«Воры хотят жить как жили и получать свои нетрудовые доходы»
Допустим, если взять последнее дело Коми. Ведь там люди много сигнализировали. И открытых эфиров было очень много. Тут бы ведь сейчас надо идти по цепочке и найти все-таки: почему ни одна служба на эти сообщения не отреагировала? Это надо снимать прокурора, главного милиционера, главного судью – всех подряд снимать в Коми, а не просто отделываться одним губернатором. Вроде, 19 человек пока привлекли, но это лишь в его подчинении. А я говорю про прокуратуру, про Следственный комитет, про полицию, про судей. Почему они допустили? Без них же ничего не обходилось. Почему не снимают этих людей?
Это и есть главный вопрос во всем, поэтому ширится и растет масштаб коррупции. Как прокурор не мог уследить, когда на самом верху работали такие целые банды? И шли такие расхищения государственных средств. Сразу под метлу и больше никогда его к работе не допускать. Вот тогда будет порядок, вот поверьте мне. Хоть чуть-чуть будет порядок, когда за губернатором или за его первым замом летят все головы, начиная от полиции и Следственного комитета, ФСБ тоже. Ну все властные структуры, все фискальные органы. Конфискацию, конечно, надо вводить, как это было в Советском Союзе. Я – за. Несмотря на то, что эти законодательные инициативы не проходят. И жалко, что наш президент из-за этого теряет уважение народа.
Относительно привлечения предпринимателей к сообщению о фактах коррупции в бизнесе. Первое, у нас карается законом тот, кто дает взятки, и тот, кто берет, – одинаково. То есть закон существует, и он работает. Второе, коммерсанты делятся так. Маленькая толика всех коммерсантов, которые приближены к власти – 5%, может быть, 10%, – они получают огромные деньги, огромные заказы. И они никогда не сдадут своих заказчиков. А кто мог бы это сделать, тот, как правило, к тендерам не допущен, особенно в регионах. Они там варятся в своей каше. Вот, допустим, вы мне скажете: «Давайте…» А я не даю, мне некому давать взятки, понимаете? Потому что у меня нет ни одного госзаказа. Я могу взятку дать «пожарнику», утрированно говоря, если он мне пригрозит штрафом. То есть у «пожарников» раз порядок и наводится: и сообщают о взятке, и ловят, и, как говорится, и наказывают. Потому что от взятки страдают все мелкие коммерсанты. А вот наверху – там нет, там своя клика, или как ее можно назвать? Никто туда не будет допущен новый. А если будет допущен – 50 раз проверят, чтобы убедиться, что он никогда не подставит. Поэтому очень редкие как раз эти звонки, когда в крупных структурах вымогают взятку, и предприниматели идут на договоренность с полицией.
Поверьте мне, сейчас немногие допущены к «внедрению» в схему взятки. Как было 10% 5-10 лет назад, так вот эти коммерсанты и остаются. Они ничего в бизнесе не понимают, но получают огромные заказы от холдингов, от государственных структур, от «Газпрома», от «Нефтепрома». Понятно, да?
А если взять мелкий бизнес – ну 3 тысячи, ну дал кто-то 5 тысяч?.. Пусть 15 тысяч, ну и что? Это что, изменит ситуацию в стране?..
Коррупция откуда растет? Сверху. Вот там с ней надо бороться. Ну, какая-нибудь девушка за оформление документов в БТИ взяла 10 тысяч рублей. Документы надо оформлять месяц, а она сделала за 15 дней, вот ей и дали 10 000 рублей. Так давайте ее в тюрьму посадим? Даже врача того же, который положил себе в карман 10 тысяч рублей, давайте его сразу на 10 лет? Вам даже по телевизору не покажут, что где-то кого-то поймали за 15 тысяч рублей.
