НИКОЛАЙ КУЗНЕЦОВ – САМЫЙ ЗНАМЕНИТЫЙ СОВЕТСКИЙ РАЗВЕДЧИК

В 1947 году на экраны кинотеатров Советского Союза вышел фильм «Подвиг разведчика», ставший культовым для нескольких поколений мальчишек. В то время в СССР мало кто слышал о Николае Кузнецове, человеке, который и стал героем фильма. Это был также один из тех редких моментов, когда реальность намного превосходила вымысел.

Николай Кузнецов во время учебы в техникуме самостоятельно изучил немецкий язык, да так, что овладел им в совершенстве. А позже в ориентировке, составленной на него в Абвере, указывалось, что он владеет шестью диалектами немецкого языка. Но если он видел, что его собеседник говорит на определенном диалекте, он Кузнецов начинал говорить на другом. Почему? Да потому что он опасался, что его примут за уроженца именно того региона, откуда был собеседник. Причина была проста: разведчик, выдававший себя за коренного немца, никогда не был в Германии и легко мог бы запутаться в деталях, которые были бы известны любому жителю в данном регионе.

В отличие от многих других разведчиков, подвиги которых до сих пор остаются в тайне, Николай Кузнецов – знаменитость, хотя, правда, его первые биографы Александр Лукин и Теодор Гладков (впоследствии ставший известным историком спецслужб) пытались преуменьшить его заслуги. Поднимался ими и вопрос о его происхождении и аресте в конце 1920-х годов.

Герой по тем временам был недостаточно совершенен: он происходил из слишком обеспеченной семьи, его отец поддерживал белых и отказывался записываться в колхоз. Но именно обеспеченность семьи позволила Николаю (вообще-то родители назвали его Никанор, но позже он официально поменял имя) получить образование в сибирской глуши (деревня Зырянка, где он родился, находится в 2 200 км к востоку от Москвы, в Свердловской области).

Родители отправили мальчика учиться в Тюменский сельхозтехникум, преподаватели которого пользовались хорошей репутацией. Именно там у него и проявился уникальный лингвистический талант. Он начал изучать немецкий язык, практикуясь с двумя жившими в городе немцами – фармацевтом и лесником. А позже он выучил польский, украинский, коми и эсперанто.

Но на тот момент в Сибири лингвисты были не нужны. Кузнецов поступил в Талицкий лесной техникум, но диплома не получил из-за своего «происхождения». Исключили его и из комсомола. Он был вынужден уехать в Кудымкар, где стал работать в лесном хозяйстве. Но молодому специалисту не повезло. Обнаружив приписки, Кузнецов сообщил о них в милицию, но и сам был арестован вместе с расхитителями. Он получил год исправработ с удержанием 15 процентов заработка.  Одновременно его во второй раз исключили из комсомола.

Только после распада СССР биограф Кузнецова Теодор Гладков смог рассказать, что именно во время этих принудительных работ в Коми Кузнецов и был замечен спецслужбами. Местный отдел НКВД заинтересовался этим молодым человеком, который всего за год выучил коми-пермяцкий язык и прекрасно говорил по-немецки.

Начав работать в ОГПУ, Николай служил агентом под прикрытием в Коми и на Урале, борясь с бандитизмом и изучая посещавших регион иностранцев (оперативные псевдонимы – «Кулик» и «Ученый»). В 1932 году он поступает в Уральский индустриальный институт, а заодно и оттачивает свой немецкий.

В 1935 году Кузнецов стал работать на «Уралмашзаводе», где вел оперативную разработку иностранных спецов. В феврале 1936 года его увольняют «как прогульщика», а в 1938 году и вовсе арестовывают. Причины ареста до сих пор точно неизвестны. Несколько месяцев ему пришлось провести в тюремной камере.

