И РИМ ОТКРЫЛ КАРАВАДЖО…

Встреча мятежного и провокационного художника с Римом навсегда ознаменовала судьбу и города, и Караваджо.

В конце XVI века папский город процветает. Последствия протестантской Реформации – в частности, разграбление 1527 года, самого серьезного со времен варварских вторжений, а также последовавший за этим впечатляющий демографический спад – были устранены. Актуальность создания нового художественного языка в соответствии с принципами Контрреформации подталкивает папство к колоссальным инвестициям для восстановления церквей и часовен, а также для строительства новых дворцов, улиц и площадей. Такая неистовая деятельность привлекает художников со всей Европы, тем самым вносящим свой вклад в миф о Риме как о мировой столице искусства.

Именно такая атмосфера царит в Вечном городе, когда молодой Микеланджело Меризи, покинув свой родной городок Караваджо, прибывает в Рим в 1594 году после непродолжительного обучения в Милане в мастерской художника Симоне Петерцано. Пока что никто и представить себе не может, что прибытие художника в этот город навсегда оставит свой след в судьбе обоих. Рим для Караваджо является плодородной почвой для проявления его таланта и настоящим трамплином к славе, но также и свидетелем его удивительного творческого и человеческого пути, от трудного начала до его триумфа, а затем и трагического конца. Город приветствует его и формирует его талант, уже неоспоримый, но еще недостаточно зрелый; прежде всего, Рим – неиссякаемый для него источник вдохновения через лица страдающего и отчаявшегося человечества, которые художник переносит в евангельские метафоры, полные эмоций. Взамен Караваджо предлагает Риму необыкновенные шедевры, бесценные свидетели его художественного приключения, которому нет равных в истории искусства.

Любитель подраться
Если Караваджо – художник, который лучше, чем кто-либо другой, умел запечатлеть самую сокровенную душу Рима и восстановить ее через свои неподражаемые портреты, то это благодаря интимным, почти интуитивным отношениям, которые художник поддерживал с его обитателями – проститутками, сиротами, нищими и головорезами, с которыми он делил трудности первых лет в Риме и которых он продолжает частенько навещать уже после того, как стал признанным мастером, делая их своими моделями для своих великолепных картин. Увы, при всем своем таланте он не смог сдержать свой бунтарский и провокационный характер, что делает из него почти архетип про́клятого художника (аспект, который во многом способствовал его открытию заново в прошлом веке).

Из-за своего пристрастия к дракам и скандалам (часто из-за своих работ) он постоянно подвергается резкой критике. Так обстоит дело, например, с его картиной под названием «Смерть Богородицы», предназначенной для церкви Санта-Мария-делла-Скала, но которую отказываются брать на том основании, что она не уважает священный сюжет: Караваджо взял за образец проститутку, утонувшую в Тибре! После многочисленных приключений эта картина оказалась в Лувре, где ею можно любоваться и сегодня. Пребывание Караваджо в Риме окончательно завершилось вечером 28 мая 1606 года, когда во время ссоры он зарезал некоего Рануччо Томассони. На этот раз даже его влиятельные друзья не могут обеспечить ему «охранную грамоту», и Караваджо вынужден скрыться, чтобы избежать смертной казни.

Лицо, залитое кровью
Последующие мучительные годы скитаний составляют главу, контрастирующую с остальной частью биографии художника, и на которой не стоит останавливаться. Для нас важно то, что изгнание Караваджо не прервало его связи с Римом. Об этом свидетельствуют многочисленные письма, адресованные Павлу V, в которых художник умоляет Верховного понтифика помиловать его, чтобы он мог вернуться в Вечный город. К последнему письму он приложил картину, ставшую легендарной: он изобразил собственное лицо, залитое кровью, в облике великана Голиафа, обезглавленного юным Давидом. Эта картина, которая сейчас выставлена ​​в галерее Боргезе, произвела на папу Римского такое впечатление, что он решил помиловать художника. Слишком поздно. Караваджо скончался по дороге в Рим, в возрасте 38 лет.

Несмотря на то, что Караваджо больше никогда не увидел Рим, именно там он оставил самые значимые работы своей выдающейся карьеры, навсегда скрепив узы, которые так много способствовали увековечиванию его искусства. Даже сегодня произведения Караваджо, разбросанные по большим коллекциям, маленьким церквям и частным дворцам, становятся настоящим путешествием во времени через места, чье очарование сохраняется уже более четырех веков и где можно насладиться редкой привилегией полюбоваться его неповторимыми шедеврами.

Перевод
Александра ПАРХОМЕНКО

На фото: «Давид с головой Голиафа» (Караваджо).

08.06.2022

Филиппо КОСМЕЛЛИ Le Point