-первых, их стали загружать большим количеством всяких мероприятий, которые имеют очень относительную воспитательную функцию. Например, посещение всевозможных городских мероприятий, тот же олимпийский огонь, который у нас проходил по городам и весям страны. По-моему, обеспечивали массовость там как раз учителя и учащиеся. А во-вторых, у нас с оплатой классного руководства все время проблема. И так эта оплата была невелика. У нас жаловались учителя, что та тысяча рублей, которую федеральный центр выплачивал за классное руководство, совершенно не покрывала трудовых затрат. А с 2014г. совсем не предусмотрено в федеральном бюджете средств на выплату вознаграждения для классных руководителей. Это должно либо регионам взять на свой бюджет, либо выплачивать из стимулирующих. «Стимулирующие» это некие премиальный фонд, который распределяется в зависимости от результатов труда. И если мы достаем оттуда эту тысячу за классное руководство, тем меньше будут оплачиваться другие виды работ, в том числе воспитательные.
Тут замкнутый круг получается. Если мы не находим средств для воспитательной работы, это создает еще больший дефицит воспитательной работы в школе, ситуация становится все хуже. А в результате у нас получаются дети, которые ни в семье, ни в школе не могут найти ответы на те вопросы, которые у них возникают, не могут найти решение своих проблем. И выход из этого кризиса для подростка, а подросток это пограничное состояние по определению, иногда бывает таким жестоким, радикальным.
Конечно, говорят, что от психической патологии невозможно застраховаться, также как и от несчастного случая. Да, конечно, бывают ситуации, которые предвидеть просто нельзя. Но если системы мониторинга, работы с детьми в индивидуальном порядке, профориентации той же не работают, то оказывается, что у нас таких проблемных детей становится все больше. И как говорится, если ружье висит на стене, то оно рано или поздно выстрелит.
Надо заниматься налаживанием во многом разрушенной сейчас системы воспитательной работы, мониторинга, консультирования, но не в формальном смысле (галочки ставить, что мы провели столько-то лекций), а именно в плане индивидуальной работы, потому что для детей принципиально важен доверительный разговор с компетентным авторитетным взрослым в режиме диалога. Это очень трудоемкий процесс. И для этого действительно надо перестраивать систему финансирования в школе, потому что без денег, по большому счету, в нашем обществе сейчас полноценная работа в любой сфере невозможна.
Дальше...
«Закония» в соц. сетях