А вот от таких губернаторов, как в Коми, или Васильевой – ущерб на миллиарды… Но они как танцевали, так и будут танцевать. Вот коррупция-то где. Когда наверху успокоится все – внизу, поверьте мне, с этим будут бороться. Как раз губернатор и должен был бороться с этими 5, 10, 15 тысячами взятки. Здесь даже и общественность особенно не нужна.
Воры хотят жить как жили и получать свои нетрудовые доходы. Сколько говорили: «Давайте тендеры разыгрывать электронно»? Даже закон 4 года принять не могут. А там огромная прозрачность. Значит, части населения это невыгодно. И они как растаскивали деньги, так и растаскивают. Грустно немножко, да?
Вот тут была передача Караулова, у нас 2/3 пахотной земли уже 4 года находится в собственности, ну в 90-е годы было растаскано. … И один человек владеет 5 тысячами гектаров пахотной земли. А мы не можем там ни сеять, ни пахать – есть владелец. И никто ничего не может сделать, никаких законов не принимается. А если бы за простой земли, как во всей Европе, владельцы платили бы деньги… Вот если пашете – не платите. Не пашете, у вас простой пахотных земель – все, заплатите, не знаю, 100 000 рублей с гектара.
28.09.2015
Позднее об этом
-
6 комментариев
Остановить коррупцию поможет конфискация
Уголовные дела в отношении высокопоставленных чиновников были, и даже обвинительные приговоры были. Только они недозволительно мягкие, заканчивались такими анекдотическими, условными сроками, как, например, 8, 9 лет за многомиллиардные хищения. Даже если потом все-таки срок был реальный, то, как правило, граждане попадали под очередную либо выходили по условно-досрочному. Но вот самого главного не было: конфискации имущества. Сегодня для всей действующей власти как ладан для черта все антикоррупционные законопроекты, в сотый раз вносимые на рассмотрение парламента, в том числе, и мой.
Конфискация – вот она, лакмусовая бумажка: будем бороться с коррупцией, (минимизировать ее, так как уничтожить невозможно) либо будем делать вид. И начать надо с того, кто использует свое служебное положение для совершения преступлений в многомиллиардных объемах, колоссальный вред наносит государству, обороноспособности, власти. И конфисковывать не только у них, а у всего ближайшего окружения, если те не докажут в суде законность происхождения нажитого. Это очень важная добавочка. На следующий день после принятия закона о конфискации пара-тройка вот таких Хорошавиных и их семьи лишатся имущества. А пока имения, виллы, яхты, дворцы сыновей и жен ни в коей мере не подлежат конфискации. Это главная мотивация продолжать хапать миллиардами и десятками процентов бюджета.
Конфискация в Уголовном кодексе есть, но в очень ограниченном размере, поэтому ее просто нужно вернуть в широком применении, то есть применить ко всему, что украдено. Воровать у народа можно, а возвращать народу то, что украдено, нельзя. Где логика? И здесь не может быть гуманизма, никаких моральных угрызений у власти за реализацию именно своей обязанности.
Инициатива выплачивать вознаграждение информатору как сопутствующая мера может быть использована. Но это, знаете, как пытаться бороться с преступностью отрядами дружинников. Граждане должны помогать, а не тянуть лямку за власть. Для защиты информаторов отдельного ничего, я считаю, не требуется. Достаточно государственной защиты свидетеля, и неважно, сообщил он об убийстве, об изнасиловании или о коррупции. Отдельной статьи не требуется. Как и прописывать размер вознаграждения.
Борьба с коррупцией должна начаться с самих карающих органов. С оборотней во власти, в правительствах, в коридорах власти, со значками, в мантиях, в погонах. Закон не может быть реализован при действительно коррумпированных полиции, ФСБ и прокуратуре. А обычных граждан лучше как раз держать на запасном пути, но питать надежды, что дворники нам коррупцию победят, тоже не стоит. Ни гаишники, ни профессора в вузах, ни медики, ни депутаты не станут брать меньше.