В 1938 году советские спецслужбы подверглись массовой чистке, в результате появилось множество вакантных мест, и Кузнецова неожиданно отправили в Москву на повышение. Он получил специальный статус в органах госбезопасности: особо засекреченный спецагент с окладом содержания по ставке кадрового оперуполномоченного центрального аппарата. Ему выдали паспорт на имя Рудольфа Вильгельмовича Шмидта, якобы советского немца, предоставили квартиру в центре столицы и определенную свободу действий. Зачем это было нужно? Дело в том, что перед самой войной в Москву приезжало множество делегаций из нацистской Германии, и Рудольф-Николай умел налаживать контакты с инженерами, солдатами и дипломатами, которые принимали его за одного из своих соотечественников.

Секретный агент
В начале войны советская разведка была далеко не на высоте. СССР готовился к наступательной войне, а не к оборонительной. Александр Колпакиди, известный историк спецслужб, приводит в своей книге «Шпионаж за фронтом» пример директивы НКВД, прекрасно характеризующей ситуацию в июле 1941 года: «Батальоны и группы формируются наскоро, в несколько часов, из людей, которые друг друга не знают и не умеют обращаться с оружием».

В спешке создаются новые разведывательные отделы, и к операциям в тылу врага начали привлекать профессионалов. Кузнецов стал одним из первых. В лагере для немецких военнопленных он прошел «стажировку», и летом 1942 года был отправлен под Ровно под именем обер-лейтенанта Пауля Зиберта.
Трудно притворяться немцем, если ты никогда не был в Германии. Кузнецову необходимо постоянно контролировать каждое свое движение. Например, чтобы заказать три кружки пива, русские показывали бармену указательный, средний и безымянный пальцы; немцы же – большой, указательный и средний. Вроде бы, пустяк, но этот пустяк мог стать провалом.

Малейшая невнимательность во время разговора могла привести к оплошности и стать роковой. Но Кузнецов прекрасно усвоил все немецкие привычки, адаптировался и во время одного из застолий услышал о готовящемся покушении на лидеров союзников в Тегеране, что и помогло сорвать эту операцию, планировавшуюся немцами.

Конечно, как пишет Александр Колпакиди, «офицер, ищущий свои сведения в барах и ресторанах Ровно, мог многое узнать, но ничего сверхсекретного», однако количество вроде бы не очень важной информации, добытой Николаем, трансформировалось в руках аналитиков в Москве, чтобы получить четкое представление о планах Германии.

В Ровно Кузнецов-Зиберт также занимается охотой на высокопоставленных немецких чиновников и старших офицеров, ответственных за военные преступления против мирного населения. Он лично ликвидировал 11 генералов и важных фашистских бонз.

Однако в начале 1944 года, после ряда ликвидаций, петля вокруг Николая начинает затягиваться. Его все больше и больше подозревают. Он «перевоплощается» в гауптмана (капитана) и переезжает во Львов, где проводит несколько важных операций. Затем, чувствуя, что его вот-вот арестуют, он решает перейти линию фронта и присоединиться к своим.

Поначалу все идет хорошо. Кузнецову и его людям удается удачно миновать многочисленные блокпосты, и они покидают город. Но в небольшом поселке Боратин, недалеко от линии фронта, Кузнецов сталкивается с украинскими националистами, над которыми нацисты к тому времени потеряли всякий контроль. В завязавшемся бою погибают и Кузнецов, и его товарищи. Детали того боя до сих пор точно неизвестны.
Указом Президиума Верховного Совета СССР от 5 ноября 1944 года за исключительное мужество и храбрость при выполнении заданий командования Николай Иванович Кузнецов посмертно был удостоен звания Героя Советского Союза. Его могила находится на Холме Славы во Львове.

Нобелевский лауреат Фредерик Жолио-Кюри так отзывался о Николае Кузнецове: «Если бы меня спросили, кого я считаю самой сильной и привлекательной личностью среди плеяды борцов против фашизма, я бы без колебаний ответил: Николая Ивановича Кузнецова, великого гуманиста, уничтожавшего тех, кто хотел уничтожить человечество».

25.05.2024

Александр ПАРХОМЕНКО