28.09.2015 -
7 комментариев
Необходим лояльный термин взамен «стукачеству»
Без кооперирования гражданского общества невозможно сегодня бороться с коррупцией. НО: важно для психологического состояния общества, как мы называем людей, сообщающих о факте коррупции, потому что ментально люди не готовы к этому. Нужно очень точное определение, причем термин достаточно лояльный.
Скажешь «стукач», – и у людей сразу возникает отторжение на подсознательном уровне. Информатор – это скорее человек, который работает на спецслужбы. Разоблачитель – громковато… Заявитель – это ближе, нормальный юридический термин. Как ни странно, восприятие терминологии не учитывается почему-то при разработке и продвижении инициатив, при разъяснении, зачем такой закон нужен государству. Очень многое значит формулировка.
В западном законодательстве информаторы получают поощрение. Выплата в процентах от суммы, которую удалось сохранить для казны, если преступление предотвращено. Если проверка подтвердит сообщение о коррупции, будет суд, определится ущерб, лишь тогда пойдет речь и вознаграждении. Это тоже надо объяснять людям! А у нас людям и в Общественной палате, и в Госдуме, и в прессе, и на Первом канале донесли такую идею: ты должен «стучать», а тебе тут же за это деньги заплатят. А народ памятует все, что происходило в нашей стране… У нас вообще проблема – мы не объясняем законодательство.
Вознаграждение в принципе – это нормальная мотивировочная часть. В принципе оно и сейчас уже существует в каких-то делах по терроризму, то есть по большим преступлениям. На самом деле закон об информаторах, который не пропустили, страшен другим. Я разговаривал с одним человеком, она раскрыла в Красноярском Крае схему хищения леса, и ее в итоге уволили. И суд над ворами был, а ее все равно уволили, человек остался незащищенный.
Самое главное: система отторгает желание помочь в борьбе с ворами. Человек в коллективе заявил о факте коррупции. Его увольняют. Нужны поправки в Трудовое законодательство. Затем отношение самих сотрудников: «стукач».
А люди за семью свою тоже ведь боятся? Надо и физическую защиту в крайнем случае оказать.
Дело еще в том, что у нас основные деньги – в бюджете страны, естественно, идут распределения денежных средств, потоков, особенно в сфере государственного и муниципального заказа, и так далее.. Отсюда идет увод денег на собственный карман, грубо говоря, грамотно воруют по финансовым схемам. Так вот, один человек не может провернуть эту схему, понимаете? В ней замешано в качестве исполнителей более десятка людей. И наверняка там есть люди, которые «не в доле». Просто исполнители на уровне бухгалтеров, аудита, еще чего-то, но они понимают, что участвуют в «нехорошей сделке». И они бы могли о преступлении заявить, но они не защищены. Люди уводят миллиарды, хотя простой исполнитель мог бы все пресечь!
Почему сегодня мало заявителей о крупных взятках? Потому что уже никто не берет чемоданами, по большому счету, только идиоты, дейтсвут «схемами». И вот здесь как раз очень важны «простые люди», которые могут сообщить об этих вещах, но имеют право и надеяться на помощь государства. Пока решили распространить только на государственных муниципальных служащих – отдельную категорию, которая наиболее подвержена рискам коррупционного характера.
Изменения нужны и в законе «О прокуратуре», целый ряд поправок надо будет вносить в законодательство. Надо учитывать и следующее: коррупция работает вертикально и горизонтально. И там замешаны и те люди, которые закрывают глаза на нарушение. А почему они это делают?
Человек внутри заявил, что начальник вот это делает. Проводится проверка, и если это подтверждается – соответственно, принимают меры административного характера на данном этапе, потому что, возможно, нет прямого факта передачи денег или еще чего-то такого. Прокурор их прикрывает : «Да, это есть, но преступления не совершено». Но при этом человек, который дал такую информацию или заявил об этом, остается в том же рабочем коллективе. Соответственно, от него тут же избавляются. В целом у нас до сих пор защита свидетелей не развита, и куда-то переселять человека по защите свидетелей – это тоже проблема. Против него не только увольнение из системы, но против него встают и те, которые, так или иначе «в курсе».
Механизмов давления на этого человека огромное количество. И, конечно, государство должно просто принять закон о защите заявителя, его можно потом дополнять в связи с практикой, но необходимо, чтобы основа уже была для того, чтобы люди хотя бы не опасались.
А мотивировочная часть, финансовая, это просто премия за добросовестное отношение, гражданскую позицию, что человек не побоялся. Размер вознаграждения может обсуждаться. Скорее всего, это лучше как процент, по сути.
28.09.2015 -
13 комментариев
Коррупция в нынешних условиях не искоренима, потому что только с ее помощью решаются жизненные проблемы
Исследования показывают, что от количества антикоррупционных инициатив ничего не меняется. Чтобы какую-то проблему решить, важен властный ресурс. И силовое решение. Я имею в виду, как это обычно называется, политическая воля. К сожалению, подоплека очень часто именно в том, что власть совершенно некачественная, и у людей очень небольшая линейка средств воздействовать на то, что происходит.
Я была в качестве эксперта на форуме сообщества в Челябинске, и проводила там фокус-группу, как активизировать деятельность Общественных палат из субъектов федерации. У меня в группе председатели ОП спрашивали: «Татьяна Семеновна, как понять, что с Васильевой?». Я знаю, что граждане в Facebook свою активность пытались показать, и подали прошение, чтобы была оценена законность действий судьи, отпустившей Васильеву. Мы видим, что решения, которые принимаются, абсолютно противоречивы. Обществу эти решения непонятны. То есть, с одной стороны речь идет об ужесточении ответственности, то запретили, это запретили, пятое, десятое... Но вот есть конкретный случай коррупции – ответственность неотвратима?
В международных антикорупционных актах есть одно из фундаментальных положений: соразмерность наказания за коррупционное деяние. Если украл три копейки, он на три копейки должен быть судом наказан, если он украл три миллиарда, то он на три миллиарда должен быть наказан. Но вот этой соразмерности общество российское не видит.
Позиция органов власти, от которой зависит по крайней мере, бо́льшая часть тех мер, которые в государстве принимаются, до конца непонятна, она неясна. В законе «О противодействии коррупции» основной смысл, центр тяжести перенесен на профилактику, а мы мер профилактических не видим. Мы видим, что предпринимаются усилия по линии повышения компетенции, разъяснений, но ведь профилактика коррупции этим не ограничивается. Вот взяли губернатора, второго уже, с очередной коллекцией часов – им даже легально деньги деть некуда. Мы не имеем рычагов смотреть, насколько легализованное добыто честным путем, не можем отследить каналы, способы получения этих средств, мы не видим, как связана власть сегодня с экономикой. Мы видим отягощение для малого и среднего бизнеса, мы видим послабление для бизнеса большого, куда, предположительно, как раз эти коррупционные деньги идут.
Что касается поощрения людей, сообщающих о коррупции, это важная часть, необходимая, наверное, часть всего антикоррупционного движения, всей этой антикоррупционной политики. Я думаю, что даже если будет обещана какая-то сумма гражданам, сообщающим о фактах коррупции, пусть она будет выражена в проценте от той суммы, которая будет спасена для общества, защищена от коррупции. НО: в сложившейся нынешней системе отношений такого рода сообщений не будет много, либо они будут единичны. Потому что основная масса людей видит, что сегодня только «коррупционным» способом можно решать свои жизненно важные проблемы.Но есть еще фундаментальные вещи. Хотелось бы, чтобы внимание государственной власти было бы направлено на них: как проникает чиновник в экономику, как он реализует свои властные полномочия, насколько коррупционным является получение обычных услуг от государства. Как работают прокуратура и суд.
28.09.2015
Юрий Савелов 
Комментарии